Очерк о кризисе смыслов в современной европейской политике

Библиотека «Nouvelle Droite»

На самом деле, современная европейская политика концентрируется вокруг следующей проблемы, или, скажем конкретнее, реальности: сегодняшние центристы, правые или левые, это уже не важно, проигрывают политическим силам, в основе мировоззрений которых лежит идеология политического радикализма. 

Самое интересное, что даже если они еще, в целом, не проигрывают настоящее, то будущее для них, пожалуй, весьма туманно. Но суть вопроса в том, что этот «радикализм» есть нечто радикальное, выходящее за рамки принятого лишь в контексте современности. 

По большому счету, и левый радикализм, и правый радикализм (к которому это относится в большей степени), и даже некоторые религиозные течения легко получают клеймо «радикальный» только из–за своего не попадания в ту либерально-демократическую парадигму политкорректности и мультикультурализма, которая доминирует в западном обществе и, кроме того, откровенно и безответственно используется как идейная ширма различными политиками «умеренной» идейной направленности последние несколько десятков лет. 

Мультикультурализм, между прочим, вообще может считаться неким симулякром, наихудшей из возможных версий такого явления как культурный плюрализм, ибо благая идея культурного разнообразия и сосуществования в рамках этой концепции различных европейских обществ, на деле, ничем не подкреплена и подменена простой манифестацией «всего хорошего», соединенной с идеей общего блага для представителей всех наличествующих культур и реализована посредством «позитивной дискриминации». 

Последняя же должна, в конечном итоге, принести пользу и европейцам, и тем, кто прибыл на европейский континент с совсем иными культурными установками. Что же получилось на практике? В Германии, во Франции, в Великобритании и в ряде других европейских государств на протяжении нескольких десятилетий правительственные силы, которые чаще всего были представлены политиками социал-демократической направленности, реализовывали на практике различные варианты мультикультурной доктрины. 

Как показывает время, с конца 1980-х годов, а затем и на новом витке социально-политических процессов в начале XXI века политика мультикультурализма встретила сразу несколько серьезных препятствий и совсем недавно подвергалась критике даже на государственном уровне в речах лидеров Франции, Германии и Великобритании. 

Другое дело, что специалисты по проблемам миграционных процессов давно подметили: в словах уважаемых глав государств чувствуется сильное непонимание самой сути проводимой ими и их предшественниками политики. 

Во-первых, становится совершенно очевидным, что процессы интеграции сначала гастарбайтеров (случай Германии), иммигрантов из бывших колониальных владений (случай Франции, Великобритании и еще ряда стран), а потом и беженцев из стран Ближнего Востока проходят совершенно не так, как это планировали «по теории». Создавая образ благополучной Европы и обещая новоиспеченным европейцам всяческие блага в виде социальных пособий, а также питая иллюзии насчет выгоды для своей страны в данном контексте, европейские политики, по сути, начинали не процесс включения представителей других культур в свои общества, руководствуясь теми или иными соображениями о политике интеграции, а запускали механизм разобщения внутри собственных. 

Кстати, именно по этой причине годами позже появился такой феномен как «вэлфер-шовенизм», то есть обещание социальных благ для представителей только «коренного» населения. Не сложно догадаться, что такую политику, полностью противоположную идеи социальных пособий для иммигрантов, взяли на вооружение политики националистической направленности, чем лишь увеличили свою электоральную популярность среди европейцев. 

Необходимо отметить, что начиная с конца 1980-х годов, а в случае Франции еще раньше, в некоторых странах Европы бывшие сугубо маргинальные крайне правые националистические партии стали резко увеличивать свои результаты на выборах, что стало свидетельством актуальности тех проблем, которые они не боятся поднимать. Один из самых ярких примеров — Австрия. «Австрийскую партию свободы» (АПС), безусловно, можно считать классическим примером успешной европейской крайне правой партии. Первые серьезные достижения стали появляться у АПС во второй половине 1980-х — начале 1990-х годов, когда партию возглавил харизматичный Йорг Хайдер. Наивысшим триумфом партии во времена Хайдера считается участие ее представителей в формировании правительственной коалиции после выборов 1999 года. Это вызвало настоящую панику в европейском сообществе и к Австрии были применены санкции со стороны государств-членов ЕС. После некоторого электорального спада АПС в «нулевых», с приходом и утверждением в своей роли нового лидера партии Х.К. Штрахе, австрийские правые радикалы вновь стали одними из успешных контр-системных политических сил в современной Европе, старающихся в изменившихся условиях не только демонтировать старое, но и создать новое. Как итог — участие уже Х.К. Штрахе в новом австрийском правительстве, сформированном после парламентских выборов 2017 года, под руководством молодого федерального канцлера Себастьяна Курца. 

Но вернемся к главному вопросу.

Современная Европа — это мир, раздираемый противоречиями, при полном, как кажется, непонимании ситуации со стороны тех, кто, собственно, этим европейским миром и управляет. В итоге, что мы видим: если подняться над сугубо материальными вопросами, те, кого презрительно называют «популистами», «праворадикалами» и частенько пытаются обвинить в реабилитации правых идей межвоенного периода, так вот эти самые политические партии и движения и являются на сегодняшний момент одними из немногих, кто еще способен к воспроизводству каких-либо смыслов, не связанных только лишь с экономическими вопросами. 

Они, по сути, и есть те настоящие европейские консерваторы, электоральная популярность которых растет с каждым годом. Современные праворадикальные силы, убрав из своих программ откровенно расистские и прочие экстремистские идеи, прекрасно используя интернет-технологии для продвижения своих идей, с каждым электоральным циклом вытесняют т.н. правоцентристов и консерваторов, которые пытаются заигрывать с националистическими идеями, но у них это откровенно плохо получается. 

С другой стороны, в ряде европейских государств за последние годы активизировались и вышли из политического подполья леворадикальные силы. Не будучи специалистом по этому вопросу, хотелось бы не углубляться в тонкости современной леворадикальной идеологии, но лишь отметить, что это является продолжением все той же тенденции ослабления доверия жителей Европы к центристским политическим партиям, которые в большинстве стран в послевоенное время участвовали в формировании правительств и, так или иначе, формулировали и проводили в жизнь те идеи, последствия которых мы можем наблюдать сегодня на европейском континенте.

Картина такова: в современной Европе, если мы не рассматриваем религиозные организации различной степени радикальности, которые, так или иначе, оказывают влияние на политические процессы, только политические партии и движения, считающиеся в условиях современной либерально-демократической системы радикальными, формируют определенные смыслы и проекты будущего Другой Европы, и, таким образом, вступают в оппозицию со сложившейся системой, теряющей доверие у европейцев с каждым годом.

В итоге, мы видим бунт идентичности: национальной и религиозной. Современная Европа уже в скором времени может стать ареной далеко не словесно-идейной игры, а настоящим полем битвы между двумя видами «радикализма» — правого, националистического и религиозного. 

В отличие от многих исследователей и экспертов, которые в своих размышлениях на эту тему приходят к критике одного из указанных выше видов радикализма, мне бы хотелось отметить, что и тот, и другой феномен стали возможны в качестве реальных и влиятельных акторов политических процессов только при полнейшем идейном фиаско современных элит, которые были сформированы политическими силами в послевоенное время. Отвергнув «гнет» религии, подвергнув тотальной критике и маргинализации националистический дискурс, взяв на вооружение идеи прогресса, а также эгалитаризма практически во всех сферах человеческой жизнедеятельности и начав строить на этих основаниях новую Единую Европу, упомянутые выше элиты и общественно-политические силы привели этот регион к тому состоянию, в котором он находится сегодня.

Не станем говорить, что Европа, в очередной раз, на пороге гибели. Это очень романтическая, и, скорее, поэтическая метафора. Однако нельзя не признать, что те процессы, старт которым был дан на европейской земле несколько десятилетий назад, а также некоторые результаты которых мы видим уже сегодня, с очень большой вероятностью в довольно близкой перспективе приведут Европу к потрясениям, коих она не испытывала очень давно. И это, как вы понимаете, далеко не экономические кризисы, с которыми Европа научилась справляться очень хорошо, ибо вся суть современного мира сузилась до социально-экономического вопроса и поиска материальной выгоды. Правда, в ущерб всему остальному. Это остальное, при сохранении нынешних тенденций, и даст о себе знать в глобальном масштабе, в результате чего мы получим совершенно другой мир.