Особо опасен?..
https://t.me/sheptunПодписывайтесь на наш канал!
Сегодня на канале, посвященном делу Никиты Белых, появились три аудиозаписи из зала суда. Одна запись - это речь защитников и еще две - выступление самого Никиты Юрьевича.
Мы, как уже говорили, не верим в том, что Никита Белых виновен. Поэтому, исполняя свой гражданский долг, публикуем краткое изложение позиции защиты и расшифровку выступления самого Белых.
Защита Белых утверждает, что:
1) Никита Белых не признает свою вину и продолжает настаивать на доскональном изучении своего дела.
2) Однако, следственные органы отказались проводить дополнительные очные ставки, а также допрос Никиты Белых («Нет ни одного достоверного доказательства о мотивации нашего подзащитного. А самое главное - нет доказанности его вины»). Отказ в проведении дополнительных следственных действий следователь мотивировал тем, что «в этом нет нужды».
3) Защита обращает внимание на плохое состояние здоровья Никиты Белых. У него болит спина, терзают головные боли, он не может ходить без трости. Кроме того, ему отказывают в проведении полноценного медицинского обследования («На все закрывается глаза. И дело быстро уходит в Пресненский суд. Уважаемый суд, у нас господин Соловьев (бывший глава Удмуртии, - прим.) под домашним арестом. Почему? Да потому, что он пошел на сделку со следствием и признал свою вину»).
4) Белых не может никуда бежать. У него изъяты паспорта. И он на протяжении всего дела сотрудничал со следствием в выяснении объективной истины.
Далее дадим расшифровку двух выступлений Никиты Белых. Но для начала заметим, что Никита Юрьевич держится очень мужественно, не просит снисхождения и твердо заявляет о своей невиновности.
I.
Никита Белых: «Я внимательно выслушал обвинение. Изоляция от общества - это не только содержание под стражей. Если нужно ограничить мои контакты с внешним миром, то это позволяет и домашний арест. Опасения, что я могу повлиять на свидетелей - не обоснованы. Обвинение утверждает, что мне оказывается медицинская помощь. Но это ложь. Она мне не оказывается. Это можно легко проверить. Мои заявления с просьбой провести медицинское обследование не удовлетворяются. Дать дополнительную таблетку для снижения давления, или поставить дополнительный укол для того, чтобы облегчить боль в спине - это не лечение. Без медицинского обследования провести лечение нельзя. А провести медицинское обследование в условиях медсанчасти СИЗО - нельзя. Это не претензия к врачам. Но там этого сделать нельзя: нет ни условий, ни оборудования».
II.
«Ваша Честь, уважаемые судьи, участники процесса!
Я хотел бы остановиться на нескольких моментах. Я полностью поддерживаю выступления своих защитников. Тем не менее, хотел бы дополнить еще несколько нюансов. Первое - что касается меры пресечения. Как я говорил ранее: у меня нет никакого желания мешать следствию. Запугивать кого-то, скрываться. Более того, наша работа вместе с защитниками была направлена на то, чтобы помочь следствию. Странно, когда мы по итогу пишем ходатайство, в котором просим допросить меня, допросить каких-то свидетелей, организовать такие-то очные ставки. Тем не менее, следствие это считает неважным и не необходимым. И отправляет дело для утверждения в генеральную прокуратуру.
Мы говорили о том, что изменение меры пресечения важно с двух сторон. Первое - это состояние здоровья. На протяжении последнего месяца я регулярно обращаюсь к администрации СИЗО с тем, чтобы провести медицинское обследование. Те заболевания, которые у меня есть, зафиксированы - они действительно серьезно влияют на самочувствие. У меня ухудшается зрение, постоянно болит голова. Для того, чтобы провести это исследование не хватает оборудования медсанчасти СИЗО.
Мне каждый день колют уколы, я каждый день принимаю десятки таблеток. Но я не знаю: идут ли эти средства на пользу, или нет? Я перемещаюсь по камере с тросточкой, потому, что у меня болят спина и колени. Из-за отдельных диагнозов, которые также указаны. Все это игнорируется. Я прошу провести нормальное медицинское обследование.
Второе. Дело уже передано в суд. Мне сейчас особенно необходимо общение с моими защитниками. В условиях СИЗО это сделать невозможно. Я думаю, что вы, уважаемые судьи, знаете, что Лефортово не обладает техническими возможностями для обеспечения встреч с адвокатами. Адвокатам приходится ждать по две недели, чтобы встретиться со своим подзащитным. У нас нет возможности с защитниками вести работу и обеспечивать конституционное право на защиту.
Теперь что касается содержания дела. Здесь идет речь о презумпции невиновности. Сложилась презумпция виновности любого госслужащего. И те термины, который использует уважаемый судьбы московского городского суда о решении продления срока содержания под стражей очень напоминают мне термины вроде «революционной необходимости». Эти термины мы хорошо знаем по знаменитым процессам 30-ых годов. Действительно, говорить о том, что сегодня уважается человек, поддерживается презумпция невиновности - нельзя.
Я еще раз подчеркну, что я не совершал тех деяний, которые мне инкриминируются. Именно поэтому, вместе с защитниками, мы инициировали дополнительные действия, которые необходимо провести следствию: мой допрос, допросы свидетелей, проведение очных ставок. Всё это было проигнорировано. И следователь сам дал оценку, что в этом нет никакой нужды.
И на сегодняшний день, ваша честь, я считаю, что никаких оснований, которые позволяли бы говорить о необходимости содержания меня под стражей - не существует. Я не могу никуда скрыться. Все мои паспорта и документы - изъяты. Я не могу бежать через границу. Все современные механизмы и электронные браслеты позволяют обеспечить контроль. Я поддерживаю ходатайство своих защитников и призываю суд беспристрастно изучить дело. И принять решение об отмене решения Московского городского суда о продлении моего содержания в СИЗО. Спасибо, Ваша Честь".