Олаф Шольц возглавляет бизнес-делегацию "голубых фишек" в Китай

Немецкая промышленность на удивление неохотно борется со своей зависимостью

Нечасто за последние годы обыкновенная инаугурационная поездка главы правительства вызывала такой живой интерес как в пределах страны, так и за рубежом. Когда 3 ноября канцлер Германии от социал-демократов Олаф Шольц направился в Пекин с однодневным визитом, он стал первым западным лидером, предпринявшим подобный шаг с начала пандемии covid-19. Эмманюэль Макрон выразил желание отправиться вместе с г-ном Шольцем. Однако эта поездка казалась нежелательной в свете последних событий в Китае: Си Цзиньпин был избран главой Коммунистической партии на третий срок вопреки сложившейся ранее партийной традиции.

Г-н Шольц ответил президенту Франции отказом. Вместо этого он взял с собой 12 руководителей немецких фирм, так называемых "голубых фишек", включая глав фармацевтической компании Merck, инженерного гиганта Siemens и Volkswagen, крупнейшего европейского автопроизводителя.

На протяжении двух последних десятилетий интересы немецкого бизнеса определяли политику Германии в отношении Китая в ущерб решению некоторых других проблем. Корпоративная свита г-на Шольца считает подобное мероприятие уместным, несмотря на уроки, извлеченные из последствий конфликта России с Украиной. Очевидно, что экономическая зависимость от тех или иных источников опасна (в случае Германии - от российского ископаемого топлива). Новый консенсус в европейских столицах заключается в том, что Европа должна пересмотреть свои деловые связи с Китаем. Многие немцы тоже принимают факт подобной необходимости. “Политическая система Китая сильно изменилась за последние годы, и поэтому наша политика в отношении Китая также должна измениться,” - заявила 1 ноября во время поездки в Центральную Азию Анналена Бербок, министр иностранных дел г-на Шольца от партии зеленых. Однако Deutschland AG неохотно открывает глаза на новую реальность.

Глубокие коммерческие связи между двумя странами, безусловно, усложняют ситуацию. В прошлом году Китай шестой год подряд был главным торговым партнером Германии. Совокупный объем экспорта и импорта составил более 245 млрд евро (255 млрд долларов). Это в пять раз больше, чем в 2005 году. Германия полагается на Китай в импорте солнечных панелей, компьютерных чипов, редкоземельных элементов и других важнейших минералов. Германо-китайская торговля также напрямую поддерживает более 1 млн рабочих мест в Германии; еще миллионы косвенно связаны с ней.

Зависимость от Китая - это не только немецкая болезнь. Америка тоже много торгует со своим геополитическим соперником. Важное отличие заключается в том, что мощные немецкие предприятия необычайно открыты для китайского рынка. По приблизительным оценкам The Economist, из десяти наиболее ценных компаний Германии, котирующихся на бирже, девять получают не менее одной десятой своих доходов из Китая, по сравнению с двумя из десяти крупнейших фирм в Америке. В 2021 году два из пяти автомобилей, проданных Volkswagen Group по всему миру, были куплены китайскими автомобилистами.

Многие из них сошли с китайских производственных линий немецкого автопроизводителя. Это второе уникальное обстоятельство Германии: она вложила много денег в китайские фабрики. В то время как новые американские прямые иностранные инвестиции в Китай составили всего 2% от общего объема инвестиций Америки в 2021 году, в Германии этот показатель достиг 14%. По данным исследовательской фирмы Rhodium Group, за последние четыре года на долю четырех немецких фирм (трех автопроизводителей: BMW, Mercedes-Benz и Volkswagen, а также химического гиганта BASF) пришлась треть всех инвестиций ЕС в Китай. И немецкие компании повышают ставки: в первой половине этого года они инвестировали в Китай 10 млрд евро, больше, чем когда-либо прежде. BASF находится в процессе вложения очередных 10 млрд долларов в свою деятельность в Китае.

Опасения по поводу подрыва этих деловых отношений привели к некоторым противоречивым политическим решениям внутри страны. В конце октября г-н Шольц решил проигнорировать предупреждения шести своих министров, а также руководителей внутренней и внешней разведок и позволил китайской государственной судоходной компании Cosco купить долю в одном из четырех контейнерных терминалов в порту Гамбурга. Как и его предшественница Ангела Меркель, он также отказался принимать чью-либо сторону в спорах о том, следует ли разрешить китайскому телекоммуникационному гиганту Huawei участвовать в торгах по контрактам на строительство сетей 5G в Германии. Возможно, основанием стало предупреждение посла Китая Германии в 2019 году о “последствиях” для немецких автопроизводителей оттеснения Huawei от участия в аукционах.

Этот инфантилизм в отношениях с Китаем не согласуется с политикой западных коллег Германии. Нападки Америки на Китай - редкое явление последовательного введения мер сразу двумя партиями. Президент Джо Байден, демократ, расширяет ряд ограничений на экспорт передовых технологий в Китай, введенных совсем недавно его предшественником-республиканцем и потенциальным будущим соперником Дональдом Трампом. Америка запрещает Huawei. То же самое делают и некоторые из коллег Германии в ЕС. По мере того как геополитический раскол между Китаем и Западом увеличивается, многие западные фирмы пытаются снизить свою включенность в китайские цепочки поставок и потребителей. Например, Apple переносит часть производства из Китая в Индию и Вьетнам. Германия, напротив, движется “на всех парах в неправильном направлении”, как выразился Юрген Маттес из аналитического центра Немецкого экономического института.

Некоторые немецкие бизнес-лидеры публично опровергают подобные утверждения. Мартин Брудермюллер, исполнительный директор BASF и еще один спутник господина Шольца в упомянутой поездке, недавно пожаловался на все эти “нападки на Китай”. Однако в глубине души они, должно быть, многое понимают. Всякая надежда на “изменения посредством торговых связей”, - характерная для Германии вера в то, что более тесные коммерческие связи с либеральными демократиями подстегнут политические преобразования в Китае так же, как это в некоторой мере удалось в Советском блоке, исчезает по мере осмысления событий на Украине и политической обстановки в Китае. Многие немецкие компании негласно признают высокие риски, которые связаны с тем, что Германия одновременно поддерживает две независимые производственные системы: одну на материковой части Китая, другую в остальном мире.

Этого недостаточно. Ожидать, что геополитическая напряженность между Западом и Китаем исчезнет в лучшем случае наивно. Как и ожидать, что г-н Си, не скрывающий своего желания перевести китайскую промышленность на внутренние рельсы, будет уважать все коммерческие обязательства перед иностранцами. Отказ от всех деловых связей с Китаем легко объясним и совершенно разумен. Укрепление этих связей - безрассудно.