Отказ Хинденбурга
Белый шум
В гневе Хитлер покидает райхсканцлера. Он теперь уверен в двух вещах: что Папен не подал в отставку и не освободил ему место канцлера и что Хинденбург, по-видимому, не хочет назначить его канцлером. Он едет на квартиру к Геббельсу, где находится также Геринг, и слышит от них слова о «расставленных ловушках». В это же время происходят взволнованные разговоры по телефону, из которых выясняется: Хитлер ошибается, президент ещё не принял никакого решения. У Хитлера снова появляется надежда. В таком настроении, сохраняя некоторую уверенность, появляется он в 4 часа 15 минут во дворце президента и — своевольный жест! — рядом с ним Рём. Во дворце у них является опасение, что спутник Хитлера может вывести фельдмаршала из себя и Хинденбург может поэтому отказать Хитлеру в приёме. Однако фельдмаршал, который лично осуждает широко известные наклонности начальника штаба штурмовых отрядов, овладевает собой и бережёт свои нервы для предстоящей сцены.
Хитлер всё ещё надеется, что дело всё же закончится по церемониалу, надеется, что коммюнике уже подготовлено: «господин президент поручил вождю национал-социалистской партии господину Адольфу Хитлеру образовать кабинет его доверия, опирающийся на национальные силы». Глазами пропагандиста он уже видит себя подымающимся на ступени перед затаившей дыхание Германией: всему свету показывает он, как добывают корону.
Вместо всего этого он встречает почти несговорчивого сердитого старого господина, который ведёт беседу с ним стоя и даже не предлагает ему сесть. Стоя вынужден Хитлер выслушать слова старого господина, который развивает перед ним свои планы относительно кабинета Папена и в заключение со строгим видом опрашивает Хитлера, согласен ли он сотрудничать с Папеном. Хитлер ворчит под нос: «он уже изложил свои условия господам фон Папену и фон Шлейхеру; он хочет сказать: «только в качестве канцлера...», хочет сказать: «на вопрос старого господина я отвечаю, нет». Но он молчит. Окружающие надеются, что по старой привычке Хитлер произнесёт теперь с божьей помощью длинную речь. В настоящих условиях этот не всегда применимый талант мог бы спасти положение. Но Хитлер чувствует себя бессильным. Старый господин, который уже кое-что слышал от Папена, спрашивает: «Вы хотите получить всю власть?» Хитлер хочет ответить «нет», хочет остановиться на примере Муссолини, но Хинденбург не даёт отвлечь себя от сложившегося у него представления. Рассерженный и разочарованный Хитлер молчит. Хинденбург даёт беседе крутой поворот, который в официальном коммюнике изложен следующим образом: он весьма определённо отклонил требование Хитлера на том основании, что его совесть и долг в отношении отечества не позволяют ему передать всю правительственную власть исключительно в руки национал-социалистского движения, которое намерено односторонне использовать эту власть. Хинденбург относится с отвращением к Варфоломеевским ночам. В заключение этот восьмидесятишестилетний престарелый господин рекомендовал Хитлеру в будущем проявлять больше рыцарских чувств в борьбе, учительски разнёс его и отослал домой.
Меньше чем через 15 минут, которые он провёл на ногах, Хитлер оставил помещение райхсканцлера; в глазах своих сторонников, своих противников, всего германского народа и раньше всего в своих собственных глазах он — человек, понесший поражение. В его душе возникают горячие и вполне обоснованные сомнения насчёт того, правильно ли он действовал. Только два человека были, вероятно, вполне довольны исходом этого визита: Геринг и Геббельс. Ведь они уже раньше предупреждали вождя, советуя ему остерегаться ловушек Папена, они оказались правы. Теперь Хитлер ещё больше, чем раньше, принадлежал им.