Операция «Белые автобусы». Как скандинавы спасли 15 тысяч узников концлагерей в последние месяцы Второй мировой
https://t.me/publicfree
Сначала мало кто верил в успех белых автобусов – миссия казалась слишком запутанной и сложной, обещания нацистов не вызывали доверия, а полностью разрушенная инфраструктура создавала дополнительные препятствия
Большинство узников не поверили в спасение, даже когда 25 апреля 1945 года за воротами концлагеря Равенсбрюк показалась вереница белых автобусов с эмблемой Красного Креста. Они уже привыкли к тому, что поездка обычно означает смерть, а знак гуманитарного движения посчитали изощренной нацистской шуткой – еще одним издевательством в череде тех, которым они подвергались ежедневно.
22-летняя польская католичка Стефания Водзинская и 19-летняя полька еврейского происхождения Эстер Мельхиор вспоминали: когда им приказали собраться на главной площади с одетыми детьми, истощенные женщины не сомневались, что больше не вернутся в бараки. Они оказались правы, хоть и не совсем так, как предполагали.
На самом деле за ними действительно прибыла делегация Красного креста. Наряду с несколькими тысячами других заключенных самых разных национальностей и вероисповеданий из Терезиенштадта, Заксенхаузена, Дахау и Маутхаузена они стали участниками самой крупной гуманитарной спасательной операции на территории Третьего рейха за время Второй мировой войны.
Холокост в идеальном протекторате
После поражения стран «оси» в битвах при Сталинграде и Эль-Аламейне нацистские бюрократы задумались, как в случае поражения выйти из катастрофической ситуации с наименьшими потерями, а государства, формально сохранявшие нейтралитет, пересмотрели свои приоритеты. Одним из таких государств стала Швеция: в 1941-м она позволила Вермахту транспортировать по своим железнодорожным путям военных, оружие и боеприпасы из Норвегии в Финляндии, но два года спустя сильно встревожилась из-за немецкого проекта по «очищению Европы от евреев».
Наибольшее влияние на позицию шведов повлиял холокост в соседней Дании, где аресты и высылки в концлагеря начались осенью 1943 года. 29 августа оккупанты провели операцию «Сафари» по разоружению датских военных сил. В ходе этой акции нацисты изъяли 14 крупных и 50 мелких судов, хотя датчанам удалось угнать в шведские воды 13 кораблей, а еще два добрались до безопасной гавани в Гренландии.
До этого маленькое северное государство считалось образцовым протекторатом. Правительство сотрудничало с имперским уполномоченным Вернером Бестом и делало все, чтобы избежать насилия. Датчане назначали удобных рейху чиновников, согласились на цензуру в СМИ, запретили общественные собрания, разорвали торговые отношения с Великобританией и организовали поставки товаров в Германию в кредит. «В Дании нет еврейского вопроса», – сказал возглавивший лояльный оккупантам кабинет министров Эрик Скавениус осенью 1941-го во время визита Германа Геринга.
Ужесточение национальной политики проигрывавших войну немцев вызывало недовольство и катализировало образование ополчения. Ходили слухи, что Бест не заинтересован в осуществлении политики «окончательного решения еврейского вопроса» на подконтрольной территории и даже предупредил еврейские общины о готовящихся облавах.
Министр иностранных дел Швеции Кристиан Эрнст Гюнтер предупредил немцев, что массовая депортация скандинавов повлияет на отношения между странами, но его слова не произвели эффекта. Рейх ответил отказом на предложение шведов принять норвежских евреев, хотя около 900 беженцев все-таки пересекли границу и оказались на территории нейтрального государства.
Точно так же многим датским евреям удалось сбежать в Швецию в течение суток после начала облав: сформированные группы ополченцев собрали достаточно денег, чтобы оплатить транспортировку почти 7200 сограждан, которым иначе грозили мучения и смерть. Случались и провалы – предательство тайного коллаборациониста в маленьком рыбацком городке Гиллелайе привело к аресту и отправке в Терезиенштадт 500 человек. Однако в целом скорость и самоотверженность датчан, которые ради спасения других рисковали свободой и жизнью, до сих пор считаются на родине примером выдающегося национального единства.
«К этому Эйхман и его люди оказались не готовы, – писала историк Лени Яхил. – Евреи выскользнули прямо у них из рук и скрылись за живой стеной, которую за одну ночь возвел народ Дании».
И все-таки 6400 датчан оказались в немецких концлагерях, а жесткая оккупация продолжилась. 19 сентября 1944-го гестапо арестовало 1960 из 10 тысяч местных полицейских, большинство из них отправили в концлагерь Нойенгамме, некоторых в Бухенвальд, хотя позже последних под влиянием датской администрации транспортировали в Шталаг IV-B в саксонском Мюльберге.
Осенью 1944-го шведское правительство объявило о формировании датских ВМС в изгнании, а еще раньше 500 датским солдатам разрешили пройти в Швеции «полицейское обучение». Позже их количество выросло до 4800 человек, их объединение назвали Датским отрядом в изгнании. Готовность правительства Швеции принять потенциальных жертв холокоста ознаменовала раскол в отношениях с Германией, но сблизило шведов с соседями. В знак солидарности с оккупированными скандинавскими странами 15 декабря 1943-го шведы приняли министра иностранных дел Норвегии Нильса Дитлеффа. Летом 1944-го шведы начали сбор информации о скандинавских узниках немецких концлагерей.
Успех этого исследования обеспечил норвежский ученый Дидрик Аруп Зейп, который в начале войны попал в Заскенхаузен, но в 1943-м вышел на свободу благодаря протекции знакомого с высокопоставленными нацистами шведа Свена Гедина. Осенью 1943-го немцы запретили шведскому Красному кресту передавать узникам питание и медикаменты, но такая возможность оставалась у шведского посольства в Берлине. Действовавший от лица правительств скандинавских стран Зейп отвечал за транспортировку припасов и получил доступ к данным: именам, номерам и местам заключения соотечественников.
Основываясь на его сообщениях, к концу лета 1944-го Дитлефф составил наиболее полный список из 6000 узников. К тому времени норвежское правительство в изгнании совместно со шведскими коллегами уже разрабатывало план по спасению своих граждан. Близкое знакомство Дитлеффа с датским адмиралом Карлом Хаммерихом и его женой норвежкой Брунгильдой способствовало включению в план и датчан. 7 сентября шведский посланник в Берлине Арвид Ричерт подал немецкому правительству прошение об освобождении или передаче шведам нескольких норвежских заключенных – в основном студентов.
Рейх не отреагировал, но меньше чем через три недели депортация норвежцев прекратилась, а 2 ноября Гитлер согласился репатриировать больных норвежцев – таких набралось 130. Главным условием немцев было полное отсутствие медийной огласки, чтобы избежать имиджевого провала. Скандинавы восприняли освобождение соотечественников как добрый знак – они предполагали, что в стремлении сохранить лицо накануне поражения в ближайшее время нацисты отпустят всех остальных норвежцев и датчан.
В действительности все оказалось не так просто – чтобы прийти к соглашению, представлявшему скандинавов шведскому дипломату Фольке Бернадоту пришлось выдержать напряженные переговоры с Генрихом Гиммлером.
Скандинавский вопрос, массажист Гиммлера и тайные переговоры
Граф Бернадот – аристократ со связями по всей Европе и один из руководителей Красного креста в Швеции – прибыл в Берлин в феврале 1945-го в качестве представителя министерства иностранных дел. Ранее шведы объявили, что готовы принять скандинавских евреев из любых концлагерей. Скандинавы не особо надеялись на быстрый успех и на первых порах рассчитывали договориться об освобождении узников, которые не до конца вписывались в нацистскую расовую теорию: например, имели только одного родителя-еврея или состояли в браке с христианином.
Вести переговоры Бернадоту предстояло с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, который уже давно готовился к провалу Германии и безуспешно вел втайне от Гитлера переговоры о заключении мирного соглашения с союзниками. Еще в 1944-м в знак доброй воли он санкционировал освобождение нескольких шведов, арестованных по подозрению в шпионаже. Скандинавы знали, что если кто из нацистских лидеров и пойдет на уступки из рациональных соображений, то это Гиммлер. Рейхсминистр внутренних дел по-прежнему общался на подобные темы втайне от фюрера и пытался балансировать между двумя крайностями, даже когда падение стало неизбежным.
Переговоры по скандинавскому вопросу официально стартовали 19 февраля. Бернадота проинструктировали лишь в общих чертах – дали указание добиться разрешения на транспортировку норвежских и датских граждан из Германии в Данию или Швецию. В остальном дипломату предоставили полную свободу и предложили действовать по обстоятельствам. Граф не испытывал давления, но знал, что у него мало времени. По мере приближения союзников нацисты организовывали зачистки в концлагерях в отчаянной попытке скрыть следы преступлений: сжигали горы трупов и архивные документы, организовывали марши смерти и просто убивали узников.
Гиммлер и Бернадот впервые тайно встретились в одном из городов региона Уккермарк на северо-востоке страны, норвежца представили министру иностранных дел Иоахиму фон Риббентропу, начальнику Главного управления имперской безопасности СС Эрнсту Кальтенбруннеру и начальнику внешней разведки службы безопасности Вальтеру Шелленбергу.
Первые переговоры прошли успешнее, чем ожидали скандинавы. Гиммлер не согласился выпустить норвежцев и датчан из Германии, но разрешил Красному кресту организовать перевозку всех заключенных из этих стран в один лагерь – Нойенгамме, который располагался в Гамбурге, неподалеку от датской границы. Рейхсфюрер СС также позволил после транспортировки отделить пожилых людей, больных женщин и матерей с маленькими детьми, чтобы тех вывезли на родину. Гиммлер настаивал на неофициальных соглашениях – опасался, что о его сотрудничестве узнает Гитлер.
Неожиданно ключевую роль в переговорах сыграл массажист Гиммлера Феликс Керстен, уроженец Юрьева (современный Тарту), который спасал рейхсфюрера от желудочных спазмов и невралгии. Постепенно между Гиммлером и Керстеном установились настолько доверительные отношения, что глава СС прислушивался к последнему по самым разным вопросам. Ставший личным врачом массажист использовал положение на благо норвежских и датских евреев – во время сеансов уговаривал Гиммлера пойти навстречу Бернадоту и отпустить скандинавов домой.
Еще до начала переговоров благодаря поддержке Керстена шведскому правительству удалось добиться освобождения 50 норвежских студентов, 50 датских полицейских и трех шведов – тех самых, которых арестовали по подозрению в шпионаже. Гиммлер в шутку упрекал массажиста, что каждая минута без боли теперь обходится ему в одного еврея. Приближенный к рейхсфюреру Шелленберг, как и Гиммлер, давно догадался о неминуемом поражении и также предлагал начальнику мирно решить вопрос со скандинавскими заключенными.
«Как только было получено разрешение на экспедицию Красного креста в Германию, ответственность за успех всей операции легла на плечи Бернадота, его личные навыки и помощь Керстена в переговорах с Гиммлером, – писал шведский историк Стивен Коблик. – Решения принимались на месте. Бернадот и Керстен должны были проследить, чтобы Гиммлер и его приближенные не отдали никаких приказов, противоречащих соглашению. В течение двух следующих месяцев Шелленберг неизменно их поддерживал».
В начале марта 1945-го шведское министерство иностранных дел уведомило британское посольство о готовящейся миссии. Перевозка узников должна была проходить на территории, которая находилась под непрерывным воздушным обстрелом союзников, и стороны пытались договориться, как провести операцию без потерь. Британцы санкционировали экспедицию Красного креста, но не смогли гарантировать безопасность волонтеров и заключенных. Они предложили покрасить автобусы в белый цвет, чтобы пилоты бомбардировщиков легко опознавали их с воздуха.
Шведы отправили аналогичный запрос в США, но ответ пришел лишь в середине апреля. К тому времени крупнейшая гуманитарная акция на территории нацистской Германии уже была в разгаре.
Белые автобусы, разрушенная Германия и неожиданное спасение
6 марта Бернадот вернулся в Германию из Стокгольма, чтобы удостовериться в исполнении условий соглашения и нормальном проведении операции. Несмотря на содействие Кальтенбруннера и Шелленберга, проблемы оставались. Для проведения такой масштабной миссии Красному кресту требовались профессионалы. Несколько дней ушло на отбор волонтеров среди врачей, медсестер и обслуживающего персонала.
Колонна из трех автосанитарных взводов (по 12 белых автобусов в каждом) и из обслуживающего транспорта с полевой кухней, припасами, медикаментами выдвинулась из шведского Хеслехольма 8 марта. Немцы санкционировали участие в операции 75 транспортных средств и 250 человек.
К 15 марта шведы добрались до Заксенхаузена. Транспортировка сопровождалась организационными спорами: руководство потребовало, чтобы на территории лагеря автобусы вели немцы, иначе истощенных узников заставили бы идти пешком идти два километра до ворот. После долгих переговоров стороны согласились, что за рулем останутся скандинавы, но на каждом этапе пути их будут сопровождать нацистские охранники.
За следующие 10 дней белые автобусы посетили еще три лагеря и перевезли всех скандинавских евреев из них в Нойенгамме. Из Дахау спасли 313 датчан и 143 норвежца, из Маутхаузена двух датчан и 68 норвежцев, из Нацвейлера – 33 норвежца. 67 узников с заразными заболеваниями пришлось оставить, чтобы избежать эпидемии в пути. К 30 марта колонна проехала по югу Германии и вернулась в лагерь с 1251 человеком – высланными по подозрению в невыполнении приказов нацистского правительства датскими полицейскими. Всего в Нойенгамме оказалось около 5000 новых заключенных со всех концов рейха.
В начале апреля миссия вернулась в Швецию, чтобы забрать новые припасы и перегруппироваться. Дания предложила помощь, которую под влиянием Бернадота неожиданно приняло министерство иностранных дел. Вскоре к экипажам Красного креста присоединились 33 новых автобуса, 15 скорых, шесть грузовиков и семь обычных автомобилей.
Теперь перед скандинавами встала новая задача – договориться о репатриации своих граждан и предоставлении убежища для других узников. Переговоры между Бернадотом и Гиммлером продолжались. Последний сначала санкционировал вывоз из страны только отдельных категорий (больных, женщин, студентов, полицейских), однако под давлением Керстена и Шелленберга постепенно шел на все большие уступки.
Вскоре транспортировать через границу разрешили не только граждан Дании, но и чешских женщин, вышедших замуж за датчан в период заключения. 8 апреля белые автобусы забрали около 100 скандинавских узниц Равенсбрюка, а также одного датчанина и 10 норвежцев из Берген-Бельзена. 13 и 14 апреля очередные колонны вернулись в Нойенгамме с 326 норвежцами и 201 датчанином.
«Всех датчан собрали в бараках, где мы должны были провести последние несколько суток, – вспоминал один из спасшихся узников Терезиенштадта Элиас Левин. – Высокий забор отделял нас от других заключенных, датчане теперь могли свободно перемещаться по территории. Снаружи собиралась толпа. Одни просили отдать им остатки еды, которая останется после нашего отъезда, другие диктовали адреса родных, чтобы мы могли написать, где их держат».
Несмотря на указания Гиммлера, миссия Красного креста в каждом концлагере преодолевала сопротивление и бюрократические преграды местного руководства. Многие офицеры не одобряли политику рейхсфюрера, и шведам с датчанами приходилось отдельно обосновывать право на перевозку заключенных. 21 апреля очередной раунд переговоров завершился крупной победой Бернадота: Гиммлер разрешил белым автобусам вывезти всех женщин из лагеря Равенсбрюк, но на транспортировку отводился всего один день.
«Мы боялись, что нас собираются казнить, – призналась Стефания Водзинская. – Неожиданно за колючей проволокой появились автобусы с эмблемой Красного креста. Большинство из нас не поверили своему счастью, поскольку немцы часто устраивали подобные ловушки».
Немецкое руководство уже не препятствовало возвращению скандинавских евреев на родину. По мере приближения союзников Гиммлер отчаялся настолько, что разрешил белым автобусам вывезти столько пленников, сколько Красный крест посчитает возможным. В итоге скандинавам удалось спасти из Равенсбрюка 786 иностранок, в том числе 650 француженок, а также жительниц Франции, Бельгии, Нидерландов и Польши. Оказалось, что за несколько дней до этого руководство лагеря освободило несколько тысяч русских и чешских женщин, у которых не было ни одежды, ни еды, ни денег. Подобрать их белые автобусы не успели из-за участившихся воздушных атак.
Полностью избежать потерь все равно не удалось: 24 апреля колонна с 706 освобожденными узницами попала под обстрел союзников. Один из водителей и несколько женщин погибли на месте, 16 получили ранения. На обратном пути вторая бомбардировка убила еще 10 спасенных, а около 20 пострадали. Белые автобусы максимально аккуратно продвигались по разрушенной стране, пока вокруг взрывались снаряды.
«Посреди ночи мы остановились под деревьями, потому что американцы проводили массированные бомбардировки, и чуть раньше они повредили один из автобусов, – рассказала полька Наталья Ходкевич. – Мы пережидали в лесу и чувствовали, как трясется земля вокруг».
В начале марта мало кто верил в успех белых автобусов – миссия казалась слишком запутанной и сложной, обещания нацистов не вызывали доверия, а полностью разрушенная инфраструктура создавала дополнительные препятствия. Однако к концу апреля стало очевидно, что операция завершилась оглушительным триумфом. Бернадот превзошел ожидания соотечественников, а волонтеры Красного креста и военные все-таки вывезли большинство заключенных.
«Экипаж из 300 человек транспортировал 15345 узников из концентрационных лагерей, – подвел итоги нидерландский историк Дирк Декляйн. – Из них 7795 были гражданами скандинавских государств, среди других 7550 оказались поляки, французы и представители других национальностей. 1607 из них исповедовали иудаизм».
На границе с Данией беженцев встретили с едой, одеждой и лекарствами. Их перевезли через Оденсе и Копенгаген, переправили в Швецию и поместили на двухнедельный карантин. По окончании этого периода одни вернулись в освобожденную Данию, другие поселились в Швеции. Бывшим узниками приходилось справляться с физическими и психологическими травмами, полученными за время заключения, потерей близких и домов, но белые автобусы дали им второй шанс. Несмотря на сомнения чиновников, сопротивление нацистов и риск погибнуть под обстрелами союзников, оправдалась каждая секунда затраченных усилий.
Впоследствии Бернадота и других участников операции критиковали за выборочную помощь: некоторые исследователи заподозрили, что после скандинавов приоритетными пассажирами белых автобусов стали узники из Великобритании, Франции, Бельгии и Нидерландов, в то время как выходцев из Восточной Европы бросили на произвол судьбы. Персонал и руководители миссии оправдывались тем, что в хаосе доживающей последние месяцы нацистской Германии у них не было времени и ресурсов договориться о спасении всех узников и вывести их за пределы рейха. Наступление союзников и зачистка концлагерей не оставляли другой возможности – нужно было спасти хотя бы тех, кого можно спасти до того, как их расстреляют нацисты или разбомбят американцы.
Операция «Белые автобусы» – яркое напоминание о ценности человеческой жизни. Когда счет идет на миллионы жертв, а капитуляция врага ожидается со дня на день, было бы легко занять выжидательную позицию и смириться с еще несколькими тысячами жертв. Однако Бернадот, Дитлефф, Зейп и другие участники акции поступили по-другому: заставили правительства забыть о разногласиях и вытащили из ада на Земле более 15 тысяч человек, которые к тому времени уже смирились с неминуемой гибелью.
https://republic.ru/posts/100309