От каких обязательств государство может отказаться в 2024 году? Итоги и прогнозы

С чем вошла российская экономика в новый год и чем всё это обернётся, рассуждает новосибирский аналитик рынка недвижимости Дмитрий Холявченко. Тренды на уничтожение льготной ипотеки, ослабление рубля и сокращение социальных программ, но только после президентских выборов.

Предсказанное и непредсказуемое: мятеж и перестройка экономики

Практически все прогнозы, касающиеся экономики, сейчас делаются путём сочетания двух подходов: экстраполяции существующих макроэкономических трендов в будущее и модного заклинания о «чёрных лебедях». Но проблема в том, что чёрные лебеди на то и чёрные, что непредсказуемы. А эконометрическая экстраполяция тушуется перед результирующей принятых решений всего предпринимательского сообщества, которое опирается в этом на ожидания, настроения и даже мечты.

Самым важным и непредсказанным процессом в экономике страны в 2023 году стало то, что она не только выжила, но и заметная часть бизнеса всё же подстроилась под новые реалии. Понятно, что это следствие так называемого «военного кейнсианства», и сложно представить долговременное положительное действие такой экономической политики на рынок. Но в моменте это важнейший источник средств для всех рынков.

Второй процесс — это следствие санкций, которые привели к затруднению вывода денег из России. Часть средств, которые многие годы были ресурсом для бегства капитала, вынужденно пришли в качестве инвестиций на внутренний рынок, что не могло не оказать влияния на повседневные бизнес-процессы. Эти деньги, наряду с государственными, стали базой для перестройки экономики и рынков и главным драйвером потребления. Размазанные через некоторое время тонким слоем по всей стране, они залепили трещины в ткани кризиса, который, казалось бы, непременно вёл к катастрофе.

Но процессами дело не заканчивается. Самым важным и почти непредсказанным событием, вытолкнувшим на первый план огромное количество до этого скрытых эффектов в экономике, политике и обществе, стала попытка военного мятежа Евгения Пригожина. Для большей части населения это был классический чёрный лебедь. Но гораздо важнее, что именно он дал толчок куче процессов, связанных с принятием решений в бизнесе и в жизни, в русле которых мы все теперь живём.

Дефицит бюджета и суверенные фонды

Год начался с масштабного дефицита федерального бюджета, который быстро увеличивался. Главными факторами роста дыры были специальная военная операция и затыкание дефицита в Социальном фонде России.

Финансирование дефицита пока особых проблем не составляет, по целому ряду причин, начиная от масштабных возможностей увеличения сравнительно небольшого госдолга и заканчивая Фондом национального благосостояния, который в 2023-м практически не уменьшался. Размер фонда менялся незначительно, но деньги из него брали. Как же это удалось? А дело в том, что заметная часть ресурсов ФНБ — это золотовалютные резервы. Так как большую часть года курс национальной валюты падал, то простой пересчет активов фонда в рублях приводил к их переоценке в большую сторону.

Здесь самым тонким местом становится проблема курса рубля по отношению к мировым резервным валютам. С одной стороны дешёвый рубль очень выгоден российскому Минфину, потому что позволяет ему более успешно балансировать федеральный бюджет в рублях. С другой, девальвация рубля со временем неизбежно приведёт к тому, что рублей-то у федерального правительства для исполнения обязательств перед бюджетниками и пенсионерами всё время будет хватать, но покупательной способности этих рублей уже нет. А это вопрос политический.

Другая политическая сторона проблемы в том, что курс национальной валюты по отношению к доллару и евро занимает непропорционально значительное место в ощущениях населения относительно кризиса российской экономики. Отчасти это обосновано тем, что импорт и его стоимость напрямую для большей части населения важнее, чем экспорт и его стоимость. Но, по большей части, падение курса в глазах части людей — это индикатор слабости страны, кризис одного из символов РФ и показатель самого кризиса, что перед президентскими выборами совершенно недопустимо.

Курс рубля, импорт, потребление

Самое большое падение рубль показал с конца июня 2023 года, когда, после провала попытки мятежа, в течение месяца с небольшим рубль потерял больше 1/5 стоимости. Само по себе завершение политического события не прекратило обвал. Более того, в августе—сентябре тренд стал неконтролируемым и повлёк резкие действия Центробанка, о которых следует сказать отдельно.

Но проблема в том, что причина роста курса доллара и евро вовсе не лежит целиком в русле политического процесса. На это событие дополнительно наложилось несколько факторов. Первый их них — это отложенный с 2022 года спрос. Заметная часть откладывания спроса населением с весны 2022-го была вызвана уходом иностранных брендов с одной стороны и неопределенностью ситуации в экономике с другой. К лету 2023-го стало очевидно, что экономика выкрутилась, доходы у людей сохранились, кредитование работает, а откладывать покупки — особенно одежды, обуви, бытовой техники, электроники, мебели — дальше нельзя. Для кого-то это был потребительский компромисс, для кого-то возможность купить продукцию иностранных брендов в обход санкций, а для кого-то и идейный выбор импортозамещенной продукции.

Второй фактор — обычное для периода падения рубля потребительское поведение, когда спрос на импортные товары наоборот реализуется раньше запланированного, потому что всем очевидно, что новые партии тех же товаров вскоре станут в рублях дороже. И такие покупки в существенном числе случаев происходили с использованием кредитования.

Бурный всплеск необеспеченного кредитования для покупки импортных товаров при далеко незавершившихся процессах импортозамещения при неработающих инструментах по контролю за инфляцией стал причиной резкого ответа Банка России.

Перекос по доходам и региональные отличия

Перекосов в распределении денег в России и так было выше крыши. Это и дотации бедным регионам за счёт богатых, и фактическое перераспределение денег пенсионного фонда от регионов, где много молодых работающих людей, в депрессивные субъекты, где доля пенсионеров значительно выше средней, и глубоко несправедливое распределение денег внутри регионов (крупные города и их агломерации получают от региональных властей транши непропорционально не только своей доли в ВРП региона, но и даже населению). По факту за исключением Москвы и Санкт-Петербурга, которые и сами регионы, внутри субъектов с городами-милионниками на эти города тратилась лишь небольшая часть бюджета, а остальное уходило на депрессивные сельские районы и моногорода.

Но к этому жуткому комплексу перекосов в 2023 году добавилось ещё два. Первый — это перераспределение через систему госзаказа средств из современной, развитой и вовлеченной в мировые процессы экономики третичного сектора в более примитивный вторичный. Особенно в сторону гособоронзаказа. Второй — это перераспределение средств от производительных отраслей реальной экономики в непроизводительную сферу, связанную со специальной военной операцией.

И важно понимать, что это не просто перекосы социального характера. Это — перекос регионального характера. Деньги перераспределяются от регионов с развитой современной информационной экономикой в сторону регионов с отсталым производством (в основном военного назначения). И от современных областей с образованным населением, которое не горит желанием оказаться в зоне специальной военной операции, к бедным депрессивным слабоурбанизированным регионам, где люди не привыкли бороться за свои права.

Этот тренд был заложен ещё в 2022 году, но в полной мере развернулся только в 2023-м, когда масштабное повышение заработной платы в промышленности, выплаты мобилизованным и компенсации членам семей погибших стали одними из важнейших факторов региональных отличий в росте и изменении структуры потребления.

Инфляция, импортозамещение, санкции

При этом любое осознание того ужаса и тягот, которые несут на себе люди, оказавшиеся в зоне СВО, наличие или отсутствие сочувствия, сопереживания, осуждения или поддержки — всё это никак не отменяет того факта, что огромные деньги выплачиваются государством почти исключительно за непроизводительный труд. И даже большая часть реальной продукции ВПК со временем минимум не будет никак участвовать в развитии экономики страны, а, максимум, будет просто уничтожена.

Поэтому один из четырёх важнейших факторов, влияющих на генезис инфляции в современной России — то, что с точки зрения экономики, люди связанные с СВО, с ВПК получили через государственное перераспределение очень большие, но совершенно незаработанные деньги. Деньги за продукцию и услуги, которые при нормальных условиях потребитель-налогоплательщик по собственной инициативе никогда бы не оплатил. А не платят только за то, что не нужно потребителю, и разница здесь между покупкой на рынке и тратой налогов полностью отсутствует. Трата же незаработанных денег всегда приводит к очень большому росту инфляции.

Второй фактор — кредитование. По официальным данным, доходы населения в первом полугодии 2023 года выросли на 2–3%. Это, конечно, в рамках статистической погрешности, но, вероятно, некоторый рост всё-таки был. Но потребление, по данным Банка России, выросло за тот же период на 30%, и увеличилось оно почти полностью за счет кредитования. Подобные темпы роста — это гарантированная инфляция.

Третий фактор — это или дефицит некоторых товаров на рынке (из-за санкций и повышенного спроса), или субсидируемые государством кредитные продукты (например, льготная и семейная ипотека), которые приводят не к валовому росту потребления товаров, а к росту цен на них. Инфляция в чистом виде.

Четвертый фактор -петли технологического и инвестиционного импортозамещения: необходимость покупать за границей оборудование для налаживания производства в России товаров, которые надо заместить. А потом возникает необходимость покупать оборудование для производства оборудования и так далее. Само собой, на это ещё нужны кредиты и валюта. И чем сложнее технологическая цепочка, тем больше таких петель вложено. Это тоже разгоняет инфляцию.

С первого взгляда, это замкнутый круг. Но на деле — это временные петли, которые, хоть и сложны, и приводят к большим издержкам, но всё же конечны. Они оправданы экономически только в условиях частичной изоляции российской экономики, с которой мы сейчас имеем дело. В случае изменения ситуации, часть этих вложений оправдается и даже создаст базу для новой экономики, но существенная часть превратится в непроизводительные и неконкурентные издержки.

Политика ЦБ

15 декабря 2023 года в пятый раз за последние полгода Центробанк поднял ключевую ставку до 16% годовых.

«Да сколько ж можно?!», — восклицают обычные люди.

«Да, когда ж уже разгонят этих агентов Запада, проклятых либералов и заменят ЦБ на казначейство с ручным управлением», — требуют Z-блогеры.

Но это лишь политические выплески. Большей части малого и среднего бизнеса нужно, чтобы люди потребляли товары и услуги. В том числе и в кредит. Многие активные люди вообще согласились бы и на гиперинфляцию — лишь бы рынки двигались. Банку России надо, чтобы люди прекратили потреблять — особенно в кредит — быстрее, чем работает импортозамещение и прочие последствия санкций и самоизоляции России. Поэтому регуляртор будет «убивать» потребление при такой структуре производства при любом раскладе.

Любая бюрократическая организация (а Центробанк — это хоть и профессиональные, но бюрократы) ставят в центр мира свою узкую задачу, а остальное для них неважно. Задача ЦБ — это денежная эмиссия и поддержание курса национальной валюты. Экономическое развитие, баланс бюджета или благополучие бизнеса хоть и учитываются, но не ценны. Учёт этот вынужденный. С их точки зрения, есть у этого и другая сторона: если любые процессы в реальности мешают выполнению функций, то надо реальность изменить. Если же имеющиеся инструменты не работают из-за сложности реальных процессов, то надо часть процессов «убить», а реальность упростить до понятной и управляемой.

Если же, например, льготная ипотека не может быть отменена сейчас, потому что это вопрос политический, то глава ЦБ Эльвира Набиуллина будет формулировать проблему так: «Высокими темпами по-прежнему растёт кредитование населения, особенно ипотека. Выдачи жилищных кредитов на рыночных условиях замедлились, но массовые льготные программы существенно ослабляют трансмиссию наших решений».

А ослабленная трансмиссия решений — это неработающие инструменты.

Минфину было бы неплохо иметь дешёвый рубль при диком дефиците в качестве инструмента балансировки бюджета. Однако, не такой дешевый, чтобы бюджетникам перестало хватать зарплаты на еду. Да, и бесконтрольная инфляция, вызванная потреблением, и нарастающий вал обязательств бюджета по субсидированию всего, включая льготные программы по ипотеке, его тоже не радуют. Поэтому теперь министерство и выступает единым с Центробанком фронтом по удушению льготной ипотеки.

Льготная ипотека и ипотека нормальная

Льготная ипотека — это инструмент, который никак не помогает улучшать жилищные условия населения, а лишь отличный способ увеличить цены на новостройки. Причём увеличить таким образом, что рынок недвижимости сейчас перекошен как никогда. Капитализация наших с вами квартир ниже, чем должна быть, а на рынке новостроек вырос пузырь, который Минфин и ЦБ пытаются сдуть, пока он не лопнул. Плюс современный строительный рынок — это четырехкратное повышение прибыли банков. Они зарабатывают на проектном финансировании, на использовании средств, заблокированных на эскроу-счетах, на процентах по льготной ипотеке от заёмщиков и на субсидии из федерального бюджета.

Никакая ключевая ставка не сможет уничтожить льготную, семейную, дальневосточную, программистскую и арктическую ипотеки. Но уничтожить их надо, потому что иначе последствия будут серьёзные. И уничтожить до 1 июля 2024 года. Поэтому она уже умирает, благодаря введённым с 1 октября макропруденциальным надбавкам. В 2024 году к ним присоединятся макропруденциальные лимиты от ЦБ, повышение первоначального взноса и прочие ограничения от Минфина.

Удар будет двусоставным: будут уменьшены сами объёмы, и они будут уменьшены за счёт людей, которые не смогли накопить на первоначальный взнос или хотят отдавать на платёж по ипотеке большую часть дохода.

Важно понимать, что последнее повышение ключевой ставки Банка России уже никак не скажется на рыночной ипотеке, потому что рыночная ипотека не может быть при нынешних условиях дешевле ключевой ставки, увеличенной на 1,5–3,0 процентных пункта. Так как ипотека не работает на 20 лет при ставке больше 13% годовых в рублях, на 15 лет при ставке выше 15% годовых, а на 5 лет при ставке выше 17% (хотя, если подумать, то на 5 лет ипотека вообще не работает), то уже совершенно без разницы 15% ключевая ставка или 16% — ипотеки всё равно нет.

До президентских выборов в марте, сколь бы дорого это не обошлось, не будет:

• Падения курса национальной валюты
• Гиперинфляции
• Дефолта по обязательствам бюджета, сокращения социалки, формальной отмены субсидируемых программ, включая льготную ипотеку

После президентских выборов начнутся тренды по всем этим направлениям. Льготную ипотеку не продлят. А семейную сделают более жёсткой и адресной. Введение новых продуктов для покупки новостроек взамен льготной не исключено, но это будут тоже адресные и социальные программы — например, для бедных, многодетных, бюджетников, ветеранов и силовиков.