Осень как обещание. Глава 39.

Многофункциональный телохранитель Цзо присел на большой камень возле небольшой виллы — местечко было укромным, но обзор открывался отличный. В одной руке мужчина держал телефон, в другой — крупное красное яблоко, которым хрустел с таким удовольствием, что у остальных участников голосового чата аж скулы свело, и даже слюна начала непроизвольно выделяться.

— Я проголодалась, — сказала Е Чжэнь. 

— Цзо Чэн, потише, — буркнул старина Мэн. 

Хо Сюй добавил:

— Вечером пойдём в ресторан, без него. 

— А вы не хотите узнать последние новости? — парировал Цзо Чэн. 

Наступило молчание. Трое мгновенно сменили тему, а Цзо Чэн продолжил хрустеть с удвоенным удовольствием. 

— Они до сих пор не вышли? Сколько времени-то? — поинтересовался Хо Сюй. 

Е Чжэнь вздохнула: 

— «В тёплом пологе из цветов лотоса они провели весеннюю ночь, с этих пор Его Высочество забыл о государственных делах».* [прим: это изменённая цитата из поэмы «Долгие сожаления» поэта Бай Цзюйи (эпоха Тан). В оригинале строки описывают страсть императора Сюань-цзуна к наложнице Ян Гуйфэй, из-за которой он пренебрегал государственными делами. Е Чжэнь намекает на то, что Бянь Ицю из-за страстной ночи с Кэ Минсюанем забыл обо всём.]

— Вывод прост, — заключил старина Мэн. — Типичный безумный правитель. 

— Около десяти утра в отель принесли корзину с продуктами, и молодой господин Кэ ненадолго появился, — доложил Цзо Чэн. 

— Стоп, что? — не понял Хо Сюй. 

— Не ожидала, что господин Кэ — домашний тип, плюс в его карму, — одобрительно заметила Е Чжэнь. 

Мэн Цзяньюй скривился: 

— Ну и что с того, что умеет готовить? 

— Это серьёзное достижение, — парировал Хо Цюй. — Ты, бездарь, только жрёшь. 

Цзо Чэн продолжил доклад: 

— Но господин Кэ взял только кусок мяса и два пучка зелени. 

— Пф, — фыркнул старина Мэн. 

— ...Я беру свои слова назад, — пробормотала Е Чжэнь. 

— Кусок мяса и две веточки зелени — это для кота? — усмехнулся Хо Цюй. 

— В половине третьего доставили постиранную одежду, и снова дверь открыл господин Кэ. 

— Кто отнёс вещи в стирку? — спросил Мэн Цзяньюй. 

— Я, — ответил Цзо Чэн. 

— Ты опять воспользовался тем, что босс пьян, и раздел его догола?! — воскликнул Хо Сюй. 

— Цзо Чэн, — кокетливо протянула Е Чжэнь, — разглядывая обнажённого босса, ты ничего такого не захотел сделать? 

— Мужчины мне неинтересны, — отрезал телохранитель. 

— И женщины тоже, — добавил Хо Сюй. 

Остальные двое молча согласились. 

— Я ещё ребёнок, — заявил Цзо Чэн. 

— Пора просыпаться, маленький девственник, — поддразнил Хо Сюй. 

— Может, познакомить тебя с парой красоток? — предложила Е Чжэнь. 

— А я могу подыскать тебе пару симпатичных парней, — вставил старина Мэн. 

Цзо Чэн взглянул на своё наполовину съеденное яблоко и понял, что разговор свернул куда-то не туда. Игнорируя вопросы, мужчина произнёс: 

— Вам разве не интересно, почему каждый раз дверь открывал господин Кэ? 

Как он и ожидал, внимание троицы моментально вернулось к главной теме. 

— Только не говори, что это то, о чём я думаю! — воскликнул Мэн Цзяньюй. 

— Не обманывай себя. Очевидно же, что босса так трахнул господин Кэ, что он с постели встать не может, — прямолинейно заявила Е Чжэнь. 

— ...Ты ведь женщина, могла бы выражаться деликатнее, — вздохнул Хо Сюй. 

— Сколько ни смягчай формулировки — я всё равно выиграла.— заявила Е Чжэнь. — Завтра переводи деньги на мой счёт. 

— Даже если босс снизу, разве не должно быть взаимозаменяемости? Неужели господин Кэ всегда будет сверху? — не сдавался Хо Сюй. 

— Я не могу принять этот факт! — возмутился старина Мэн. — Наш великий и непобедимый босс Бянь не может быть снизу! 

В этот момент дверь виллы снова открылась, и на этот раз на пороге появились оба мужчины. Они были одеты и, судя по всему, собирались уходить. 

Проворный телохранитель быстро вышел из чата, доел оставшуюся половину яблока, швырнул огрызок в кусты и бросился к ним, ловко, как обезьяна. 

Бянь Ицю и Кэ Минсюань только сошли с крыльца, как вдруг перед ними возник Цзо Чэн, сияя улыбкой во все тридцать два зуба. Босс Бянь чуть не подавился собственной слюной и, к своему удивлению, почувствовал лёгкую неловкость и смущение, поэтому отвёл взгляд в сторону. 

Кэ Минсюань, напротив, спокойно поздоровался с Цзо Чэном, а затем повернулся к Бянь Ицю и спросил: 

— Поедешь на моей машине?

Босс Бянь, привыкший к их вечным перепалкам, не сразу смог адаптироваться к новым отношениям. Он слегка закашлялся: 

— Ну... нам не по пути, я поеду на своей. 

Кэ Минсюань не стал настаивать, кивнул и направился к гаражу. 

Цзо Чэн подогнал Maybach и остановился перед боссом. Кэ Минсюань опустил стекло и жестом показал Бянь Ицю, что свяжется с ним позже. Тот понял, но не ответил, просто сел в свой автомобиль и, глядя, как другая машина уезжает, приказал телохранителю: 

— Поехали. 

Цзо Чэн чувствовал, что между этими двумя что-то изменилось, но поведение босса казалось прежним. Жгучее любопытство мужчины не знало границ, и он то и дело бросал взгляды в зеркало, словно пытался прочитать на лице Бянь Ицю тайные знаки. 

Бянь Ицю, закрывший глаза на заднем сиденье, не мог игнорировать этот пристальный взгляд и наконец не выдержал: 

— Смотри на дорогу. 

Цзо Чэн тут же уставился вперёд, но уже через минуту его глаза снова вернулись к зеркалу. Бянь Ицю встретился с ним взглядом. Телохранитель ответил ему широкой улыбкой, весь его вид напоминал хаски, и босс почувствовал, что гнев растаял без следа. 

— Говори, если есть что сказать, а не пялься на меня, будто я твоя первая любовь. 

Цзо Чэн не стал церемониться: 

— Хе-хе, босс, вы с господином Кэ помирились? 

Бянь Ицю закатил глаза: 

— С чего ты взял? 

— Разве не из-за ссоры с ним у вас было плохое настроение? — пробормотал Цзо Чэн. 

— Мы не ссорились, — честно ответил Бянь Ицю. — Если можно решить вопрос кулаками, зачем тратить слова? 

Цзо Чэну потребовалось две минуты, чтобы осознать смысл сказанного. Выходит, они не ругались, а сразу перешли к драке. 

Наивный телохранитель внимательно осмотрел босса в зеркале, вспомнил кадры с камер наблюдения и прикинул боевые навыки Кэ Минсюаня. В голове у него мгновенно проигралась сцена их схватки, и он пришёл к выводу: похоже, это было жёстко. 

Затем его начал мучить вопрос: если эти двое подерутся при нём, должен ли он вмешаться? 

Как телохранитель, он не мог просто стоять и смотреть, как его босс сражается с кем-то, но в Китае есть поговорка: «Поругались у изголовья — помирились у подножья кровати».* [прим: китайская идиома, описывающая супружеские/любовные ссоры, которые быстро заканчиваются примирением. Она подчёркивает, что конфликты между близкими людьми недолговечны.] А если эти двое в процессе перейдут в постель, что ему делать? 

Цзо Чэн, сам того не зная, угадал особые отношения этой пары. Чтобы не оказаться между молотом и наковальней, он решил сразу объяснить боссу:

— Домашнее насилие не решает проблем... 

— Что? — переспросил Бянь Ицю, почёсывая в ухе. 

— Почему нельзя просто поговорить, зачем сразу драться? — серьёзно спросил Цзо Чэн. 

Конечно, есть вопросы, которые словами не решить. Например, кто сверху. 

Бянь Ицю не мог в этом признаться, поэтому только фыркнул и загадочно произнёс: 

— Когда сам влюбишься, поймёшь: некоторые вещи объясняются не словами. 

Цзо Чэн кивнул, восприняв это как урок, и тут же ловко подметил ключевые слова: 

— Значит, сейчас вы с господином Кэ влюблены? 

... 

Хороший вопрос. 

Бянь Ицю задумался. 

Если вопрос не касался бизнеса или дел банды, босс Бянь редко утруждал себя размышлениями — занятием, требующим умственных усилий. Но вопрос о любви заставил его задуматься по-настоящему. 

Во-первых, что такое любовь? 

Он открыл поисковик и нашёл определение: «Современные романтические отношения — это взаимная привязанность двух людей, основанная на общих ценностях и идеалах, искреннее восхищение друг другом и желание стать спутниками жизни. Это сильное, стабильное и исключительное чувство». 

Бянь Ицю прочитал и резюмировал: 

— Херня. 

Автор этой статьи либо никогда не любил, либо пересмотрел дорам. Если в начале отношений мечтать о стабильности и партнёрстве на всю жизнь, то твой мозг явно устроен иначе, и конец будет печальным. Как у его наивной матери. 

Если бы Бянь Ин не поверила тому, кто сказал ей: «Не гневайся, осенью будем вместе»* [прим: эта строка — цитата из «Шицзин» («Книги песен»), древнейшего поэтического сборника Китая (XI–VI вв. до н.э.). Она принадлежит стихотворению «Мэн» (《氓》), которое повествует о трагической любви крестьянки, обманутой возлюбленным.], она бы не сошла с ума и не умерла зимой, оставив ему это дурацкое имя.

Поэтому Бянь Ицю не верил в любовь. Даже его чувства к Лу Сяо, оставшиеся без ответа, нельзя было назвать любовью. Просто в тюрьме, когда Лу Сяо отчаянно сопротивлялся нападавшим, он увидел в нём себя много лет назад. Ему казалось, они одного поля ягоды, и он хотел быть ближе. 

Но он ошибался. Между ними была пропасть. Его приближение заставляло Лу Сяо серьёзно задумываться о побеге на Марс. В итоге у парня появился «истинный избранник», а он остался не у дел. 

Однако судьба, то ли сжалившись, то ли издеваясь, подбросила ему Кэ Минсюаня. Тот ворвался в его жизнь с дерзкой уверенностью, с которой невозможно было не считаться. От первоначальной вражды до отчуждения и притяжения — две параллельные линии, которые никогда не должны были пересечься, теперь сплетались всё сильнее, пугая и сбивая с толку. Он пытался бежать, притворяться, но при встрече понял: всё бесполезно. Тело уже привыкло, а сознание больше ему не подчинялось. 

Семя чувств, упавшее в его сердце, проросло, как весенняя трава, пустило корни и превратилось в могучее дерево. Вырвать его — значит истечь кровью. 

Но... 

Но, подумал Бянь Ицю, но. 

Но Кэ Минсюань не оставил его одного сражаться с этим деревом. 

Босс Бянь положил руку на грудь и неожиданно улыбнулся. 

Цзо Чэн снова взглянул в зеркало и на этот раз точно понял: в боссе что-то изменилось.  

Авторское примечание: 

Слова «Не гневайся, осенью будем вместе» из «Шицзин» изначально были адресованы мужчине. В контексте это просто обещание жениться осенью. Лицемерный подлец обманул доверчивую девушку, а она даже дала сыну такое имя. Бянь Ин была танцовщицей без образования, поэтому поверила ему. 

 [прим: напоминаю, что полное имя и фамилию Бянь Ицю в контексте поэтического образа можно интерпретировать как загадочность, свободолюбие и некоторую меланхолию. Символично, что в имени Бянь Ицю присутствует иероглиф «осень».]

Вы можете поддержать переводчика с помощью ➡️boosty⬅️

➡️ГЛАВА 40