Паста про Эвелинушку v4

Говорят, под Новый Год, что ни пожелается — всё всегда произойдет. Всё всегда сбывается.

Она сошла ко мне, как морок, как яркий лунный свет, проходящий сквозь вуаль невесомых штор. Где сошлись холодная синева ночи и тёплый золотой пересвет гирлянд, её нога коснулась пола, и она сделала шаг ко мне. Я протянул к ней руку — и она ответила мне, и коснулась моих пальцев, и сделала вперёд ещё один шаг.

Не отпуская моей руки, она села подле меня, на самый край кровати, едва касаясь своим бедром моего. Белоснежная ночнушка, из ткани столь тонкой, что, казалось, она струилась по телу Эвелины, аккуратно подчёркивая каждый изгиб её тела, и огненные волосы, бликающие золотым и красным, и тепло её дыхания на моей щеке… она склонила голову мне на плечо и провела пальцами по щеке. Я замер, стараясь не дышать. Стараясь отпечатать в памяти каждое мгновение, что она проведет со мной. Эвелина, столь чуждая в моей комнате, пусть и украшенной в духе грядущего праздника, была подобна лучу яркого света в полумраке мутной воды, нездешняя, прекрасная богиня моих фантазий. Я робко коснулся её плеча, развернулся к ней. Я встретил взгляд её серых глаз, я подался вперед. Я увидел отблеск золотых ламп, золотые искры в бездонной серой глубине. Я закрыл глаза.

И наши губы встретились.

Моя фантазия, что развертывалась в реальности, вся сжалась до единственного поцелуя. Мои руки задрожали, и, не знаю уж, чтобы унять дрожь, или чтобы стать ещё ближе, я прижал Эвелину к себе — и ощутил, как она вновь провела пальцами по моей щеке. Я открыл глаза — она, кажется, даже не закрывала их. Люди целуются с закрытыми глазами, но моя богиня… ей хотелось увидеть, как я люблю её? Я готов был показать.

Я коснулся её бедра, самого края ночной рубашки — и она ободряюще кивнула, показывая, что я все делаю правильно. И огненные пряди всколыхнулись, словно костёр под внезапным порывом ветра.

Моя рука скользнула вверх, по бедру, по талии и груди. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, улыбаясь. Она легла на спину, легко, в одно длинное, изящное движение подняв ночнушку и позволяя касаться её груди. Моя Эвелина… сегодня — только моя. Я прижался к ней и услышал, как бьётся её сердце. Быстро. Словно огонь с её волос мог идти дальше — щёки подёрнулись румянцем, а губы разжались. Я лег рядом с ней, помогая стянуть ночнушку, аккуратно укладывая её подле нас, бережно, как священную реликвию, дарованную моей богиней. Эвелина добра — и следующим её даром был ещё один поцелуй. Я ответил — и прижал её к себе. Практически раздетая, в одних белых трусиках с оранжевым бантиком. Сколько нужно секунд, чтобы она начала мёрзнуть? Я не хотел проверять. Я потянулся за одеялом и укрыл нас, ощущая, как наше общее тепло, многократно отражённок, возвращается и греет нас. Смотрел на безмятежное лицо Эвелины, которая иногда вздрагивала в такт моих ласк. Чувствовал, что это временно, и что однажды мечты растворятся в бытии — но ни за что не хотел отпускать этот прекрасный мираж.

Я прошептал её имя, ощущая, как прекрасно оно на вкус. Я целовал её — в бёдра, в грудь, в ключицы и в шею, я чувствовал кончиками пальцев её сладостную дрожь. Я чувствовал тепло её тела, и мог пальцами ощутить желание. Я знал, что могу идти дальше, и что сегодня она позволит мне это сделать. Длинным, скользящим движением она сняла с себя трусики, положив их подле ночнушки. Потом потянула мою футболку вверх и я покорно поднял руки, позволяя ей снять её. Она встала, чуть покачиваясь, чтобы держать баланс на мягком матрасе. Я обвил руками её бедро, поцеловал его и скользнул языком вверх, до талии, а после снова вниз, пока не услышал первый её стон. Мягкий, короткий, скорее милый, чем возбуждающий — всё равно он подтолкнул меня потянуть Эвелину вниз, чтобы она села — и легла, открываясь мне, такая беззащитная — и, меж тем, без тени страха в глазах. Богини не боятся обычных людей.

Она стиснула мою голову ногами, прижимая к себе, позволяя мне выводить из неё всё более яркие стоны — и она разжала хватку, подавшись вниз, под меня, позволяя мне оказаться над ней практически лицом у лицу.

Могло ли это не перейти к ещё одному поцелую?

Я почувствовал прохладу её пальцев на своих бедрах — и следом ощутил, как она тянет на себя, не приглашая, но, подобно богине, требуя исполнить свой священный завет

Наше дыхание, наши тела, наши стоны и наши души — всё соединилось в тот момент.

Мы лежали рядом, сплетшись в остывающем пламени свершившейся любви.

Моя рука замедлялась. Дыхание Эвелины становилось ровным. Девушка моих снов — сейчас она сама уснула в моей кровати. Богиня из грёз — на обыкновенной, земной кровати, подле простого, земного юноши. Я прижался к ней крепко, стараясь сохранить как можно больше её тепла. Возможно, завтра мы проснёмся вместе, а может сказка закончится, и я снова встречу утро один — сейчас я не хотел ни думать про это, ни помнить. Огненно рыжий на белых подушках — завораживал меня, увлекая вслед за собой, в чудесную страну снов, в которой мы сможем быть вместе целую вечность. Я закрыл глаза и поцеловал Эвелину. В последний раз, прежде чем заснуть рядом с ней.