"Ослабить хватку перед окончательным закручиванием гаек было бы полезно всем". Депутат Михаил Матвеев о том, как он видит работу в Госдуме

Депутат Госдумы из Самарской области коммунист Михаил Матвеев стал одним из немногих "несогласованных" с клерками из АП парламентариев нового созыва. В одномандатном округе он победил действующего депутата-единоросса, Героя России и одного из главных лоббистов игорного бизнеса Игоря Станкевича. Сразу после выборов мы насчитали с десяток таких "прорвавшихся" депутатов, от которых ждали интересной активности. Пока по-настоящему ей отметился только Матвеев со своим весьма необычным и даже дерзким для сегодняшнего депутата Госдумы telegram-каналом. "Новая искренность" расспросила его о том как он видит свою работу в парламенте.

Для многих журналистов ваша активность в Telegram была приятной неожиданностью. Такие действия от депутатов — редкость. Почему вы решили так себя проявить? Довольны ли откликом от подписчиков?

Я бывший журналист и редактор, поэтому возможно интуитивно почувствовал, оказавшись в Госдуме, нехватку репортажей из зала заседаний. Ведь СМИ наблюдают за тем, что там происходит лишь через официальную камеру. Поэтому, например, потасовка депутатов КПРФ и «Единой России» из-за плаката против QR-кодов вышла в свет только через мой смартфон. «Партизанский» стиль коротких видеорепортажей, связан с тем, что просто так быстрее. Но он хорошо лёг на мой образ оппозиционного депутата, прорвавшегося в это пафосное здание без спроса: читатели воспринимают его как сводки партизана по ту линию фронта. Ну, и потом, я - политик. Через «собственные СМИ»-соцсети, я даю оценку тому, что важно моим избирателям.

Вы — университетский преподаватель во втором поколении. Неужели лекции читаете так же?

Для каждой аудитории свой язык. У меня был как у профессора опыт публичных лекций по истории России, где заранее не знаешь, кто сидит в зале, но за полтора часа можно настроиться на любую аудиторию. В Госдуме у тебя 1 минута на вопрос и 3 минуты на выступление, после чего вырубают микрофон. Поэтому нужно кратко и ёмко сказать главное, и при этом выразить эмоцию, если это важно. Мне этому ещё учиться.

Многие опасаются, что за эту активность в отношении вас могут последовать какие-то санкции от руководства парламента. Получали ли вы замечания и "сигналы" по этому поводу?

Да, получал. Но поскольку я не люблю общаться с посредниками, я просто пришёл к Вячеславу Володину, и мы обменялись мнениями на этот счёт. Скажу, что мне интересен его тип политика, не частый он. Такие люди не любят слабых, и поскольку они пресыщены своим огромным публичным и политическим опытом, появление в Думе кого-то нового и самостоятельного, для них скорее плюс, чем минус. А вот всех остальных это действительно сильно раздражает. И что будет сильнее - влияние окружения на президиум и руководство партии, или желание лидеров напрямую оценивать тебя, этого пока я не знаю.

Среди журналистов считается общим местом, что в КПРФ есть два "крыла" — "радикалы" и "лоялисты". Вы изнутри видите такое или какое-то другое разделение во фракции и партии? К какому "крылу" вы были бы готовы примкнуть?

В партии существует проблема постоянного соотнесения себя с угрозами, идущими от Кремля и вызовами, идущими от избирателей, требующим «брать вилы». Необходимости соответствовать и базовым принципам нашей идеологии, принадлежность к которой, что называется «обязывает», и реалиям XXI века, когда на Западе коммунистические партии по сути вернулись к социал-демократии, а на Востоке их коммунизм с очень, прямо скажем, национальным лицом. А тут ещё битва между глобалистами и антиглобалистами тоже заставляет иметь ответы- с кем мы? Коммунизм по сути тоже был левым глобалистским проектом, но по всем параметрам сегодняшней нашей политики, от борьбы с русофобией и антисоветизмом до противостояния QR-кодам и «цифровому концлагерю», мы - антиглобалисты. Столь сложно вам отвечаю, чтобы сказать, что выбор между радикализмом и лояльностью - это на самом деле не только вопрос "транзита власти" в КПРФ, но и вообще "транзита". Это сложнейшее современное теоретическое осмысление наследия Маркса и Ленина и самое главное - движение вперёд, выработка новых теоретических концепций, развивающих марксизм. Тогда и ответы будут, с кем, против кого, за что? К сожалению, сейчас ни в одной партии нет таких гигантов-теоретиков, как были Ленин, Плеханов, Мартов, Кропоткин, Троцкий, Милюков. В этом проблема, а не в Рашкине или Антирашкине.

Ваша биография необычна для депутата от КПРФ. Особенно интересны ваши теплые отношения с Александром Солженицыным и ваше участие в протестах против фальсификации выборов, состоявшихся десять лет назад. Писателя представители партии критикуют, а отношение к "болотным" протестам изменилось даже у тех кто партию на них представлял. Каково ваше отношение к писателю и тем протестам теперь, в конце 2021 года?

Моё знакомство с Солженицыным состоялось, когда я работал над кандидатской диссертацией по истории земского самоуправления России. Теме, которую он развивал в своих работах. Моя диссертация ему понравилась, и её журнальный вариант с его правкой вышел в «Новом мире». Позже, когда я начал заниматься политикой, он с одобрением отзывался о моей правозащитной деятельности и программе развития местного самоуправления. Как у всякого писателя, замахнувшегося на мессианство, у Солженицына нет полутонов. Он шел по грани, пытаясь в одиночку изменить мир. Это сложная фигура. Солженицын не был, конечно, агентом спецслужб Запада, он был неудобен и там, и тут. Достаточно почитать его яростную критику нравственных устоев западного мира в эмиграции, вызывавшую возмущение американцев. Но и его критика советской власти, и особенно её репрессивного аппарата, использовалась против СССР, а по факту - против России, столь любимой им. Трагедия любого оппозиционера, который надеется клин выбить клином. Достаточно почитать речь Солженицына перед американскими профсоюзами в 1975 году и Дарьи Навальной на вручении премии Сахарова, чтобы увидеть параллели: «Запад! Пожестче с Россией! Не верьте её правителям, чем больнее будут санкции, тем быстрее наступит свобода и демократия». Это иллюзия. Никогда ещё Запад за тысячу лет нашей истории не нёс нам свободу. Что касается движения «За честные выборы» 2012 года, отвечу кратко - всё было правильно, борьба с фальсификацией выборов - это то, что должно объединять всех.

Вы как учёный являетесь экспертом по местному самоуправлению. Как вы оцениваете новый закон об МСУ, который сейчас рассматривается Госдумой? Ваши коллеги по профильному комитету из ЕР в приватных разговорах утверждают, что это просто "приведение закона к реальной ситуации". Так ли это?

Да, местное самоуправление в России по факту уже лет 15 не соответствует Конституции в части гарантий его самостоятельности от госвласти. Сейчас новый принцип «единства публичной власти» это легитимизирует, лукаво решая проблему антиконституционности тем, что в некую «публичную» власть входит и госвласть и местное самоуправление. Хотя всем понятно, что теперь есть местное государственное управление.

Так плохо это или хорошо?

Для военного времени, а мы, похоже, перестраиваем всё под него, это эффективнее. Но для перспектив развития государства, совсем не хорошо. Солженицын, которого вы уже вспоминали, сравнивал государственную власть и местное самоуправление с вертикалью и горизонталью. Такая система устойчива. Вертикаль власти звучит жёстко, сурово, могуче. Но это не устойчивая модель, которая может схлопнуться в любой момент, как только царь ослабнет.

Как вы отнеслись к тому, что "ведущим" комитетом этого законопроекта оказался комитет Крашенинникова, а не ваш, профильный?

Да никак. Всем понятно, что эти законопроекты пишет не Диденко и не Крашенниников. В этом смысле, каким образом он окажется на столе, не играет никакого значения. Куда важнее то, что всем, похоже, включая широкие народные массы, наплевать.

Какие у вас законотворческие планы на 2022-й год?

Я сейчас разрабатываю проект постановления об амнистии. Обычно к крупным юбилеям Победы, а тут у нас и обновление конституции и новый созыв думы, объявляли амнистию. Почему-то её не было с 2015 года. На мой взгляд, правильно было бы хотя бы освободить инвалидов 1-2 групп и женщин за нетяжкие преступления. Это программа-минимум, касается всего около 7,5 тысяч человек. Можно остаток срока заменить на "браслет". Если смотреть шире, то надо бы амнистировать и тех, кто сидит за митинги. Но система здесь будет сопротивляться, может дойти ведь до Навального и Рашкина. Но на мой взгляд, немного ослабить хватку перед окончательным закручиванием гаек было бы на пользу всем. Что касается законопроектов, я сейчас вношу инициативы из своего "старого портфеля", которые застряли в Самарской губернской Думе, когда я там работал. Про медицинские полисы для мигрантов уже внёс. Я объявил о создании народного законотворческого центра: люди будут предлагать законопроекты, мои юристы их оформлять, я вносить.