ПОЧЕМУ ТУПОСТЬ ПОБЕЖДАЕТ?

Часто возникает ощущение, что вокруг медузоподобные тупицы и буйнопомешанные идиоты, причем их концентрация наверху просто зашкаливает? На то могут быть две причины:

1. У вас завышенная самооценка и потому вы неадекватно оцениваете окружающих.

2. Вне зависимости от первого сейчас действительно золотое время для идиотов, причем это характерно не только для деградирующего постсовка, такова общемировая тенденция.

Но в РФ, конечно, эффект победы над здравым смыслом проявляется ярче, чем где-либо. Есть популярное, но примитивное и в корне неверное объяснение: дескать, 70 лет отрицательного отбора при совке привели к вырождению нации, плоды которого мы сейчас пожинаем. Мол, чего вы хотите, если коммуняцкая власть обрушилась с репрессиями на интеллектуальную элиту общества – тут вам и расстрельные подвалы ЧК, и массовая эмиграция, и философский пароход, и гулаговский шарашки… к штурвалу прорвались шариковы и с энтузиазмом принялись всех ровнять по себе. Попортили генофонд, суки!

Теория занимательная, но она не в силах объяснить, как же в условиях такого отрицательного отбора новая власть смогла, например, осуществить индустриальный переход в рекордно короткие сроки. Репрессиями? Увы, но этот метод имеет весьма ограниченную эффективность. Да, можно расстрелять директора завода, который не выполнил план, в назидание другим директорам, а главного инженера отправить в ГУЛАГ. Но кем их заменить?

Если вместо директора поставить комиссара, хорошо умеющего хорошо лизать начальству, а вместо главного инженера – молодого и энергичного комсорга, доходчиво доносящего актуальные лозунги до низов, то как это поможет поправить производственные показатели? Расстрелы и чистки работают только в том случае, когда наверху – застой, а внизу есть отличные кадры, которым не дают ходу засидевшиеся и утратившие хватку начальники. В случае же отрицательного отбора, то есть, когда на смену дураку приходит еще менее компетентный руководитель, ускорение ротации путем репрессий ведет к стремительной деградации управляющего контура. В этом случае как раз снижение социальной мобильности, застой – благо, потому что не дает прорваться тупицам на командные высоты.

Как бы СССР выиграл войну, если бы в армии практиковался отрицательный отбор командных кадров? Тут, конечно, тоже в ход идут шаблоны: типа, мясом закидали, американцы своим ленд-лизом не дали обосраться. Поверьте, еще никому и никогда не удавалось выигрывать войну мясом. В противном случае Китай, имеющий возможность выставить на поле боя миллион или даже 10 миллионов солдат, легко б размазал жалкую кучку белых интервентов в первой опиумной войне, а второй просто не случилось бы.

И даже техническое превосходство далеко не всегда является решающим фактором. Вот, казалось бы, что мешает путлеровскому рейху порвать Украину, как тузик грелку? Пушечного мяса – завались, превосходство в технике неоспоримо (пока). Денег на вояк тратится без всякого удержу. Результаты только какие-то невразумительные, я бы даже сказал позорные. Вторая армия мира (ну, типа) неделями штурмует сельцо Хрюкино и силами трех фронтов при участии стратегической авиации перетирает в труху райцентр Распердяевск. На большее она уже не способна.

Как раз наоборот, значительно уступая в плане подготовки солдат, Красная Армия колоссально выигрывала в эффективности управления войсками, причем чем выше был уровень командования и дольше шла война – тем выше становилось превосходство. Именно это и стало главным фактором успеха, а вовсе не ленд-лиз. В противном случае не ясно, почему англичане, получившие примерно 70% всех американских поставок по ленд-лизу, не взяли Берлин в 1942-м. И, кстати, весьма невразумительные темпы наступления западных союзников в 1944 г., когда они, имея подавляющее численное и качественное превосходство в силах, почти три месяца ползли к Парижу из Нормандии (200 км) показывают, что уровень их командования, мягко говоря, был весьма далек от идеала.

Так что концепция отрицательного отбора никак не объясняет, почему именно сейчас, через 30 лет после того, как совок почил в бозе, у штурвала оказались откровенно умственно отсталые субъекты. Виной тому, прежде всего, системный фактор. Как я подробно и неоднократно разжевывал ранее (например, здесь), советское общество накопило большой уровень системной сложности, которому окостеневший управленческий контур перестал соответствовать. По моим субъективным оценкам точка перехода, когда советская элита из драйвера роста начала превращаться в тормоз прогресса, пришлась на начало 50-х годов. Именно в этот период перестройка могла бы оказаться эффективной. Но ее не случилось, а в 80-х она уже помогла, как мертвому припарки. Общество, замедляя темпы развития, еще продолжало по инерции накапливать сложность, но сложившаяся в эпоху большого рывка система управления ему уже не соответствовала.

Дело тут не в снизившихся умственных способностях партийных боссов, а именно в управленческих технологиях. Те институты и практики управления, которые демонстрировали потрясающую эффективность в условиях перманентного кризиса и мобилизационных усилий (революция – гражданская война – индустриализация – коллективизация – война – атомная и ракетно-космическая гонки), когда требовалась сверхконцентрация усилий на прорывных направлениях, оказались совершенно неадекватны в условиях стабильного и поступательного развития. В последнем случае именно грамотное распределение ресурсов обеспечивает гармоничное развитие.

Однако распределение ресурсов подразумевает и распределенную систему управления. Управляющий контур, сохранив концентрический характер, начал деформировать страну под себя. Советская элита умела воевать и в условиях военного кризиса чувствовала себя уверенно, ибо только в этой ситуации являлась востребованной. Но нужна ли обществу война, пускай и холодная? Правящую верхушку это не волновала, она интуитивно понимала, что сможет существовать, только пока идет война и стремилась именно к войне, конфронтации. В результате возник перекос, когда общество львиную часть ресурсов тратило на гонку вооружений и прокачку военных мышц. Это и привело СССР к состоянию структурного кризиса, который по мере замедления развития он генерировал все меньше ресурсов, а блокирование верхами реформ гарантировало перерастание ресурсного кризиса в системный.

Коллапсирующая социальная система обладает таким качеством, как нереформируемость, потому что именно выродившаяся верхушка является единственной причиной социальной деградации. Не может же она сама себя реформировать! Успешные реформы может осуществить только принципиально новый управляющий субъект, который приходит к власти в результате революции, в ходе которой старая обанкротившаяся элита идет под нож. Но…

Но если правящий класс не в силах изменить себя в интересах общества, то менять общество «под себя» он все еще способен. В Советском Союзе противоречие между развитием и стабильностью, между накапливающим системную сложность социумом и управляющим контуром, ее утрачивающим, был разрешен не путем революции, а путем инволюции, то есть примитивизацией объекта управления, резким сбросом системной сложности, приводящим «опрощенное» общество в соответствие с устаревшей моделью управления.

Проектно отказ от системной сложности виделся привлекательным. Мол, давайте перестанем сжигать ресурсы на ненужную милитаризацию страны – и у нас появятся средства, чтобы заткнуть все дыры. Ради экономии ресурсов пришлось признать поражение в Холодной войне, отказаться от собственного проекта развития, соперничества с Западом и строительства собственной мирсистемы под названием «социалистический лагерь». Побочным эффектом стал распад самого Советского Союза.

Этот акт сейчас кремлевская пропаганда подает как величайшую геополитическую катастрофу в истории и национальную трагедию, сделавшую «бездомными» 25 миллионов русских, ставших самым большим рассеянным народом. Надо же как-то обосновывать войны по периметру РФ – мол, мы не просто крылатыми ракетами сносим жилые дома, а восстанавливаем историческую справедливость, собираем земли русские в единый рейх.

Тогда же упразднение сверхдержавы воспринималось массой если не как безусловное благо, то уж точно без сожаления. В коллективном сознании и, прежде всего, сознании элит, распад снимал еще одно неразрешимое в рамках существующей системы противоречие – между центром и регионами. Концентрическчая система управления подразумевает строгую иерархию и унитарный характер государства, в то время как формально СССР состоял из 15 национальных республик, в которых в ходе накопления системной сложности сформировались собственные национальные элиты.

В условиях мобилизационного режима управления все национальные верхушки были вписаны в единый партийный контур, что обеспечивало их интеграцию в унитарную государственную элиту. Но как только партийный каркас стал разваливаться, выяснилось, противоречия между центром и окраинами носят неразрешимый характер. В республиках, становящихся все более суверенными, вожди орали: «Хватит кормить Москву!», в Центре же население было уверено, что стоит только сбросить балласт в виде дотационных республик – вот тогда-то и заживем. Поэтому развал страны не вызвал ни малейшего противодействия со стороны ширнармасс. Наоборот, неуклюжие попытки центральных властей сохранить Союз военными усилиями (Тбилиси-1989, Баку-1990, Вильнюс-1991, августовский путч в Москве) встречали не только недовольство, но открытое сопротивление.

Однако попытки лечить системные противоречия структурными трансформациями изначально обречены на провал. Перераспределение ресурсов внутри системы не увеличивает их и не устраняет самих противоречий. Более того, легкие рецепты почему-то не работают или и приводят к обратному результату. Вот казалось бы: если СССР тратит на 5-миллионную армию, гонку вооружений, космические понты, содержание «дотационных» республик, финансирование дружественных режимов в странах соцлагеря и третьем мире, грубо говоря, 60% национального дохода, то избавившись от этого балласта, можно направить высвободившиеся ресурсы на повышение жизненного уровня населения и проекты развития.

Упс! Оказывается, что остановка завода, производящего стратегические бомбардировщики, приводит к развалу всей производственной цепочки и далее – всей авиационной отрасли, что делает невозможным производство в том числе гражданских самолетов. Это дает на выходе сотню тысяч безработных, бунтующие моногорода, утечку мозгов за рубеж, но больше масла в результате не становится! И ресурсов для развития не появляется, наоборот, возникают новые проблемы, в том числе социальные, требующие дополнительных затрат на их решение. Новыми красками играет системное противоречие: мобилизационная система управления не способна решить проблемы, которые возникают по причине ее несоответствия управляемому объекту.

Генезис коллапсирующей социальной системы может идти только по двум направлениям:

- выход из спирали деградации через катастрофу и совершение фазового перехода на более высокую ступень развития (но тут бабушка надвое сказал: либо выживешь, либо погибнешь в процессе болезненной системной трансформации);

- отказ от развития в пользу стабильности, для поддержания которой система тратит все свои внутренние ресурсы, а усыхание ресурсной базы вынуждает на каждом витке инволюционной спирали сбрасывать обременительную системную сложность, чтоб высвободить новую порцию ресурсов на решение текущих задач.

Как видим, система управления в СССР/РФ последние 40 лет, легко меняя идеологический окрас, сохраняет свою концентрическую структуру и военный характер, то есть приверженность силовому принципу разрешения противоречий. В режиме мирного времени правящий класс утрачивает рычаги управления, его никчемность становится ненужной, поэтому он подсознательно стремится к войне – как внутренней, так и внешней, потому что только война (ее угроза) дает убедительное обоснование для сверхконцентрации ресурсов в своих руках и повод к сбросу системной сложности – мол, кругом враги, нам не до излишеств, развивать нанотехнологии будем потом, а пока надо сплочаться вокруг фюрера и срочно перевооружать армию анало-говнетными вундервафлями.

Теперь, полагаю, читатель сам может сказать, почему управленцы необратимо тупеют: потому что уровень решаемых ими задач непрерывно сужается. Сброс обществом накопленной за последнее столетие системной сложности приводит к утрате целых отраслей промышленности, что делает ненужным образование, а «избыточность» человеческого материала позволяет не заботиться о его здоровье, продолжительности и качестве жизни. Указанные факторы влекут за собой деградацию систем рекультивации человеческого капитала.

Россианская элитка уже не озабочена приращением ресурсов – эту задачу решала советская элита, нынешняя занимается исключительно их перераспределением – сокращает фонды развития с целью поддержания стабильности. Перераспределять и сокращать – тут ведь ума много не надо, высокий IQ только вредить будет. Всякий представитель правящего класса, способный улавливать причинно-следственную связь между фактами и процессами, неизбежно придет к выводу, что так жить нельзя и следует немедленно начинать плясать в противоположном направлении; надо разрешать губительные системные противоречия, а не углублять их, опускаясь все ниже по спирали деградации. А это, как видим, идет вразрез с интересами правящего класса, который печется исключительно о том, чтобы продлить свое существование за счет утилизации социума, и ничего менять не намерен.

Системный, то есть определяющий фактор, работает на умственное, а попутно и моральное вырождение элитки рейха. В данном случае термин «элита» надо понимать в широком ключе – это не только политическая, бюрократическая верхушка, но и элита интеллектуальная, чья функция заключается в воспроизводстве правящего класса и формировании национальной идеи, элита экономическая, отвечающая за производство ресурсов, элита силовая, научная, вплоть до спортивной и культурной элит, отвечающих за, так сказать, гормональный баланс социума. Все эти деятели вынуждены тупеть и нравственно опускаться ради самосохранения, иначе будут выброшены из элитки за несоответствие генеральной линии.

Тут здравомыслящий читатель мне резонно возразит: да, вожди могут себе позволить тупеть и морально разлагаться, предаваясь воровству, извращениям и излишествам, но только в том случае, если в их распоряжении есть аппарат, способный решать тактические задачи по поддержанию той же стабильности. То есть какими бы идиотами не были высшие властители, но и им нужны умные исполнители, обслуга, холуи. Кто-то же должен работать!

Теоретически – да, но жизнеспособность РФ катастрофически подорвал фактор, который в иных условиях мог бы стать просто подарком небес… (Продолжение следует)