Однажды ночью

За время совместной жизни с бароном Каталина узнала несколько интересных фактов о вампирах.

Во-первых, они были сильными и нисколько не уставали.

Во-вторых, у них наблюдалась склонность к жадности и ненасытности, если дело доходило до объекта их вожделения.

В-третьих, вампиры отличались особой, ни с чем не сравнимой страстью. 

И всё это Каталина осознала – и проверила – на собственном опыте. 

Если бы ей сказали несколько лет назад, что отстраненный и холодный барон Эрих фон Рифхогель скрывал в себе пылкого, чуткого и умелого в любовных делах мужчину со склонностью к собственничеству, то она бы вызвала говорящему доктора. 

Весь мир видел Эриха в не самом выгодном свете, но за закрытыми дверьми, в непосредственной близости от любимой женщины, он раскрывался в совершенно новых красках. 

Единственное, что его останавливало и удерживало до полного безумия, – сама Каталина. Она была пока что человеком – обращение назначено лишь после свадьбы, таково условие барона – и не могла проводить вечность в любовных утехах. 

Подобное расстраивало Эриха, но одновременно и забавляло. А вот временами девушке было не до шуток: после особенно пылких ночей она едва передвигалась из-за ноющей боли в мышцах.

Эрих решил не мучить любимую и сдерживал свои низменные, примитивные желания. Честно сдерживался аж целую неделю! Но и его самоконтроль не был бесконечен.

Вечер катился к полуночи. Каталина, уже облачившись в шелковое платье для сна, зашла в гостиную за оставленной там книгой. В полумраке комнаты, которая была освещена лишь камином, она не заметила притаившуюся в углу фигуру барона. 

Эрих иногда любил охотиться на Каталину – разумеется, в качестве развлечения и игры. И в этот раз он, как большая хищная кошка, бесшумно подкрался к ней сзади и схватил за талию, открывая от пола.

– Эрих! Прекрати! – захохотала Каталина, болтая ногами в воздухе. – Что ты делаешь?

В ответ раздалось нечленораздельное рычание. Мужские руки сомкнулись крепче, и девушка ойкнула от осознания: сегодня она долго не будет спать. 

Разорвать ночнушку было легко, как и скинуть с себя собственную одежду. Эрих утянул Каталину на диван и прижал к мягкой обивке, лишая путей к побегу. Хотя сама девушка никогда и собиралась сбегать: происходящее доставляло ей невероятное удовольствие. 

Они целовались пылко, ненасытно, словно до этого никогда друг друга не касались. Рыча от возбуждения, Эрих сверкал глазами – неделя воздержания дала о себе знать, выпустив внутреннего вампира из-под контроля, – и осыпал девичью шею грубыми поцелуями. Каталина громко стонала, нисколько не стесняясь наслаждения, и оттягивала его волосы, вцепившись в них мёртвой хваткой.  

Прохладные губы вампира скользили ниже, и вот они начали ласкать округлую грудь девушки. Вобрав в рот затвердевший сосок, Эрих принялся его слегка посасывать. 

– Ах, – Каталина выгнулась в пояснице, зажмурившись. – Господи…

С мокрым звуком барон отстранился от одной груди и принялся за вторую. Его руки скользнули по низу живота девушки – прямиком к раздвинутым ногам. Когда длинные пальцы коснулись мокрых чувствительных складок, Каталина застонала громче. 

Эрих ласкал всё её тело, не забывая ни об одном участке горячей гладкой кожи. Доведя Каталину до пика наслаждения языком и пальцами, барон начал слегка покусывать бедро девушки. 

– Meine liebe, могу ли я…?

Он всегда спрашивал. Каталина не была против укусов и давно дала согласие на них, но Эрих продолжал спрашивать. Несмотря на сжигающую его нутро страсть и звериные повадки, барон оставался заботливым – таким, как только он мог быть. 

– Да.

Боль от вампирских клыков была резкой, но Каталина давно привыкла к ней. Сделав несколько жадных глотков тёплой крови, Эрих облизал оставленную им рану и отстранился. Он облокотился о спинку дивана и притянул к себе девушку, вынуждая оседлать его бёдра. 

– Ты такая красивая… – мурлыкал он, а его жёлто-зелёные глаза мерцали, почти гипнотизируя Каталину. – Нереальная. И вся моя.

Новый поцелуй был со вкусом её крови. Но таковой и являлась их любовь: бурной, пылкой, чувственной, пьянящей с характерным железным оттенком. 

Слегка приподняв Каталину, Эрих плавно усадил её на себя. С зацелованных губ девушки сорвался тихий вздох от чувства наполненности, и она прикрыла глаза, невольно прогибаясь в пояснице. 

Движения сначала были медленными. Дразнящими. Аккуратными. Но вампиру всегда казалось мало, и барон, подавшись вперед, впился зубами в шею девушки. 

Каталина теряла связь с реальностью, и единственной точкой опоры был лишь её Эрих. Она млела в его объятиях, голова слегка кружилась от возбуждения и потери крови, а взмахи бёдер становились чаще и резче. 

Разжав клыки, барон с удовлетворенным урчанием подался назад, на подушки. Каталина уперлась руками в его грудь и убыстрила темп. 

Облизнув окровавленные губы, вампир на миг прикрыл глаза, его пальцы сильнее впивались в мягкие женские бёдра. Завтра на этих местах уж точно возникли бы синяки, но это только завтра. Сейчас были лишь они, и ничего больше не значило в этом чёртовом мире. 

Удовольствие бурной волной сбило Каталину, и она выкрикнула его имя, качаясь на волнах наслаждения. Эрих притянул девушку к себе, заставляя слезть с него, и гортанно зарычал от долгожданной разрядки. 

Мокрая и раскрасневшаяся, Каталина прижалась к прохладной груди вампира и облегченно вздохнула. Прикрыв глаза, она пыталась прийти в себя. Эрих же коснулся губами её макушки, поглаживая обнаженную спину ладонью. 

– Ich liebe dich.

Каталина улыбнулась и коснулась губами его груди, оставляя лёгкий поцелуй. 

– А я – тебя. 

И, даже не глядя на него, она знала, что он улыбнулся.