Orgia Ru

🛑 👉🏻👉🏻👉🏻 INFORMATION AVAILABLE CLICK HERE👈🏻👈🏻👈🏻

Растопи мой лед,
А и достань Бел-камень
Из горюч-ключа.
Проточи лучом,
Да расточи ключами
Чаль чела Начал.
Дай мне Света суть,
Дай мне сутры Света -
Я застыл во снах.
Простопи мне путь,
А из глубин рассвета -
В голубиный взмах...
Растопи мой лед!
Синевой во льдах
Облегло мой лог,
Облик льдом облит.
Дай мне свет во снах,
Дай луча глоток мне,
Дай ростку родник.
Стыну, стыну, снег мой,
Стыну, стыну, снег мой...
Чу, там звон луча...
Слышен звон луча.
Слышишь звон луча?
Отвечай!
-"Чаю звон луча..."
Нет! Слышишь звон луча?!
Чаю звон луча...
Слышишь - капли там,
Слышишь - капли там...
Из обломанной ветки, да по губам,
И кора мокра...
-Слышу звон луча!
И ручьи ночами
Чаль точа журчат,
Ветви сок точат!
Ну так встречай!
Луч ударил в лоб,
Колет лед на глыбы,
Рубит корни льда.
Ледяной потоп!
Льется льдам погибель,
Кругом - глубь, вода...
Соки снега мне в стебель!
Я странствую, слышишь,
Я странствую Светом,
Я пирую, я грежу,
Ветры сорваны с петель,
Ветры травят пространство,
Ветры Время содержат!

Луч проник в плечо,
Чую луч на членах,
Алчет грудь луча.
Плачу... Горячо... Больно грудь...
Эллах!!! Я от луча зачал!!!
В сердце бьют ключи,
А тех ключей источник -
За Покровом Вод.
Серебром в ночи,
Пропитавши почвы,
Прорастаю свод...
Взрывом до небес!!!
Да на разрыв с Востока -
Лыком в строки дня!
Грудь в огне словес,
Сердце стонет соком -
Я - фонтан огня!
Ветер выверен вороном,
Вепрем у корня каверна провернута -
Выровняй, кровно мне!
Каверзы розы
Прозорами зарева
Вызрели заново - Грозами, грозами!!!
И когда гроза,
Отгремев, гюрзою отползла назад,
Поднялась лоза,
И, перевит лозою,
Я открыл глаза...
Воды шли волной,
Унося на гребне
Хлопья пены сна.
И я стал собой,
И я увидел небо,
И была весна!
Я сомневался, признаю,
Что это сбудется с ним,
Что он прорвется сквозь колодец
И выйдет живым,
Но оказалось, что он тверже в поступках,
Чем иные в словах.
Короче, утро было ясным,
Не хотелось вставать,
Но эта сволочь подняла меня
В шесть тридцать пять,
И я спросонья понял только одно -
Меня не мучает страх.
Когда я выскочил из ванной
С полотенцем в руках,
Он ставил чайник, мыл посуду,
Грохоча второпях,
И что-то брезжило, крутилось, нарастало,
Начинало сиять.
Я вдруг поймал его глаза -
В них искры бились ключом,
И я стал больше, чем я был
И чем я буду еще,
Я успокоился и сел,
Мне стало ясно -
Он убил свою мать!
И время встало навсегда,
Поскольку время стоит,
А он сказал, что в понедельник
Шеф собрался на Крит,
Короче, надо до отъезда
Заскочить к нему,
Работу забрать.
И он заваривал чай,
Он резал плавленый сыр,
А я уже почти что вспомнил,
Кто творил этот мир,
Я рассмеялся и сказал:
"Ну как ты мог,
Она же все-таки мать!"
И он терзал на подоконнике,
Плавленый сыр,
А я уже почти припомнил,
Кто творил этот мир,
И я сказал ему:
"Убивец, как ты мог?
Она же все-таки мать!"
И он сидел и улыбался,
И я был вместе с ним,
И он сказал: "Но ты ведь тоже
Стал собою самим!"
А я сказал: "Найти нетрудно,
Но в десятки раз
Сложней не терять.
И будь любезен, прекрати
Свой жизнерадостный бред!
Ты видишь свет во мне, но это
Есть твой собственный свет.
Твоя ответственность отныне безмерна -
Ты убил свою мать!
Изволь немедля прекратить
Свой жизнерадостный бред!
Ты видишь свет во мне, но это
Есть твой собственный свет.
Твоя ответственность безмерна -
Ты свободен,
Ты убил свою мать!"
На дальней стройке заворочался
Проснувшийся кран.
Стакан в руке моей являл собою
Только стакан,
И в первый раз за восемь лет я отдыхал,
Во мне цвела Благодать.
И мы обнялись и пошли бродить
Под небом седым,
И это Небо было нами,
И мы были одним.
Всегда приятно быть подольше рядом с тем,
Кто убил свою мать.
И мы обнялись и пошли бродить
Под небом седым,
И это Небо было нами,
И мы были одним.
Всегда приятно чуть подольше быть с тем,
Кто убил свою мать.
1.
Напоённый светом Солнца,
Я дремал под сенью лоз.
Только руки цвета бронзы,
Отвлекли меня от грез.
Бормотал напев старинный
Налетевший с моря бриз.
Мной наполнили корзины
И влекли по склону вниз.
Мной наполнили корзины
И влекли по склону вниз!
2.
Еле виден из-под клади,
Топал ослик - цок да цок.
Так я въехал на осляти
В ликовавший городок.
На руках меня с мольбою
Нес священник к алтарю
И кропил Святой Водою
Плоть янтарную мою.
И кропил Святой Водою
Плоть янтарную мою!
Припев:
Olela, чудо, Дева Мария!
Olela, чудо, Святой Себастьян!
Olela, чудо, Дева Мария!
Olela, чудо, Святой Себастьян!
3.
А потом меня свалили
В чан, подобный кораблю.
И плясали, и давили
Плоть янтарную мою.
И плясали, и давили
Плоть янтарную мою.
Растерзали, умертвили
Плоть прекрасную мою!
Под давильщика стопою
Сокрушалась жизнь моя.
И бурлила кровь рекою,
И текла через края.
О, что за мука, Дева Мария!
Что за страданье, Святой Себастьян!
О, что за мука, Дева Мария!
Что за страданье, Святой Себастьян!
4.
Вот, от плоти разрешенный,
Я предстал на грозный суд.
Дух, в крови моей зажженный,
Запечатали в сосуд.
Годы в каменном подвале
Под стеной монастыря.
Превращалась в лед и пламень
Кровь янтарная моя.
Превращалась в лед и пламень
Кровь янтарная моя.
Годы без света, Дева Мария!
Годы во мраке, Святой Себастьян!
Годы без света, Дева Мария!
Годы во мраке!
5.
Отворив Врата Заката,
В подземелие вошли
Два Сияющих прелата
И склонились до земли.
Гром ударил с колоколен.
В Чашу Света, пролита,
Воспаряет над престолом
Кровь пречистая Христа.
Воспаряет над престолом
Кровь пречистая Христа!
6.
И скорбящих, и заблудших
Приглашаю я на пир.
Я вовек единосущен
Тем, Кто создал этот мир.
Я вовек единосущен
Тем, Кто создал этот мир.
7.
Переполнена любовью,
Всем сияет с алтаря.
Чаша с Истинною Кровью -
Кровью цвета янтаря.
Припев:
О, что за радость, Дева Мария!
Что за блаженство, Святой Себастьян!
О, что за радость, Дева Мария!
Что за блаженство, Святой Себастьян!
Из-за дальних гор, из-за древних гор,
Да серебряной плетью река
Рассекала степи скулу.
Белый дрок в костер, бересклет в костер.
Над обрывом стою,
Боги! Боги! Как берег крут!
Мертвой свастикой в небе орел повис
Под крылом кричат ледяные ветра.
Я не вижу, но знаю - он смотрит вниз
На холодный цветок моего костра.
Мир припал на брюхо, как волк в кустах,
Мир почувствовал то, что я знаю с весны.
Что приблизилось время Огня в Небесах,
Что приблизился час восхождения
Черной Луны.
Я когда-то был молод - так же, как ты.
Я ходил Путем Солнца - так же, как ты.
Я был Светом и Сутью - так же, как ты.
Я был Частью Потока - так же, как ты!
Но с тек пор, как Она подарила мне взор,
Леденящие вихри вошли в мои сны.
И все чаще мне снились обрыв и костер
И мой танец в сиянии Черной Луны.
Я готов был собакой стеречь ее кров
Ради счастья застыть под хозяйской рукой.
Ради права коснуться губами следов
Мне оставленных узкою, легкой стопой.
А ночами я плакал, и бил себя в грудь.
Чтоб не слышать, как с каждым сердечным толчком.
Проникает все глубже, да в самую суть,
Беспощадный, холодный осиновый кол.
Бог мой, это не ропот - кто вправе роптать,
Слабой персти ли праха рядиться с Тобой,
Я хочу просто страшно, неслышно сказать -
Ты не дал, я не принял дороги иной.
И в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины.
Мне осталось одно - это петь и плясать,
В восходящих потоках сияния
Черной Луны!
Я пришел сюда из-за дальних гор,
Ибо ныне я знаю, что делать с собой.
В шесть сторон кроплю, обхожу костер,
Подношу к губам горьких трав настой.
Бог мой! Свастикой в небе орел повис,
Под крылом, крича, умирают ветра.
Вот Она подходит, чтоб взять меня вниз.
Чтобы влить в меня жажду рассечь себя.
Я раскрыл себе грудь алмазным серпом,
И подставил, бесстыдно смеясь и крича,
Обнаженного сердца стучащийся ком,
Леденящим, невидимым черным лучам.
Ведь в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины.
Мне осталось одно - это петь и плясать,
В затопившем Вселенную пламени
Черной Луны.
Запись велась на домашней студии звукорежиссера ОП Ильи Ескевича,
мастеринг производился на студии (также домашней) гр. "Рада и Терновник" Ильей и гитаристом Р&Т Владимиром Анчевским.
Хотите оставить комментарий? Авторизуйтесь!

 Вариации на тему военного марша Г.Свиридова
Отвори мне дверь,
Позови меня сесть у огня,
Разреши мне немного побыть в этот вечер с тобой.
Никогда, поверь,
Не искал за пределом себя,
Но сегодня мне нужно, чтоб рядом был кто-то другой.
Я пришел молчать о помощи,
Я всего лишь беглец, я не выдержал Света Пути,
но
Ты не можешь знать, что значит - быть помнящим,
Дай мне забвенье, позволь мне войти.
Слышишь, я хочу успеть
В эту полночь защиты от холода внешних миров
Отделить и отдалить хотя б на время смерть
От того, что неведомо мне и зовется Любовь.
Дай мне ладонь, скажи мне, что я здесь -
Прикоснись, скажи мне, что я есть.
Ближе,
Обвей мои плечи рукой
И держи меня крепче, так надо - не дай мне уйти.
Ночь все тише,
Я прошу, подари мне покой,
Помоги мне закрыть эту страшную пропасть в груди!
Я молю как о Причастии -
Удержи мою плоть от распада, восставь мою кровь,
Будь мне спасением, все в твоей власти,
Так влей в эти мертвые руки живую любовь!
Слышишь, дай мне быть,
Отними мое сердце у тех, кто приходит из снов,
Я хочу, но без тебя, поверь, мне просто нечем жить,
Лишь один поцелуй над ключицей - и я полон вновь.
Я прошу, позволь себе посметь,
Подмени собою мою смерть.
Звезды, звезды вокруг и внутри,
И Нефрит есть Священник, и Яшма - есть Истинный Храм.
Робкие тени, предвестники близкой зари,
В призрачном танце скользят по сплетенным телам.
Словно в тигле Воскресения,
Прошлое плавится, меркнет и стынет золой.
Ангел над нами - мы скрыты под сенью крыл.
Lel Chimurim - Ночь Защиты плывет над землей!
Из-за дальних гор, из-за древних гор,
Да серебряной плетью река
Рассекала степи скулу.
Белый дрок в костер, бересклет в костер.
Над обрывом стою,
Боги! Боги! Как берег крут!
Мертвой свастикой в небе орел повис
Под крылом кричат ледяные ветра.
Я не вижу, но знаю - он смотрит вниз
На холодный цветок моего костра.
Мир припал на брюхо, как волк в кустах,
Мир почувствовал то, что я знаю с весны.
Что приблизилось время Огня в Небесах,
Что приблизился час восхождения
Черной Луны.
Я когда-то был молод - так же, как ты.
Я ходил Путем Солнца - так же, как ты.
Я был Светом и Сутью - так же, как ты.
Я был Частью Потока - так же, как ты!
Но с тек пор, как Она подарила мне взор,
Леденящие вихри вошли в мои сны.
И все чаще мне снились обрыв и костер
И мой танец в сиянии Черной Луны.
Я готов был собакой стеречь ее кров
Ради счастья застыть под хозяйской рукой.
Ради права коснуться губами следов
Мне оставленных узкою, легкой стопой.
А ночами я плакал, и бил себя в грудь.
Чтоб не слышать, как с каждым сердечным толчком.
Проникает все глубже, да в самую суть,
Беспощадный, холодный осиновый кол.
Бог мой, это не ропот - кто вправе роптать,
Слабой персти ли праха рядиться с Тобой,
Я хочу просто страшно, неслышно сказать -
Ты не дал, я не принял дороги иной.
И в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины.
Мне осталось одно - это петь и плясать,
В восходящих потоках сияния
Черной Луны!
Я пришел сюда из-за дальних гор,
Ибо ныне я знаю, что делать с собой.
В шесть сторон кроплю, обхожу костер,
Подношу к губам горьких трав настой.
Бог мой! Свастикой в небе орел повис,
Под крылом, крича, умирают ветра.
Вот Она подходит, чтоб взять меня вниз.
Чтобы влить в меня жажду рассечь себя.
Я раскрыл себе грудь алмазным серпом,
И подставил, бесстыдно смеясь и крича,
Обнаженного сердца стучащийся ком,
Леденящим, невидимым черным лучам.
Ведь в этом мире мне нечего больше терять,
Кроме мертвого чувства предельной вины.
Мне осталось одно - это петь и плясать,
В затопившем Вселенную пламени
Черной Луны.
Горный Китай, монастырь Чжоан Чжоу.
Год от Рождества Христова 853-й.
Некто спросил Линь Цзы: "Что такое мать?"
"Алчность и страсть есть мать, - ответил мастер, -
Когда сосредоточенным сознанием
мы вступаем в чувственный мир,
мир страстей и вожделений,
и пытаемся найти все эти страсти,
но видим лишь стоящую за ними пустоту,
когда нигде нет привязанностей,
это называется - убить свою мать!.."
Я сомневался, признаю,
Что это сбудется с ним,
Что он прорвется сквозь колодец
И выйдет живым,
Но оказалось, что он тверже в поступках,
Чем иные в словах.
Короче, утро было ясным,
Не хотелось вставать,
Но эта сволочь подняла меня
В шесть тридцать пять,
И я спросонья понял только одно -
Меня не мучает страх.
Когда я выскочил из ванной
С полотенцем в руках,
Он ставил чайник, мыл посуду,
Грохоча второпях,
И что-то брезжило, крутилось, нарастало,
Начинало сиять.
Я вдруг поймал его глаза -
В них искры бились ключом,
И я стал больше, чем я был
И чем я буду еще,
Я успокоился и сел,
Мне стало ясно -
Он убил свою мать!
И время встало навсегда,
Поскольку время стоит,
А он сказал, что в понедельник
Шеф собрался на Крит,
Короче, надо до отъезда
Заскочить к нему,
Работу забрать.
И он заваривал чай,
Он резал плавленый сыр,
А я уже почти что вспомнил,
Кто творил этот мир,
Я рассмеялся и сказал:
"Ну как ты мог,
Она же все-таки мать!"
И он терзал на подоконнике,
Плавленый сыр,
А я уже почти припомнил,
Кто творил этот мир,
И я сказал ему:
"Убивец, как ты мог?
Она же все-таки мать!"
И он сидел и улыбался,
И я был вместе с ним,
И он сказал: "Но ты ведь тоже
Стал собою самим!"
А я сказал: "Найти нетрудно,
Но в десятки раз
Сложней не терять.
И будь любезен, прекрати
Свой жизнерадостный бред!
Ты видишь свет во мне, но это
Есть твой собственный свет.
Твоя ответственность отныне безмерна -
Ты убил свою мать!
Изволь немедля прекратить
Свой жизнерадостный бред!
Ты видишь свет во мне, но это
Есть твой собственный свет.
Твоя ответственность безмерна -
Ты свободен,
Ты убил свою мать!"
На дальней стройке заворочался
Проснувшийся кран.
Стакан в руке моей являл собою
Только стакан,
И в первый раз за восемь лет я отдыхал,
Во мне цвела Благодать.
И мы обнялись и пошли бродить
Под небом седым,
И это Небо было нами,
И мы были одним.
Всегда приятно быть подольше рядом с тем,
Кто убил свою мать.
И мы обнялись и пошли бродить
Под небом седым,
И это Небо было нами,
И мы были одним.
Всегда приятно чуть подольше быть с тем,
Кто убил свою мать.
И вот я вышел из дома, освоив науку смотреть.
Я посмотрел на мой город, и город был тусклым, как смерть.
Все изменилось, пока я учился читать Имена,
Чужое небо, чужие дороги, чужая страна...
И я подбросил монету, сказав себе: "Зло и добро".
Монета весело встала три раза подряд на ребро.
И я проверил карманы - нож, спички и карта небес,
И за подкладкой - плацкартный билет на туркестанский экспресс.
Вокзал сначала был полон, а к ночи совсем опустел,
А я забыл разузнать, сколько нынче берут за постель.
И мертвый голос, как пойманный ангел, метался в дверях
И говорил о ненужных мне стрелках, платформах, путях...
И я купил папиросы, и после в буфете вино,
И полупьяный буфетчик спросил меня, глядя в окно:
"Послушай, милый, ты точно ли знаешь, что делаешь здесь?"
А я ответил: "Следящий, я жду туркестанский экспресс -
Последний в этом году
Туркестанский экспресс".
Подали поезд, и я отыскал свой девятый вагон,
И проводник попросил документы - и это был Он...
Он удивился - зеленая форма, на что так смотреть?
А я сказал: "Господин мой, я здесь! Я не боюсь умереть!"
И я ушел, и включился, когда проезжали Уфу,
И мне какой-то мудак все объяснял, что такое кунг-фу,
А с верхней полки сказали: "Надежней хороший обрез".
А я подумал: "Я все-таки сел в туркестанский экспресс -
Последний в этом году
Туркестанский экспресс!.."
И под остывшим титаном стакан громыхал словно цепь,
А за багровым окном начиналась Великая Степь,
И проводник подошел и сказал мне: "Возможно, ты прав.
И если так, то поближе держись - я покидаю состав!"
И я не помню прыжка, помню только удар о песок,
Потом он был впереди, я хромал и мы шли на восток.
Потом он сел на траву возле ржавых заброшенных рельс,
И он сказал: "Будем ждать. Здесь пройдет туркестанский экспресс -
Быть может, первый за век,
За весь этот век!.."
Он первым прыгнул на буфер, я повис на каких-то штырях,
И кто-то вышел курить - меня втянули в вагон на руках.
И мне сказали: "Расслабься, жить будешь! Влупи из горла!
Она была в двух шагах, но в этот раз ничего не смогла."
Потом цепляли почтовый, потом проезжали Уфу...
И я ушел, и включился, и поезд вкатился в Москву.
Я посмотрел на мой город, и город был новый, живой.
И кто-то тихо сказал: "Получилось.
А ты смотри - получилось!
Ну что, с возвращеньем домой,
Туркестанский беглец. С возвращеньем домой!"
Белый дым,
Поднимается облаком.
Светлым и седым,
В синеву небес.
Слышу шелест трав,
Вижу вереск холмов твоих.
Мир моих снов.
Гомон ручьев,
Струящих хрусталь.
Средь вечных дубрав -
Покой и свобода...
Час придет,
И грехи мне простятся.
И встречу я рассвет,
Средь твоих холмов.
В руку посох взяв,
Я бродягой пойду по стране
Моих снов.
Где клекот орлов,
Простерших крыла,
Над скальной грядой -
Покой и свобода,
Покой и свобода..
Слепое время меркнущих зеркал,
Мое дыханье водами объяло.
Дремавшего зерна не достигал,
Хрустальный возглас Горнего Кимвала.
Но у Креста распластанных веков,
Мне резал веки луч Альдебарана.
Я ведал тайну сопряженья слов,
В кровоточащих сумерках обмана.
Приемля смерть я трудно прозревал,
Губами лбы остывшие тревожа,
Что дерзноложен пасмурный оскал,
Суглинком распахнувшегося ложа.
Превозмогая полночи покров,
Я размыкал трепещущие вежды.
Я ведал тайну сопряженья слов,
В благобагряном облаке надежды.
И я прозрел, но страшно осознал,
Свой мрак во свете Преломленья Хлеба.
И в первый раз мучительно сказал:
"Господь мой Бог! Я недостоин Неба!"
В пролитый час, пересеченный в кровь,
Минутной стрелки черным ятаганом.
Я вырвал тайну сопряженья слов,
Из мертвых рук того, кем был и стану.
А кровь стекает из отверстых ран,
Ликуя в небе пламенем рассвета.
Повелевая мертвенным губам,
Коснуться Жертвы Нового Завета.
Обороненный святостью Даров,
Мой дух разрушит плотское заклятье.
Я выйду к тайне сопряженья слов,
Ложащихся к подножию Распятья.
Растопи мой лед,
А и достань Бел-камень
Из горюч-ключа.
Проточи лучом,
Да расточи ключами
Чаль чела Начал.
Дай мне Света суть,
Дай мне сутры Света -
Я застыл во снах.
Простопи мне путь,
А из глубин рассвета -
В голубиный взмах...
Растопи мой лед!
Синевой во льдах
Облегло мой лог,
Облик льдом облит.
Дай мне свет во снах,
Дай луча глоток мне,
Дай ростку родник.
Стыну, стыну, снег мой,
Стыну, стыну, снег мой...
Чу, там звон луча...
Слышен звон луча.
Слышишь звон луча?
Отвечай!
-"Чаю звон луча..."
Нет! Слышишь звон луча?!
Чаю звон луча...
Слышишь - капли там,
Слышишь - капли там...
Из обломанной ветки, да по губам,
И кора мокра...
-Слышу звон луча!
И ручьи ночами
Чаль точа журчат,
Ветви сок точат!
Ну так встречай!
Луч ударил в лоб,
Колет лед на глыбы,
Рубит корни льда.
Ледяной потоп!
Льется льдам погибель,
Кругом - глубь, вода...
Соки снега мне в стебель!
Я странствую, слышишь,
Я странствую Светом,
Я пирую, я грежу,
Ветры сорваны с петель,
Ветры травят пространство,
Ветры Время содержат!

Луч проник в плечо,
Чую луч на членах,
Алчет грудь луча.
Плачу... Горячо... Больно грудь...
Эллах!!! Я от луча зачал!!!
В сердце бьют ключи,
А тех ключей источник -
За Покровом Вод.
Серебром в ночи,
Pregnant Mother Xxx
Older Women Hotter Sex
Anal Old Man Tube
Cock Rubbing Pussy Lips Tumblr
Massage Piter
Оргия Праведников :: Официальный сайт
Оргия Праведников :: Магазин
Оргия Праведников :: Релизы :: Cергей КАЛУГИН und ARTель ...
Оргия Праведников :: Релизы :: Оглашенные изыдите
Оргия Праведников :: Фан-клуб
Акустика в Нижнем Новгороде: orgia_ru — LiveJournal
Ceramiche d’arte F.L. ORGIA в интернет-магазине Для Тебя
orgia_ru - Profile
"СкименЪ" сижу-думаю:почему гро́улинг?:): or…
новые песни: orgia_ru — LiveJournal
Orgia Ru