ПУТЕШЕСТВИЕ В СОБАЧЬЕ ОЧКО

Этот случай произошёл во времена, когда у компьютеров были огромные ламповые мониторы с ЭЛТ, а «GTA: Vice City» только вышла. У меня как раз был такой же древний по сегодняшним меркам аппарат, который гонял шумными вентиляторами пыль внутри корпуса.

В школе на конкурсе чтецов я выиграл новенькую веб-камеру «Лоджитэк», или «лоджитэч», как я её тогда называл. Выглядела она как пластиковый шарик с объективом и креплением для монитора. У нас в семье никогда не было подобной техники, поэтому она воспринималась словно Святой Грааль. Поскольку интернета у нас тоже не было, я не мог воспользоваться всеми прелестями разговоров по «Скайпу», но всё равно был очень рад новому гаджету и старался найти ему разнообразное применение.

Я снимал на веб-камеру собственные танцы, брал у себя самого интервью и ставил разные тупые сценки с друзьями. Победитель конкурса чтецов даже попробовал снять собственную дрочку, но непосредственно дрюкать конец было веселее, чем впоследствие просматривать запись, поэтому быстро удалил её.

Затем я вспомнил, что всегда хотел посмотреть, как выглядит срущая жопа. В интернете это всё было, конечно, но его-то у меня и не было! Тащить комп к толчку казалось невозможным, поэтому когда родители уехали, я задёрнул занавески и принёс в комнату пластиковый таз, который мы тогда использовали на время летнего отключения горячей воды. Я перетыкнул свой «Лоджитэк» в usb-порт на лицевой стороне системного блока и включил вебку. Затем взял с полки фонарь на батарейках, подаренный отцом, и снял домашние шорты.

Я присел над тазом и поставил камеру рядом с ним, чтобы в кадр попало ещё не растянутое очко. Затем взял фонарь и присел снова, уже освещая сцену одной рукой и контролируя процесс через экран монитора. Я натужился и наблюдал, как анус медленно набухает и раскрывается, выпуская сформировавшуюся фекальную торпеду. Ещё одно усилие, чтобы она пошла назад, затем снова вперёд – я наслаждался изображением открытия бомболюка.

Говно держать уже не было сил, поэтому я всё-таки высрал его в таз. Выключив съёмку, я отнёс этот лоток в ванную комнату, бросил в ванну и оставил там, чтобы потом убрать. Дурацкая привычка откладывать всё на потом часто выходила мне боком.

Вдохновленный новым опытом и открытием, я был полон решимости поснимать что-нибудь ещё.

В моей комнате на диване спала наша старая собака породы бультерьер по кличке Арнольд. Продолжая фекальную тему, мне вдруг стало интересно заглянуть в жопу нашему псу. Он был уже довольно дряхлый, неповоротливый и часто обсерался под себя, поэтому я не рисковал быть укушенным или даже потревожить его.

Я перенёс Арнольда на свой стул с колёсами, который стоял около компа и взял вебку в руку. Стоит упомянуть, что у камеры был предусмотрен режим ночного видения с инфракрасной подсветкой, который я предусмотрительно активировал, зная, что в жопе скорее всего будет темно.

Представив, что камера – это самолёт, я начал подражать звукам парящей техники и водил камерой, изображая полёт, при этом смотря в монитор. По задумке, самолёт должен был приземлиться в ангар. И вот он заходит на посадку, приближается к воротам. Пальцами другой руки я расширил проход и засунул шарик камеры в очко Арнольду примерно наполовину, дальше он не шёл из-за крепления. Самолёт совершил посадку. На мониторе я увидел чёрно-белое изображение суховатых складок внутренней поверхности кишечника, по которым ровным слоем было размазано собачье говно. В такт медленному дыханию пса, кишечник то смыкался, то размыкался.

Реальность оказалась немного более скучна, чем ожидалось, поэтому посував камеру туда-сюда и понаблюдав, как сфинктер лениво обволакивает объектив, я оставил собачий анус в покое. Сонный Арнольд поднял голову и сразу опустил. Бультерьер не проснулся.

Желая продолжения, я решил ещё немного поиздеваться над бедным псом. Идея пришла быстро, ведь я вспомнил, что Арнольда всегда пучило от майонеза. Поэтому я быстро побежал на кухню, тряся своими яйцами, ведь так и не оделся после киносъёмок собственной дефекации.

Вернувшись с открытым пакетом «Провансаля», я первым делом прислонил его отрезанный уголок к анальному отверстию пса и надавил. Хоть сфинктер и был слабым, но напора майонеза явно не хватало. Поэтому я набрал полный рот белого жирного соуса и прислонился к очку своего питомца. Чтобы прямо не касаться обдристанной шерсти, я разинул свою пасть пошире и после герметичной стыковки со всей дури дунул внутрь. Пёс дёрнулся, но кажется не проснулся. Я быстро взял веб-камеру и без лишней лирики снова посадил самолёт в ангар. Камера показывала, что майонез осел на кишках вторым слоем поверх говна. Неплохо! Удовлетворенный, я проглотил остатки «Провансаля» и оставил камеру в жопе, чуть утопив, чтобы не выскочила, а сам пошёл на кухню, чтобы вернуть майонез на место.

Вернувшись, я завороженно наблюдал, как при внешнем спокойствии пса, его внутренности жили своей жизнью. Нежные стенки сокращались и разжимались, проталкивая и перемешивая содержимое, а я был единственным зрителем в прямом эфире и поглаживал их хозяина.

Наконец, из чёрных глубин тоннеля показался полужидкий сгусток плохо переваренного диетического собачьего корма и стал стремительно приближаться к камере, захватывая и поглощая свежий майонез. Камера закупорила выход, поэтому когда говно приблизилось вплотную, съёмки из воздушных превратились в подводные.

Арнольд резко вскочил, повернул свою голову с небывалой для его возраста прытью и прихватил меня за хуй. Я тут же пожалел, что не оделся раньше. В этот момент в замок входной двери вставили ключ. Родители!

Я вскрикнул, когда беззубая пасть сомкнулась на моей залупе, и машинально дёрнул за провод веб-камеры, который был в моей руке, освобождая проход для говна. Понос вперемешку с майонезом резко хлынул прямо на ковролин. Пузыри вонючего воздуха, покидающие собачий анус, разбивали фекальный фонтан на мелкие капли, оседавшие на мебели вокруг и в том числе на моём лице.

Услышав крики сына и странное рычание Арнольда, родители тут же прибежали в комнату. Они застали меня с уже вставшим от фрикций хуем в пасти нашего старого беззубого пса. Арнольд к тому моменту обосрал уже полкомнаты и продолжал рычать. Помещение наполнилось гнойным запахом собачьего несварения и уксусным ароматом майонеза.

Первым делом отец начал орать на бультерьера и бить его газетой, которую держал в руке, чтобы тот ослабил свой мягкий и тёплый капкан. Я побагровел от стыда и в тот же момент судорожно придумывал наиболее правдоподобную версию событий, пока отец уже руками разжимал пасть озверевшей псины, словно Самсон.

Когда человек всё-таки победил зверя, я быстро надел шорты, пряча набухший прищемленный хуй. Отец держал Арнольда и ахуевшими глазами таращился на меня, молча требуя объяснений. В этот момент в комнату зашла мама, одной рукой держа наш помывочный таз. На вытянутой руке, она показала мне его содержимое и не менее удивлённым голосом спросила о случившемся. Отец заглянул туда и тут же блеванул, окропляя почерневший аккуратный катях оранжево-розовой рвотой.

Мои лоб и щёки сильно пульсировали, а кожа головы горела. Запинаясь и потупив взгляд, я начал рассказывать про Арнольда, объевшегося майонеза, и про то, как хотел помыться, но в ванной у меня резко заболел живот и не успев добежать до толчка, я якобы насрал в таз для мытья. По мере рассказа я смелел, видя как удивление родителей начинает спадать: значит история правдоподобная.

Ближе к концу моей повести отец заметил позади меня включённый компьютер, на экране которого было замыленное изображение с камеры. Подойдя к столу он увидел обосранный шарик веб-камеры, который взял двумя пальцами и посмотрел в объектив «Лоджитэка». На экране с задержкой появился его портрет, замутнённый говняной пеленой. Отец взял мышь, навёл курсор на большую красную кнопку «STOP» с квадратом и нажал на неё. Изображение тут же пропало, а на пустом рабочем столе «Винды» появилась иконка видеофайла.

Родители хоть особо и не шарили в компах, но пользоваться умели. К моему ужасу, отец тут же включил этот новый файл и на экране показалось моё довольное ебло. Затем в кадре появляется пластиковый зелёный таз и моя жопа крупным планом. Мне выпало счастье увидеть собственный анус во второй раз. В это время я почему-то начал лыбится. Мы смотрели документалку дальше и на моменте, когда камера вошла в жопу Арнольду, я уже начал сдерживать смех. По моей неосторожности на запись даже попал момент, как герой фильма вдувает майонез в жопу старому псу. От этого зрелища я начал дико ржать. А родители нет.

Мать отвесила мне подзатыльник и обозвала дебилом. Отец скорчил гримасу, но я до сих пор не понял, что она значила: то ли разочарование, то ли он понимающе заценил тупость ситуации. Но как бы то ни было, мне пришлось драить всю комнату от собачьего говна. Из-за того, что оно было перемешано с маслянистым майонезом, сделать это было намного сложнее. Говно сильно въелось в ковролин, поэтому нам пришлось побрить его ворс.

Лысая проталина на мягкой поверхности и потемневшие пятна ещё долго напоминали мне о том случае, оставаясь памятью о псе даже после его смерти. Компьютер в тот день покинул мою комнату и вернулся только через полгода, а отмытая от говна камера терпеливо ждала этого момента в ящике, чтобы вновь воссоединиться с компом и продолжить наши эксперименты...

https://t.me/uporoto