Отрывок 2 тома трилогии "Записки странствующего армянина" В. Арутюнова.
Антитопор
Отрывок 2 тома трилогии "Записки странствующего армянина" В. Арутюнова. Первый том вы можете приобрести, если перейдете по ссылке: https://antitopor.com/library/zapiski-stranstvuyushhego-armyanina.html
ЭТИ СТРАННЫЕ АРМЯНЕ СТАМБУЛА
Стамбул — один из немногих в мире городов, который одновременно расположен на двух материках. Возраст города приближается к трем тысячелетиям. За свою долгую историю Стамбул сменил несколько названий. Его называли Истанполисом, Византионом, Нова Рома, Константинополем… На Руси его именовали Царьградом. Турки переименовали в Стамбул. А армяне по сей день называют Стамбул просто полисом (от греч. Πόλις — «город»). До нашествия османов под предводительством Мехмеда II Константинополь пестрил многонациональностью, стержнем которой были христиане, греки и армяне. С момента падения Константинополя в 1453 году христианское население стало сокращаться. Сегодня в Стамбуле лишь пять процентов христиан. В том числе и армяне.
Это была моя первая поездка в Турцию. Никогда прежде не доводилось бывать в этой стране. Пляжи Турции меня не интересовали, да и гостить не у кого. «Если и бывать в Турции, то конкретно с какой-то целью», — думалось мне. И она не заставила себя долго ждать — армяне прошлого и настоящего сего древнего града. Дело оставалось за малым, жильем. Мне не хотелось останавливаться в отеле. Задачей было рассказать не только об армянах современного Стамбула, но и о турках. О том, что думают они о тех, с кем их деды и прадеды жестоко обошлись. Для этого мне нужно было поселиться в одном из жилых домов Стамбула, и желательно в старом районе, где бы я мог общаться с соседями, местными жителями. С помощью приятельницы из Еревана я познакомился в социальной сети с молодым турком, студентом по имени Бурак, который сам снимал квартиру и был готов одну из комнат сдать мне. Сначала такое соседство не вызвало у меня восторга. Делить с кем-то квартиру… Зачем? Но пообщавшись с турком, я сдался. Во-первых, видеть его мне почти не предстоит. Первую половину дня парень на парах, а вторую половину дня до поздней ночи проводит в ресторане, где трудится официантом. Во-вторых, район Стамбула. Шишли. Это не только самый центр города, но и самый что ни есть исторически спальный район, некогда населенный армянами. Упустить такую возможность я не мог. И вот я в Стамбуле!
Прилетел я в пятом часу утра. Добирался на метро. На станции Taksim меня должен был встретить Бурак и сопроводить до нашей с ним съемной квартиры. Она находилась в двух кварталах от площади Таксим. На станции метро Atatürk Havalımanı вместе со мной вошли в вагон еще несколько иностранцев, но с каждой последующей остановкой людей становилось все больше и больше. Чем дальше поезд отъезжал от аэропорта, тем больше в вагон входило местных жителей. Мне выходить на двадцать второй станции. Проехав только половину из них, вагон уже был полон. В столь ранний час стамбульцы ехали на работу. Впервые я оказался в турецкой гуще. Никогда прежде не приходилось видеть их в таком количестве. Я начал вглядываться в их лица и вспомнил почему-то слова булгаковского Воланда: «Люди как люди… Ну, легкомысленны… Ну, что ж… И милосердие иногда стучится в их сердца… Обыкновенные люди… Наденьте голову». Но напоминают ли прежних головорезов? Это мне и предстояло узнать. А еще заметил, что у турок отсутствуют этнические черты. Они разные. Во всяком случае, в вагоне метро меня окружали и ближневосточные типажи, и славянские, и армянские, и персидские… Но все они турки, все как один говорили на турецком, наверняка и идентифицировали себя как турки. «Знают ли они свои корни?», — задался я вопросом. Их пестрая внешность без какой-либо генной инженерии буквально кричала: «Мы дети греков, армян, тюрок, арабов, персов, славян, албанцев… Но теперь мы турки». В одном вагоне весь Константинополь. Да что там Константинополь! Византия! Она самая — та, что сменила солнце василевсов на полумесяц султанский. И все из-за гордыни…
Трудно сказать, когда армяне начали мигрировать на Золотой Рог Босфора. Самая ранняя дата указывает на 384 г. н. э., когда в Армении и Антиохии (совр. Антакья) начались народные волнения. Как бы там ни было, сама армянская община сформировалась в Константинополе значительно позже, только в 572 г.
А ко второй половине IX века численность армян не просто увеличилась, они еще и взяли власть в империи: на престол взошел Василий I — армянский крестьянин из фемы Македония, который стал основателем Македонской Армянской династии василевсов, правивших Византией на протяжении 250 лет.
Конечно же, среди армян Константинополя были и торговцы, и ремесленники, и архитекторы, рядовые военные и полководцы, которые одновременно занимали и трон. Самыми известными из них были Лев V, Роман I, Никифор II Фокий, Иоанн I Цимисхий, Василий II Болгаробойца. Именно в эпоху Македонской Армянской династии на престоле византийском были приняты важные исторические законы и налажены связи между Византией и Русью. К примеру, Василий I Македонянин систематизировал византийское законодательство, издав два кодекса. В них впервые в истории Византии была сделана попытка определить роли, которые в государственном законодательстве должны играть император, патриарх и само государство. Другой император из Армянской Македонской династии Лев V заключил с русским князем Олегом торговый договор от 2 сентября 911 года, являющийся первым упоминанием о Руси как о государстве.
Не менее значимым для Византии и Руси был другой император Армянской династии Константин Багрянородный, прославившийся не только походами, но и литературной деятельностью. Константин Багрянородный — автор сочинений «О Фемах», «О церемониях», «Об управлении империей», являющихся важнейшими источниками для изучения истории Византии, Киевской Руси и других стран. Именно он описывает визит княгини Ольги в Константинополь в 957 году и ее крещение.
Нельзя также не упомянуть и об Иоанне Цимисхие — византийском императоре из знатного армянского рода, прославившего империю победами над арабами, болгарами, финикийцами. А русский художник Клавдий Лебедев увековечил императора в своей картине «Свидание киевского князя Святослава с византийским императором Цимисхием». Кстати, из 16 византийских императоров-армян наиболее значимую роль в истории России сыграл Василий II Болгаробойца. В русской истории он известен как шурин князя Владимира; при нем совершилось крещение Руси, последовавшее после того, как Василий согласился выдать свою сестру Анну за киевского князя при условии принятия Русью христианства.
Тем не менее стержнем Константинополя были греки, им же и принадлежит не только основание города, ставшего впоследствии Константинополем (др.-греч. Κωνσταντινούπολις (Константинуполис) — «вечный город»; прим. авт.), но и становление Византийской империи после раскола Римской в 395 году новой эры. Хотя и нужно признать, что первые десятки лет византийский трон был такой же пестрый, как и население империи. И только в 518 году после смерти императора Анастасия I из иллирийского рода греки снова взошли на трон, как и несколько сот лет назад, когда Константинополь был периферией Рима. Причем во власти империи оказалась триада — Юстин I и его племянник Юстиниан I с супругой Феодорой. Но независимо от родов, из которых происходили те или иные василевсы — армянского, греческого, иллирийского или фракийского — все они были христианами византийского православия, что их объединяло. Правда, бывали случаи, когда трон доставался монархам-иконоборцам, вроде Льва V Армянина. По данным из византийских хроник Феофана Исповедника («Хронография»; IX век н.э.), Лев V Армянин считал иконопочитание идолопоклонством. Император жестоко расправлялся с поданными, за что его прозвали также «Львом Преступником».
Несомненно, в столице, где решалась судьба всей великой империи, были взлеты и падения. Особенно это ощущалось с началом экспансии восточных окраин Византии Аббасидским (Арабским) халифатом. Но все это ничто в сравнении с нашествием тюрок-сельджуков. Их предки, кочевники из Центральной Азии, сначала завоевали Персию, затем вторглись в Армению, Сирию, Палестину, а в 1060-е годы произошли первые столкновения с Византией. Поначалу византийцы успешно воевали и даже сумели вытеснить сельджуков из занятого ими Манцикерта, однако в 1071 году потерпели сокрушительное поражение и за 10 последующих лет лишились практически всех владений в Малой Азии. Эти события стали отправной точкой медленного заката империи вплоть до падения Константинополя в 1453 году. Бои шли ожесточенные. Никто из братьев во Христе не пришел на помощь. Государи дунайских стран, Грузия и Армения были слабы. К тому же большая их часть сама была захвачена другой центральноазиатской империей Ак Коюнлу. Русь была слишком далеко и решала собственные проблемы. Католические же государи вовсе не стали спешить на помощь к тем, кого считали раскольниками. Турецкое нашествие на Константинополь католики восприняли Божьей карой за этот самый раскол. К тому же за несколько месяцев до боев, как только над Константинополем начали сгущаться тучи, ряд папских нунций готовы были ходатайствовать перед понтификом, чтобы тот послал на Босфор Генуэзскую, Венецианскую и другие эскадры, однако гордые греки отказались. Известно, например, что последний великий дука (министр) Византии и главнокомандующий византийским флотом Лука Нотара сказал нунциям в ответ: «Лучше султанский тюрбан, чем кардинальская шляпа». Как результат — Константинополь пал, вместе с ним погибло две трети населения города. Что касается Луки Нотары, то «султанская шляпа» жестоко обошлась с ним и его семейством. Как описывает события известный византинист Стивен Рансиман в XI главе своей изданной в 1965 году книги «Падение Константинополя в 1453 году»: «Через пять дней после падения города Мехмед (завоеватель Константинополя; прим. авт.) устроил пир. Когда он уже достаточно опьянел, кто-то шепнул ему, что у Нотары есть сын четырнадцати лет необыкновенной красоты. Султан тут же послал своего евнуха в дом мегадуки с требованием отдать мальчика в его гарем. Нотара, оба старших сына которого пали в бою, отказался подвергнуть мальчика такой позорной участи. Тогда посланная за ним полиция привела к султану самого Нотара вместе с сыном и юным зятем, сыном великого доместика Андроника Кантакузина. Когда Нотара вновь ответил султану отказом, тот приказал немедленно обезглавить его и обоих юношей. Единственной просьбой Нотары перед смертью было, чтобы юношей казнили раньше его, дабы вид его смерти не вызвал у них колебаний; после их казни он спокойно обнажил шею и подставил ее палачу». Жена Луки Нотары попала в рабство, как и тысячи других женщин и девушек.
В награду за взятие Константинополя султан Мехмед объявил своим солдатам озгулук — три дня грабежа имущества населения. Если люди сопротивлялись, солдаты убивали всех, кто попадался им на пути, мужчин, женщин и детей. Кровь текла реками по крупным улицам от Галатской крепости в залив Золотой Рог.
Вскоре солдаты поняли, что пленники принесут им куда больше выгоды. Убивать стали в основном старых и немощных. Молодых же девушек и юношей забирали в собственные гаремы, либо же некоторым юношам предлагали свободу и службу в армии султана при условии, что они отрекутся от своей веры. Были те, что пошли на вероотступничество, но многие предпочли понести кару за верность Христу. Так кроваво началась новая эра в истории Константинополя. Он также остался столицей империи, но уже Османской. А кресты на куполах заменили полумесяцы.
ЭТНИЧЕСКАЯ МОЗАИКА
Через сто лет после завоевания Константинополя территория Османской империи, зародившейся на осколках Конийского султаната в горах Анатолии, с 400 тыс. кв. км. достигла в 1683 году 5 200 тыс. кв. км. Это половина площади современной Европы. Османская Порта завоевала Балканы, северное Черноморье с Крымом, Ближний Восток, весь Аравийский полуостров и всю северную часть Африки. Все народы из завоеванных территорий стали называться османами, независимо от религиозных предпочтений. Смягчилась политика и в отношении христиан с иудеями. Их перестали силой обращать в ислам, но делали все возможное, чтобы они сами произнесли шахаду (свидетельство о вере в Единого Бога (Аллаха) и посланническую миссию пророка Мухаммада; прим. авт.). Например, кроме джизьи, бехре, испендже и других земельных и подоходных налогов, которыми облагались зимми (собирательное название немусульманского населения; прим. авт.), приходилось также выполнять девширме — один из видов налога с немусульманского населения в виде принудительного набора мальчиков из христианских семей (одного из сыновей) для их последующего воспитания в исламской традиции и несения ими службы в качестве капыкулу («слуг Османской Порты»), личных невольников султана. Большинство чиновников и военных Османской империи в XV—XVI веках состояло именно из призванных по девширме лиц. Личные слуги (де-факто рабы) султана обычно служили в одном из четырех имперских ведомств: дворцовая служба, канцелярия, богословы и военные. Последние, элитные, подчинявшиеся напрямую султану, войска, делились на кавалерию и пехоту. Другое, более распространенное название, Yeni Çeri (янычары «новый воин»), отражало скорее статус воина, чем его принадлежность к тому или иному роду войск. Янычары также выполняли полицейские и охранные функции. Конечно же, все эти мужи из девширме были греками, армянами, албанцами, сербами, болгарами, румынами, но с принятием ислама на службе у султана стали полноценными гражданами Порты, освобожденными от немусульманских налогов и говорящими на османском. Многие из них больше никогда не виделись со своими родителями, братьями и сестрами. Одним из таких был и Мимар Синан — один из величайших османских архитекторов и инженеров XVI века, отданный юношей на службу Порте армянской семьей.
Ассимиляция потомков центральноазиатских завоевателей проходила с огромной скоростью. И если в Анатолии еще можно было встретить людей с туранской внешностью (смешанная европеоидо-монголоидная раса) к концу XVI века, то в Константинополе жили уже исключительно европеоидные типы. В городе проще было встретить зенджи (османские чернокожие рабы из Африки; прим. авт.), нежели монголоидов или туранидов. То же касается и османского правительства, где у каждого второго султана или министра были родители нетюркского происхождения. В совокупности в крови тридцати шести султанов Османской империи, просуществовавшей шесть столетий, текла кровь всех перечисленных выше христианских народов, а также черкесов, арабов, евреев и немного тюркской. Причем чем дальше от Османа с Мехметом, тем меньше у султана тюркской или, если угодно, турецкой крови. К развалу Османской империи в начале ХХ века и провозглашению Турецкой Республики на арену народностей вышла новая нация, турецкая, с европейской внешностью, смешанной культурой, реформированным языком, письмом, столицей в Анкаре и Стамбулом на месте Константинополя…
…Проехав около часа в стамбульском метро, я услышал, как, наконец, диктор объявил станцию Таксим. Вагон был уже набитый, но на Таксиме вышла половина пассажиров. На одноименной площади меня уже ожидал Бурак....
Вадим АРУТЮНОВ