ПЕРЕОБУВАНИЕ НАВАЛЬНОГО

Сегодня разномастные иксперты будут соревноваться в надувании щек и морщенье лба, изрекая глубокомысленные анализы по поводу годовщины конвенциональной войны РФ-Украина. Я бы и рад поучаствовать в этом балагане, но мне нечего добавить к ранее сказанному. Я еще год назад четко высказался на эту тему:

🟥 Путлеровский рейх войну проиграл в тот самый момент, когда ее начал, ибо победить не мог в принципе. Победа, как известно, есть достижение мира, лучшего, чем предвоенный. Улучшить свое положение Москва не сможет даже в том случае, если оккупирует всю Украину.

🟥 Поражение в войне даже не носит отсроченного характера, последствия поражения наступают немедленно: санкции, потеря рынков, внешняя изоляция, выплата репараций (война еще идет, а часть их РФ уже заплатила), убийство экономики.

🟥 Поражение в войне – высшее благо для Скрепостана, ибо только оно является залогом к прекращению наказания – прежде всего, снятию санкций. Разумеется, в случае демонтажа диктаторского режима, иначе большее, на что побежднные могут рассчитывать – программа «Нефть в обмен на продовольствие». Собственно, лучшее, что может принести эта война россиянцам – избавление от путлеризма.

🟥 Бесноватый плешивец втянул РФ в войну не против Украины, а против коалиции Рамштайн, включающей в себя более 50 стран, в сумме дающих приблизительно 50% мирового ВВП. Ему противостоит коалиция РФ и Беларуси, уступающая противнику по совокупному экономическому потенциалу примерно в 30 раз. Так что ловить Пыне совершенно нечего.

🟥 Исход войны очевиден. Весь вопрос в том, когда он произойдет и скольких жертв потребует. Чем дольше идет война – тем более тяжкие последствия ожидают проигравшего: больше будет бессмысленных трупов и инвалидов, больше озверевших психических калек выплюнет фронтовая мясорубка; больше накрутит репарационный счетчик; больше ресурсов будет перемолото в войне, более истощенной окажется экономика.

🟥 Прошло время трусливо кукарекать «Нет войне!». Война уже идет и надо занять свою сторону (или чью-то), если считаете ее своей.

Так что мне сейчас совершенно неинтересно доказывать ватникам несостоятельность их веры в стратегию чуда, будь в ее основе ядерный шантаж, замерзшая Европа или заваливание трупами зеков украинских пулеметов под Бахмутом. Мне теперь гораздо интереснее наблюдать зачатки жизни после Путина. Потому как всех в свой путинский рай он не утащит, и жизнь после того, как завернутую в ковер тушку сожгут во дворе бункера, точно продолжится.

В этом отношении интересно наблюдать за таким маркером, как Навальный. То, что его сохраняют в качестве резервного варианта, поддерживая на плаву медийно, очевидно. 16 февраля Европарламент принял именную резолюцию, посвященную лехиным застеночным страданиям. 19 февраля Фильм «Навальный» получил премию британской киноакадемии BAFTA за лучший документальный фильм. На следующий день сабж уже сам разродился пафосным манифестом «15 пунктов гражданина России, желающего блага своей стране».

По поводу страданий тезки буду краток: ровно в таких же условиях – на киче, без свиданок, без передач, без ларька, без света, без тепла, без книжек, но с сокамерниками-уебанами, сидел я и сидят тысяч других зеков. И это еще очень даже неплохо. Потому что тысячи других находятся в гораздо более жутком аду – их насилуют морально мусора (а иногда и не только морально), пиздят до полусмерти активисты, их пытают, убивают, доводят до самоубийства, гробят им здоровье тюремной «медициной».

Так что переживать за Леху оснований не вижу. У многих вертится на языке вопрос: почему он до си пор жив? Только по одно причине: Пыне он, находясь за решеткой не приносит никаких заметных проблем. От его смерти ущерба будет больше, чем от попискивания в бложике, потерявшем аудиторию. Зачем давать Западу и «оппозиции» икону великомученника, символ сакральной жертвы? С символами бороться гораздо тяжелее, чем с физлицом – символ невозможно забанить, запретить, посадить, склонить к сотрудничеству. С символом хрен договоришься. И зачем, Кремлю демонстрировать свой страх перед зеком, ловить порцию хейта, нарываться на новую порцию санкций имени Навального? Правящему режиму он опасности не представляет, а что будет после того, как тот рухнет, тому же Пыне, неинтересно. После нас – хоть потоп – вот лозунг нынешней фашистской элитки.

Гораздо любопытнее трансформация лехиных политических взглядов. Накануне президентских выборов 2018 г. он тельник рвал на груди, убеждая широкую общественность, что «Крым – не бутерброд», сдавать его он не собирается (см п. 5). А теперь вдруг это для него вопрос, который «нечего обсуждать» - вернуться к границам 1991 г., и точка!

Ну, почему же, именно сейчас этот вопрос еще можно обсуждать: вор, добровольно вернувший украденное, может рассчитывать на смягчение наказания. Это предмет сделки со следствием. Крым, как объект торга – вполне себе. После того, как ВСУ Крым отвоюют – вот тогда обсуждать будет. действительно, нечего. И будь Навальный настоящим политиком, а не лузером с раздутым самомнением, он бы этот момент обыграл так, чтобы потом, через несколько лет говорить: а ведь я призывал именно к этому – надо было прислушиваться к моим мудрым словам.

Вообще, несмотря на двухлетнюю отсидку, Навальный так не поумнел, продолжая придерживаться стратегии флюгера: куда ветер дует – туда носом и вертит. Пять лет назад он пытался понравиться «глубинному» избирателю, поэтому корчил патриота рейха и умеренного националиста-ымперца (впрочем, тут ему даже притворяться не пришлось). При этом пытался усидеть на двух стульях, заигрывая одновременно и с либеральной тусовкой. Сия стратегия изначально ущербна, поскольку понравиться всем одновременно невозможно – можно лишь всех одновременно разочаровать. Что и произошло.

Сегодня Навальный, понимая, что добиться сочувствия ширнармасс – задача недостижимая, делает ставку на «вашингтонский обком» и откровенно пытается продать себя в качестве зиц-председателя оккупационной администрации, эксплуатируя ту риторику, которая по его разумению, должна понравиться победителям. Потому мы и видим стремительное переобувание без малейшей попытки как-то его обосновать. Умение обосновывать свои виражи – базовый навык всякого публичного политика, но именно его Навальный так и не приобрел, потому его говорильня выглядит предельно беспомощно и инфантильно.

Подчеркиваю, что беспомощной и инфантильной я характеризую именно популистскую риторику Навального, а не содержание его крымского тезиса. То, что украденное подлежит возврату – несомненно.

Второй тезис (см пункт 8), которым сабж себя буквально закапывает – посыл о некоем сотрудничестве  с международными институтами в деле расследования военных преступлений. Единственная ассоциация, которая возникает в связи с этим – прецедент 1945 г., когда для суда над нацистскими преступниками был создан международный институт – тот самый нюрнбергский трибунал. Создавать его пришлось именно потому, что государственность Германии была полностью упразднена, а сама страна поделена на оккупационные зоны. Только в этом случае вопросы правосудия отдаются на откуп «международным институтам».

Если Навальный выступает за оккупацию РФ и прямое внешнее управление – ему следует говорить об этом прямо, а не делать туманные намеки обтекаемыми эвфемизмами. Лично я считаю временную оккупацию очень хорошим путем осуществления демократического трансферта. С Германией и Японией сработало очень даже неплохо. Но я отдаю себе отчет, что брать на себя труд и колоссальные расходы по превращению Мордора в цивилизованное государство никто не собирается. Именно поэтому любой грамотный политик будет продвигать идею сохранения суверенитета, а не отказа от него. Просто потому, что иное нереализуемо и бесперспективно.

Еще один аспект, показывающий инфантильность и слабость Навального, как трибуна – трусость, неспособность называть вещи своими именами. Будь он настоящим политиком, то четко сформулировал бы концепцию ПОРАЖЕНЧЕСТВА еще год назад. Так, как это сделал настоящий политик Ленин: мол, война империалистическкая, захватническая, противоречащая интересам народов, поэтому лучшее, что может случиться с РФ – скорейшее поражение. Всякий, кто желает России добра, должен содействовать ее разгрому, потому что это единственный способ прекратить войну.

Все четко и ясно. Далее можно было бы еще добавить посыл про поворот штыков против обосравшегося правящего режима, то бишь трансформации войны захватнической в войну гражданскую. Да, в феврале 2022-го эта позиция была бы маргинальной, как и большевистское пораженчество летом 1914-го. Но на волне усталости населения от войны власть взяли именно большевики, заключившие «похабный» Брестский мир. А вот все остальные отрабатывающие повестку верности союзническому долгу и войны до победного конца, оказались на помойке истории.

Я никогда не скрывал своего отношения к Навальному, как политику – он в этом деле совершенно тупой. Как блогер, как шоумен, как бизнесмен он весьма хорош, но как политик – просто ноль, выскочка, возомнивший о себе черт знает что. Алексей свято убежден, что задача успешного публичного политика – всем нравится, для чего следует произносить приятные всем слова, соответствовать трендам, держать руку на пульсе общественных настроений и максимально им соответствовать. Если таковое невозможно – надлежит соответствовать ожиданиям большинства.

На самом деле это – чушь полнейшая. Революционный политик всегда делает ставку на меньшинство, но меньшинство, решающее, меньшинство, обладающее силой. Те же большевики со своей антивоенной риторикой опирались на солдатские массы, не желающие воевать, но умеющие это делать. Нежелание воевать крестьян, одетых в серые шинели, обеспечило РСДРП(б) деятельную поддержку, а их умение воевать привело к силовому подавлению их противников, которые даже после октябрьского переворота были гораздо популярнее в народе, что показали итоги выборов в Учредительное собрание, по результатам которых у эсеров оказалось более 50% голосов, в то время как за ленинцев проголосовало лишь порядка четверти избирателей. Но они имели локальное большинство в столицах, что и позволило им удержать власть.

Настоящий политик не следует трендам, а формирует их. Чаще всего вопреки мнению большинства. Но это недоступно пониманию Навального, который до сих пор пытается трусливо обходить острые углы, боится называть вещи своими именами. Поэтому вместо поражения в войне, он что-то блеет про ее прекращение. А как это выглядит – типа сидим в окопах, но не стреляем? И кто должен прекратить, на каких условиях? Вот о чем следует говорить четко и по существу – что прекращение войны возможно только в случае признания поражения РФ, и чем быстрее поражение будет признано – тем меньше репараций придется платить Украине. Но Лешик даже слово репарации ссыт употребить, чирикая о каких-то там «компенсациях», выплата которых будто бы не помешает развитию страны (успокоил, спасибо!).

И самое главное – он в своем пустословном манифесте за все хорошее против всего плохого пугливо обходит стороной ключевой для всякого настоящего политика вопрос – КАК ЭТО СДЕЛАТЬ. Добиться желаемого можно только сносом путинского режима, потому что для него война – это жизнь, мир – это смерть. Но некому сносить фашизм в насквозь фашистской стране. Потому Навальный игнорирует хотелки свих сторонников (которых якобы миллионы), делая банальную заявку на конкурс старост оккупационной администрации: мол, вы снесите Пуйло как-нибудь и поставьте меня на его место – а уж я буду делать все, что скажете – и в Гаагу путлеровских бонз сдам, и Крым отдам, и компенсирую убытки от «эсвэо».

Широкая общественность (я имею в виду противников режима, конечно) встретило навальновский комингаут с недоумением, раздражением, в лучшем случае – равнодушием. Потому что Навальный не знает еще одного золотого правила настоящего политика – ИНОГДА ЛУЧШЕ ЗАГАДОЧНО МОЛЧАТЬ, ЧЕМ ГОВОРИТЬ, и пусть каждый придает этому глубокомысленному молчанию тот смысл, который хочет.

Учись, Леха, учись, у тебя еще есть шанс!