Пару слов о Никарагуа
К месту напишу пару слов про современную Никарагуа. Потому что многолетний президент Даниель Ортега, один из командующих старого Сандинистского Фронта Национального Освобождения, на внешнеполитической арене очень активно использует "антиимпериалистическую" (антиамериканскую) и иногда даже "социалистическую" риторику, из-за чего многие прогрессивные люди зарубежья воспринимают Никарагуа в качестве логичного продолжения сандинистского, - социалистического и действительно антиимпериалистического, - проекта. К которому современная Никарагуа имеет весьма отдаленное отношение.
Итак, в ноябре 2021 года 77-летний Даниель Ортега переизбрался на очередной (четвертый вроде бы) президентский срок. Но до того, как стать президентом в 2007, он уже занимал этот пост с 1985 по 1990 годы, а еще раньше он же в качестве компромиссной фигуры возглавлял Совет национальной реконструкции, сформированный СФНО в 1979 года после свержения диктатуры клана Сомосы. Т.е. Ортега человек с древнейшим левым бэкграундом, один из руководителей Сандинистской революции, всколыхнувшей в своё время весь континент.
Правда уже в середине 90-х СФНО под чутким руководством Ортеги начал терять свою былую революционную энергию, превращаясь все больше в традиционную политическую партию, построенную на принципах "каудильизма" (вождизма) с достаточно размытой идеологической базой, напоминавшей социал-христианский популизм.
Вследствие этого внутри СФНО группой бывших партизан была образована диссидентская фракция, выделившаяся в 1995 году в "Движение обновления сандинизма", которое на протяжении долгих лет пыталось противостоять негативным тенденциям в СФНО, апеллируя к светлым демократическим идеалам эпохи борьбы с диктатурой. Получалось это не очень хорошо, тем более что в 2009 году, уже во время правления самого СФНО, избирательным судом был наложен запрет на участие движения в официальной политике, а после восстания 2018 года Ортега напрямую обвинил своих бывших товарищей в провоцировании и организации социального бунта.
Между тем возвращение Ортеги на президентский пост в 2007 было результатом пакта этого бывшего сандинистского командира с крупнейшими олигархическими семьями страны, связанными с транснациональным капиталом. Именно этой узкой прослойке, к которой после прихода к власти Ортеги присоединился связанный с государственной бюрократией слой новой "сандинистской буржуазии" (точно так же, кстати, как и в Венесуэле, где Чавес создал себе опору в виде новой "боливарианской буржуазии"), принадлежит 96% всей экономики страны. Само же семейство Ортега за годы президентства папы превратилось в один из крупнейших олигархических кланов Никарагуа: мало того, что супруга Ортеги Росарио Мурильо занимает пост вице-президента, так еще и все восемь его детей, имеющих собственные обширные бизнес-проекты, оформлены советниками при президенте на разных политико-экономических участках.
Помимо пакта с традиционными капиталистическими элитами, Ортега задолго до выборов 2007 подписал парламентское соглашение и с крайне-правой Либеральной конституционалистской партией Арнольдо Алемана (президент Никарагуа 1996-2002), совместно с которой в период 2003-06 гг. СФНО осуществлял попытки "ползучего" парламентского переворота против тогдашнего президента Боланьоса.
В целом же, в первый период своего президентства (2007-13) Даниель Ортега действительно провел ряд прогрессивных реформ, среди которых наверное самыми впечатляющими достижениями явились национализация сферы здравоохранения и системы образования. Немалые деньги были так же вложены в модернизацию инфраструктуры, улучшение дорог и системы электроснабжения. Все это находило в народе положительный отклик, все это осуществлялось в рамках концепции "социализма 21 века" - т.е. социально-ориентированного капитализма.
Популистская политика зиждилась на двух китах - помощь братской Венесуэлы и открытие внутреннего рынка для транснациональных корпораций, активно работавших в сфере туризма, сельского хозяйства, горнорудной добычи, финансов. Соответственно, обвал Венесуэлы в 2011-12 гг., снижение иностранных инвестиций в 2013-14 (связанное с общемировым кризисом) и падение мировых цен на сырье и сельхозпродукцию (главная экспортная статья) привели к тому, что страна вошла в фазу экономической стагнации. И хотя в 14-15 годах правительство продолжало поддерживать здравоохранение, образование и инфраструктуру, в тот же самый момент Ортега начал возврат к неолиберальной политике 90-х,надеясь с помощью старых проверенных методов дерегулирования, приватизации и субсидирования крупного капитала выйти из кризиса.
Начиная с 2015 года экономика Никарагуа безостановочно деградировала. Причем эта деградация сопровождалась столь же безостановочным усилением неолиберализма, пустившего под нож большинство затратных социальных программ и ударившего по пенсионерам и бюджетникам.
Печальней всего то, что экономическое падение и плавный переход на рельсы неолиберализма не вызвали сопротивления со стороны именитого Национального Фронта Рабочих. НФТ, боевой профцентр, образованный сандинистами в 1990 году после потери власти, на протяжении всей эпохи неолиберальных правительств (1990-2006) представлял собою перманентную угрозу, отзываясь крупными мобилизациями, доходившими до баррикадных боёв и открытых вооруженных столкновений, на каждое ущемление государством прав рабочего класса. Однако с возвращением к власти Ортеги, функции НФТ изменились, да и сама профсоюзная верхушка стала частью упомянутой "сандинистской буржуазии". Так, Густаво Поррас, некогда архибоевой координатор НФТ, в 2007 стал депутатом, а затем и крупным бизнесменом, контролирующим импорт фармацевтической продукции в Никарагуа. Вполне естественно, что при сандинистском правительстве НФТ деградировал до придатка государственной бюрократии, члены которого не смеют даже пикнуть против мудрой политики семейства Ортега.
Соответственно, если при старом неолиберализме НФТ был силой, заставлявшей правительство и капиталистов (особенно в свободных экономических зонах) считаться с правами трудящихся, то при "сандинистском неолиберализме" профсоюзная верхушка работает исключительно ради умиротворения и дезорганизации рабочего класса страны.
Собственно, именно ряд последовательных мер в области либерализации экономики спровоцировали мятеж 2018 года, после которого правительство Ортеги окончательно трансформировалось в подобие той самой диктатуры клана Сомосы, против которой Ортега боролся в юности.
В этом месте стоило бы отметить вот что.
Несмотря на антиимпериалистическую риторику Ортеги, США до 2018 года относились к Никарагуа если не положительно, то весьма терпимо. Да и само сандинистское правительство достаточно тесно взаимодействовало как с американскими государственными структурами (типа Южного командования, Агентства по борьбе с наркотиками, органами по борьбе с нелегальной иммиграцией), так и, что еще более важно, с Международным Валютным Фондом, Всемирным банком и Межамериканским банком развития. Даже одиозное Агентство по международному развитию (AID), которое славится поддержкой проамериканской оппозиции в Латинской Америке, и то сотрудничало с правительством Ортеги в 2007-18 гг. В августе 2014 года, на фоне уже нарастающего кризиса, в журнале Forbes была даже опубликована восторженная статья о "никарагуанском чуде" и эффективной политике Даниеля Ортеги, которому удалось привлечь значительные иностранные инвестиции благодаря консенсусу с частным сектором, международными институтами и транснациональными корпорациями.
Консенсус этот углублялся и далее, приводя в смятение нищающие массы трудящихся, лишенных возможности хоть как-то повлиять на экономическую политику правительства. А там, где массы пытались выражать свой протест, - как в случае с массовыми маршами крестьян против авантюрных планов строительства межокеанского канала китайцами в 2016 или акций против произвола канадской золотодобывающей ТНК на севере страны в 2015, - правительство отвечало шквальными репрессиями.
В конце концов, реформа системы социального обеспечения, рекомендованная МВФ и реализованная правительством Ортеги с некоторыми поправками в апреле 2018 года спровоцировала массовый антиправительственный протест населения, слабо контролировавшийся традиционной правой оппозиции. Продолжавшийся несколько месяцев бунт был подавлен полицией и полувоенными формированиями, в результате чего погибло около 400 человек.
Именно после этого Соединенные Штаты развернули бурную антисандинистскую риторику, что позволило самому правительству Ортеги заявить, что восстание 2018 было подготовлено и организовано североамериканскими спецслужбами при содействии местных "предателей".
К концу 2018 Ортега сумел более-менее справится с волнениями посредством репрессий, которые с тех самых пор лишь набирают обороты. В результате чего все оппозиционные сектора любого политического окраса были фактически ликвидированы как "пособники империализма". При этом, несмотря на усиление антиамериканской риторики, никакого разрыва со структурами североамериканского империализма не последовало: Никарагуа и по сей день продолжает сотрудничать с МВФ и Межамериканским банком развития, получая кредиты и помощь. Собственно и Соединенные Штаты в борьбе с "диктатурой Ортеги" пока используют лишь демонстративные персональные санкции, не ограничивая ни международное кредитование (имея на то право вето), ни бизнес-взаимодействие (США остаются крупнейшим торговым партнером Никарагуа), ни гуманитарные миссии (USAID в 20-21 гг. предоставило Никарагуа гуманитарной помощи более чем на 18 миллиардов долларов).
Экономика страны по итогу тяжелого политико-экономического кризиса, усугубившегося пандемией и двумя разрушительными ураганами, тоже переживает не лучшие времена: на момент 2022 года Никарагуа остается одной из самых бедных стран Западного полушария, уступая только Гаити; сокращение бюджета не позволяет поддерживать на прежнем уровне популистские проекты социальной поддержки, которые прославили правительство Ортеги в эпоху первого президентства; под влиянием политических и экономических проблем усиливается эмиграция (около 10% населения покинули страну за последние 4 года, причем денежные переводы мигрантов обеспечивают до 17% налоговых поступлений в бюджет), короче говоря, "социализм 21 века" в Никарагуа оказался таким же как и в Венесуэле - капиталистическим, зависимым и сопровождающимся полицейским подавлением недовольных нищетой граждан, объявленных "агентами империализма" и "предателями родины".
В этих условиях сами никарагуанские массы вытеснены из политической жизни страны. Одинаково скверно относясь и к правой проамериканской оппозиции, чьё 15-летнее правление ассоциируется с разрухой и нищетой, и к псевдосоциалистическому/псевдоантиимпериалистическому "суверенному" правительству Ортеги, завоевавшему за последние 9 лет тот же имидж, не имея абсолютно никакой возможности выразить своё недовольство (протесты запрещены, неподконтрольные организации разогнаны, профсоюзы прижаты к ногтю), граждане Никарагуа погрузились в тяжелую социальную апатию.
Не будучи способными выдвинуть хоть какую-то альтернативу правому или сандинистскому неолиберализму (проект "обновления" сандинистского движения после 2018 успешно канул в лету), никарагуанцы предпочитают теперь либо вовсе не принимать никакого участия в политике (что продемонстрировали всеобщие выборы 2021, сопровождавшиеся крайне низкой явкой), либо уезжать из страны.
Такой вот он, "социализм" и "антиимпериализм" с никарагуанской спецификой. Не особенно привлекательный, базирующийся на авторитаризме бессменного вождя, сырьевой рыночной конъюнктуре, инвестициях иностранных партнеров и чрезвычайно громкой популистско-патриотической демагогии.