Перспективы и проблемы развития торговых отношений между Казахстаном и Ираном

Иран является крупной экономикой региона, представляющей перспективный экономический интерес для Казахстана.

Справка: Казахстан сотрудничает с Ираном в рамках региональных и международных структур: ООН, ОИС, СВМДА, ШОС, ОЭС, Специальной рабочей группы по Каспийскому морю.

В 2023 году товарооборот РК с ИРИ составил всего 302 млн долл., что не отвечает потенциалу государств, отмеченному их президентами и договорившимся о будущем увеличении торгового оборота до 3 млрд долл.

Ø Рост импорта: В прошлом году импорт из Ирана вырос на 3,3% по сравнению с предыдущим годом и Казахстан стабильно продолжает наращивать поставки из ИРИ в течение последних пяти лет.   

В основном Казахстан закупает полимеры, керамическую плитку, моющие и чистящие средства, цемент, краски, лаки и другое. Значительный объем приходится на овощи, фрукты, рыбную и молочную продукцию, мед, зелень, сухофрукты и другие продукты питания.

Ø Падение экспорта: В прошлом году сокращение экспорта товаров из Казахстана в Иран составило 73%, что указывает на непостоянный спрос на казахстанские товары.

В 2020 году сокращение объемов было связано с пандемией коронавируса, однако в 2023 году падение экспорта во многом зависело от резкого сокращения поставок пшеницы и других зерновых товаров.

За первые 10 месяцев 2023 года отгружено всего 68,3 тыс. тонн пшеницы, тогда как в 2022 году – 549,5 тыс. тонн.

Директор «Harvest Kazakhstan» Д.Увашев отметил, что Казахстан потерял рынок Ирана для поставок пшеницы.

Факторы падения экспорта: По оценкам «Форбс.ру», Россия несмотря на продвижение торгового маршрута «Север-Юг» так же как и Казахстан активно сталкивается с совокупностью проблем, связанными с санкционными ограничениями в отношении Ирана, их последствиями и другими аспектами торговли:

- зерновые: 2022 год с множеством визитов в Тегеран не привел к появлению на иранском рынке новых категорий российских товаров и не изменил структуру экспорта из России – 80% зерновых.

Урожай пшеницы в Иране год от года колеблется в диапазоне 12-14 млн т, и страна дополнительно ввозит 5-7 млн т пшеницы.

В России ежегодные закупки обычно составляли 3-4 млн т пшеницы (200-250 долл. за т), однако в 2023 году Иран самостоятельно собрал на 1-2 млн т урожая больше, поэтому экспорт РФ сократился почти на 1 млрд. долл.

Идентичная ситуация произошла с казахстанским экспортом, когда Иран не приобрел около 500 тыс. т пшеницы и Казахстан потерял 100-125 млн долл. дохода только по одной позиции товара.

- теневые схемы: зерно в Иран может поступать, но не отражаться в официальной отчетности. Например, товар грузят в Новороссийске, покупает его безымянный трейдер. В конце пшеница поступает в иранский порт Бендер-Аббас, хотя в статистике РФ не отражается.

Ввиду санкционных ограничений казахстанские бизнесмены, вероятно, также используют теневые схемы, чтобы избежать санкций и уплаты дополнительных налогов/взносов. 

- финансовые расчеты: в Иране два валютных курса – государственный и рыночный. Иранский оператор в России «Мир Бизнес Банк» ориентируется на государственный курс. В результате при каждом переводе российский бизнесмен теряет 20-25%.

Операции наличными или полностью отказ от сделки чаще оказываются выгоднее. Казахстанские бизнесмены находятся в идентичном положении.

Российские банки «ВТБ» и «Сбер» прорабатывают возможность переводов и потенциального открытия российских филиалов в Иране. Казахстан в будущем может воспользоваться услугами российских банков.

- логистика: Поставки товаров в Иран через Черное море требуют флота, не имеющего отношения ни к Европе, ни к США, что увеличивает ставки фрахта на 20% и более.

В Каспийском море недостаточно кораблей и во многом они малотоннажные. Также имеются серьезные сезонные перепады температуры, когда Каспий замерзает.

Железнодорожное сообщение через Казахстан и Туркменистан часто становится нерентабельным для российских бизнесменов, ввиду высоких транзитных ставок.

Частым вариантом для российских бизнесменов становится автотранспорт через Кавказ (Азербайджан), однако стоимость транзита также колеблется из-за взяток и штрафов.

В этом плане Казахстан в более удобном положении ввиду наличия железнодорожного сообщения, однако высокая конкуренция с российскими экспортными товарами оказывает негативное влияние на поставки в Иран.

перспективы маршрута «Север-Юг»: В Казахстане и России наблюдается идентичная тенденция роста импорта товаров из Ирана при сокращении экспорта.

В 2022 году на фоне растущего санкционного давления Запада из-за украинской войны Иран рассматривался как альтернативный рынок для российского бизнеса. Москва заключила несколько соглашений с Тегераном, включая меморандум об инвестициях «Газпромом» до 40 млрд долл. в иранский нефтегазовый сектор.

Российско-иранский торговый оборот вырос на 20% до 4,9 млрд долл., прошел тестовый прогон грузов до Саудовской Аравии по транспортному коридору «Север-Юг». Россия стала крупнейшим иностранным инвестором в Иране.

Тем самым, в 2022 году Москва продемонстрировала намерение ускорить формирование эффективного доступа к путям глобальной торговли через Персидский залив, поскольку падение морских грузоперевозок только в порту Санкт-Петербурга на 37,5% показало стратегическую уязвимость России.  

Однако 2023 год не закрепил тенденцию роста экспорта, и торговля двух стран снизилась на 17% до 4 млрд долл. Подписание соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и Ираном имеет общий смысл, но не решает вопрос западных санкций против Ирана.

Казахстан и другие участники союза продолжают их придерживаться. 

В этой связи возник вопрос перспективности транспортного маршрута «Север-Юг», который продолжит постепенно развиваться, но не сможет принести скорых дивидендов всем странам-участникам, в том числе Казахстану.

Особенно данный аспект актуализируется на фоне обострения в регионе, когда Иран может быть вовлечен в полномасштабный вооруженный конфликт.

В этом случае объем поставок товаров на иранский рынок может увеличиться, однако подрывается концепция доступа Казахстана к морским портам Ирана в Персидском заливе.

При необходимости сохранения нейтралитета Астане, возможно, полностью придется отказаться от поставок товаров в Иран.

Ø Перспективы маршрута «Центральная Азия – Пакистан – Индия»: В будущем более перспективным может стать железная дорога через «Казахстан-Узбекистан-Афганистан-Пакистан-Индию» с выходом в Индийский океан. Однако проект требует значительных капитальных инвестиций и стабилизации Афганистана, поэтому заинтересованные государства ожидают внешней поддержки, в том числе со стороны Китая.

Участие КНР в этом проекте позволит создать альтернативу проекту «Север-Юг», когда Пекин получит прямой железнодорожный транзитный доступ к 80-миллионному рынку Центральной Азии, а также рынкам Афганистана (41 млн), Пакистана (235 млн), Ирана (88.5 млн) и выходу на порт Гвадар и индийские порты.

Одновременно, Пекин может митигировать Малааксую проблему, диверсифицировав морские пути импорта энергоресурсов и экспорта товаров. 

В этом плане Россия имеет меньший интерес к реализации проекта, поскольку он конкурирует с маршрутом «Север-Юг» и увеличит российскую зависимость от большего количества транзитных государств.

Москва уже проявляет неоднозначную позицию по сотрудничеству с Талибаном по проекту железной дороги «Спин-Булдак-Герат», ограничившись лишь техническими консультациями.

07.05.2024

Авторы:

Абыкаев Рымгали - дипломат, эксперт в области обороны, национальной безопасности и дипломатии (ключевой автор).

Гусейнов Эльданиз - специалист по европейским и международным исследованиям.