«Осенние манёвры 1923 г.»
Белый шум
В то время как в генеральном государственном комиссариате росли политические разногласия, машина военщины работала вовсю и заглушала все сомнения. Под лозунгом осенних манёвров 1923 г. баварский райхсвер усердно обучал военные союзы; они должны были увеличить втрое боевую силу баварской дивизии. Тайный приказ 26 октября предписывал каждому батальону пехоты образовать два полевых батальона и один батальон гарнизонной службы, каждая пулемётная рота должна была составить две роты, — разумеется, за счёт пополнений из военных союзов. Предлогом для выступления должны были явиться пресловутые «внутренние беспорядки»; телеграфный пароль для мобилизации всех сил гласил: «восход солнца».
В процессе военного обучения, работ по обмундированию и по сбору оружия Лоссов привлёк к себе всех военных руководителей военных союзов. Он был в то время своего рода военным полубогом в Баварии. В сравнении с ним совершенно стушёвывалась личность мелкой сошки из штатских — Хитлера, который без устали доказывал, что пора обнажить меч. Но Лоссов не обнажал его.
Власть Лоссова над Хитлером покоилась, во-первых, на том, что у Лоссова было оружие, во-вторых, на том благоговении, которое питают перед регулярной армией все предводители нерегулярных войск, все бывшие офицеры, и наконец — на деньгах. Осенние манёвры 1923 г. давали военным союзам единственную возможность удержать своих дружинников под знаменем свастики, так как райхсвер выплачивал последним жалованье и кормил их. «Денежное содержание и продовольствие то же, что у чинов райхсвера. Оплата по штатному месту, на котором используется данный доброволец, но не выше, чем следует по его служебному рангу», — так говорилось в тайном приказе Лоссова от 26 октября. Баварский министр финансов, которому, собственно, не было никакого дела до райхсвера, должен был давать средства; ни одна инстанция не проверила когда-либо отчётности райхсвера.
Вероятно, оплата райхсвером штурмовых отрядов и их союзников имела гораздо большее влияние на исход баварских событий, чем все тонкости высокой конспирации. Этот придаток райхсвера был связан с последним золотой цепью. Райхсвер не имел лишь возможности затянуть эту цепь более туго, т. е. регулярно выплачивать дружинникам их денежное содержание и регулярно выдавать им паёк; если бы не это, райхсвер, пожалуй, мог бы воспрепятствовать хитлеровскому путчу. Когда вышли деньги, это толкнуло добровольцев на авантюры в поисках новой добычи. Начальник мюнхенского полка штурмовиков, отставной обер-лейтенант Вильгельм Брюкнер, превосходно описал этот момент на процессе Хитлера в заседании при закрытых дверях:
«У меня создалось впечатление, что сами офицеры райхсвера были недовольны отсрочкой похода на Берлин. Они говорили: «Хитлер такой же обманщик, как и все другие. Вы все не выступаете; нам же совершенно безразлично, кто выступит, — мы просто пойдём за любым». Я сказал самому Хитлеру: скоро я не буду в состоянии сохранять власть над своими штурмовиками; если ничего не произойдёт, они просто сбегут. Среди штурмовиков было много безработных, они отдавали своё последнее платье, последнюю пару сапог, последнюю никелевую монету на учёбу и думали: теперь уж недолго, скоро начнётся дело, мы поступим тогда в райхсвер и выйдем из беды».
Даже такой рассудительный военный, как Людендорф, в конце октября назойливо приставал к генералу фон Лоссову: больше нельзя медлить, дружинники из «Боевого союза» голодают, их трудно удержать от выступления.
Дружинники голодали, офицеры избегали встречаться с ними взглядом, а Хитлер, по-видимому, сидел сложа руки. Штурмовым отрядам угрожал полный развал. Хитлер не имел мужества пойти на ликвидацию отрядов, он позволил увлечь себя на путь, от которого не раз клятвенно отказывался прежде, имея для этого веские основания.