От края земли
Глава 3. Мать
Уставшие, мокрые от снега, но довольные отец с сыном поднимались по этажам в свою квартиру.
— Кристиан, что-то я уже проголодался... Что у нас на ужин?
— Как всегда, ни-че-го.
— Что ж, тогда будем готовить?
— Давай!
— Только что?
Кристиан сморщил лоб:
— Ну-у-у... Я бы не отказался от... варёной картошки с зажаркой!
— Не против! Кто будет чистить картошку, а кто лук?
— Бросим жребий, проигравший будет... чистить картошку!
— Пойдёт!
— Я начинаю: раз, два, три...
— Ничья. Пробую я. Раз, два, три...
— Ничья.
— Вот уж не думал, что мы с тобой и в мыслях схожи...
— Я ведь твой сын! – расплылся в улыбке мальчик.
— Кто ж всё-таки будет чистить картошку?
— Раз, два, три... Ура-а-а! Па-а-апа! Ты чистишь картошку!
— Ладно, так и быть.
Чистил отец картошку так быстро и ловко, что сын засмотрелся:
— Вот бы мне так!
— Армейская сноровка. Поживёшь с моё – научишься, – пошутил Константин.
— А я уже, между прочим, лук нарезал, так что могу помочь.
— Не против...
Крист придвинул к отцу табуретку:
— Пап, давай поиграем в столицы и города.
— Давай! Я – первый! Украина?
— Киев. Англия?
— Лондон. США?
— Нью-Йорк. Франция?
— Париж. Германия?
— Берлин. Швейцария?
— Берн, кажется...
— Да... А откуда ты так много знаешь? – Константин вопросительно посмотрел на сына.
— Ты что, не помнишь? Когда я был маленьким, мы всегда с тобой перед сном играли в города и страны, да и в другие игры!
— Нет, сын, не забыл... Просто подумал, помнишь ли ты ещё об этом...
— Конечно, помню! Такое не забывается, – Крист игриво боднул головой отца в плечо и с размаху бросил очищенную картошку в кастрюлю с водой, обдав его брызгами.
— Ты что? – от неожиданности опешил тот и вдруг также кинул картошку в кастрюлю и рассмеялся. – Вот тебе!.. Ну что, картошку почистили. Между прочим, за пять минут... Не так уж это и скучно.
— Мне с тобой, пап, никогда не скучно...
Отец посмотрел на сына. Как он за это время вырос! Рукава рубашки стали короткие и брюки тоже... Но всё чистое, выглаженное. Со школой проблем нет. И когда успевает? Ещё и за мать по дому всё делает. Сердце защемило... Прижав сына к себе, он глухо сказал:
— Кристиан, помни, чтобы ни случилось, я тебя люблю!
Никогда отец не говорил Кристиану таких слов. Подросток непонимающе посмотрел на дорогого ему человека.
— Пап, я тебя тоже люблю!
К горлу подкатил ком. Повернувшись к плите, чтобы сын не увидел навернувшиеся на глаза слёзы, он бодро проговорил:
— Ну вот... Кажется, наша картошка уже сварилась...
— Так быстро?
— Да. Заправляй зажаркой.
— Ой, какая вкуснятина, пап, попробуй...
Резкий стук в дверь заставил обоих вздрогнуть.
— Это, наверное, мама пришла... – встревожился мальчик. – Пойду открою.
Да, это была мать. Ухватившись за косяки двери и шатаясь, она едва стояла на ногах.
— Эй вы, почему дверь закрыли и не открываете? Думали, что я не вернусь?
— Мам, мы просто готовили кушать и не...
Крист не успел закончить.
В дикой ярости женщина впилась своими огромными наманикюренными ногтями в его ухо. Крупные капли крови оросили рубашку.
— Сейчас я тебе покажу «кушать»!
— Мама, мне больно! Папа, папа, помоги! – закричал мальчик.
— Ксения, что ты делаешь? Это же твой сын! Сейчас же отпусти его! – возмутился подоспевший Константин.
— Больно?! Да он врёт, это ещё не больно. Этот щенок ещё не знает, что такое больно! – желая выместить на сыне свою злобу, Ксения замахнулась кулаком, но не удержалась и с грохотом упала на пол.
— Мама, тебе плохо? – Кристиан бросился к матери.
Сейчас тебе будет плохо! Разве не видно, что я устала! Принеси мне есть и побыстрее.
— Сейчас принесу.
— Сейчас?! Я сказала: сию же минуту! Буду я еще ждать! – женщина, стукнула по полу кулаком и громко запела: «Родись, страдай, умри и в рай...»
— Ксения, хватит! Сколько можно?! Почему ты так относишься к сыну?! Он же тебя любит и переживает за тебя!
— Любит, переживает?! Этот змеёныш не то, что не любит, он ждёт моей смерти... И ты тоже! Но открою тайну, – не дож-дё-тесь! Ха-ха-ха.
— Ксюша, Ксюша... Во что ты превратилась?..
— Мам, вот кушать тебе... – протянул тарелку с едой Крис. – Мы с папой картошку приготовили! И зажарку я положил. Как ты любишь.
Ксения привстала и опёршись спиной на стену, выдернула из его рук еду. Засунув в рот картофелину, она тут же её выплюнула.
— Фу, какая гадость! Невозможно есть! – тарелка отлетела в сторону и, ударившись о стену, разлетелась на мелкие осколки. По обоям стекали жирные потёки зажарки.
— Ксения! Что ты делаешь?
— Ничего, пап, этого и следовало ожидать... Не в первый раз... Я уберу, а ты отведи маму в комнату.
— Хорошо, сынок. Я вернусь, и мы поужинаем.
Константин подхватил под мышки сопротивлявляющуюся жену и потащил в спальню. Когда он вернулся, все уже было убрано, стол накрыт, на плите, пыхтя паром и издавая жалобный свист, закипал чайник.
— Кристиан, я знаю, что тебе нелегко, – с дрожью в голосе произнёс отец, – но твоя мать не всегда была такой... Я не знаю, как её остановить. И всё же, я надеюсь, что она одумается... Но даже если... Чтобы ни случилось, помни, у тебя есть я!
Рехавит