Орион
Мыс Орион всегда казался неприступным. С одной стороны бесконечное море, с шумными набегающими волнами. Они с рокотом бьются о скалы. Шипят. Злятся на острый, недоброжелательный приём и отступают на пару мгновений. Лишь для того, чтобы с ещё большим рёвом и недовольством обрушиться на камни. Иногда солёные капли достигают небольшой пологой площадки.
Подъём тоже не прост. Извилистая тропа, огибающая скалу. По обе стороны плотным ковром растут колючие кусты. Которые легко могут порвать одежду, поцарапать, до кровавых следов кожу. Словно стараются задержать тех, кто хочет пройти дальше.
Местные жители ближайшей деревни придумали красивую легенду:
«Те, кто в ненастный день поднимется на самый верх, и, держась за руки, прокричат о своих чувствах, будут любить друг друга всю оставшуюся жизнь. Две мощные стихии помогут создать крепкий союз».
Настя стояла лицом к бушующей воде. Вся одежда промокла от сильного дождя. Липкие пряди хлестали по лицу, но это было не важно. За спиной был Дима и прижимал её к себе, в надежде хоть немного согреть. За пеленой природного шума она слышала, как бьётся его сердце.
Они с самого детства были вместе. Жили в соседних домах, лазили по деревьям, убегали от собак. Тайком от родителей уходили на реку. Воровали яблоки у соседей и после смачно жевали их подальше от лишних глаз. Ходили в школу, Дима с 1 класса таскал её рюкзак, защищал от нападок одноклассников, помогал с уроками.
Они сами не поняли, когда именно всё изменилось. Объятия стали крепче, встречи дольше. Постоянно держали друг друга за руки. После 9 класса, в тени цветущих деревьев, впервые поцеловались. Легко, неумело и нежно. Настя часто вспоминала, как руки Димы обхватили её лицо, чуть приподнимая, и трепетное прикосновение горячих губ на своих.
И вот, спустя два года они оказались на Орионе, дрожащие от холода.
– Когда ты уезжаешь? – Настя вздрогнула, понимая, что сейчас расплачется.
– Через 2 дня, ты же знаешь.
Да, она знала. Слишком хорошо знала.
– Вернёшься? Через 5 лет? – вопрос, который задавался больше десяти раз.
– Вернусь…
Его ответ заглушили волны и усилившийся дождь. Настя верила в слова любимого. Представляла, как Дима появится на пороге её дома, покажет диплом, который получил в столичном университете. Расскажет обо всём, что с ним случилось за эти годы. А она обязательно встретит его поцелуями и домашней выпечкой.
Две руки сплелись в крепкий замок.
– Я тебя люблю!
На мысе Орион стояли двое. Девушка плакала, не в силах успокоиться. Худые, островатые плечи дрожали от рыданий. Парень прижимал её к своей груди и целовал в мокрую макушку, пряча лицо в волнистых волосах.
Над их головами сверкало синие пламя, освещая силуэты.
Молодые люди не знали второй части легенды. Здесь на краю земли бушуют стихии. Встречаются друг с другом, гневаются и соединяются. Земля и вода слышат влюблённых и помогают сохранить их любовь. Но если вмешивается молния, то они втроём вступают в конфликт, который отразится на паре.
Это неизбежно.
Уже всё предрешено.
***
5 лет пролетели быстро, по крайней мере, так казалось Диме. Учёба давалась легко, что помогло ему создать несколько компьютерных программ и успешно их презентовать. Часть вырученных денег он откладывал на подарки домой и будущую жизнь.
Раз в неделю он звонил любимой девушке и рассказывал, как ему живётся в столице, с кем познакомился, куда успел съездить. Настя уже закончила кулинарный колледж в соседней деревне и помогала родителям в пекарне.
Последний год выдался самым тяжёлым. Подготовка к сдаче курсовых и диплома, дополнительная подработка, ночная зубрёжка. Всё это привело к тому, что парень давал о себе знать гораздо реже. Один такой промежуток продлился около 4 месяцев. После которого Настя перестала отвечать на звонки. Сотовый был отключен.
А ведь Дима хотел предложить переехать в столицу. Хотел, чтобы она своими глазами увидела то, о чём слышала лишь по телефону.
Но девушка молчала. И даже звонки в её родительский дом никак не проясняли ситуацию. Отец Насти, с некоторой задержкой, словно пытался подобрать слова, отвечал, что дочь вышла прогуляться. Она не перезванивала и продолжала хранить молчание.
Дима вернулся домой практически сразу после получения диплома. Даже не остался отмечать выпускной, хоть новые друзья настаивали. Сразу купил билеты и уехал.
Родная деревня встретила его привычной пыльной дорогой, яркими зелёными полянами, шумящими лесами и жарким солнцем. Вдалеке он приметил мыс, на котором они признавались в чувствах, в надежде на поддержку стихий.
Парень сразу заметил на себе странные взгляды соседей, пока он шёл по улице. Бывшие одноклассники прятали глаза. Взрослые смотрели с жалостью и затаённой грустью в глазах. Некоторые шли следом.
Дядя Миша, на лице которого появилось ещё больше морщин, подошёл, крепко обнял и с силой похлопал по плечу, бросив странную фразу:
– Держись, мальчик.
Тихий шёпот нёсся в спину. Что-то про Настю, Орион и несчастный случай. Дима ускорился, словно хотел сбежать от странных слухов, которые заставляли сердце стучать медленнее.
Его провожали практически до самого дома Насти, на пороге которого стояла её мать. Женщина надтреснуто улыбнулась.
– Дима, – лишь тихо шепнула она, и, взяв за руку, увела внутрь, плотно закрыв за собой дверь.
Провела в комнату, где сидел муж, и попросила сесть в кресло, после чего поднялась на второй этаж по деревянной лестнице. Дима слышал, как она ступает по полу, что-то переставляет, кажется, стул.
Молчание нарушилось.
– Я ни в чём тебя не виню. Наталья тоже…То, что ты приехал, как обещал, говорит о твоей любви. И постоянные звонки… Мы благодарны…, – голос мужчины стих. Слова были тусклыми, невзрачными. Приходилось прислушиваться к ним.
Дима сжал руки в кулаки. Одно он понимал точно. Насти здесь нет. На выцветшем диване не лежали плюшевые игрушки, которые девушка часто таскала с собой. Не было слышно звонкого смеха.
Да, и вообще, вряд ли бы она дожидалась здесь. Скорее всего, с самого утра была бы на станции в ожидании поезда. Мерила шагами небольшую каменную платформу.
Вернулась Наталья со смятым листком и молча протянула Диме. После чего пересела к мужу, спрятав лицо на его плече. Парень расправил исписанную простым карандашом бумагу, сразу же узнав Настин подчерк:
«Привет, любимый. Спасибо, что рассказывал мне о своей жизни в столице. Это было так здорово. Особенно мне запомнилась история про тот парк с кустами белых роз, и про то, как нашёл там чёрного котёнка с белой грудкой.
В этом весь ты.
Мой любимый Дима. Знай, в этом мире нет никого дороже тебя. Я мечтала, что ты вернёшься, и мы заживём вместе. Знаешь, я даже присматривала домик, тот крайний у леса, с яблоневым садом.
Но эти слухи. Они сводят меня с ума. Все наши друзья клевещут на тебя, постоянно, каждый день, где бы мы ни встретились. Они уверяют, что ты изменяешь мне в городе. Звонишь из жалости. А после ты замолчал, и я испугалась.
Прости.
Я такая слабая и доверчивая.
Прости…прости…прости. Они постоянно шепчут за спиной. Устала…Прости меня любимый, но я больше не могу это выносить.
Завтра ночью, пойду на мыс, и буду просить помощи у стихий. Они помогут сохранить нашу любовь.
И я тебя дождусь. Обязательно. В конце июня ты вернёшься».
Дима не заметил, как сжал тонкую бумагу и разорвал её на части, под громкий вскрик Натальи.
– Она…, – слова застряли в горле.
– Мы поехали вместе. В ту ночь была сильная гроза, – мужчина напротив постарался справиться со своим голосом. – Часть скалы обвалилась под нашими ногами…Я не удержал…Настю.
В комнате воцарилось молчание.
Молчание, которое останется с ними на всю жизнь.
***
Мыс Орион всегда казался неприступным. С одной стороны бесконечное море, с шумными набегающими волнами. Они злятся на острый, недоброжелательный приём и отступают на пару мгновений. Лишь для того, чтобы с ещё большим рёвом и недовольством обрушиться на камни.
Подъём тоже не прост. Извилистая тропа. По обе стороны плотным ковром растут колючие кусты. Которые легко могут порвать одежду, поцарапать, до кровавых следов кожу. Словно стараются задержать тех, кто хочет пройти дальше.
Каждую неделю на обломок скалы приходит парень. Бросает в ненасытную воду цветы, всматривается в тёмную глубину и произносит одни и те же слова:
– Привет, любовь моя. Я вернулся.