Памяти Максимилиана Робеспьера
27 июля исполнилось 230 лет с того летнего дня 1794 года, когда свора казнокрадов, представителей крупной буржуазии и заблуждающихся ультралевых революционеров свергла, а на следующий день убила идейного вождя Великой Французской революции Максимилиана де Робеспьера и его сторонников.
Кто же такой Робеспьер и почему нам важно помнить о событиях, произошедших более двух веков назад в другой стране?
Уже много лет в массовое сознание российского обывателя внедряется простая и лживая мысль о том, что в 1917 году Россия свернула «не туда», отклонилась от «цивилизованного» пути развития, и вернулась к нему только в 1991 году.
Эта пошленькая «мысль» опровергается знакомством с европейской, и не только, историей. 1642 год – начало Английской буржуазной революции, 1649 год – король Карл I казнён, в Англии провозглашена республика. 1775 – в английский колониях в Северной Америке начинается буржуазная революция в форме войны за независимость.1789 год – начинается Великая Французская революция, 1792 год – король Людовик XVI казнён, во Франции провозглашена республика. Потом последуют революции 1830-го, 1848-51, 1870 годов. Этот краткий экскурс показывает нам, что формальное равенство прав, буржуазная собственность, правовая система и капиталистический способ производства не упали с неба, а были завоёваны долгой и упорной борьбой с силами феодальной реакции. Поэтому русские революции – закономерная часть европейской и мировой истории.
В общем перечне революций у событий во Франции 1789 – 1794 года – особое место. В начале к революционном процессу присоединились и зажиточные буржуа, и либеральные дворяне, и часть священников. Но, по мере развития революции, привилегированные слои общества, добившись своих целей, пытались затормозить процесс социально-экономических преобразований. Это вызывало недовольство широких народных масс, приводило к восстаниям, сметавшим недостаточно революционные правительства.
И вот, после восстания 31 мая – 2 июня 1793 года, ведущей силой революции становятся якобинцы, признанным моральным авторитетом которых и был Максимилиан Робеспьер, из умеренного провинциального адвоката за несколько лет ставшего деятелем выдающегося масштаба. Из 83 департаментов Франции в тот момент 60 охвачено восстаниями и мятежами, войска интервентов наступают вглубь страны. Но якобинцы развивают бешеную энергию: проводится мобилизация, преобразуется армия, промышленность переводится на военные рельсы, введён максимум цен, врагов революции ждёт гильотина. В результате, на внутренних и внешних фронтах одержаны победы, достигнуто (на первый взгляд) единение нации.
Однако крупные собственники, желающие как следует развернуться, уставшие от революционных ограничений на получение наживы, организуют заговор. Идейные революционеры отстранены от власти. Попытка народного восстания в поддержку робеспьеристов была слабой и неудачной. Ведь в целях сохранения порядка якобинцы наносили удары не только по контрреволюционерам, но и по ультралевому крылу революционных сил. В итоге, 28 июля (10 термидора по революционному календарю) 1794 года Робеспьер, Сен-Жюст и их сторонники объявлены вне закона и казнены. А через 5 лет развитие контрреволюции приведёт к установлению власти Наполеона Бонапарта.
Великая Французская революция стала образцом для последующих поколений революционеров. Деление на правых и левых, политический лексикон, возникшие в то время, сохраняют актуальность до сих пор.
В период 1905-1907 и 1917-1920 годов в России мы увидим и либералов, перебегающих на сторону контрреволюции, и борьбу с интервенцией и мятежами, и революционную диктатуру, и красный и белый террор. Ленин, Троцкий, Сталин и другие большевики постоянно обращались к опыту французской революции. Возможно, в том числе поэтому контрреволюционный переворот у нас произошёл далеко не сразу. Но в 1991-1993 году мы увидели и свой термидор, а позже – и своего Бонапарта, защитника буржуазной собственности.
Однако, как учит нас история Великой Французской революции, регресс не вечен, и на смену всё более реакционным режимам приходит свой 1830 год и «весна народов». Робеспьер, Сен-Жюст и их соратники учат нас энергии, упорству, идейности. Даже погибнув, они, в исторической перспективе, одержали победу.
P.S. Приведём для ознакомления несколько цитат Робеспьера относительно такого явления, как война.
В 1792 году революционная Франция по форме государственного устройства ещё была конституционной монархией. На границах Франции собирали силы контрреволюционеры. Австрия и Пруссия готовили интервенцию, но колебались и проявляли нерешительность. Жирондисты (умеренные революционеры) планировали с помощью быстрой и победоносной войны ликвидировать эту угрозу, заодно сплотив нацию и подавив внутреннюю контрреволюцию (и заработав на военных поставках). Одной из важных идей жирондистов была мысль о том, что наступательные действия французской армии будут поддержаны народами Австрии, Пруссии и других стран, которые примут французов как освободителей от феодального угнетения. И, следовательно, война пойдёт Франции только на пользу.
Однако Робеспьер выражал сомнение в столь радужных перспективах. Он говорил следующее:
"Война - главное желание могущественного правительства, которое желает стать ещё более могущественным. Во время войны исполнительная власть развивает самую страшную энергию и осуществляет своего рода диктатуру, которая не может не устрашить рождающуюся свободу; во время войны народ забывает о дебатах, имеющих существенное отношение к его гражданским и политическим правам, и занимается лишь внешними событиями, он отвращает свое внимание от своих законодателей и своих должностных лиц, и сосредоточивает все свои интересы и все свои надежды на своих генералах и своих министрах, или, вернее, на генералах и министрах исполнительной власти... Во время войны привычка к пассивному повиновению и энтузиазм, столь естественно выпадающий на долю удачливых военачальников, превращают солдат нации в солдат монарха и его генералов".
(Робеспьер, М. Избранные произведения в трех томах. Т. I. – М.: Наука, 1965. Стр. 169-170)
"Самая сумасбродная мысль, которая могла бы прийти в голову политику, — это думать, что достаточно одному народу прийти с оружием в руках к другому народу, чтобы заставить последний принять его законы и его конституцию. Никто не любит вооруженных миссионеров, и первый совет, какой дают природа и осторожность, — оттолкнуть их как врагов..."
(цит. по Жорес, Ж. Социалистическая история Французской революции. Т. II. – М.: Прогресс, 1978.Стр. 168)
"Всякий просвещенный и энергичный гражданин, который осмелился бы выразить подозрение относительно какого-либо министра или генерала, будет немедленно обвинен господствующей кликой как враг государства; и тогда предатели будут неустанно требовать, во имя общественного спасения, того слепого доверия и той гибельной умеренности, которые до сих пор обеспечивали безнаказанность всем заговорщикам; и тогда повсюду разум и патриотизм будут принуждены к молчанию перед военным деспотизмом и перед наглостью клик."
(Робеспьер, М. Избранные произведения в трех томах. Т. I. Стр. 181)
"Кто вам тогда может поручиться, что ваше нападение, без уважительного основания, не вызовет раздражение у народов, к которым вы придете с войною, как бы философичны ни были мотивы вашего поведения? Кто вам поручится, что иностранные правительства и ваши внутренние враги не ждут этого предлога, как единственно могущего оправдать задуманное ими нападение на вашу свободу в форме внешней войны, в сочетании с гражданской смутой?
А если народы, если солдаты европейских государств окажутся не такими философскими, не такими зрелыми для революции, подобной той, которую вам самим так трудно довести до конца? Если они вздумают, что их первой заботой должно быть отражение непредвиденного нападения, не разбирая, на какой ступени демократии находятся пришедшие к ним генералы и солдаты?"
(Робеспьер, М. Избранные произведения в трех томах. Т. I. Стр. 188)
Время подтвердило правоту Робеспьера и в этом, и во многих других вопросах внутренней и внешней политики революционной Франции.
В. Вольский