Переводы шекспира щепкиной куперник
Переводы шекспира щепкиной куперникСкачать файл - Переводы шекспира щепкиной куперник
Две равно уважаемых семьи В Вероне, где встречают нас событья, Ведут междоусобные бои И не хотят унять кровопролитья. Друг друга любят дети главарей, Но им судьба подстраивает козни, И гибель их у гробовых дверей Кладет конец, непримиримой розни. В двух семьях, равных знатностью и славой, В Вероне пышной разгорелся вновь Вражды минувших дней раздор кровавый, Заставил литься мирных граждан кровь. Из чресл враждебных, под звездой злосчастной, Любовников чета произошла. По совершенье их судьбы ужасной Вражда отцов с их смертью умерла. Безумье от угара, Игра огнем, ведущая к пожару, Столб пламени над морем наших слез, Раздумье необдуманности ради, Смешенье яда и противоядья. Любовь летит от вздохов ввысь, как дым. Любовь — безумье мудрое: Я повторю, что я уже сказал: Ведь дочь моя совсем еще ребенок. Ей нет еще четырнадцати лет. Еще повремените два годочка, И мы невестою объявим дочку. Я повторю, что говорил и раньше: Мое дитя еще не знает жизни; Ей нет еще четырнадцати лет; Пускай умрут еще два пышных лета — Тогда женою сможет стать Джульетта. Меньших лет, чем ты, Становятся в Вероне матерями, А я тебя и раньше родила. Так о замужестве пора подумать. В Вероне многие из знатных дам Тебя моложе, а детей имеют. Что до меня — в твои года давно уж Я матерью твоей была. Я ваших рук рукой коснулся грубой. Чтоб смыть кощунство, я даю обет: К угоднице спаломничают губы И зацелуют святотатства след. Святой отец, пожатье рук законно. Пожатье рук — естественный привет. Паломники святыням бьют поклоны, Прикладываться надобности нет. Склоните слух ко мне, святая мать. Когда рукою недостойной грубо Я осквернил святой алтарь — прости. Как два смиренных пилигрима, губы Лобзаньем смогут след греха смести. Любезный пилигрим, ты строг чрезмерно К своей руке: Есть руки у святых: Так позволь устам моим Прильнуть к твоим — не будь неумолима. Недвижно дай ответ моим мольбам. Твои уста с моих весь грех снимают. О, твой упрек меня смущает! Верни ж мой грех. Что за свет блеснул в окне? Джульетта — это солнце. Встань, солнце ясное, убей луну — Завистницу: Не будь служанкою луны ревнивой! Ромео, как мне жаль, что ты Ромео! Отринь отца да имя измени, А если нет, меня женою сделай, Чтоб Капулетти больше мне не быть. Лишь это имя мне желает зла. Ты был бы ты, не будучи Монтекки. Разве так зовут Лицо и плечи, ноги, грудь и руки? Неужто больше нет других имен? Роза пахнет розой, Хоть розой назови ее, хоть нет. Ромео под любым названьем был бы Тем верхом совершенств, какой он есть. Зовись иначе как-нибудь, Ромео, И всю меня бери тогда взамен. Ромео, о зачем же ты Ромео! Покинь отца и отрекись навеки От имени родного, а не хочешь — Так поклянись, что любишь ты меня, — И больше я не буду Капулетти. Одно ведь имя лишь твое — мне враг, А ты — ведь это ты, а не Монтекки. Монтекки — что такое это значит? Ведь это не рука, и не нога, И не лицо твое, и не любая Часть тела. О, возьми другое имя! То, что зовем мы розой, — И под другим названьем сохраняло б Свой сладкий запах! Так, когда Ромео Не звался бы Ромео, он хранил бы Все милые достоинства свои Без имени. Так сбрось же это имя! Оно ведь даже и не часть тебя. Взамен его меня возьми ты всю! Мой друг, клянусь сияющей луной, Посеребрившей кончики деревьев…. О, не клянись луною, в месяц раз Меняющейся, — это путь к изменам. Не клянись ничем Или клянись собой, как высшим благом, Которого достаточно для клятв. Как ты мне ни мил, Мне страшно, как мы скоро сговорились. Эта почка счастья Готова к цвету в следующий раз. Я тебе желаю Такого же пленительного сна, Как светлый мир, которым я полна. Клянусь тебе священною луной, Что серебрит цветущие деревья О, не клянись луной непостоянной, Луной, свой вид меняющей так часто. Чтоб и твоя любовь не изменилась. Вовсе не клянись; Иль, если хочешь, поклянись собою, Самим собой — души моей кумиром, — И я поверю. Хоть радость ты моя, Но сговор наш ночной мне не на радость. Он слишком скор, внезапен, необдуман — Как молния, что исчезает раньше, Чем скажем мы: О милый, Спокойной ночи! Пусть росток любви В дыханье теплом лета расцветает Цветком прекрасным в миг, когда мы снова Увидимся. Друг, доброй, доброй ночи! В своей душе покой и мир найди, Какой сейчас царит в моей груди. Святой Франциск, какой переворот! О Розалине уж и речь нейдет. Привязанности нашей молодежи Не в душах, а в концах ресниц, похоже. Скажи, по ком недавно, вертопрах, Я видел слезы на твоих глазах? Рассолу сколько, жалости в приправу, Без всякой пользы вылито в канаву? Давно ли замер твой последний вздох? Давно ли отзвук слез твоих заглох? С лица еще ведь не сошли их пятна. Чьи это были чувства, непонятно. Я, может, ошибаюсь, и похвал В честь Розалины ты не расточал? Но если так мужское слово шатко, Какого ждать от женщины порядка? А твой предмет любви и восхищенья, А Розалина! В глазах у вас — не в сердце страсти пыл. Из-за нее какие слез потоки На бледные твои струились щеки! Воды извел соленой сколько ты, Чтобы любви прибавить остроты? Еще кругом от вздохов все в тумане, Еще я слышу скорбь твоих стенаний; Я вижу — на щеке твоей блестит След от былой слезы, еще не смыт. Но это ведь был ты, и вся причина Твоей тоски была ведь Розалина! Где ж былая страсть? Нет, женщине простительней упасть, Когда так мало силы у мужчины. Одну из твоих девяти жизней, кошачий царь, в ожидании восьми остальных, которые я выколочу следом. Тащи за уши свою шпагу, пока я не схватил тебя за твои собственные. Любезный кошачий царь, я хочу взять всего лишь одну из ваших девяти жизней, а затем, если понадобится, выколотить из вас и остальные восемь. Угодно вам вытащить вашу шпагу за уши из футляра? Поторопитесь, а не то моя раньше отрежет вам оба уха. Супруга ль осуждать мне? Бедный муж, Где доброе тебе услышать слово, Когда его не скажет и жена На третьем часе брака? Ах, разбойник, Двоюродного брата умертвил! Но разве было б лучше, если б в драке Тебя убил разбойник этот, брат? Вернитесь вспять к своим истокам, слезы! Вы не у места. Данники тоски, Вы счастью дань несете по ошибке. Супруг мой жив, которого Тибальт Хотел убить. Убит Тибальт, который Хотел его убить. Так что ж я плачу? Тибальта жалко, но оно страшней. Я рада бы забыть его, но память Полна им, как раскаяньем злодей. Этот звук Страшнее смерти тысячи Тибальтов. Но если горю скучно в одиночку И требуется общество, скажи Вслед за известьем о конце Тибальта Про гибель матери или отца, Или обоих, если очень нужно. Но на Тибальтов труп нагромождать Слова: Где мой отец и мать, скажи мне, няня? Мне ль осуждать супруга моего? О бедный мой, кто ж пощадит тебя, Коль я, твоя жена трехчасовая, Не пощадила? Но зачем, злодей, Убил ты брата моего? Но брат ведь Злодейски б моего убил супруга! Прочь, слезы глупые, вернитесь снова В источник свой. Дань скорби — капли паши; Вы ж их, ошибкой, радости несете. Супруг мой жив; Тибальт его убил бы; Тибальт убит — иль стал бы сам убийцей. Так чего ж я плачу? Но слово есть страшней, чем смерть Тибальта, — Оно меня убило. Я б хотела Его забыть, но скована им память, Как злодеяньем грешная душа. Тибальт убит, Ромео же — в изгнанье! Тибальт убит — и так довольно горя. Когда бы этим кончилось одним! Но если горю нужно соучастье И горестей сообщество других — Зачем во след за этими словами: Оплакала б я их, как подобает. Но в заключенье гибели Тибальта — Изгнание Ромео! Это значит, Что все убиты: Нет границ, Пределов, меры смерти в этом звуков Не высказать словами силу муки. Но где ж отец, где мать? Нас оглушил не жаворонка голос, А пенье соловья. Он по ночам Поет вон там на дереве граната. Поверь, мой милый, это соловей! Нет, это были жаворонка клики, Глашатая зари. Ее лучи Румянят облака. Светильник ночи Сгорел дотла. В горах родился день И тянется на цыпочках к вершинам. Мне надо удалиться, чтобы жить, Или остаться и проститься с жизнью. Та полоса совсем не свет зари, А зарево какого-то светила, Взошедшего, чтоб осветить твой путь До Мантуи огнем факелоносца. Пусть схватят и казнят. Раз ты согласна, Я и подавно остаюсь с тобой. Та мгла — не мгла рассвета, А блеск луны. Не жаворонка песнь Над нами оглашает своды неба. Мне легче оставаться, чем уйти. Что ж, смерть так смерть! Жаворонок-горлодер Своей нескладицей нам режет уши. А мастер трели будто разводить. Не трели он, а любящих разводит. И жабьи будто у него глаза. Нет, против жаворонков жабы — прелесть! Он пеньем нам напомнил, что светло И что расстаться время нам пришло. Но день не скоро: То соловей — не жаворонок был, Что пением смутил твой слух пугливый; Он здесь всю ночь поет в кусте гранатном. Поверь мне, милый, то был соловей. То жаворонок был, предвестник утра, — Не соловей. Смотри, любовь моя, — Завистливым лучом уж на востоке Заря завесу облак прорезает. Уйти — мне жить; остаться — умереть. Нет, то не утра свет — я это знаю: То метеор от солнца отделился, Чтобы служить тебе факелоносцем И в Мантую дорогу озарить. Побудь еще, не надо торопиться. Что ж, пусть меня застанут, пусть убьют! Останусь я, коль этого ты хочешь. Скажу, что бледный свет — не утра око, А Цитии чела туманный отблеск, И звуки те, что свод небес пронзают Там, в вышине, — не жаворонка трель. Остаться легче мне — уйти нет воли. Ну что ж, поговорим с тобой, мой ангел: День не настал, есть время впереди. То жаворонок так поет фальшиво, Внося лить несозвучность и разлад. А говорят, что он поет так сладко! Но это ложь, коль нас он разлучает. Слыхала я, что жаворонок с жабой Глазами обменялся: Он нам велит объятья разомкнуть, Он — вестник дня; тебя он гонит в путь. Джульетта, для чего Ты так прекрасна? Я могу подумать, Что ангел смерти взял тебя живьем И взаперти любовницею держит. Под страхом этой мысли остаюсь И никогда из этой тьмы не выйду. Здесь поселюсь я, в обществе червей, Твоих служанок новых. Здесь оставлю Свою неумирающую суть И бремя рока с плеч усталых сброшу. Любуйтесь ей в последний раз, глаза! В последний раз ее обвейте, руки! И губы, вы, преддверия души, Запечатлейте долгим поцелуем Бессрочный договор с небытием. Сюда, сюда, угрюмый перевозчик! Пора разбить потрепанный паром С разбега о береговые скалы. Пью за тебя, любовь! Зачем ты так прекрасна? Можно думать, Что смерть бесплотная в тебя влюбилась, Что страшное чудовище здесь прячет Во мраке, как любовницу, тебя! Так лучше я останусь здесь с тобой: Из этого дворца зловещей ночи Я больше не уйду; здесь, здесь останусь, С могильными червями, что отныне — Прислужники твои. О, здесь себе Найду покой, навеки нерушимый; Стряхну я иго несчастливых звезд С моей усталой плоти! Вы, руки, В последний раз объятия раскройте! А вы, мои уста, врата дыханья, — Священным поцелуем закрепите Союз бессрочный со скупою смертью! Сюда, мой горький спутник, проводник Зловещий мой, отчаянный мой кормчий! Разбей о скалы мой усталый челн! Что он в руке сжимает? Ах, злодей, Все выпил сам, а мне и не оставил! Но, верно, яд есть на его губах. Тогда его я в губы поцелую И в этом подкрепленье смерть найду. В руке Ромео склянка! Так яд принес безвременную смерть. Выпил все и не оставил Ни капли милосердной мне на помощь! Тебя я прямо в губы поцелую. Быть может, яд на них еще остался, — Он мне поможет умереть блаженно. Но вот кинжал, по счастью. Будь здесь, а я умру. Как кстати — Кинжал Ромео! Останься в них и дай мне умереть. За нее я больше дам. Я памятник ей в золоте воздвигну. Пока Вероной город наш зовут, Не будет в нем великолепней статуй, Чем в честь Джульетты и ее заката. А рядом изваяньем золотым Ромео по достоинству почтим. Дам тебе я больше: Из золота ей статую воздвигну. Пусть людям всем, пока стоит Верона, Та статуя напоминает вновь Джульетты бедной верность и любовь. Ромео статую воздвигну рядом: Ведь оба нашим сгублены разладом. Но не было судьбы грустней на свете, Чем выпала Ромео и Джульетте. Но нет печальней повести на свете, Чем повесть о Ромео и Джульетте. Серия сообщений ' Искусство Драматурга ': Часть 1 - 1 фильмов, спектаклей, интервью, видео и пр. Часть 7 - спектаклей online -1 Часть 8 - Аудиоспектакли Евгения Шварца Часть 9 - 'Ромео и Джульетта': Для сравнения в переводах Пастернака и Щепкиной-Куперник. Часть 10 - Замок Монте-Кристо: Авось из 3,90 млн. Полезные Советы ЖЗЛ-Люди и Судьбы Забавно 16 Заповеди 52 Зарубежная эстрада 40 Зарубежные Фильмы 83 Здоровье с Красотою неразлучно: РЕЦЕПТЫ Знакомство с Городами и Странами Изучение иностранных языков 51 ИНТЕРВЬЮ 17 Интересные Музеи 25 ИНТЕРНЕТ 15 Интерьер 33 Искусство Актера 81 Искусство архитектора 15 Искусство Вязальщицы Искусство Дизайнера Искусство Дирижёра 28 Искусство Драматурга 10 Искусство Композитора 99 Искусство Певца 81 Искусство Пианиста 31 Искусство Поэта 47 Искусство Режиссера 51 Искусство Скрипача 7 Искусство Скульптора 3 Искусство Фотографии 48 Искусство ФОТОШОПА 9 Искусство Художника 23 История создания Из чего он состоит? Вторник, 04 Августа г. Запись понравилась 0 Процитировали 0 Сохранили 0 Добавить в цитатник 0 Сохранить в ссылки Понравилось. Поделиться в Twitter Поделиться в FaceBook Поделиться в LiveJournal Поделиться Вконтакте Поделиться в Mail. Введите свое имя и пароль на сайте: На дополнительной странице Вам нужно будет ввести символы с изображения в специальное поле. Наведите сюда мышку, чтобы узнать, как сделать работу с сайтом еще удобнее. О проекте Версия для PDA Контакты Разместить рекламу. Сменить Логин Пароль Выйти. Не на наш ли счет вы грызете ноготь, сэр? Это вы нам показываете кукиш, синьор? Я знал еще моложе матерей. Такие-то и старятся скорей. Я матерей счастливых знал моложе. Созрев так рано, раньше увядают. К угоднице спаломничают губы И зацелуют святотатства след Святой отец, пожатье рук законно. Однако губы нам даны на что-то? Святой отец, молитвы воссылать. Склоненье слуха не склоняет стана. Не надо наклоняться, сам достану. Вот с губ моих весь грех теперь и снят. Зато мои впервые им покрылись. Тогда отдайте мне его назад. Даны ль уста святым и пилигримам? Да, — для молитвы, добрый пилигрим. Не двигаясь, святые внемлют нам. Так приняли твой грех мои уста? Вина с тебя снята. Им по незнанью эта боль смешна. Но что за блеск я вижу на балконе? Джульетта, ты, как день! Убей луну соседством; Она и так от зависти больна, Что ты ее затмила белизною. Прислушиваться дальше иль ответить? Ждать мне еще иль сразу ей ответить? Мой друг, клянусь сияющей луной, Посеребрившей кончики деревьев… О, не клянись луною, в месяц раз Меняющейся, — это путь к изменам. Так чем мне клясться? Клянусь, мой друг, когда бы это сердце… Не надо, верю. Чума возьми семейства ваши оба! Чума на оба ваши дома! Румяней день, и все черней прощанье. А наше горе все темнее. В Мире Книг В Мире Книг.
Вильям Шекспир. Король Лир (перевод Щепкиной-Куперник)
Каталог запчастей ленд крузер 200
Т. Щепкина-Куперник
Транец на лодку пвх своими руками
Краткая характеристика соединительной ткани