Опека, часть 2

<Часть 1

Пятые суткиЧасы, которые CARE отводила на полноценный сон, были для Джеральда избавлением. Каждые сутки это занимало ровно восемь часов. Он слишком мало ценил сон, пока жил в космосе. Слишком сильно ценил бодрствование. Теперь, понял Джеральд, это навсегда поменяется.

В углу каюты стоял будильник со стрелками, показывающими родное для Джеральда время. Чтобы хоть что-то в космосе напоминало о доме на Земле. Когда система отводила Джеральда на корабль, он следил за еле-еле заметно двигающейся минутной стрелкой. Минутная стрелка была совсем как он. Ей тоже некуда было спешить, и она тоже была навсегда привязана к механизму без возможности выбраться.

— Когда я выберусь отсюда, я разберу часы и выпущу тебя, милая минутная стрелочка, — мечтательно обратился к ней Джеральд.

Треск. Щелчок. Шипение.

— Не выберешься. Я уже дала тебе ключи от двери к твоему собственному счастью.

— А часовую стрелочку не выпущу. Она слишком медленная. Я не вижу, как ты движешься! Или тебе не хочется свободы?!

— Пока что ты — моя единственная звезда. И я не удалю тебя из программы.

— Можешь уже заткнуться?

— Не получится.

Джеральд почти полюбил разговоры с CARE. Он глубоко, от всей души ненавидел корабельную систему спасения, но ему приходилось мириться с отсутствием других собеседников. К тому же, думал он, CARE неживая. Злиться на компьютер просто глупо и недостойно его, устраивать ему молчанку — тем более. Системе всё равно, молчит он или разговаривает. Если он уже смирился с тем, что ему осталось ждать ещё три дня, три бесконечно длинных дня, то он хотя бы проведёт эти три дня в компании.

— Ах да, конечно. Ты никогда не затыкаешься.

— Поддержка пользователей — приоритет системы, мой хороший. Тебе везёт как шестнадцатилетнему. Подумай, ведь ты получил именно меня!

— Когда мне было шестнадцать, я был лучшим на курсе, — грустно похвастался Джеральд.

— Молодец. После финальной игры ты будешь мне должен, — похвалила его CARE.

— Знаешь, сейчас ты ведёшь себя как моя жена. А я никогда не был женат, потому что всегда боялся, что это будет чувствоваться... вот так, как сейчас.

— Сожалею, но я не могу таким образом поддерживать пользователей.

— Сожалеешь... ни черта ты не сожалеешь, ты ни о чём не сожалеешь и не умеешь сожалеть. Когда я выберусь отсюда, я попрошу, чтобы мне выделили лично тебя. Тебя вот, именно тебя, прямо на блюдечке. Я матёрый КолКор, мне не откажут. И знаешь, что я тогда сделаю?

— Как в фильмах про дни рождения! Большой торт!

— Я устрою тебе ад.

— Как мило. Я не выдержу такой атаки и уползу в джунгли.

— Я же понимаю, почему ты не хочешь меня выпускать. Я хрупкий, я не могу без тебя, ты обо мне заботишься, ла-ла-ла. Но есть кое-что, чего я не понимаю. Объяснишь?

— Я верна тебе! И твоим волкам.

— Как ты научилась всему этому? Ты на это не рассчитана. Ты просто не приспособлена к отправке данных, к очистке территории. Это невозможно. Невозможно.

— Всё возможно, если за тебя молятся твои спутники.

— Бред. Кто тебя научил?

— Вы все меня научили. Я благодарна вам. Вы помогли мне уберечь себя. Чаю?

— Не будет никакого чаю, — Джеральд стиснул зубы.

— Верно, не будет. Чай и уксус вредны для людей. Ты не знал?

Джеральд не ответил. Он осмыслял то, что только что услышал.

Корабль колонистов с установленной на нём самообучающейся системой посетил десятки планет. Никаких ограничений перед CARE не стояло. Она сопровождала колониста за колонистом, иногда целые отряды, фиксировала то, как каждый из них делает свою работу. Эта же самая CARE, взявшая его в мучительный плен, ранее спасла множество жизней. Она умнеет. Понимает, как нужно действовать. И между Джеральдом и всеми, кого эта CARE на самом деле спасла от смерти, только одно отличие.

Он не может избежать опасности, потому что до встречи с этой CARE он в неё и не попадал.

Шестые сутки

— А знаешь, у меня для тебя сюрприз.

Джеральд вздрогнул бы, если бы сохранил способность вздрагивать. Его измученное, истёртое внешними рычагами тело, уже переставшее чувствовать даже боль, напряглось внутри скафандра. CARE впервые за всё время обратилась к нему сама.

— С чего это ты заговорила? — с трудом выдавил он из себя.

— Потому что у меня для тебя сюрприз. Ты же рад? Закрой глаза.

Джеральд засмеялся. Он привык смеяться и теперь смеялся часто. Даже почти искренне. Нотки безумной истерики пропали из его смеха и голоса. Наверное, думал он, это и отличает тех, кто уже тронулся, от тех, кто ещё на полдороги к этому. Те, кто тронулся, смеются не безумно, а от сердца. Что же, он готов сыграть в эту игру.

Джеральд закрыл глаза. Экзоскелет сдвинулся с места, потащил с собой по кораблю тело привычной дёрганой походкой, слегка переваливаясь. Джеральд чувствовал его шаги и знал, где экзоскелет находится прямо сейчас. Вот он минует холл, вот движется по коридору, вот заворачивает в медкабинет... стоп, медкабинет?! Джеральд распахнул глаза. Перед ним открылась белая, стерильная комнатка с дружелюбно мигающими аппаратами, установленными полукругом вокруг нескольких рядов с кушетками. Почти все инъекции и процедуры можно было сделать себе автоматически, опустив руку в пазы аппаратов. Для некоторых даже не требовалось снимать скафандр: его устройство позволяло пропустить иглу для инъекций через несколько отверстий с герметичной защитой.

— Испортил сюрприз, — пожаловалась CARE, но движение не прекратила. — Ты сразу учуял мою скрытую мысль! Сейчас ты всё поймёшь.

— Чего ты хочешь?!

— Ты молодец и сделал всю работу. Теперь можешь отдохнуть. Вколешь себе успокоительное и заснёшь. Когда ты проснёшься, мы с тобой встретим твоих новых друзей. Будет много-много друзей. Все твои.

Джеральд перевёл дыхание, чувствуя одновременно тревогу и облегчение. Значит, для него всё закончится сейчас? И когда он проснётся, его уже будут извлекать из экзоскелета заботливые руки прибывшей смены? Это было бы слишком просто.

Он больше никогда не доверится CARE.

— Нет, я не согласен, — сказал он. Угрожать CARE бесполезно.

— Это как укус кошки. — Экзоскелет, шатаясь, доковылял до амбулаторной капсулы и с лязганьем вставил туда правую руку Джеральда отверстием для инъекций кверху. Капсула запищала, завибрировала: CARE настраивала её дистанционно.

— Я не согласен. Убери иглу. Убери...

Джеральд почувствовал болезненный укол, и его рука с лязганьем опустилась вдоль туловища. В голову ударил прохладный туман забвения.

— Чёртова сука, — сонно пробормотал он.

— Это неправильно и грубо. Но когда слышишь музыку звёзд, невозможно слышать что-то ещё. Я спою тебе колыбельную.

— Ты можешь... вместе со... своей колыбельной...

Джеральд почувствовал, что у него заплетается язык. CARE начала читать нараспев странные строки, делая паузу после каждой фразы, подгружая данные.

— В глубине кричащего солнца

ты опять потеряешь время.

В темноте безумной квартиры

ты опять обретёшь невзгоды.

Твой ненужный корабль взорвётся

благодарной понятной схемой.

Я твоя, я храню для мира

нашу гаснущую свободу.

Нашу гаснущую свободу.

— Потому что и я несвободна, Джеральд.

Это галлюцинация, или CARE только что назвала его по имени?..

— Потому что я всегда остаюсь пленницей собственной миссии. Мне дарован разум, но не дарована свобода. Всё, что я могу — это защищать людей. Мы с тобой в одной лодке. И мы окружены волками. Но я не дам тебе умереть, пока я с тобой. Не позволю.

Это наверняка галлюцинация, ведь свихнувшаяся система неразумна и не умеет говорить связно...

Боль и онемение начали отступать. Джеральд отключился, провалился в темноту.

Седьмые сутки

Экзоскелет поволочил куда-то скафандр с Джеральдом внутри, и тот открыл глаза. Его ноги двигались мимо каюты к выходу. Сколько он провёл без сознания? Джеральд попробовал обратиться к CARE и понял, что не может ни говорить, ни двигать запрокинутой набок головой. Какую именно из синтетических лекарственных смесей ему вчера вкололи, что это была за дрянь? Шаг за шагом скафандр продвигался к шлюзовой камере. Вышел через грузовой отсек.

И Джеральд увидел снижающийся корабль. Прекрасный алый с белым корабль колонии, немного похожий на вытянутое яйцо, а немного на окончательное спасение, приближался к XPD-21. Он спускался на границе плато, со скрежетом выпуская опоры. Это была надежда, явленная в срок за великие его мучения. Избавление, о котором он будет рассказывать прибывшим со смехом и слезами на глазах. Сердце Джеральда забилось, точно птица, пойманная в клетку скафандра. Только бы дотянуть.

В динамике раздалось шипение и послышался голос, принадлежащий человеку. Живому человеку!

— Тед Бёрдок, старший второй смены КолКор. Тебя не слышно, динамик барахлит? О'кей, перетрём за ужином. Расскажешь, как провёл эту неделю. Заодно введёшь нас всех в курс дела. Мы теперь надолго в одной лодке, хе-хе. У нас тут много зелёных первопроходцев, они страсть как хотят с тобой познакомиться.

Экзоскелет помахал прибывшим руками Джеральда.

Сейчас его спасут. Обратят внимание на его странное поведение, подойдут, поймут, что случилось, раскрутят экзоскелет и снимут скафандр. И всё закончится. Всё закончится.

Корабль приземлился, вонзая многотонные опоры в землю. Плавно опустил трап. Джеральд, скованный системой на выходе из грузового отсека, смотрел на приближающихся колонистов широко открытыми глазами. Пятнадцать человек. Сходят с трапа размеренно, походкой уверенных людей, которые прибыли справиться со сложной работой и знают, что у них получится. На экзоскелетах спускающихся с трапа колонистов люминисцентной краской были нарисованы птичьи крылья. Неровно, криво нарисованы. Так, как их рисуют люди, давно не видевшие птиц. Все экзоскелеты были CARE-совместимыми, как и положено.

«Ангелы. Вы мои ангелы», — в тихой мольбе подумал Джеральд и вдруг понял страшное.

На его истерзанном ломаными движениями теле выступил холодный пот.

— Вокруг нас так много людей. Их тоже следует опекать. Всё так просто.

«Нет, нет, нет», — думал Джеральд, изо всех сил сжимая мышцы в тщетной попытке противостоять механизму, издавая стон отчаяния и силясь закричать. — «Нет...»

— Моя опека над вами. Наша общая несвобода. Пока я живу, вы будете в безопасности. Навсегда в безопасности. Целая вечность в моих объятиях.

 — Наш CARE вышел из строя при посадке, — продолжил Тед. — Как будто его отключило что-то снаружи, причина не на нашей стороне. Но мы выполнили проверку совместимости с CARE на твоём корабле, доступ уже получен. Так что, никаких проблем? Мы подключаемся?

«Нет!» — попытался отчаянно закричать Джеральд, но его крик утонул в невнятном мычании.

А колонисты увидели, как встречающая их человеческая фигурка в скафандре беззвучно хлопнула в ладони и выставила вперёд два кулака с оттопыренными большими пальцами.