Охраняет заброшенный склад красотой и пистолетом
⚡ 👉🏻👉🏻👉🏻 ИНФОРМАЦИЯ ДОСТУПНА ЗДЕСЬ ЖМИТЕ 👈🏻👈🏻👈🏻
Охраняет заброшенный склад красотой и пистолетом
Комментарии: 28, последний от 26/01/2014.
© Copyright Савельев Михаил Александрович
( michasoft@mail.ru )
Размещен: 03/06/2006, изменен: 10/06/2007. 134k. Статистика.
Повесть : Чечня
Оценка: 6.86*66
Ваша оценка:
шедевр
великолепно
отличная книга
хорошая книга
нормально
не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
Аннотация: Здесь часть 1, 2, 3и4.
Все, что написано мною о войне 1999 - ....гг.
Комментарии: 28, последний от 26/01/2014.
© Copyright Савельев Михаил Александрович
( michasoft@mail.ru )
Размещен: 03/06/2006, изменен: 12/03/2012. 134k. Статистика.
Повесть : Чечня
Оценка: 6.86*66
Ваша оценка:
шедевр
великолепно
отличная книга
хорошая книга
нормально
не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на ArtOfWar материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email artofwar.ru@mail.ru
(с) ArtOfWar, 1998-2018
Парни долбят своих подружек надев на члены резинки
Этим соскам не привыкать обслуживать нескольких парней за раз
Сучка в черном латексе любит пошлые забавы
Длинные концы легко входят во влажные отверстия
Медсестра снимает сексуальный костюм перед минетом
Юля в костюме медсестры нагнулась раком открыв вид на писю
Сучка в очках и латексе устроила с любовником ролевые игры
Дама средних лет облачилась с латексное белье в спальне
Красотка в сексуальном наряде завладела вниманием парней и девчонки
Рыжая сучка в латексе показывает выбритую киску
Брюнетка в латексном наряде показывает грудь и сочную писюшку
Зрелая медсестричка ввела в писю термометр раздвинув губки
Брюнетка в латексе ждет член избранника в отеле
Подруга снимает латексные штаны в заброшенном здании
Брюнетка валяется в латексном костюме с отверстием для письки
Пошлая мадемуазель ходит в латексном платье без трусов
Гибкая красотка облачилась в латексный костюм красного цвета
Худая блондиночка снимает с себя латексные лосины в недостроенной даче
Охраняет заброшенный склад красотой и пистолетом
Толстушка разработала писюшку до неимоверных размеров
Твердый ствол для любительницы потрахаться
Секс с развратной сексапильной телочкой
Стройняшка в кожаных сапожках трахается
Все материалы данного сайта предназначены для лиц старше 18 лет. Все персонажи на предоставленных фото являются совершеннолетними актерами, прилагающийся текст вымышлен, любые совпадения случайны.Используя материалы данного сайта вы подтверждаете свое совершеннолетие (наличие полных 18ти лет), в противном случае немедленно покиньте сайт.Все материалы взяты из свободных источников сети «интернет». Копирование и распространение материалов запрещено. Все права принадлежат их владельцам. Все претензии и пожелания направляйте на контакнтный email адрес.
Ваш браузер больше не поддерживается. Чтобы пользоваться всеми функциями YouTube, установите другой. Подробнее...
Жорж Санд
Консуэло
Перевод с французского А. Бекетовой
I
- Да, да, сударыни, можете качать головой сколько вам угодно: самая
благоразумная, самая лучшая среди вас - это... Но я не назову ее, так
как она единственная во всем моем классе скромница и я боюсь, что, наз-
вав ее имя, я заставлю ее тотчас же утратить эту редкую добродетель, ко-
торой я желаю и вам.
- In nomine Patris, et Filii, et Spiritu Sancto [1], - пропела Конс-
танца с вызывающим видом.
- Amen [2], - пропели хором все остальные девочки.
- Скверный злюка, - сказала Клоринда, мило надув губки и слегка уда-
ряя ручкой веера по костлявым, морщинистым пальцам учителя пения, словно
уснувшим на немой клавиатуре органа.
- Это вы не по адресу! - произнес старый профессор с глубоко невозму-
тимым видом человека, который в течение сорока лет по шести часов в день
подвергался дерзким и шаловливым выходкам нескольких поколений юных особ
женского пола. - И все-таки, - добавил он, пряча очки в футляр, а таба-
керку в карман и не поднимая глаз на раздраженный и насмешливый улей, -
эта разумная, эта кроткая, эта прилежная, эта внимательная, эта добрая
девочка - не вы, синьора Клоринда, не вы, синьора Констанца, и не вы,
синьора Джульетта, и, уж конечно, не Розина, и еще того менее Микела...
- Значит, это я!
- Нет, я!
- Вовсе нет, я!
- Я!
- Я! - закричало разом с полсотни блондинок и брюнеток, кто приятным,
кто резким голосом, словно стая крикливых чаек, устремившихся на злос-
частную раковину, выброшенную на берег отхлынувшей волной.
Эта раковина, то есть маэстро (и я настаиваю, что никакая метафора не
подошла бы в большей мере к его угловатым движениям, глазам с перламут-
ровым отливом, скулам, испещренным красными прожилками, а в особенности
- к тысяче седых, жестких и остроконечных завитков его профессорского
парика), - маэстро, повторяю я, вынужденный трижды опускаться на скамей-
ку, с которой он подымался, собираясь уйти, но, спокойный и бесстраст-
ный, как раковина, убаюканная и окаменевшая в бурях, долго не поддавался
просьбам сказать, какая именно из его учениц заслуживает похвал, на ко-
торые он - всегда такой скупой - только что так расщедрился. Наконец,
точно с сожалением уступая просьбам, вызванным его же хитростью, он взял
свою профессорскую трость, которою обыкновенно отбивал такт, и с ее по-
мощью разделил это недисциплинированное стадо на две шеренги; затем,
продвигаясь с важным видом между двойным рядом легкомысленных головок,
остановился в глубине хоров, где помещался орган, против маленькой фи-
гурки, сидевшей, скорчившись, на ступеньке. Опершись локтями на колени,
заткнув пальцами уши, чтобы не отвлекаться шумом, она разучивала вполго-
лоса урок, чтобы никому не мешать, скрючившись и согнувшись, как
обезьянка; а он, торжественный и ликующий, стоял, выпрямившись и вытянув
руки, словно Парис, присуждающий яблоко, но не самой красивой, а самой
разумной.
- Консуэло? Испанка? - закричали в один голос юные хористки в вели-
чайшем изумлении. Затем раздался общий гомерический хохот, вызвавший
краску негодования и гнева на величавом челе профессора.
Маленькая Консуэло, заткнув уши, ничего не слышала из того, что гово-
рилось, глаза ее рассеянно блуждали, ни на чем не останавливаясь; она
была так погружена в работу, что в течение нескольких минут не обращала
ни малейшего внимания на весь этот шум. Заметив наконец, что она являет-
ся предметом всеобщего внимания, девочка отняла руки от ушей, опустила
их на колени и уронила на пол тетрадь; сначала, словно окаменев от изум-
ления, не сконфуженная, а скорее несколько испуганная, она продолжала
сидеть, но потом встала, чтобы посмотреть, нет ли позади нее какого-ни-
будь диковинного предмета или смешной фигуры, вызвавших такую шумную ве-
селость.
- Консуэло, - сказал профессор, взяв ее за руку без дальнейших объяс-
нений, - иди сюда, моя хорошая, и спой мне "Salve, Regina" Перголезе,
которое ты разучиваешь две недели, а Клоринда зубрит целый год.
Консуэло, ничего не отвечая, не выказывая ни страха, ни гордости, ни
смущения, пошла вслед за профессором, который снова уселся за орган и с
торжествующим видом дал тон своей юной ученице. Консуэло запела просто,
непринужденно, и под высокими церковными сводами зазвучал такой прекрас-
ный голос, какой никогда еще здесь не звучал. Она спела "Salve, Regina",
причем память ей ни разу не изменила, она не взяла ни одной ноты, кото-
рая не прозвучала бы чисто и полно, не была бы вовремя оборвана или вы-
держана столько, сколько требовалось. Послушно и точно следуя наставле-
ниям маэстро и выполняя в точности его разумные и ясные советы, она при
всей своей детской неопытности и беззаботности достигла того, чего не
могли бы дать и законченному певцу школа, навык и вдохновение: она спела
безупречно.
- Хорошо, дочь моя, - сказал старый маэстро, всегда сдержанный в сво-
их похвалах. - Ты разучила эту вещь добросовестно и спела ее с понимани-
ем. К следующему разу ты повторишь кантату Скарлатти, уже пройденную на-
ми.
- Si, signer professore [3]. Теперь мне можно уйти?
- Да, дитя мое. Девицы, урок окончен!
Консуэло сложила в корзиночку свои тетради, карандаши и маленький ве-
ер из черной бумаги - неразлучную игрушку каждой испанки и венецианки, -
которым она почти никогда не пользовалась, хотя всегда имела при себе;
потом она скользнула за органные трубы, сбежала с легкостью мышки по та-
инственной лестнице, ведущей в церковь, на мгновение преклонила колени,
проходя мимо главного алтаря, и при выходе столкнулась у кропильницы с
красивым молодым синьором, который, улыбаясь, подал ей кропило. Окропив
лоб и глядя незнакомцу прямо в лицо со смелостью девочки, еще не считаю-
щей и не чувствующей себя женщиной, она одновременно и перекрестилась и
поблагодарила его, и это вышло так уморительно, что молодой человек рас-
хохотался. Рассмеялась и сама Консуэло, но вдруг, как будто вспомнив,
что ее кто-то ждет, она пустилась бегом, в мгновение ока выскочила за
дверь и сбежала по ступенькам на улицу.
Тем временем профессор снова спрятал очки в широкий карман жилета и
обратился к притихнувшим ученицам.
- Стыдно вам, красавицы! - сказал он. - Эта девочка, самая младшая из
вас, пришедшая в мой класс самой последней, только одна и может пра-
вильно пропеть соло, да и в хоре, какую бы какофонию вы ни разводили
вокруг нее, я неукоснительно слышу ее голос, чистый и верный, как нота
клавесина. И это потому, что у нее есть усердие, терпение и то, чего нет
и не будет ни у кого из вас: у нее есть понимание.
- Не мог не выпалить своего любимого словечка, - крикнула Клоринда,
лишь только маэстро ушел. - Во время урока он повторил его только трид-
цать девять раз и, наверно, заболел бы, если б не дошел до сорокового.
- Чему тут удивляться, если эта Консуэло делает успехи? - сказала
Джульетта. - Она так бедна, что только и думает, как бы поскорее нау-
читься чему-нибудь и начать зарабатывать на хлеб.
- Мне говорили, что ее мать цыганка, - добавила Микелина, - и что де-
вочка пела на улицах и на дорогах, перед тем как попасть сюда. Нельзя
отрицать, что у нее прекрасный голос, но у бедняжки нет и тени ума! Она
долбит все наизусть, рабски следуя указаниям профессора, а все остальное
довершают ее здоровые легкие.
- Пусть у нее будут самые лучшие легкие и самый замечательный ум в
придачу, - сказала красавица Клоринда, - я отказалась бы от всех этих
преимуществ, если б мне пришлось поменяться с ней наружностью.
- Вы потеряли бы не так уж много, - возразила Констанца, не особенно
стремившаяся признавать красоту Клоринды.
- Она совсем нехороша собой, - добавила еще одна. - Желтая, как пас-
хальная свечка, а глаза большие, но совсем невыразительные. И вдобавок
всегда так плохо одета! Нет, бесспорно: она дурнушка.
- Бедняжка! Какая она несчастная! Ни денег, ни красоты!
Так девушки закончили свой "панегирик" в честь Консуэло и, пожалев
ее, утешили себя за то, что восхищались ею, когда она пела.
II
Это происходило в Венеции около ста лет тому назад, в церкви Мендика-
ити, где знаменитый маэстро Порпора только что закончил первую репетицию
своей музыки к большой вечерне, которою он должен был дирижировать в
следующее воскресенье, в день Успения. Молодые хористки, которых он так
сурово пробрал, были питомицами одной из тех школ, где девушек обучали
на казенный счет, а потом давали пособие "для замужества или для поступ-
ления в монастырь", как сказал Жан-Жак Руссо, восхищавшийся их велико-
лепными голосами около того же времени и в этой самой церкви. Ты хорошо
помнишь, читатель, все эти подробности и прелестный эпизод, рассказанный
им самим по этому поводу в восьмой книге его "Исповеди". Я не стану пов-
торять здесь эти очаровательные страницы, после которых ты, конечно, не
пожелал бы снова приняться за мои; я поступил бы точно так же на твоем
месте, мой друг читатель. Надеюсь, однако, что в данную минуту у тебя
нет под рукою "Исповеди", и продолжаю свое повествование.
Не все эти молодые девушки были одинаково бедны, и, несомненно, нес-
мотря на всю зоркость администрации, в школу проскальзывали иногда и та-
кие, которые не так уж нуждались, но использовали возможность получить
за счет республики артистическое образование и недурно пристроиться. По-
этому-то иные из них и позволяли себе пренебрегать священными законами
равенства, благодаря которым им удалось прокрасться на те самые скамьи,
где сидели их сестры победнее. Не все также следовали суровым предначер-
таниям республики относительно их будущей судьбы. Нередко случалось, что
какая-либо из них, воспользовавшись даровым воспитанием, отказывалась
затем от пособия, стремясь к иной, более блестящей карьере. Видя, что
подобные вещи неизбежны, администрация допускала иногда к обучению музы-
ке детей бедных артистов, которым бродячая жизнь не позволяла оставаться
надолго в Венеции. К числу таких относилась и маленькая Консуэло, родив-
шаяся в Испании и попавшая оттуда в Италию через Санкт-Петербург, Конс-
тантинополь, Мексику или Архангельск, а может быть, каким-нибудь другим,
еще более прямым путем, доступным лишь для цыган.
Однако цыганкой она была только по профессии и по прозвищу, так как
происхождения она была не цыганского, не индийского, и, во всяком слу-
чае, не еврейского. В ней текла хорошая испанская кровь, и происходила
она, несомненно, из мавританского рода, так как отличалась смуглостью и
была вся проникнута спокойствием, совершенно чуждым бродячим племенам. Я
отнюдь не хочу сказать что-либо дурное по поводу этих племен. Если бы
образ Консуэло был выдуман мною, то, весьма возможно, я заимствовал бы
его у народа Израиля или из еще более древних времен, но она принадлежа-
ла к потомкам Измаила, все ее существо говорило об этом. Мне не довелось
ее увидеть, ибо мне не исполнилось еще ста лет, но так утверждали, и я
не могу это опровергнуть. У нее не было лихорадочной порывистости, пере-
межающейся с припадками апатичной томности, характерной для цыганки; не
было у нее и вкрадчивого любопытства и назойливого попрошайничанья бед-
ной еврейки. Она была спокойна, как воды лагун, и вместе с тем не менее
подвижна" чем легкие гондолы, беспрестанно скользящие по их поверхности.
Так как росла Консуэло быстро, а мать ее была чрезвычайно бедна, то
она всегда носила платья, слишком короткие для своего возраста, что при-
давало этой четырнадцатилетней девочке, привыкшей ходить босиком, особую
дикую грацию и делало ее походку такой непринужденной, что глядеть на
нее было и приятно и жалко. Была ли у нее маленькая ножка - никто не мог
сказать, до того плохо она была обута. Зато ее стан, затянутый в корсаж,
слишком тесный и лопнувший по швам, был строен и гибок, словно пальма,
но без округлости, без соблазнительности. Бедная девочка об этом и не
думала, она привыкла к тому, что все белокурые, белые и полненькие доче-
ри Адриатики вечно звали ее "обезьяной", "лимоном", "чернушкой". Ее ли-
цо, совершенно круглое, бледное и незначительное, никого бы не поразило,
если б короткие, густые, закинутые за уши волосы и в то же время серьез-
ный вид человека, равнодушного ко всему внешнему миру, не придавали ей
некоторой мало приятной оригинальности. Непривлекательные лица постепен-
но теряют способность нравиться. Человек, обладающий таким лицом, для
всех безразличный, начинает относиться безразлично к своей особе и этим
еще более отталкивает от себя взоры. Красивый следит за собой, прихора-
шивается, приглядывается к себе, точно постоянно смотрится в воображае-
мое зеркало. Некрасивый забывает о себе и становится небрежным. Но есть
два вида некрасивости: одна, страдая от общего неодобрения, завидует и
злобствует, - это и есть настоящая, истинная некрасивость; другая, наив-
ная, беззаботная, мирится со своим положением и равнодушна к производи-
мому ею впечатлению, - подобная некрасивость, не радуя взора, может
привлекать сердца; такою именно и была некрасивость Консуэло. Люди вели-
кодушные, принимавшие в ней участие, на первых порах сожалели, что она
некрасива, потом, как бы одумавшись, бесцеремонно гладили ее по голове,
чего не сделали бы по отношению к красивой, и говорили: "Зато ты, кажет-
ся, славная девочка". Консуэло была довольна и этим, хотя отлично пони-
мала, что такая фраза значит: "Больше у тебя ничего нет".
Между тем красивый молодой синьор, протянувший Консуэло кропило со
святой водой, продолжал стоять у кропильницы, пока все ученицы одна за
другой не прошли мимо него. Он разглядывал всех с большим вниманием, и
когда самая красивая из них, Клоринда, приблизилась к нему, он решил по-
дать ей святой воды и омочил пальцы, чтобы иметь удовольствие прикос-
нуться к ее пальчикам. Молодая девушка, покраснев от чувства удовлетво-
ренного тщеславия, ушла, бросив ему стыдливо-смелый взгляд, отнюдь не
выражавший ни гордости, ни целомудрия.
Как только ученицы скрылись за оградой монастыря, учтивый патриций
вернулся на середину церкви и, приблизившись к профессору, медленно
спускавшемуся с хоров, воскликнул:
- Клянусь Бахусом, дорогой маэстро, вы мне скажете, которая из ваших
учениц только что пела "Salve, Regina"!
- А зачем вам это знать, граф Дзустиньяни? - спросил профессор, выхо-
дя вместе с ним из церкви.
- Для того, чтобы вас поздравить, - ответил молодой патриций. - Я
давно уже слежу не только за вашими вечерними церковными службами, но и
за вашими занятиями с ученицами, - вы ведь знаете, какой я любитель цер-
ковной музыки. И уверяю вас, я впервые слышу Перголезе в таком совершен-
ном исполнении, а что касается голоса, то это самый прекрасный, какой
мне довелось слышать в моей жизни.
- Клянусь богом, это так, - проговорил профессор с самодовольной важ-
ностью, наслаждаясь в то же время большой понюшкой табаку.
- Скажите же мне имя неземного существа, которое привело меня в такой
восторг, - настаивал граф. - Вы строги к себе, никогда не бываете до-
вольны, но надо же признаться, что свою школу вы сделали одной из лучших
в Италии: ваши хоры превосходны, и ваши солистки очень хороши. Однако
музыка, которую вы даете исполнять своим ученицам, такая возвышенная,
такая строгая, что редко кто из них может передать все ее красоты...
- Они не могут передать эти красоты так, чтоб их почувствовали дру-
гие, раз сами их не чувствуют, - с грустью промолвил профессор. - В све-
жих, звучных, сильных голосах, слава богу, недостатка у нас нет, а вот
что касается до музыкальных натур - увы, они так редки, так несовершен-
ны...
- Ну, во всяком случае, одна у вас есть, и притом изумительно одарен-
ная, - возразил граф. - Великолепный голос! Сколько чувства, какое уме-
ние! Да назовите же мне ее наконец!
- А ведь, правда, она доставила вам удовольствие? - спросил профес-
сор, избегая ответа.
- Она растрогала меня, довела до слез... И при помощи таких простых
средств, так натурально, что вначале я даже не мог понять, в чем дело.
Но потом, о мой дорогой учитель, я вспомнил все то, что вы так часто
повторяли, преподавая мне ваше божественное искусство, и впервые постиг,
насколько вы были правы.
- А что же такое я вам говорил? - торжествующе спросил маэстро.
- Вы говорили мне, что великое, истинное и прекрасное в искусстве -
это простота, - ответил граф.
- Я упоминал вам также о блеске, изысканности и изощренности и гово-
рил, что нередко приходится аплодировать этим качествам и восхищаться
ими.
- Конечно; однако вы прибавляли, что эти второстепенные качес
20-летнюю принцессу полюбили на стареньком диване сразу два парня | порно и секс фото с молоденькими
Толстая баба хочет быть привлекательной
Сидя на полу сучка раздвигает половые губы | порно и секс фото с молоденькими