Отзывы про Гашек, твердый, гарик Саратов

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Миненко-Орловская О.К. Ярослав Гашек в самарском подполье | Ярослав Гашек

Отзывы про Гашек, твердый, гарик Саратов

Cocaine стоимость в Каменск-Уральском

В жизни великого чешского сатирика Ярослава Гашека, в его идейно-художественном развитии важное значение имело пребывание в России в течение — гг. Ярослав Гашек, ефрейтор австро-венгерской армии, сдался в плен 24 сентября года. В —17 годах он активно участвует в антиавстрийском движении чехов, проживавших в России еще до войны, и военнопленных. В —20 годах Гашек в Красной Армии. Агитатор и политический комиссар, военный деятель и журналист, он внес значительный вклад в дело формирования интернациональных частей Красной Армии в годы гражданской войны. Гашек сплачивал иностранцев вокруг Коммунистической партии, идейно их просвещал и воспитывал. С Красной Армией он прошел победный путь от Самары до Иркутска. Многочисленные почитатели таланта сатирика, исследователи его жизни и творчества проследили с точностью почти до одного дня его передвижение и деятельность на территории нашей страны. В статьях и книгах, напечатанных до второй мировой войны, лаконично говорилось, что Гашек порвал с легионами так чехословаки называют воинские части, сформированные во время первой мировой войны в составе армии Антанты , когда они выступили против Советской власти, и перешел к большевикам. Прокламации содержали пламенный призыв революционных чехословаков к своим соотечественникам перейти на сторону большевиков. Воспоминания уцелевших соратников Гашека по Самарской революционной организации чехословаков воссоздали яркую картину деятельности писателя в этом волжском городе до захвата города 6 июля белогвардейцами. Но куда он скрылся после того, как в Самаре забушевал белый террор? Миненко-Орловской, которые мы публикуем, существенно дополняют сведения об этом периоде жизни Ярослава Гашека. Это было так. Как-то весной года, в апреле или начале мая, мы вернулись с Николаем Кочкуровым, будущим писателем Артемом Веселым, из поездки в деревню и прямо с вокзала прошли в редакцию. Там, помимо сотрудников, мы застали двух военных. Один из них как потом оказалось, Гашек обратил мое внимание своей оригинальной внешностью и какой-то особой, иронически-доброжелательной манерой говорить. Мне запомнилась его излишняя полнота: когда он поворачивал голову, из-за пухлой щеки был виден только кончик носа, переносица, очень низкая, исчезла совсем, и это придавало ему сходство с большим ребенком. К тому же я сразу почувствовала, что это иностранец, хотя и владеющий русским языком. Между ним и одним сотрудником нашей газеты шел спор о литературе и, в частности, о Льве Толстом. Гашек говорил о ценности Льва Толстого для победившего пролетариата. Сотрудник наш возражал, горячился. Его речь и горячность, видимо, занимали гостя. Он внимательно смотрел на спорящего сквозь большие очки живыми, слегка насмешливыми глазами и, попыхивая длинной трубкой, время от времени вставлял реплики, которые, несмотря на доброжелательность тона, производили впечатление щелчков по носу. Артем сразу это почувствовал и готов был ринуться на помощь другу Ну, вот вам и баланс пользы и вреда Толстого с перевесом в сторону вреда, — закончил наш сотрудник свою обширную тираду. В царство коммунистической мысли, как вы выражаетесь, мы можем войти, только поднимаясь по ступеням многовековой культуры, поняв ее, использовав, опершись на нее Артем прорвался: — Вы вот что, уважаемый Мы ваших университетов не кончали, но и у нас мозги не набекрень. Мы горьковский университет пешком прошли. Вот наша культура. Он забросал Гашека словами тяжелыми, как поленья, и перешел к личным выпадам. Я опасалась, что гость обидится. Но Гашеку, видимо, эта сценка доставляла удовольствие. Он многозначительно посматривал на товарища, с которым пришел, и раза два показал ему глазами на Артема, как бы любуясь им. Мне нечего волноваться. Во-первых, я знаю, что партия не отдаст советского читателя и литературу на разграбление вот таким, как вы, рыцарям свалки, во-вторых, я знаю, что лет через пяток вы сами, вспомнив о нашем споре, посмеетесь над своим приговором Пушкину и Толстому и полюбите их. А Гашек не обиделся. Он обвел присутствующих своими ясными, как бы смеющимися глазами и сказал, обращаясь к товарищу: — Какой яркий тип эпохи! Вы не думайте, что это исключение. Сейчас в России революционная молодежь не признает заветов прошлого, даже прошлого времен Щедрина. Ну что ж. Закономерный этап. Пройдет, как полая вода До занятия Самары чехами Гашек дважды ночевал у моего дяди Н. В разговоре дядя предрекал ему будущность великого сатирика и убеждал его отойти от политики и отдать все свое время работе над книгами. Помимо литературы, говорили они о политике и текущих событиях. Гашек разубеждал дядю, высказывавшего путаные, эсеровские взгляды. Я видела Гашека у дяди и в день объявления Самары на военном положении: было получено известие о выступлении белочехов в Пензе. По-моему, это было в последний день мая. Гашек с другим известным в Самаре чешским коммунистом Франтишеком Шебестой проводил в здании бывшей гимназии, где была дядина квартира, собрание чехословаков, потом пришел к дяде. Когда чехи заняли Самару, Гашек остался в городе, чтобы вести работу в чешских войсках и с целью разведки. Дядя просил его, чтобы он своевременно выехал, но он остался 1. Последний раз я видела Гашека на даче у К. Было это во второй половине августа года. Время нашей последней встречи я устанавливаю, вспоминая, как в те же дни по Самаре шли разговоры о том, что Чапаев взял Николаевск ныне Пугачев , а это, как известно, произошло 22 августа. В это лето дача пустовала. Дяде было не до нее. Его жена, моя тетка, куда-то уехала. И я со старой нянькой Дементьевной охраняла дачу. Мой дядя после захвата Самары контрреволюционерами основательно связался с ними, был не то членом Самарского учредительного собрания, не го заместителем министра по делам культуры самарского правительства, а возможно, просто видным членом партии эсеров и личным другом Вольского, председателя самарского комитета членов Учредительного собрания. Во всяком случае при повальных обысках, которые производили белочехи вокруг, нашу дачу обычно обходили. Таким образом, дача была достаточно хорошей ширмой, чтобы оградить ее посетителей от любознательности патрулей. Поэтому, когда при защите Самары был ранен друг моего детства Николай Кочкуров — Артем Веселый и надо было его где-то срочно укрыть белочехи расстреливали раненых, которых обнаруживали , я отыскала, мать Николая и предложила свои услуги. Дядя, хотя и попавший не в свои сани, в общем был человеком порядочным и добрым. Он разрешил мне спрятать Николая с условием, что в случае провала я не выдам его сообщничества. План укрытия Кочкурова не осуществился. Но с тех пор ко мне дважды приходили красные подпольщики по указанию Кочкурова. Его мать каждый раз являлась вестником этих посещений. Как-то вечером она снова пришла разведать, все ли спокойно на даче и может ли прийти еще один посетитель. Мы условились, что если все будет благополучно, я буду ожидать его, сидя на второй ступеньке крыльца в белом платье с приколотой гвоздикой и с книжкой в руках. Я должна была выдать его за внука своей старой няньки, когда-то работавшей на ташкентской текстильной фабрике, если кто-нибудь, паче чаяния, поинтересуется гостем. Я, конечно, понимала, что идиот и немец — это только роль, но ожидаемое посещение волновало меня больше обычного. Затея выдать себя за немца казалась мне неразумной и опасной. Кто из наших так хорошо знает немецкий язык, чтобы разыгрывать немца перед чехами, которые почти все владеют им в совершенстве?! Стрелка часов, двигаясь, как черепаха, доползла, наконец, до семи. В ту же минуту в просвете деревьев за оградой сада мелькнула как будто знакомая массивная фигура. Но калитка отворилась и я увидела, что это был не Николай. Слегка сутуловатый гость был шире в плечах, полнее и значительно старше. Ему было явно за тридцать — возраст, казавшийся мне в ту пору весьма солидным. Тем не менее он производил впечатление забавного ребенка-великана с большой круглой головой на короткой шее. Щеки пухлые, как сдобные булки, почти заслоняли, если смотреть сбоку, небольшой широкий нос с низкой переносицей. Губы у гостя были пышные, бантиком. Навсегда запоминающиеся глаза смотрели вокруг с невинным удивлением новорожденного ребенка. Поношенная серая шляпа прикрывала полностью его коротко остриженные волосы. Костюм — смолоду коричневого цвета и явно с чужого плеча — впивался ему в бока. Из рукавов высовывались полные в ямочках руки, из-под брюк — лодыжки в серых носках. Балансируя, как на палубе, он благополучно провел меж клумбами свои огромные ботинки и предстал передо мной. Я молчала, боясь попасть впросак. Он прищурил глаза — то ли в них ударило солнце, то ли был близорук, и, улыбнувшись, закрыл у меня на коленях книгу. Честь имею явиться. Речь была чисто русская, но в произношении слов явно чувствовался иностранец. Я сразу поверила в немца-колониста и чуть было не поверила во вторую часть утверждения, так очаровательно беспечно, с таким первобытным спокойствием входил этот человек в преддверие опасного для него города. Но гость сказал негромко и серьезно: — А где же моя нареченная бабушка? Не мешает облобызаться с ней публично, поскольку я привлек внимание дикаря из племени зевак. Только тут я заметила, что толстомордая купчиха с соседней дачи таращила на нас глаза через забор, как пучеглазый окунь. Гость легко поднял под мышки тщедушную старушку, вышедшую на мой зов, и звонко поцеловал ее в обе щеки. Мы вошли в дом. Узнав, что для него уже приготовлена ванна, гость захлопал в ладоши и попросил разрешение выстирать белье. Дементьевна категорически заявила, что стирать будет она, и принесла ему переодеть белье дяди. Я принесла дядину пижаму. С тех пор, как гость переступил порог нашего дома, у меня все время возникало чувство, будто я где-то видела его, и даже будто с ним было связано что-то приятное в моей жизни. Раздумывая над этим, я побежала в погреб за закуской к обеду. Когда, вернувшись, я отворила дверь в столовую, гость уже сидел за столом в дядиной пижаме. На нем были очки. Он попыхивал длинной трубкой, наклонясь над книгой. И вдруг точно молния блеснула: редакция, за столом чешский комиссар Красной Армии, спор о Льве Толстом Я выронила из рук банку со сметаной: Гашек! Мне казалось, что я лишь мысленно произнесла это слово. Но то ли выдало меня движение губ, то ли он прочел по моим глазам, что я его узнала, он встал, явно огорченный. Я так и думал, что здесь меня могут узнать. Я стала уверять его, что он совсем не похож на себя и я никогда бы не узнала его, если бы не эти очки, не трубка и не особые обстоятельства нашей первой встречи. Пришлось пояснить причины, почему он врезался в мою память. Я уверяла Гашека, что здесь он в безопасности. Никто из соседей не бывает у нас. Патрули обычно минуют наш дом, зная, что это дача К. Дядя вернется дня через два из Казани, но он все лето не заглядывал на дачу. Я не преминула добавить, что дядя мой вообще человек хороший и если бы даже узнал, что здесь Гашек, то был бы только как всегда рад этому. Я сообщила Гашеку, что дядя разрешил мне спрятать на даче раненого Николая. Гашек улыбнулся: — Хитер бобер, зараз двум богам обедню служит. Я стала возражать, обидевшись за дядю, которого любила и у которого жила, не имея родителей. Он добавил, что ему надо вообще срочно двигаться в путь, и спросил, кто из нас — я или Дементьевна сможем вызвать из города нужного ему человека. Я предложила свои услуги, но Гашек сказал: — Если старуха верна и толкова, то лучше поручить это дело ей. Нянька, хорошо знавшая Самару, повторила адрес и пошла по заданию. Но не прошло двух минут, как она вернулась в комнату с испуганным лицом: — Чехи идут! Гашек схватил со стула свои ожидавшие стирки брюки и сунул их Дементьевне: — Сейчас же в корыто, в воду. Я вспыхнула при мысли, как бы гость не подумал, что здесь провокация, и бросилась к двери со словами: — Не выходите, я не пущу их! Гашек что-то возразил, я не расслышала. Чехи — два солдата и офицер — уже подходили к крыльцу. Солдат я видела много раз. Они жили поблизости и несли патрульную службу, но никогда не заходили к нам. Офицер, видимо, был новый. С маленькими усиками и вздернутым носом он имел необыкновенно наглый вид и все вытягивал шею — привычка, образовавшаяся, видимо, от желания казаться выше. Он шел, как подагрик, и было видно, что основательно выпил. Я спустилась с крыльца: — Что вы хотите, господа? Чех уйдет, и пфу ваша правительства! Желаю знакомить с правительства. Я объяснила ему, что знакомиться не с кем. На даче нет никого, кроме меня, бабушки и бабушкиного внука — немца-колониста, от рождения идиота, который шляется по стране и каждый год об эту пору приходит навестить бабку. Я загородила ему дорогу. Я буду жаловаться! Офицер запыхтел от злости. Но в эту минуту дверь за моей спиной скрипнула. Солдаты переглянулись и прыснули от смеха. На пороге стоял Гашек. В пижаме и подштанниках. Вытянувшись во фронт, он прикладывал руку к голой голове и сиял, как полуденное солнышко. Gott, straffe Bolscheviki 2. Бог знает, господа, это чертовски трогательно. Лежу я, отдыхаю с дороги, и вдруг, как ангельская музыка, ваши чешские голоса. Вы, конечно, ко мне, господа, от господина Чечека или Власака? Не дальше, как сегодня утром, я послал им рапорт, и вот вы уже здесь. Смею спросить; какой награды удостоили меня их превосходительства за спасение чешского офицера и в какой батальон меня приказано зачислить? Поручик выругался. Не понял, где конца, где начал. Говорите кратка и связна. Гашек широко распахнул дверь и, сияя своей улыбкой, попятился в комнату. Сейчас я все доложу. Все последовали за ним. Офицер, которого, видимо, мутило, в изнеможении опустился на стул, солдаты встали у дверей. Другие, посмотришь, сопляк сопляком, полная дохлятинка, а он в армии солдат, и винтовочка при нем. Идет, как герой. А я детина хоть куда. Как дам раза — одним махом трех побивахом. Царь Николаша призвал было меня на двадцать первом годке, да не пришлось мне повоевать. Гоняли, гоняли по гарнизонным тюрьмам и психобольницам, да гак и выгнали, признали, будто я идиот. А спрашивается, кто из умных может сказать, что я идиот? И разве идиот не может быть солдатом? Солдату голова не нужна. За него начальство думает. Солдату лишь бы руки покрепче, чтобы врага колоть, да кишок побольше, чтобы выпустить их, когда придет его час, за царя и отечество. Офицер, который, казалось, начинал дремать, поднял голову. Сижу я и думаю, какую мне лазейку найти. К красным просился — не берут. К белым просился — не берут. Дай, думаю, к чехам попрошусь, помогу им русскую кашу расхлебывать. Они как будто мне сродни: по-немецки понимают и царя Николашу от большевиков спасают Офицер снова поднял голову: — Не болтать глюпость, ближе дело! Сижу я и думаю. Вдруг офицерик. Точь-в-точь вроде, как вы, такой деликатный и щупленький. Немецкую песенку мурлыкает и вроде бы приплясывает, как старая дева в пасхальный праздник. Благодаря испытанному нюху я сразу вижу — офицер под мушкой. Гляжу, направляется прямо к уборной, из которой я только вышел. Ну, думаю, на ловца и зверь бежит. Я, конечно, сажусь под дверями уборной и говорю себе: потолкуй-ка ты, молодец, вот с этим чином, это тебе не повредит, а с человеком под градусом всегда договориться легче. Сижу я десять, двадцать и тридцать минут. Не выходит офицер В том же тоне Гашек рассказал, как он спас чешского офицера, который провалился в нужник, раздвинув и поломав гнилые доски пола. Ничего, говорю себе. Волноваться я не буду. И драться с ним не приходится: пользы это мне, безусловно, не принесет. Во всем должен быть порядок. Доеду-ка я до Самары, до самого господина Чечека или Власака. Пускай проверяют, спасал я или нет чешского офицера на станции Батраки. Такой случай, безусловно, дошел до ушей каждого, и никто не будет отрицать. Такому человеку, как спасенный мною офицер, с первого взгляда, конечно, цена — грош, но кто поручится, что завтра он не будет большим чином. Смею доложить, что даже вынутый из уборной, он вел себя так, как будто ему назавтра предстоит получить звание, по крайней мере, генерала. Гашек уставился на подпоручика глазами, полными нежности, как будто перед ним стояла давно потерянная и вновь обретенная любовь. И он стал рассказывать, что ни одно правительство не хочет дать ему документ. Только один раз в жизни держал он в руках справку из волости о годе рождения, когда его призывали в армию, но и с этим документом не повезло. Справку забрали и не вернули, когда выгоняли его из армии. Там допрос, — сказал офицер. Побеседовать с начальством я большой любитель. Расскажу я вам, например, случай: привели меня в комендатуру на прошлой неделе в городе Сызрани. Сидит передо мной важный господин в чине подполковника. Вижу, чем-то расстроенный — на приветствие не отвечает и задает мне не совсем умный и совсем не деликатный вопрос: Признайтесь, говорит, с красными связь имеете? Нам все известно. Я про себя, конечно, пожимаю плечами и думаю, — не мое дело. Может, у него с женой неполадки али с любовницей. Было бы глупо отрицать. Он стукнул кулаком по столу и говорит: — Рассказывайте все по порядку, с кем, когда и где. Тут начинаю я ему объяснять в коротких словах — час-два, как приютила меня в последнее время одна саранская мордовочка. Красна как рак, страшна как грех. Рассказал я про других красных бабочек, которые меня привечали. Предрассудки, говорю, брезговать рыжими дамочками Вдруг неизвестно, что сталось с моим подполковником. Погнали меня из комендатуры перед самым обедом, в то время как другим уже принесли кушать. Тут я, признаюсь, здорово поскандалил. Они меня под руки, а я кричу: обед выписан и на меня — должен я его съесть! Они меня за дверь, а я рвусь обратно. Уж такой у меня характер. Если разволнуюсь, до тех пор не успокоюсь, пока не дадут по морде. Вот я и предупреждаю, господа, чтоб не вышло подобных недоразумений. Прикажете идти в подштанниках? А не то подождем, пока моя бабуся закончит стирку брюк. Нам особенно торопиться некуда. Довольно с меня. За ним последовали насмеявшиеся до слез солдаты. Я взяла Гашека, который делал вид, что хочет следовать за офицером, за рукав пижамы и увлекла его в дом. Мы сидели на террасе и пили чай. Солнце опускалось в воду, как огромное пылающее колесо. Опаловые степи на том берегу ограничивались только линией горизонта. Гашек долго смотрел гуда, не отрывая глаз. Я окликнула его: остынет чай. Он живо обернулся. Я вырос на другой почве, и здесь впервые дышу полной грудью. Кончится война, вернусь в свою маленькую Чехию, но Россия — моя вторая великая родина. Я буду часто приезжать в Россию, И в Самару тоже. Как хороша Самара! Я сроднился с ней. Приятно думать — здесь жил Владимир Ильич. Мне представляется сейчас, что когда-то он сидел здесь гак же, как мы с вами, и смотрел на Волгу. Я сказала ему, что Ленин — замечательный пловец. Мой отец — его ровесник в когда-то состязался с ним, переплывая Волгу. Перед смертью — вскоре после Октябрьской революции — отец написал Ленину письмо, просил позаботиться о нас, его детях и вспоминал об их встречах. Я рассказала ему, что дала прочесть письмо Кочкурову Артему , но он забраковал его, сказал, чтобы я не срамилась с этим интеллигентским нытьем, выбросила письмо и не морочила голову Ленину. Я письма не выбросила, но и не послала. Но письмо было на городской квартире. Пришла Дементьевна и сказала, что посланную с нею записку она отдала по указанному адресу молодой женщине, которая назвалась Нюрой. Гашек удовлетворенно кивнул и попросил меня указать ему, где бы он мог соснуть. Я провела его в спальню дяди. Я села снова на крыльце оберегать покой спящего гостя. Окно его спальни было открыто в сторону Волги. Он должен был скрыться через него в случае вторичного появления патруля. Вдруг меж деревьев сада замелькал свет фар и автомобиль резко затормозил у калитки нашего сада. В ту же минуту до меня донесся голос дяди, разговаривающего с шофером. Меня обдало жаром. Почему он вернулся раньше срока? Зачем явился сюда? Я бросилась в дом предупредить Гашека. К моему удивлению, Гашек не соскочил с постели, не воспользовался дорогой через окно, а как будто даже обрадовался сообщению, что дядя приехал. Но что меня еще больше поразило, дядя, стремительно вошедший в комнату, не обнаружил ни удивления, ни испуга. Он заключил Гашека в объятия и трижды поцеловал его по старому русскому обычаю. Я снова сидела на крыльце, а в комнате дядя с Гашеком пили чай и разговаривали вполголоса. Но поистине в этот день происшествия сыпались, как из рога изобилия. Не прошло и получаса, как садовая калитка хлопнула и в лунном сиянии по аллее поплыла белая шляпа Вениамина Петровича — преподавателя физики и математики, приятеля дяди. Он был тоже эсер и горячий поклонник главаря самарской контрреволюции Вольского, которому подражал во всем — в одежде, разговоре, повторял его слова. Я дала сигнал. Вениамин Петрович, живший на даче неподалеку, узнал от шофера, что приехал дядя, и заявился узнать казанские новости. Стараясь овладеть собой, я с быстротой молнии вытащила из шкафа на стол все напитки, желая поскорей напоить и выпроводить гостя. Дядя пригласил Вениамина Петровича к столу, тот сказал, что не особенно торопится и ему полезно отдохнуть. Он снял с себя пиджак, развалился в качалке у открытого окна и заявил, что в такую ночь могут спать лишь заплесневелые старики. Потом он пустился разглагольствовать. Разложение народного хозяйства, голод, режим политического гнета. Россия унижена большевиками. Он подошел к столу и выпил за скорейшее осуществление столь радужного прогноза. Вино благотворно подействовало на его разговорные способности. Слова полились из его уст, как вода из мощного фонтана. Забывая о малочисленности аудитории, он размахивал руками, бил себя в грудь и закрывал глаза. Расхаживая по комнате, он заглянул за портьеру дверей в комнате не было и спросил: — Кто там спит у тебя? Серафима Александровна приехала? Дядя ответил равнодушно, с деланной зевотой: — Нет, жена приедет не раньше августа. Это, Олюшка говорит, Серафимин племянник приехал, немец-колонист из Туркестана. Интересно узнать про настроения в Туркестане. Завтра приедет в Самару, там поговорим. Сейчас одеваюсь. Через несколько минут Гашек вышел в дядиной пижаме. Спокойный, уверенный. Он поцеловал в щеку дядю и подал руку Вениамину Петровичу. Он рассказал легко и просто по ходу дела сочиненную историю, что, получив письмо от тетки о высоком избрании дяди, папаша проводил его к нему нащупать почву, крепко ли стоит на ногах Учредительное собрание и атаман Дутов, на территории которого в Оренбургской губернии папаша задумал купить десять тысяч десятин у перепуганного большевиками помещика. Сейчас только и купить по дешевке, пока большевики сидят в Москве, как пугало. Гость вскинул на Гашека черные бусинки глаз. Ты слышишь, Николай? Вот представление о нашей земельной программе! Дутов ярый монархист. Мы стоим за демократическую республику. Земля помещиков должна быть роздана крестьянам. На одну секунду Гашек изобразил на своем лице немое изумление. Но тут же улыбка сверкнула на его лице: — По-ни-маю! На эту наживку вы хотите уловить крестьян. Но на какую же приманку вы возьмете тогда обездоленного помещика и всех иже с ним? Только та власть сможет справиться с исполинской задачей возрождения России, которая обеспечит все основные завоевания революции в рамках капиталистического строя и сумеет опереться на все цензовые элементы страны. Военная диктатура должна быть ограничена народным представительством. Он обещал рай на земле на развалинах большевистской диктатуры, после чего облегчил глотку стаканом шампанского. У каждой проблемы две стороны. Рассмотрим вторую. Бедняка и середняка — три четверти России — ни на какую приманку не возьмешь. Большевики уже отдали им помещичью землю, которую вы обещаете. О рабочих и говорить нечего. Они только и ждут, чтобы дать нам пинка под зад. На одном богатом крестьянине, в придачу с чехами, далеко не уедешь. Этот конек против советской власти слабоват. Вот и выходит, что ехать нам с атаманом Дутовым и адмиралом Колчаком обязательно в одной упряжке всем. Или батюшка царь с помещиками или большевики. Уходя, Вениамин Петрович сказал: — У вас, молодой человек, в голове черная ночь. Утомленная переживаниями дня, я засыпала и просыпалась, сидя на крыльце в роли сторожа. Гашек и дядя все спорили с увлечением и жаром. Они покатятся теперь, как трава перекати-поле, и их конец — эмигрантская трясина. Это люди с головой, свернутой назад. Они пытаются заново комбинировать факты и обстоятельства, которым нет возврата. Вы еще способны пересмотреть по-новому смысл происходящих событий. Вы любите Родину, как мать, и разлука с ней будет для вас невыносимой. Дядя снова что-то говорил уже не запальчиво, а тихо и грустно. Я дремала под звуки его голоса и снова просыпалась, когда начинал говорить Гашек: — Если останусь жить, я обязательно напишу книгу о русской революции, о Ленине. Время-то какое, Николай Павлович! Вы не лишены наблюдательности и оетро- ты слова. Хорошо было бы, если бы вы записывали события каждого дня и обязательно зафиксируйте забавную картинку, как будут выбрасывать из Самары всю эту демократическую контрреволюцию. Потом, когда-нибудь, может быть, обменяемся нашими записями и наблюдениями. Окончательно проснувшись, я вошла в комнату и вмешалась в разговор: — Не знаю, — сказала я, — сумеет ли дядя е его путаными взглядами правильно записать события, но я запищу для вас все. Дядя и Гашек засмеялись, видимо, над моей дерзкой самоуверенностью. Может быть, пригодится. Вид у Гашека был усталый, Днем на его улыбающемся лице я не заметила этой усталости. Теперь, когда Гашек был самим собой, она резко бросалась в глаза. Было начало четвертого, Над Волгой поднималась белая дымка, когда Гашек лег спать на пустующую теткину кровать, в одной комнате е дядей. В семь утра Дементьевна разбудила меня — помочь ей приготовить завтрак. Я вошла на цыпочках в спальню, намереваясь опустить шторы, чтобы поднимавшееся солнце не разбудило гостя. Дядя спал, повернувшись к стене, постель Гашека была пуста и аккуратно убрана, Я бросилась в сад, спустилась к Волге, потом выбежала на дорогу, ведущую к трамваю, — его не было нигде, Я вернулась домой и разбудила дядю. Он удивился и огорчился: — Отчего? Спал ли он хоть сколько-нибудь? Может быть, он не доверяет мне! Гашек ушел в старом костюме, который дядя дал ему еще вечером. Возможно, он приходил к нам на вторую ночь. Были заметны следы больших ног и его костюм-коротышка исчез с веревки. А возможно, его снял дядя в порядке предосторожности Больше я Гашека не видела. До самой смерти Гашека я все надеялась на встречу с ним и писала для него дневник событий. Этот дневник долго у меня хранился, в нем была и подробная запись о летнем дне года, который был перенасыщен таким обилием трагикомических событий, что навсегда необычайно живо запечатлелся в моей памяти. Это очень важное сообщение, которое существенно изменяет сведения о мотивах, побудивших Гашека уйти в подполье. Bloder Kerl - болван, буквально 'тупоумный парень' немецк. О Гашеке Биографии Пытлик Р. Гашек Никольский С. Ярослав Гашек Трофимкин И. Ярослав Гашек: Биография писателя Шубин Г. Красный чех Воспоминания Вампилов Б. Ярослав Гашек в Политотделе 5-й армии Драбкина Е. О встрече с Я. Гашеком в году Миненко-Орловская О. Воспоминания Никольский С. Ярослав Гашек в воспоминаниях Я. Николаева Поспишил Й. В рядах чехословацких добровольцев Прекин Г. Встречи с Ярославом Гашеком Сорокин В. Воспоминания о Ярославе Гашеке Тимофеев В. Встреча с Ярославом Гашеком Штепанек К. Гашек шагает по Поволжью Антонов С. Ищу друзей Ярослава Гашека Антонов С. Ярослав Гашек в Башкирии Антонов С. Ярослав Гашек на Урале Доценко А. Гашек и Поспишил в Самаре в г. Дунаевский А. Иду за Гашеком Еланский Н. Ярослав Гашек в революционной России Никольский С. Ярослав Гашек - георгиевский кавалер Разумневич В. Друзья Ярослава Гашека Й. Поспишил Санжиев Б. Ярослав Гашек Горжени З. Ярослав Гашек — журналист Еланский Н. Раннее творчество Ярослава Гашека Еланский Н. Ярослав Гашек. Пособие для учителей Копелев Л. Ярослав Гашек и его бравый солдат Швейк Шубин Г. Красный Ярда Шубин Г. Стихи Ярослава Гашека Щербаков Ю. Рассказы Бравый солдат Швейк в плену Ванек К. Похождения бравого солдата Швейка. Окончание Ванек К. Приключения бравого солдата Швейка в русском плену Брехт Б. Как я иллюстрировал Швейка Матко П. Неотмеченный юбилей Швейка Матко П. История образа Швейка Пытлик Р. Швейк завоевывает мир Сочинения xxxx Партия умеренного прогресса в рамках закона Похождения Бравого солдата Швейка Чехи в России Революция в Самаре Попов Ф. Поезд смерти Попов Ф. На заре нашей юности Гашек и другие чехи в России Фирсов Е. Рукописные журналы чешских добровольцев Салдугеев Д. Чехословацкий легион в России Митюрин Д. Легионеры в России. Гайда и Гашек. Веселы И. Чехи и словаки в революционной России Галерея. Ярослав Гашек Биография. Миненко-Орловская О. Воспоминания Миненко-Орловская О. Ярослав Гашек в самарском подполье. Предисловие Н. Еланского В жизни великого чешского сатирика Ярослава Гашека, в его идейно-художественном развитии важное значение имело пребывание в России в течение — гг. Заметки к публикации:. Публикуется по изданию: Дружба народов. Воспоминания Вверх Миненко-Орловская О. Версия для печати. Ярослав Гашек в самарском подполье Миненко-Орловская О. Артем Веселый. Новое в галерее. Фотографии Ярослава Гашека. Иллюстрации из книги З. Горжени 'Я. Гашек - журналист'. Иллюстрации Йозефа Лады. Последние публикации. Пытлик Радко. Автор - чешский писатель и. Примеры из Антонов С. Красный чех Станислав Иванович Антонов - автор. О Гашеке Швейк Оставьте сообщение Указатель авторов.