Одно Расстройство

Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 2 лет и специализируемся исключительно на лучших продуктах.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

Наши контакты:

Telegram:

https://t.me/happystuff

Внимание! Роскомнадзор заблокировал Telegram ! Как обойти блокировку:

http://telegra.ph/Kak-obojti-blokirovku-Telegram-04-03-2

ВНИМАНИЕ!!! В Телеграмм переходить только по ссылке, в поиске много фейков!

Log in No account? Одно Расстройство выходка из народа. Recent Entries Archive Friends Profile. Tags Америка Андреевский рынок Быков Васька Вольдемар Высоцкий Гай Германика и школа Комарово ЛВ Михалков Одно Расстройство П-г Пугачева Россия СПб СССР Третья мировая Украина апокалипсиса не будет армия архив баксы блондинки больничка будущее вещи визиты виртуал возраст война воры город грустное детки детское чтение детство диалоги евреи еда женщина в белом женщины заведения заграница зверьё моё институт искусство искусство ха-ха кино книжки контакты третьего рода криминал кровавая гэбня любовь люди мат машинки молодняк мордобой мужчины музейные проблемки наркотики некрологи опросы педофилы перестройка перечитывая себя погода-природа политика половое пороки поэты приезжие прошлое пьяненькие работа реальность революция рок и компания семья слова случаи смерть смехота стихи странности творчество ужасики цирк и футбол цыгане чеченские мальчики чтоб не забыть школа эмигранты. Великого оптимизма пост Нерецензия на нелюбовь Комментарий. За всю жизнь мне повстречался лишь один синоптик - он был отцом девочки-хиппи из нашего кружка, и мы воспринимали этого отца вместе с его экзотической профессией, как часть образа этой девочки, куда также входили Сайгон, гитара и самовязанные полосатые чулки. Больше с синоптиками я не пересекалась и не знаю, как это все у них происходит. Но услышав своими ушами от главного синоптика страны, что он лишает своих сотрудников премии за неправильный прогноз, я задумалась о конкретике. И он, скорее всего, девочка. Выбрав удивительнейшую для всей семьи профессию, он, то есть, она, с ветерком защитил диплом на тему 'Векторальные колебания давления в Среднеокеанской возвышенности' и пулей вылетел во взрослую синоптическую жизнь. Семья, истерзанная за шесть лет идиотскими вопросами знакомых, делает невозможное - напрягает все связи и каналы и устраивает свое синоптическое чудо в самое сверхблатное место - а что это за место? Я не знаю, но вряд ли станция слежения за тучами в Горно-Пожуйске. Скорее всего это какой-нибудь Гидрометцентр. Чадо параллельно изводит родаков за то, что они пропихнули ее в полный отстой, где устарело все - от оборудования до подхода, что все однокурсники попали куда надо и вообще открыли собственные погодные бюро. Но тем не менее, наступает день, когда одетая после конкретной домашней бойни скромно, но современно, юный синоптик вступает в ряды. Дальше - туман и предположения. Но в чем есть уверенность? В том, что сначала ей поручат изучать сводки и графики. Проверять сводки и графики. Наверняка она встретит какого-нить аксакала, который сообщит ей, что все, чему она училась, надо забыть, и что предсказать погоду вообще невозможно. И встретит светлого человечка, который быстро ей объяснит, почему именно в их центре нет нового оборудования, и как бы с ним каждая дождинка была бы видна за пять месяцев до грозы. И будут в этом центре и ботаники в высоко подтянутых штанах и спадающих очках, и пижоны, говорящие английскими буквами и цедящие друг про друга 'бездарность'. Девочка будет заполнять графики, проверять положение стрелочек и созваниваться с мысом Дежнева. Будет расти и охватывать. Будет потихоньку становиться патриоткой своего учреждения и топырить пальцы перед бывшими однокурсниками. Будет напускать туману перед знакомыми - типа, да, есть новые наработки, ясно, что зима близко. И наступает день, когда девочке поручают сделать первый персональный прогноз по Ленобласти. Семья в восторге и ужасе. Мама тыкает пальцами в мировые сайты, пытаясь оценить риски. Папа прикидывает, куда можно будет еще запихать девочку после первых провалов, он уже столько их видел, что почти и не сомневается. И девочка ложится спать, озаренная первым прогнозом и вечерней зарей на чистом небе. Утром семья просыпается от грома и града. Девочку аккуратно будят ласковыми словами. Девочка топорщится и вызывающе спрашивает - 'Ну а что такого? Девочка хочет сразу же уволиться. Ее поят чаем и учат цинизму. Учат подделывать отчеты для министерства - не знаю, правда, какого. Показывают, что можно проверить и доказать, а что - ни фига. Показывают утвержденные планы погоды. Намекают на необходимость общего повышения градуса. Делятся остроумными решениями проблем - например, введением понятий 'морось' и 'дымка' - и не дождь, и не ведро, прицепиться проверяльщикам будет трудно. Рассказывают, чего им стоило пробить морось и дымку через все инстанции. Делятся любимыми значками - скорее всего, это солнце за тучкой с двумя каплями дождя, - и нашим, и вашим. И девочка окончательно вливается. Дыша дождями и туманами, она садится у окна и изучает циклон из Мексики, где на ацтекской горке сидит ее однокурсник, у которого родительские связи оказались покруче. В отдел врывается радостный коллега, машущий новым приказом - премия! Все гадают - за что? И бегут за дождем. Про Глазунова я узнала в студенческие годы, узнала сразу в контексте борьбы с ним - не политической, но высокохудожественной. Студентозы Академии топырили пальцы и со звериной ненавистью юности ниспровергали Илью Сергеича на каждом углу, где хоть-кто вякал в его защиту - а таких было, конечно же, большинство. И это было замечательно - что некое большинство вообще знало про Глазунова, что оно имело какое-то мнение, что какой-то простохудожник был темой для обсуждения на всех уровнях. Но что лить слезы по зеленой траве и по значимости культуры в советское время? Проще их сразу лить по всей юности сразу. Юности, где юные мы пробивались сквозь безумные толпы на обсуждение глазуновской выставки, чтобы выкрикнуть с трибуны - 'Да он не умеет рисовать! Посмотрите на эту руку - откуда она растет?! Мы, юные, распространяли в этих безумных очередях распечатку статья Чегодаевой про китч в работах Глазунова, а до этого и слова китч-то никто не знал. Нам хотели навалять разъяренные тетки и меньше - дядьки. Но мы несли свет подлинного искусства, мы бунтовали против пошлости, еще не зная, что такое настоящая пошлость. Против использования дешевых приемов, которых Глазунов не стеснялся - огромных глаз, кокошников, простеньких ярких небес, зеленых березок. Против гладкости и лакировки - как поверхности, так и действительности. Против портретов элит, правда, элиты тогда как-то по-другому назывались. Нас просто выворачивало от презрения и ненависти вот к этому всему. Сейчас я существенно продвинулась в своей терпеливости к чужим мнениям об искусстве, а тогда - еще не существенно. Лезла в драку, вцеплялась в глотку, тыкала носом. А дома у нас лежал дефицит дефицитов - альбом Глазунова,и еще одна штука - практически, подпольная, - черно-белая фотография громадины 'Мистерия ХХ века'. О, как было интересно нашим гостям! Сколько времени проведено за анализом фотки, кто там есть, кто рядом с кем, кто большой, кто маленький, кто высоко, кто низко! Кстати, Сталин в кровавом гробу не особо тогда кого шокировал - тогда вам не сейчас, все знали про его подвиги и спокойно к этому знанию относились. Но картину с выставки велели снять и чуть не закрыли или может даже и закрыли всю выставку - и, как я сейчас понимаю, вовсе не из-за политической составляющей и не из-за Гитлера с Мао, и даже не из-за религионзных всяких вещей, и не из-за Распутина - а из-за общей поп-артовской наглости, совершенно чуждой тогда нашему искусству. Альбом истрепался, фотка лежит в архивах. А потом всем стало наплевать и на художников, и вообще на все, кроме еды и политики. Стоило ли тогда ломать копья? И ломали бы мы их, зная, что произойдет с искусством через пару десятков лет? Бессмысленный вопрос- конечно, ломали бы, это ж юность, это ж принципы. А сейчас я, зрелая и умудренная, говорю - да, это был художник, настоящий художник, талант и трудяга. Предвосхитил наше время, ориентировался на потребителя, на эффект, на иностранцев - ну и что? Кто сейчас этого не делает, если может? Сейчас, когда искусство привлекает к себе внимание только откровенной гей-порнографией, время споров о Глазунове кажется какой-то невозможной идиллией, которая, уж конечно, больше не повторится. И пара слов о нем, как о человеке - человек он был, говорят, добрый и щедрый, в самом прямом смысле. Говорят, ято никто, просящий у него помощи, не получал отказа. Очень верующий был Илья Сергеевич, и жил в гармонии и в соответствии со своей верой, по которой рука дающего никогда не должна оскудевать. Светлая память и земля пухом. Глазунов , институт , искусство , некрологи , прошлое. Летом все чувства обостряются, а особенно - мое светлое чувство к тем, у кого нет денег на велосипедный звонок. Или деньги есть, но есть и принципы - звонок на велик не ставить.. А еще есть те, у которых и деньги есть, и принципов нету, а звонком не пользуются, хоть убей. Вот, может, так и сделать? Всех незвонящих убить с улыбкой доброй? Или, наоборот, каждому, кто бесшумно пролетает мимо тебя в миллиметре, дарить в спину по звонку? На что они рассчитывают, эти граждане? Понятно, на что - на свое гениальное мастерство. Они уверены, что на любой узенькой тропинке они объедут тебя, пешего или конного, не задев, не переехав и сами не слетев в канаву. Эти уроды ой уверены, что метнувшийся в сторону ребенок, собака или вильнувшая рулем я - для них никакая не неожиданность, уж они-то да-то, они же нутром чуют движение, особенно, когда в наушниках. И я тоже типа уверена в своей офигенной реакции. Но, черт, я не хочу быть ханжой, но разве это не элементарно - позвонить в спину впереди идущего - вот, мол, еду я, не мечитесь, не пугайтесь, держите детей за руку? Я мало того, что звоню, еще и благодарю, когда уступают дорогу - собственно, для автомобилистов все это обычные правила жизни, а вот для велосипедистов - ни-фи-га! Это как собачники без поводков, у которых 'собачка не кусается'. Но в таких собачников все кидаются камнями, а в велосипедистов без звонка - не знаю, не знаю Короче, примите, мой гнев. И, плиз, не пишите радостно 'а вот у меня как раз нет звонка, но я прекрасно обхожусь без него, ибо мастер', а то поколочу!!! Комарово , Комарово , машинки , странности. Общая сумма похищенного оценивается в тысяч рублей. У всех, кому я это рассказываю, становится грустный вид. И правда, как-то горестно. Комарово , Комарово , воры , криминал. Мир в шоке - высокой модой одобрено скандальное сочетание носков с туфлями и, о ужас, с босоножками. Остромодный трюк, заявка на смелость, пик актуальности - вот что такое сейчас носочки не под кроссовки. Это всё, конечно, очень смешно. Носочки с туфлями и вообще, с чем придется носили с момента их массового появления на свет. Никто и никогда в советские годы даже и думать не думал, что носочки с туфлями - это моветон. Носочки были до революции, после революции, и далее везде. Носочки надевали детям - желательно, белые, желательно, хлопковые, и их надо было еще достать! У носочков были свои пики моды, как в е - е, но, простите, в е и начале х мы их еще вовсю носили, и я даже помню точный год, когда они стали казаться чем-то прошлым - , я- первокурсница передовой во всем, кроме моды, Академии Художеств, я встречаю бывшую одноклассницу, и она, понтуясь, говорит мне - видела я ваших художниц, они даже не знают, что белые носки - уже вчерашний день! Обратите внимание - всего-навсего 'вчерашний день'! Так что никакой аксиоматичностью от анафемы носкамсбосоножками даже не пахнет. И эта анафема долгое время, то есть весь й век, отсутствовала полностью. Открытие, что босоножки носят на босу ногу, носило индивидуальный и, в основном, филологический характер. Повиноваться предназначению босоножек никто и не думал. Но в жизнь перестроечных женщин вошли модные журналы и правила как надо жить. Правила изучали жадно - а как еще стать приличными европейцами? Кто и когда сказал, что носки под босоножки - это нонсенс? Я не знаю, но всем это очень понравилось. Все задрали носы и стали думать, что они леди - какая же леди в носках, у леди только тонкая нога в капроне и острая туфля на ее конце. Мужчин, конечно, это мало касалось. Убийственные взгляды женщин, начитавшихся журналов, не мешало мужчинам надевать длинные носки под сандальки. И тогда женщины объявили таких мужчин в носках быдлом и отстоем, потому что небыдло всегда реагирует на женские убийственные взгляды. Меня никогда не трогали ни мужчины в носках под босоножки, ни женщины, и даже на встречу с Путиным не волнуйтесь, коллективную я пошла в теплых пушистых носках под лаковые босоножки - и чо? Путин даже не заметил мое наплевательство на дресс-код. А сейчас все вопят - как смело! А ведь это не мода на носки пришла, это ушло дурацкое правило! Как ушли жесточайшие установки прошлого - не носить клетчатую юбку с цветочной блузкой, не надевать желтое с зеленым спасибо Чехову за несчастную заклейменную 'яичницу с луком' , не сочетать то с этим, а это с тем. Я вижу, как читая это, многие мои леди морщат носы и восклицают 'Никогда! И никогда не будут носить. Их неприятие, продиктованное обществом, перешло на физиологический уровень. И вообще, они леди. В кольцах узкая нога, не в носках. Но настоящая леди, как известно, видна сквозь носки, так что рекомендую не париться, а парить на модной волне, пользуясь случаем и носочной амнистией: В сериале 'Во все тяжкие' матерейший уголовнище говорит с ненавистью и презрением про 'новое поколение' - 'Когда вижу велосипедиста в шлеме , сразу хочется отметелить'. Реплики такого рода я постоянно встречаю в нашей жизни и в нашем кино, и разница лишь в том, что в Америке эти слова вложили в рот человеческого отребья, а у нас это довольно обычная форма проявления консерватизма обычных людей - что в кино, что в жизни. В этом, собственно, и есть небольшая разница в скорости развития их и нас. Америка , кино , контакты третьего рода. Я ужасно восхищаюсь людьми. Они все - верующие. Все до единого они верят в неизменность настоящего. Нет, они, конечно, допускают какие-то корректировки будущего, допускают в пределах одного поколения примерно. Или, наоборот, сигают мысленно вперед лет на - ведь там так легко допустить что угодно - телепортацию, общее вымирание, улёт человечества на френдли-планету, вечную жизнь и двадцать пять измерений. Человек радостно машет рукой, восклицая - да черт знает, что тогда будет! Да мне-то уж все равно будет! Милый, милый человек, думающий о далеком! О будущем примерно еще пары поколений думают почти все, кто считает себя думающим, а значит, существующим. И как представляют себе грядущий мир эти думающие? Чуть лучше, чем сейчас - об этом мечтают светлые человечки с их раздельным мусором и веганством. Европа, мыслят они, расползется по всем континентам, люди осознают, пустыни зацветут, ну если не все люди и не все пустыни, то хоть кусочки их - и так будет вечно. Лишь бы не было войны, а ее не допустят светлые человечки. Те, кто считают себя адептами здравого смысла, смеются над светлыми. Они тоже мыслят глобально и видят 'все как есть' - миграцию, гонку вооружений, 'деньги решают все' и прочие мрачности. Этими я тоже восхищаюсь. Они забетонированы от плохих мыслей покруче светлоголовых. Их уверенность в своем ясном взоре на среднее качество мироустройства защищает их мозги от вскипания - они никогда не ждут ничего хорошего от Вселенной. Будущее им представляется чуть хуже, чем сейчас, а в лучшем случае - таким же. К войне они морально готовы. Человеку, погруженному в борьбу за клиентов, жилплощадь и любовь, не до тектонических сдвигов, происходящих прямо здесь и сейчас. Светлые, правда, беспокоятся о дельфинах и подснежниках, а здравые - о целостности границ и вооружении, но Вселенной - тьфу и на подснежники, и на то, наш ли Крым. У нас меняется климат, что бы там про него ни говорили политики. У нас двигаются тектонические плиты. У нас миллионы голодающих - и это все у нас, ну, на планете на нашей. Конечно, про это невозможно думать постоянно - и чем кончится даже уже для нашего поколения климатическое переустройство, и что мы будем есть, когда все перестанет расти, и куда мы спрячемся от землетрясений, наводнений и от доведенных до голодного отчаяния народов. И атомная война на фоне всего этого - очень легкий ветерок, просто один из факторов, влияющих на переселение народов и голод. Я не очень понимаю людей, не въезжающих, что мы живем в реальном золотом веке, а что касается соотечественников, европейцев и американцев - еще и в оазисе. Золотой век, общая Эллада, краткое мгновенье мира и благополучия. Я реально дико восхищаюсь теми, кто знает наверняка, что впереди - страшные войны, и не какие-нить там атомные, а старинные, с вырезанными глотками у целых городов, что впереди голод, тьмы и тьмы инородцев, рыскающих по улицам в поисках пожрать, смытые океаном города и добиваемые всякой чумой жалкие остатки нас, - знает и все равно радуется жизни, образовывает детей, покупает шмотки и изучает икэбану. Всё мужество человечества заключено в этих людях. А те, кто думает, что все это смешная фигня из страшных фильмов, пугалки и история, - ну, их наивность их защищает, но и удивление будет слишком уж травматичным, поэтому я им, скорее, сочувствую. А почему этот пост - великого оптимизма? Потому что именно так выглядит мой великий оптимизм. Мне так не хотелось писать свои впечатления от звягиновской нелюбви, что я даже вдарилась во все тяжкие, который мне преподнесли как сериал всех времен и народов. И в результате все смешалось в моем киновосприятии, все прям скрестилось, как конь и трепетная лань в одном флаконе. И теперь я мучительно отскребаю Звягинцева от стен городка Альбукерке, потому что так я обещала общественности - отскрести и высказаться. Сразу скажу - фильм Звягинцева - цельная и достаточно прекрасная штука кино, и то, что вначале я назвала эту штуку бездарной, ничего не меняет. Я, как и подавляющее большинство тронутых русской культурой человеков, под талантом подразумеваю брызжущий солнечный дар, моцартовское начало, пушкинскую гениальную легкость пера и прочих инструментов. Талант - это подарок, Божий дар, который нельзя зарывать, а надо опять же дарить людям. Тяжелая поступь таланта европейской закваски - типа Бальзака - нам понятна, но понятна головой, не сердцем. Трудная, вымученная, выстраданная вещь не близка тонкой русской душе. Тут было бы уместно вспомнить Брюллова и Александра Иванова, с его абсолютно гениальной картиной, но разве ёкает что-то у кого-то при взгляде на 'Явление Христа'? Разве что только у искусствоведов. И тут мы плавно переходим к ёканию. Художественное произведение без ёкания для русского человека - звук пустой. Где ёкает - там, значит, и талант, где цепляет - там и хорошо, Левитан - о да, это талантище! Шишкина любить как-то странно даже. Вся русская литература построена на лирическом начале, так или иначе. И на нем же выстроена в сто раз более суггестивная машина советского кино, которая вся работала на вызывании чувств, на лирике, на любви к чему-нибудь. Наш зритель, вечно со слезами на глазах, сильно развратился от этих слез. Ему обязательно надо любить и сочувствовать, он привык к катарсису как к героину. Так называемое интеллектуальное кино, естественно, имеет свою аудиторию, крошечную, как и во всем мире. Всякие артхаусы получают премии и вызывают чей-то восторг. Но стоит такому фильму выйти на массовую аудиторию - да все только плюнут и дальше пойдут, ибо 'не цепляет', не заплачешь и даже не поржешь. А воспринимать кино как произведение искусства, как, скажем, 'Лес' Шишкина, у которого никто не плачет и не ржет,, наша аудитория никак не в состоянии - а для чего тогда кино, кроме как за нервы подергать и 'стать капельку лучше'? И тут фильм Звягинцева преподносит сюрприз-обманку в виде сюжета, уже известного всем, и априори цепляющего за нервы даже в двухсложном пересказе. Мальчик исчез, мальчик плачет, мальчика ищут, труп мальчика - ну как тут не увидеть главную русскую линию на слезовышибание? Каждый мнит себя в душе Алешей Карамазовым с его 'Расстрелять! Слёзный сюжет есть, но фильм, конечно, снят совершенно вне русской вотэтойвот традиции. И это всех жесточайше оскорбило. В фильме нет сочувствия и любви ни к кому - а зритель ищет, ищет, за кого бы зацепиться, над кем очистительно взрыднуть. А находит только холодный, как у Снежной Королевы, взгляд режиссера, фиксирующий события - и сам застывает, спрашивая себя - а зачем пришел? И, конечно, сразу поперла политика - ведь в фильме нравиться нечему, а приз ему таки дали. Это огромное противоречие, больше, чем вы думаете. Потому что 'Летят журавли', попадающие каждому в сердце - вот эталон того, что должно нравиться мировому жюри, которое заслуженно награждает наше за наше. Наградившие наше за 'не наше', за чуждое, должны были на то иметь, конечно же, другие причины. Либералы уверены, что фильм приняли на ура за вскрычу язв и художественное обличение страшного упадка нашей страны, ну, примерно, как это произошло с 'Учеником' - эталонно плохого фильма, кстати. Кадры, где вещает Киселев или где девушка с Россией на груди идет на тренажере, простенько символизируя бег на месте потерявшейся в зиме державы, сделали для них картину по-любому - эти кадры им хоть в мультик вставь, все равно восторг обеспечен. Теперь всему миру ясно, что происходит в современной России, теперь-то уж все поймут! Патриоты возненавидели фильм еще до рождения, вопя про очернительство. Гадкая семья - это очернение России, в которой есть прекрасные семьи, а фильм почему-то не про них. Сумасшедшая бабка - это очернение России, в которой есть чудесные, светлые бабушки. Долгая съемка разрушенного здания - мерзкое очернение и дешевая символятина, означающая, что в России все плохо. И вообще - после такого фильма Россию не полюбишь, вот что главное! Ну что сказать, два сорта идиотов, простите мне мой френч, даже возражать нечего, кроме вечного - 'Искусство никому ничего не должно'. Искусство явно что-то обличающее или воспевающее - это всегда самый нижний уровень потребления и созидания. Есть еще группа, не оценивающая фильм по дешевым либерально-патриотичным критериям, а гневающаяся именно на то, что они сами называют бессмысленностью, а я называю отсутствием лиризма. Восклицают - почему так все медленно? Восклицают - почему так много цитат сами ликуя, что узнали и Брейгеля, и Тарковского? Почему волонтеры занимают больше половины фильма, опять-таки не вызывая никаких чувств, кроме естественного желания вступить в их ряды, но не ради же этого все снималось? Почему так много секса? И почему этот секс так бессмысленен? У нас ведь как принято - секс должен быть под каким-то соусом. Например, соусом лирики и светлой любви - контр-ажур, светлые тела кусками, глаза, руки, букет на окне. Или соус страсти - разбитые вещи, бешеные крики, дрыгающиеся мускулы. Или гнева на что-то плохое, педофилию, например, инцест или спанье с фашистом. Тут можно сильно выпендриться - гадкие ракурсы, подчеркнуто животное начало и т. Звягинцев снимает много по времени постельных сцен и снимает гениально безоценочно. Это трудно оценить нашему зрителю, который безоценочный секс воспринимает как немецкое порно. Но и порно имеет свои худзаконы - яркий свет, например. А тут все выглядит так, как если бы вы лично стояли и смотрели, и вам было бы пофиг на то, что происходит. Думаете, просто так снять? Спрашивается, а зачем тогда вообще снимать? Ни уму, ни глазу, ни сердцу. А снято это по одной единственной причине - такая у режиссера была задача. И ставил он ее перед собой сам. Мы можем только догадываться, как он ее для себя формулировал - показать простожизнь, увиденную инопланетяном? Инопланетянин смотрит - инопланетянин видит. Что-то фиксирует для памяти, что-то кажется совсем непонятным, что-то занимает - как, например, волонтеры. Никаких оценок - лишь холодный интерес. Это была бы достойная задача, и я бы аплодировала стоя ее реализации - блестящая съемка, блестяще переданный взгляд наблюдателя, не вовлеченного в процесс ни на секунду. Но в жизни все проще - Звягинцев снял фильм исключительно для того, чтобы получить высокую оценку профессоинального жюри, и более ни для чего. И не надо оскорбляться тому, что фильм не для вас, забудьте уже про самое народное из искусств. Хватит уже вопрошать - что хотел сказать художник? Задолбанная по жизни этим вопросом и квадратом Малевича, который тащится за мной неотвязно, как кармическая гиря, я оправданно нервно реагирую на этот вопрос, когда мне тычут им в Джоконду или Целкова. Художник всегда хочет сказать одно - что он профессиональный художник и что получше многих других будет. Художник всегда хочет быть оцененным профессионалами а если это сулит финансовые бонусы - так и втройне. Оценка одного единственного уважаемого творцом профессионала значит для него в мильены раз больше, чем народное негодование или восторг других мильенов. И Звягинцев, сделавший шикарный фильм, ни зацепивший ни одного сердца, кроме совсем уж истеричек, не выносящих простого словосочетания 'ребенок потерялся', конечно, очень счастлив, что его оценили. А то, что я назвала фильм бездарным - ну так да, он не собор Моне и не пушкинское четверостишье, и талантом от него не веет - в моем понимании. Но я стараюсь очень хорошо усвоить, что мое понимание - не венец истины, что вещь, созданная профессионалом для профессионалов имеет иные критерии и судится по иным законам - 'по законам, им самим над собою признанным'. Им и Каннским фестивалем. А что касается 'Во все тяжкие' - вот это да, и цепляет, и не отпускает, и все как у нас, в России, положено, смотрите его, очень рекомендую. Звягинцев , Нелюбовь , искусство , кино , искусство , кино , политика. Об интервью Светланы Алексиевич Подробнее. Все верно написано хотя не стоит это интервью стольких букв , но есть одно важное возражение - кто сказал, что это 'два представителя интеллигенции'? Ну, кроме автора статьи? Принадлежность к интеллигенции - не орден на лацкан и не плюсик в карму, так что нечего обижаться, если тебе вдруг откажут в членстве, так что, надеюсь, никто не оскорбится, если я скажу, что по умолчанию современные журналисты про прошлое несколько другой разговор к интеллигенции никак не относятся, как по умолчанию не относятся к ней актеры. Про умолчание - это я для тех, кто сразу вспомнит Беллу Куркову или там Познера или Филатова с Чуриковой. По профессии - нет, не интеллигенция. Учителя - да, а журналисты - нет. Так что спор просто двух журналистов, дико и страшно политически заточенных, поэтому изумляться тут нечему.

Спайс россыпь в Струнине