От возбуждения дострелил до спины

⚡ 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻

От возбуждения дострелил до спины
Порноломка » Домашнее порно » Черт, у меня там аж капает

Информация
Скриншоты
Скачать
Комментарии (0)






Правила сайта
Реклама
Контакты



Сайт предназначен для аудитории, которой исполнилось 18 и более лет. Пользуясь данным сайтом вы подтверждаете свое совершеннолетие, в противном случае просим покинуть сайт.

Поделиться ссылкой на выделенный текст

Боевые действия на территории Восточной Пруссии, рассказы, исследования, фото
Общеизвестный факт, что бойцу на фронте для выживания необходимо бороться со стрессом. Очень часто это делалось посредством употребления спиртных напитков. Иногда это приводило к трагическим последствиям. В статье использованы документы и опубликованные воспоминания очевидцев, при отсутствии комментариев…

Коссинский Михаил Фёдорович, ветеран:

http://www.sakharov-center.ru/asfcd/aut ... 7&page=319

«Я разыскал командный пункт какой-то пехотной части, расположившийся в подвале каменного дома. Там нам разрешили временно обосноваться. При нас отдавались распоряжения по связи, принимались доклады, принимались тактические решения. Из подвала нельзя было показать носа, не то что заняться поисками эшелона в Прейсиш-Эйлау (Багратионовск). Так мы провели тут два дня. Но вот из переговоров по связи мы узнали, что нашими частями занят еще один населенный пункт, находившийся несколько ближе к нашей цели, хотя и невдалеке от Шлодиттена (Загородное, Багратионовского района), и решили пока что выбраться в него, тем более что там находился спиртовой завод, также представлявший интерес для нашего батальона.
С трудом, ежеминутно рискуя жизнью, мы выбрались из Шлодиттена и через час добрались до этого поселка. Что там творилось! Он, видимо, был захвачен нашими частями так внезапно, что население не успело его покинуть. Наличие в нем спиртового завода и населения, главным образом женщин, послужило причиной полнейшего падения дисциплины среди наших солдат.
Улицы были переполнены пьяными солдатами, устраивавшими форменную охоту на немок, забывшими чувство долга, потерявшими человеческий облик. Спиртовой завод пылал ярким пламенем.
Мы возвратились в Шлодиттен. Там выяснилось, что немцы атаковали населенный пункт, в котором мы только что были. Выбили из него наших с большими потерями. Срочно пришлось снять части с других участков фронта, создать «кулак» и, опять-таки ценой немалых потерь, вновь захватить этот небольшой населенный пункт».

Фогельсон Израиль Аронович, ветеран:

http://www.iremember.ru/index.php?optio ... &Itemid=21

"Я говорю ему – «Товарищ комбат, там же немцы в селе, и так все ясно».
В ответ – «Мать - перемать! Вперед!». Пошли к селу, дошли до угловых домов.
А ребята потом рассказали, как видели в бинокль, что за углом улицы в 50-ти метрах от нас стояли БТРы и немецкий танк.
Заверни мы за угол, … и поубивали бы нас там всех.
И таких «подстав» было еще несколько. Этот комбат не мог связать и двух слов без мата, и был страшным любителем выпить. В марте 1945 года он и погиб по «пьяному делу», а я, благодаря комбату, стал инвалидом.
Г.К.- Как это произошло?
И. Ф.- Под Кенигсбергом. Была атака в районе залива Фриш –Хафф.
Пошли с комбатом в первой цепи с пехотой. Комбат – «пьяный в хлам».
Немцы открыли огонь. Я сказал комбату — «Надо подождать чуть-чуть, мы же всех целей не видим». Он ответил «лаконично»- «Вперед! Е. твою мать!».
Ну вперед, так вперед. А через сто метров нас накрыл немецкий пулеметчик. Почти в упор. Комбату досталась пуля в висок, а мне – разрывная пуля в ногу. Только ночью меня вытащили с поля боя.
Г.К. – По «пьяному делу» у Вас много народу погибло?
И.Ф.- Да если бы только у нас…
Я вам со своей «окопной кочки зрения» могу сказать следующее. Мы этот проклятый Кенигсберг могли бы уже наверное осенью сорок четвертого года взять, или, по крайней мере в начале сорок пятого.
Но войска все время «наступали на одни и те же грабли». Только на моей памяти наше наступление стопорилось три раза, по следующей причине. Пехота нарывалась на очередной спиртзавод или винный склад и тут начиналось…
Один раз нас, артиллеристов, даже послали собирать пьяных пехотинцев, лежавших в лужах спирта на одном из таких заводиков …
Грустные воспоминания…
Г.К.- Мне о таких случаях во время наступления в Восточной Пруссии уже рассказывал Ваш сосед Лев Полонский.
И.Ф.— Я на войне пил редко. Был страстным курильщиком и свою «наркомовскую норму» водки часто менял на махорку. У нас во взводе была «традиция». Допустим, три товарища из отделения собирали в один день свои «наркомовские» сто грамм и отдавали одному из них. Тот сливал всю водку в котелок, крошил туда хлебушек и ложкой ел эту «тюрю». Эта «тюря» действовала как снаряд от тяжелого орудия — «в лежку». На следующий день была очередь другого товарища «полакомиться тюрей».
Под Волковысском, одно время стояли рядом с полем сахарной свеклы. Наш многоопытный старшина «соорудил» самогонный аппарат и начал «варить». Здесь я, наконец понял, что такое настоящий «первач». Но вернулся с войны, посмотрел как вокруг потихоньку спиваются некоторые ребята- фронтовики, и как отрезало, стал полностью равнодушным к алкоголю.



Ястребинецкий Григорий Аронович, ветеран:

http://www.iremember.ru/

Г.К. – За бои в Пруссии Вы были удостоены ордена Красной Звезды. За что Вас отметили наградой?

Г.А.Я. – Пошли в наступление в сопровождении двух самоходок. Одну САУ немцы подбили, а экипаж второй САУ просто бросил машину и сбежал. Пехота тоже отхлынула назад. Я лежал в свежей воронке вместе со связистом, минометчиком и артиллеристом, командиром взвода управления. Немцы стали нас окружать. Артиллерист не выдержал, выскочил из воронки и сразу получил снайперскую пулю в голову. За нами триста метров совершенно открытой местности. Шансов на спасение не было, и дождаться темноты нам немцы бы не дали. Немцы были близко, шли с автоматами наперевес. Пьяный комбат погнал к нам на помощь в чистое поле расчет 45-мм пушки на конной тяге. Молодой сержант, еврей, командир орудия, пытался возразить комбату и объяснить, что расчет сразу погибнет, как только выскочит из леса, но комбат ударил его пистолетом по голове, обматерил и приказал занять позицию возле воронки, в которой мы прятались. Расчет не доехал до нас каких-то ста метров и был полностью выбит, а пушка разбита прямым попаданием немецкого снаряда. Помню, как кричал раненый ездовой, и командир орудия, тоже пораненный, пытался ползком вытащить его с поля боя… У меня не оставалось выхода. Связь еще действовала. Кричу комбату в трубку – «Весь огонь на меня!». Комбат в ответ –« Вижу, держись!». В этот день Бог миловал. Контратака немцев была отбита.

Г.К. –Что за комбат у Вас тогда был?

Г.А.Я. «Человек неплохой, смелый, но много пил и был «по пьяному делу» неуправляемым самодуром. На подступах к Кенигсбергу мы захватили немецкие траншеи на краю леса и приспособили под нашу оборону. У меня оставалось два «максима». Позади меня полкилометра открытой местности, а посередине ее – наши «старые» траншеи. Протянули связь.
Звонит комбат, под «мухой»: «Хочу тебе бинокль подарить! Давай, дуй срочно ко мне в штаб!». Парторг батальона пытался «обуздать» комбата - « Вы, что, с ума сошли?! Как он днем пройдет? Там же снайпера лютуют!». Но комбат был неумолим и снова повторил свой приказ. И я пошел по полю … и сразу нарвался на снайпера. Как я добрался до «старых» позиций и сколько страха пришлось натерпеться за эти минуты, мне вам не передать.
Мое счастье, что у немцев к концу войны, видимо, опытных «спецов» осталось мало, и пытавшийся меня убить снайпер несколько раз промазал… Солдаты, видевшие мою «дуэль» со снайпером, не могли понять, какого черта я решил пройти через это простреливаемое с трех сторон поле светлым днем! Когда я добрался до штаба, комбат уже заснул после обильных возлияний… Назад возвращался в темноте. Нет, все равно, этот комбат был хороший мужик».

Лев Копелев, ветеран, о ситуации в Алленштайне (Ольштыне) в конце января 1945 года:

«Несколько русских девушек, угнанных в Германию, работали официантками у нас в штабном казино. Как гражданские лица они не имели формы, но их снабдили богатым трофейным гардеробом. Одна из них – рассказчик описал её подробно и с тоской: она была самая красивая из всех, молода, хорошо сложена, весёлая, волосы что чистое золото спадали локонами на плечи, как носят немки и полячки. И как она была опрятно одета! Вчера она несла ведро супа через улицу. Там шатались несколько пьяных солдат, увидели её: «Гоп – ля, немка, сучка» - и из автомата очередь поперёк спины. Она умерла в тот же час. Ещё плакала: почему, за что? Она написала матери, что скоро приедет домой. В штабе был зачитан приказ маршала Рокоссовского: расстрел по законам военного времени за грабёж, изнасилование, кражу, убийство гражданских лиц».

Ходько Вера Ефимовна, ветеран:

http: // www.iremember.ru/

Следующей нашей остановкой стал город Дойтш-Айлау. Там мы и развернули госпиталь. Палатки уже не разбивали, а решили размещать поступающих к нам в местном церковном здании, сами же расселились по немецким домам. Раненых к тому моменту становилось постепенно всё меньше и меньше. Наконец, они практически кончились. Фашисты добровольно сдавались. Видели, что исход войны решён. Из окон немецких домов уже белые флаги торчали. Не было ни стрельбы, ни борьбы.
Зато к нам стал поступать новый контингент. Как правило, было две категории. Первая – это отравленные спиртом наши русские солдаты. Как вошли в Германию, так они и пошли искать выпить. Это ж русский человек, он не может иначе. Начальство искало тряпки, картины и потом вагонами отправляли в Россию. А простые солдаты искали спиртное. На заводах же немецких ликероводочных специально оставляли отравленный алкоголь. И наши солдаты, конечно, напивались до смерти. Тех, кто оставался жив, отправляли к нам, мы их собирали, и отправляли дальше. Поступали и партии по тридцать-сорок человек. Бывало, привезут, и у нас они умирают. Что делали с телами, я не знаю. Их от нас увозили, и то ли сжигали, то ли закапывали. Наверное, был специальный морг организован.



Василий Крысов командир самоходчиков (Из книги «Батарея огонь!»2007):

« А командиры? Все три командира самоходных полков, в которых я воевал, пили страшно. В полку Хачева, когда война кончилась, ревизию сделали. 17 полковых суткодач не хватило водки! К нему ведь ещё и соседи в гости наведывались из соседнего полка, из бригады, дивизии, он всех и угощал. Воровать не воровал, а как бы всегда резерв имел. Он выкрутился как: спиртзавод немецкий был недалеко, пополнили быстро всю недостачу – и всё сошло. Хачев как напьётся, Машу – повара к себе требует:
- Харитонов, веди Машу!
Харитонов, адъютант его конопатый, тоже москвич, ведёт её, тащит, а она не хочет идти, кричит:
- Майор Матеборский, меня к Хачеву потащили!
Матеборский был начальником тыла, ему плевать – что ему эта повариха? И замполит не заступался, сам пьяницей был».
«В Кролевце мы захватили большие склады, в том числе с вином и водкой, командование полка понапивалось, среди дня были крепко пьяны. А тут Порфирий выступил против наших интендантов, во всеуслышание лейтенант высказал претензии капитану Тумакову и старшему лейтененту Ахтямову:
- Ни хрене не делаете! Вши людей заели! Что ни день, срываете подвоз пищи! А бельё! Когда его меняли последний раз?
Мельников, замкомполка, шёл мимо и, спьяна, выхватив пистолет, выстрелил Порфирию Горшкову в живот. А комполка дострелил.
Вот так расстреляли по пьянке боевого офицера. Потом высокие командиры оправдывались, мол, лейтенант Горшков вёл агитацию против Советской власти. Потаскали их за самоуправство, но позже спустили дело на тормазах. Самыко вскоре погиб, а Мельников П.А. и Героя Советского Союза получил.
Мало пишется о пьянке на фронте, но это было. Было и у нас и у немцев. Немцы ведь иногда умышленно оставляли большие винные склады с добротными, неотравленными винами и водкой в надежде, что русские перепьются и потеряют боеспособность»

На фото: Герой Советского Союза, подполковник Мельников Пётр Андреевич.


Василий Гроссман, писатель:
«Многие командиры 1-го Белорусского фронта были потрясены нелепой гибелью Героя Советского Союза танковой, командира гвардейской танковой бригады полковника Горелова. В начале февраля 1945 года он пытался разобраться с пробкой, возникшей на дороге всего в нескольких километрах от границы с Германией. Но это стоило ему дорого – его застрелил пьяный солдат».

Поляновский Юрий Максимович, танкист (Из книги «Я дрался на Т-34»2005):
«Когда кончилась война, моя 9-я бригада стояла в Линце. Захватили огромное количество немецких автомобилей: грузовых, легковых – всяких. Мне, как зампотеху, дали распоряжение съездить в бригаду и отобрать автомобили для нужд полка. Я приезжаю туда 9 мая, встречает меня мой знакомый, заместитель командира батальона по технической части, Макс Иванов: «Да брось ты на хрен эти машины, садись, по кружке с союзниками выпьем. Потом поедешь». А у них уже сидят американцы, стоит бочка трофейного спирта – всё готово, чтобы отмечать Победу. Я говорю: «Если я выпью, я охмелею и там ничего не выберу. Выберу, потом приду – выпью». Пошли выбирать. Слышим крик – шум. Прибегаем – а они там валяются, пена изо рта идёт, некоторые уже совсем дошли, некоторые ослепли. Оказывается, в бочке был антифриз на метиловом спирте. Налакались этого антифриза и начали подыхать. Погибло восемнадцать американцев и двадцать два человек наших. Это в День – то Победы"!

Вот такая история .
То что пили, так это хорошо известно И города из-за этого оставляли, было дело.
Немцы бывало специально бросали или спиртзаводы целые, или большие емкости
со спиртным во время отступлений, чтобы наших задержать.
Страшного ничего в этом нет.
Спасибо ребята, материал довольно долго собирался, и выложил только наиболее интересный, на мой взгляд....а вообще тема употребления в немерянных количествах спиртного - вечная тема.....
Саша - как всегда БРАВО....А тема актуальная и.......страшная.....Не все понимают что по поьяни можно делов натворить. А учитывая что люди на войне и с оружием......СТРАШНО становится...
«Не согласен - критикуй, критикуешь - предлагай, предлагаешь - делай, делаешь - отвечай!» Сергей Павлович Королёв.
В архиве в Подольске изучал архивные дела полков (по другому вопросу), постоянно натыкался на подобные истории. Потери несли страшные, особенно на отдыхе. Пили все подряд. Даже занятия специальные проводили о вреде питья антифриза. Причем четко отслеживается начало повальной эпидемии пьянства имеено в момент вступления на территорию Германии.
А сами немцы и на трезвую голову голову убивали, резали, сжигали и
живьем закапывали. Не испытывая особых душевных терзаний.
Но ведь никто не называет немцев дикарями. К чему бы это?
А на войне все пили страшно, и немцы тоже, описания пьяных атак
не выдумка. И американци и англичане. Кстати самая пьющая
армия была всегда британская.


Вот тоже книжка хорошая.

Год рождения 1921
Глава V. В проклятой сторонеВ.П. Лапаев

...Еды в лагере было до черта. Все время лежала колбаса, ветчина, окорока большими кусками. Брали это у бауэров. Я по бауэрам не ходил.

Километрах в тридцати был спиртзавод. Кто-то организовал машину, привезли спирту — три шестидесятилитровых бачка. В таких бачках приносили в столовую еду. Крышка с резиновой прокладкой на четырех барашках, удивительная белизна изнутри. Смотришь сквозь спирт — видно кристально чистое дно.

Такой бачок стоял в бараке. Рядом армейская трехсотграммовая кружка. Петька подойдет, зачерпнет кружку — в другой руке стакан воды. Выпьет кружку спирта, запьет водой — хоть бы хны. Через пару часов повторит.

Устроили в бараке вечеринку. Запели. Я вместе со всеми. Я тогда не пил, не курил. Меня считали правильным, вроде комиссара, звали на “Вы”. Все — совсем уже пьяные, разгулялись:

— Давайте Витьку напоим — чего он один трезвый.

— Не могу, ребята. Я же с вами пою.

А мне прихватили руки, загнули голову, открыли рот, стали лить спирт. Он попал в дыхательное горло, я стал задыхаться, чуть не потерял сознание.

Ребята видят — синеть начал. Отступились, положили на кровать. Меня вырвало.

Викторово повествование о запорожской вольнице в английском лагере живо напомнило мне рассказы Ивана Алексеевича Шоманского о его первых днях на свободе. Он из немецкого лагеря попал, как и Виктор, в английский.

Его первая еда на воле была яичница из тридцати реквизированных у бауэра яиц.

Такое же вольное беспредельное пьянство. Единственное отличие — пили не из бачков, а из бутылок.

Иван Алексеевич за свое, всюду сразу отмечаемое бескорыстие, избран был разливающим. Он рассказывал:

“Приносят раз большую бутыль темного стекла с красивой наклейкой. Я разливаю всем нашим поровну, оставляя себе напоследок. Вдруг открывается дверь, входит английский солдат, наш охранник Боб. Все зашумели: “Налей Бобу”. Я отмерил и ему. И просчитался: у бутылки оказалось сильно вдавленное дно — мне досталось грамм пятьдесят. Выпили. Чуть времени прошло — у меня в глазах поплыло. Наши все повалились налево-направо, а Боб пополз на карачках. Тут я совсем ослеп. Когда опять стал видеть, узнал что в бутылке был метиловый спирт, и что вся наша компания уже на том свете, кроме меня...


Глава VI. Гром победыИ. С. Косов

...После окружения Познани основная часть наших войск, танки и мотопехота, пошли вперед занимать плацдармы на Одере. Мы остались на блокаде Цитадели. У нас было пехоты раза в три меньше, чем у немцев, но гораздо больше артиллерии. Если бы они смогли собраться в кулак — прорвались бы. Наша задача была — не дать собрать этот кулак.

Цитадель была выстроена давно, еще в средние века. Эспланада была уже застроена, и крепость обступили более высокие дома. Я сидел в номере на пятом этаже десятиэтажного отеля “Остланд”. Отсюда просматривался весь двор Цитадели. Я видел, как немцы сосредоточиваются под воротами. Методически накрывал это место огнем. Немцам ни разу не удалось даже попробовать пойти на прорыв из Цитадели. Огневая позиция дивизиона была на местном воинском плацу. Солдат-телефонист сидел в кресле, перед ним на телефонном ящике — выпивка, закусь. Я звоню. Он кричит: “Расчет! К орудию!” Солдаты прямо из окон казармы прыгают на плац — стрелять. А в казарме уже и девки мелькают: немки, польки...

В отеле мы расположились по-барски. По одну сторону коридора, в номерах, выходящих на Цитадель, — наши НП, в номерах, выходящих во двор гостиницы, жили мы. Очень неплохо жили. Каждый вечер пили “Мартель” с французским шампанским. На столе — огурцы, лимоны, косуля, бекон. Нам готовили свои повара: местные разбежались. Осажденным в Цитадели немцам ночью сбрасывали самолетами мешки. Большая часть попадала к нам. Там были хорошие консервы.

Мне дали на ночь Стендаля “Красное и черное”. Я за ночь выпил бутылку “Мартеля” и полбутылки “Шартреза”. Здоровый тогда был. Есть тогдашняя фотография: такая сытая, довольная морда. По дивизиону ходили “Три мушкетера”. Книжку разодрали на три части и по очереди читали. Свет был от аккумулятора для подводных лодок. В Познани оказался завод таких аккумуляторов, и один стоял у нас во дворе...


...Мы с Гришей крепко выручили его в Берлине. У него перепился в лежку весь дивизион. Так всегда: жестокий командир – его и не любят. У меня никогда такого не бывало. Комбриг держится за голову: надо стрелять, а некому. Ему бы тоже влетело. Я говорю комбригу: «Давайте мы с Гришей будем стрелять по его целям». И целый день молотили и по своим целям, и по его...
Да, знали немцы что наш выпить любят - вот и тр
Небритый массажист насаживает на член зрелую бабу с большими дойками и ее молодую подругу
Мощный оргазм на лицо фото
Veronica Vice снимает факеров в качалке