Оторванные Члены

💣 👉🏻👉🏻👉🏻 ВСЯ ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

Есть вопрос по ДЗ? — Репетиторы помогут!
Репетиторы ❯ Русский язык ❯ Обособленные члены предложения. Некоторые правила
Одна из самых сложных тем при изучении синтаксиса и пунктуации – обособление. Надеемся, данный материал будет полезен как готовящимся к сдаче экзаменов, так и всем тем, кто пытается улучшить свою грамотность. Здесь приведены не все правила обособления членов предложения. Более подробно и точно материал изложен в пособиях под редакцией Д.Э.Розенталя, в справочниках Н.С.Валгиной, ну и, конечно, в академических изданиях. Удачи!
1. Обособляются любые определения, относящиеся к личным местоимениям. Мы, голодные, жизнь творили. Это нам, крутым и бессонным, миру будущее дарить. Семилетняя, я читала Анне Фёдоровне вслух «Фрегат «Палладу». Худой, высокий, чуть сгорбленный, он чем-то напоминал мне горестный образ Дон-Кихота.
2. Обособляются согласованные распространённые определения, стоящие после определяемого существительного. Наше сердце, полное любовью, мы готовы Родине отдать. Нет слаще покоя, покупаемого трудом.
3. Могут обособляться однородные определения, стоящие после определяемого существительного. Любимые лица, мёртвые и живые, приходят на память.
4. Могут обособляться распространённые определения, стоящие перед определяемым существительным, если имеют дополнительное обстоятельственное значение. Тронутый участием Андрея, Рейнгольд робко упомянул про готовую модель автомата. (Обстоятельственное значение причины: потому что был тронут).
5. Могут обособляться определения, оторванные от определяемого слова другими членами предложения. Вода пробегала по целой системе фильтров и, уже очищенная до предела, уносилась по трубам в цех икринок.
1. Обособляются обстоятельства, выраженные одиночными деепричастиями и деепричастными оборотами. Поезд, скорость набирая, бросает дым на грудь земли. Легко ворча, уходит гром. Майскими короткими ночами, отгремев, закончились бои. НО: Скрепя сердце Андрей перебирал кандидатуры. Скрепя сердце – фразеологический оборот. Петя закричал во всё горло, взмахнул руками и очертя голову ринулся вниз. Очертя голову – фразеологический оборот.
2. Обособляются обстоятельства, выраженные существительным с предлогом несмотря на, с уступительным значением. Несмотря на усталость, Анатолий был радостно возбуждён. Старушка, несмотря на полное отсутствие у меня каких бы то ни было вещей, охотно сдала мне комнату. Я живу огромной радостью побед, несмотря на свои страдания.
1. Обособляются приложения, относящиеся к личным местоимениям. Мы, дети, в городе бывали редко. Куда они торопятся, эти старинные часы! Сыновья трудового народа, мы народу себя отдаём.
2. Обособляется распространённое приложение, относящееся к нарицательному существительному. Горец, труженик старый, покачал головой. Страшного века свидетель безгласный, вымерший город открыл перед нами красные камни, как рваное мясо, дымные стены с пустыми глазами.
3. Обособляются распространённые приложения, стоящие после определяемого собственного существительного. Отец Куприна, обнищавший дворянин, был мелким уездным письмоводителем.
4. Однословные приложения присоединяются к нарицательному существительному с помощью дефиса. Ухаживала за мной одна девушка-полька.
5. В конце простого предложения приложения могут обособляться с помощью тире. Я не слишком люблю это дерево – осину.
Могут обособляться имена существительные с предлогами кроме, вместо, помимо, за исключением, исключая, сверх со значением включения, исключения, замещения. При обыске на квартире у него, кроме маузера, ничего компрометирующего не оказалось. Гость, сверх ожидания, вышел и вскоре же вернулся с женщиной. У многих из нас, помимо книжных шкафов, есть ещё заветная полка.
1. Обособляются уточняющие обстоятельства (чаще всего – места и времени). В день начала войны, 22 июня 1941 года, я окончил роман «Хмурое утро». Там, на шахте угольной, паренька приметили.
2. Обособляются пояснительные приложения, начинающиеся со слов или, то есть, как. Клюква, или журавина, растёт на болотах вплоть до полярного круга. Левин, как гостеприимный хозяин, остался у экипажей.
3. Обособляются присоединительные слова, содержащие дополнительные замечания и разъяснения, чаще всего присоединяемые с помощью слов даже, в особенности, например, в частности, в том числе и др. Некоторые казаки, и Лукашка в том числе, встали и вытянулись.
© blog.tutoronline.ru, при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.
Курсы латинского языка для студентов
Курсы итальянского языка для начинающих
Курсы по обществознанию подготовка к ГИА
Присоединяйтесь к нам в социальных сетях!
Новый сервис от TutorOnline - Ответка! 
Задавайте интересующие вас вопросы и преподаватели с удовольствием на них ответят, а вы выберете лучший ответ!
© 2010 — 2021 TutorOnline.ru. Все права защищены.

Самым жутким кажется многим людям то, что связано со смертью, покойниками, с возвращением мертвых, с духами и с привидениями. Более того, мы узнали, что некоторые современные языки наше выражение "жуткий дом" могут передать не иначе как с помощью описания "дом, в котором нечисто". Собственно, мы могли бы начать наше исследование с этого, быть может, самого яркого примера жути, но мы этого не сделали, потому что в этом случае жуткое слишком перемешано с ужасным, а частично покрывается им. Но едва ли в какой другой области наше мышление и чувствование так мало изменились с первобытных времен, былое так хорошо оставалось в сохранности под тонким покрывалом, как наше отношение к смерти. Два главных факта сообщают добротные сведения об этом застое: сила наших первобытных эмоциональных реакций и ненадежность нашего научного познания. Современная биология все еще не смогла решить: является ли смерть неизбежной участью всех живых существ или только постоянным, но, быть может, устранимым событием. 
Фрейд 3. Художник и фантазирование (сборник работ), — М.: Республика, 1995, стр. 265-281. 
Imago, Jahrgang 5, Heft 5/6, Leipzig, Wien, Internationaler Psychoanalytischer Verlag Ges. M. B. H., 1919, pp. 297-324.
freudproject.ru (Last updated: 7 апреля, 2020 at 16:35 пп) 
Заметили ошибку? Дайте нам знать, нажав на клавиатуре комбинацию клавиш CTRL + Enter
Психоаналитик лишь изредка чувствует побуждение к эстетическим изысканиям и не в том случае, когда эстетику сужают до учения о прекрасном, а когда представляют ее учением о качествах нашего чувства. Он работает в других пластах душевной жизни и имеет мало дела с оттесненными от цели, смягченными, зависимыми от столь многих сопутствующих обстоятельств эмоциональными порывами, чаще всего и являющимися предметом эстетики. Все же иногда он вынужден заинтересоваться определенной областью эстетики, и в таком случае это обычно область, лежащая в стороне, пренебрегаемая профессиональной эстетической литературой.
Таково "жуткое". Нет сомнений, что оно относится к тому, что вызывает испуг, страх или ужас, так же верно и то, что это слово не всегда употребляется в четко определенном смысле, так что вообще чаще всего совпадает именно с вызывающим страх. Но все же мы вправе надеяться, что существует своеобразное ядро, оправдывающее употребление особого слова-понятия. Хотелось бы знать, что является таким общим ядром, которое, возможно, позволит распознать "жуткое" в рамках вызывающего страх.
По этому поводу не найдешь почти ничего в пространных писаниях эстетики, вообще охотнее занимающейся чувством прекрасного, величественного, привлекательного, то есть положительными видами эмоций, их предпосылками и предметами, которые их вызывают, чем с чувством неприятного, отталкивающего, мучительного. Со стороны медицинско-психологической литературы я знаю только одну, содержательную, но не исчерпывающую статью Э. Йенча (Zur Psychologie des Unheimlichen // Psychiatr.-neurolog. Wochenschrift. 1906. № 22, 23). Во всяком случае должен признать, что согласно легко обнаруживаемым, связанным со временем причинам литература к этому небольшому докладу, в особенности иноязычная, не была основательно отобрана, вот почему он и предстает перед читателем без каких-либо притязаний на приоритет.
В качестве трудности при изучении жуткого Йенч справедливо подчеркивает, что восприимчивость к эмоциям такого качества различается у разных людей. Более того, автор этой новой попытки вынужден обвинить себя в нечувствительности в деле, где, напротив, была бы уместна значительная утонченность. Он уже давно не испытывал или не сталкивался ни с чем, что вызвало бы у него впечатление жуткого, сначала он вынужден вживаться в это чувство, вызывать в своей памяти возможные случаи последнего. Впрочем, трудности такого рода велики и во многих других областях эстетики; не следует из-за этого терять надежду, что удастся отобрать случаи, соответствующий характер большинства которых признается беспрекословно.
Теперь можно избрать два пути: посмотреть, какое значение вложило в слово "жуткое" развитие языка, или отобрать то, что в людях и в предметах, в чувственных впечатлениях, в переживаниях и в ситуациях вызывает в нас чувство "жуткого", или сделать вывод о скрытом характере жуткого на основе общего для всех случаев. Сейчас я намерен показать, что оба пути ведут к одному и тому же результату: жуткое — это та разновидность пугающего, которое имеет начало в давно известном, в издавна привычном. Как это возможно, при каких условиях привычное может стать жутким, пугающим, станет ясным из дальнейшего. Еще я отмечаю, что это исследование на самом деле избрало путь собирания отдельных фактов и лишь позднее нашло подтверждение благодаря свидетельствам словоупотребления. В своем изложении я, однако, пойду противоположным путем.
Немецкое слово "жуткое" (unheimlich) явно противоположно (3а счет отрицательной приставки "un" (не). — примеч. пер.) словам "уютное" (heimlich), "родное" (heimisch), "привычное" (vertraut), и напрашивается вывод: это то, что вызывает испуг, именно потому, что оно не знакомо и не привычно. Но, разумеется, пугает не все новое и непривычное; отношение не обратимо. Можно только сказать, что своеобразное легко становится пугающим и жутким; но пугает только определенное своеобразие, а далеко не всякое. К новому и непривычному нужно прежде кое-что добавить, чтобы оно стало жутким.
Йенч в общем остановился на этом отношении жуткого к своеобразному, непривычному. Существенное условие для появления чувства жуткого он обнаруживает в интеллектуальной неуверенности. Жутким, собственно, всегда становится нечто, в чем до некоторой степени не разбираются. Чем лучше человек ориентирован в окружающей среде, тем труднее ему испытать впечатление жути от вещей или событий в ней.
Мы можем без труда решить, что эта характеристика не является исчерпывающей, и поэтому попытаемся выйти за пределы равенства: жуткое = непривычное. Обратимся прежде всего к другим языкам. Однако словари, в которых мы наводили справки, не говорят нам ничего нового, и, быть может, не только потому, что мы сами иноязычны. Более того, у нас складывается впечатление, что многим языкам недостает одного слова для этого особого оттенка пугающего (последующими выписками я обязан благодарностью господину д-ру Т. Рейку).
Кажется, что испанский и португальский языки довольствуются словами, которые мы назвали бы перифразами. В арабском и в еврейском языке "жуткое" совпадает с демоническим, ужасающим.
Вернемся поэтому к немецкому языку.
В "Worterbuch der Deutschen Sprache", 1860, Даниеля Зандерса содержатся следующие сведения о слове "уютный" (heimlich), которые здесь выписаны мною в сокращенном виде и из которых я буду выделять отдельные места путем подчеркивания (I Bd. S. 729) (в цитате из словаря при переводе опущены не существенные для читателя детали. — примеч. пер.):
Из этой длинной выдержки для нас интереснее всего то, что слово (heimlich) среди многочисленных оттенков своего значения демонстрирует одно, в котором совпадает со своей противоположностью (unheimlich). Heimlich тогда становится unheimlich; сравните пример Гуцкова: "Мы называем это приятным, вы называете это жутким". Мы вообще вспоминаем о том, что слово "heimlich" не однозначно, а относится к двум кругам представлений, которые, не будучи противоположными, все же весьма далеки друг от друга: представлению о привычном, приятном в представлению о скрытом, остающемся потаенным. Жуткое (unheimlich) как бы употребительно в качестве противоположности только к первому значению, а не ко второму. Мы ничего не узнаем у Зандерса о том, нельзя ли все-таки предположить генетическую связь между этими двумя значениями. Зато обращаем внимание на замечание Шеллинга, высказавшего нечто совершенно новое о содержании понятия "жуткое", разумеется, не подделываясь под наши ожидания. Жуткое — это все, что должно было оставаться тайным, сокровенным и выдало себя.
Часть упомянутого сомнения объясняется сведениями из "Deutsches Worterbuch", Leipzig, 1877 (IV/2. S. 874 и далее) Якоба и Вильгельма Гриммов:
Итак, "heimlich" — это слово, развертывающее свое значение в амбивалентных направлениях, вплоть до совпадения со своей противоположностью "unheimlich". В некоторых случаях "unheimlich" разновидность "heimlich". Сопоставим этот еще не вполне объясненный вывод с определением "жуткого" Шеллингом. Исследование отдельных случаев жуткого сделает для нас понятным эти предположения.
Если теперь мы перейдем к предварительному разбору людей и предметов, впечатлений, процессов и ситуаций, способных с особой силой и отчетливостью пробудить в нас чувство жуткого, то, пожалуй, настоятельной необходимостью является выбор удачного первого примера. Э. Йенч выделяет как превосходный случай "сомнение в одушевленности кажущегося живым существа, и наоборот: не одушевлена ли случайно безжизненная вещь" и при этом ссылается на впечатление от восковых фигур, искусно изготовленных кукол и автоматов. Он добавляет впечатление жуткого от эпилептического припадка и проявлений безумия, потому что с их помощью в зрителе пробуждаются догадки об автоматических — механических — процессах, видимо, скрытых за привычным образом одушевленного. Не будучи пока полностью убежденными этим выводом автора, мы добавим к нему наше собственное исследование, ибо в дальнейшем оно напомнит нам о писателе, которому удавалось создание жуткого впечатления лучше, чем кому-либо другому. 
"Один из самых надежных приемов без труда вызвать впечатление жуткого с помощью повествований, — пишет Йенч, — при этом основывается на том, чтобы оставить читателя в неведении: является ли некоторая фигура человеком или, допустим, автоматом, и именно так, чтобы эта неуверенность не оказалась непосредственно в фокусе его внимания и не побуждала его тем самым немедленно исследовать и выяснять суть дела, так как из-за этого, как утверждают, легко исчезает особое эмоциональное воздействие. Э. Т. А. Гофман с успехом неоднократно демонстрировал в своих фантастических повестях данный психологический прием".
Это конечно же верное замечание намекает прежде всего на рассказ "Песочный человек" в "Ночных повестях" (третий том гризебаховского издания Полного собрания сочинений Гофмана), из которого возник удачный образ куклы Олимпии в первом акте оперы Оффенбаха "Сказки Гофмана". Я вынужден, однако, сказать — и надеюсь, большинство читателей этой истории со мной согласятся, — что мотив кажущейся одушевленной куклы Олимпии отнюдь не единственный, который ответствен за бесподобное впечатление жути от рассказа, более того, даже не тот, которому в первую очередь следовало бы приписать такое воздействие. Этому воздействию также не подходит то, что самим поэтом эпизод с Олимпией воспринимается с легким сатирическим уклоном и используется им как насмешка над любовной переоценкой со стороны молодого человека. Напротив, в центре рассказа находится другой момент, по которому он и получил название и который обыгрывается снова и снова в решающих моментах: мотив Песочного человека, ослепляющего детей.
Студент Натанаэль, с детских воспоминаний которого начинается фантастическая повесть, не в состоянии — несмотря на свое нынешнее благополучие — отрешиться от воспоминаний, связанных у него с загадочно ужасной смертью любимого отца. Иногда вечерами мать имела обыкновение отправлять детей рано в постель с предостережением: "Придет Песочный человек", и в самом деле, потом ребенок каждый раз слышал тяжелые шаги какого-то посетителя, который занимал отца на этот вечер. Мать на вопрос о Песочнике, правда, потом отрицала, что таковой существует, это всего липа. простое слово, а няня сумела дать весомую справку:"Это такой злой человек, который приходит за детьми, когда они упрямятся и не хотят идти спать, швыряет им в глаза пригоршню песку, так что они заливаются кровью и лезут на лоб, а потом кладет ребят в мешок и относит на луну на прокорм своим детушкам, что сидят там в гнезде, а клювы у них кривые, как У сов, и ими они выклевывают глаза непослушным деткам".
Хотя маленький Натанаэль был достаточно взрослым и смышленым, чтобы пренебречь столь ужасающими подробностями в фигуре Песочного человека, все же в нем угнездился страх перед самим Песочником. Он решил выведать, как выглядит Песочный человек, и однажды вечером, когда его опять ожидали, спрятался в кабинете отца. Тут в посетителе он признал адвоката Коппелиуса, отвратительную личность, обычно пугавшую детей, когда он при случае появлялся за обедом как гость, и теперь отождествил этого Коппелиуса со вселяющим страх Песочником. В дальнейшем развитии этой сцены поэт уже в сомнении: имеем ли мы дело с первым бредом объятого страхом мальчика или с повествованием, которое следует понимать как реальное в изобразительном мире рассказа. Отец и гость хлопочут над очагом с раскаленными углями. Маленький сыщик слышит крик Коппелиуса: "Глаза сюда! Глаза!", выдает себя своим возгласом, его хватает Коппелиус, вознамерившийся бросить ему в глаза горсть пылающих угольков, чтобы затем швырнуть его в очаг. Отец умоляет сохранить ребенку глаза. Приключение заканчивается глубоким обмороком и длительной болезнью. Человек, склонный к рационалистическому толкованию Песочного человека, признает в этой фантазии ребенка сохранившееся воздействие рассказа нянюшки. Место песчинок заняли раскаленные угли, которые должны быть брошены ребенку в глаза в обоих случаях, чтобы глаза вылезли из орбит. При следующем визите Песочного человека, годом позже, отец был убит взрывом в кабинете; адвокат Коппелиус [1] бесследно исчез из города.
[1] О происхождении имени: "Coppella" = тигель (при химических операциях с которыми погиб отец); coppo = глазница (по замечанию мадам д-р Ранк).
Теперь этот ужасающий образ своего детства студент Натанаэль, как он считает, признал в бродячем итальянском оптике Джузеппе Коппола, предложившем ему в университетском городе купить барометр, а после его отказа добавил: "Э, ни барометр, ни барометр! — есть и короши глаз, короши глаз!"
Ужас студента спал, так как предлагаемые глаза оказались безобидными очками; он купил у Коппола карманную подзорную трубку и с ее помощью заглянул в расположенную напротив квартиру профессора Спаланцани, где узрел ег
Скачать В Юбке Бес Трусов
Порно Онлайн Подглядел Потом Трахнул
Писька Под Юбкой
Допрос Голых Женщин
Выеб Фото
Жуткое (психоанализ) — Википедия
Синтаксис современного русского языка: ПРИСОЕДИНИТЕ…
Обособленные члены предложения. Некоторые правила
Фрейд З. Жуткое (1919) — Проект «Весь Фрейд»
Синтаксис современного русского языка: ОБОСОБЛЕННЫЕ ЧЛЕНЫ ...
Оказывается, оторванные члены снятся не просто так. В ...
(18+) Впечатлительным не смотреть! Музей греха в Тамбове ...
Search Results: оторванные члены 🪀 ️️ www.datebest.xyz ...
Search for "оторванные члены 🪀 ️️ www.datebest.xyz 🪀 ️️ ...
Search Results for “оторванные члены 🪀 ️️ www.datebest.xyz ...
Оторванные Члены