Очередной провал

        Небольшой склад освещался ровным оранжевым светом хеллерия. И это напрягало. Я подошел ближе к ячейке хранения, чтобы взглянуть на показания приборов. Чуть сбоку пристроилась риггер – и спросила:

              — Что-то не так?

              С виду все было в порядке, но…

              — Стабилен. Должен мерцать, а этого, как видишь, нет.

              — И? Нас провернули?

              Ответить я не успел. Все залило оранжевым, и видно было, как — дико медленно и слишком стремительно — плавится металл правой руки, как едва начавшее хмуриться лицо девушки теряет кожу, мышцы, а карие глаза взрываются фонтанчиками пара.

              Боль? Нервы сгорели быстрее, чем полз сигнал.

              Странно было осознавать, что я где-то в темноте. Что есть вообще что-то.

              Появились красноватые помехи. Они походили на простенький интерфейс, будто заглючивший из-за проблем с чипом. Довольно быстро они исчезли, оставив лишь едва заметную рамку вокруг поля зрения.

              Поля зрения? Внезапно я понял, что вижу полную разрывов и артефактов, нечеткую, но все же картинку – белая комната, кровать, неподвижное тело. Судя по капельнице и паре стоек с приборами, это была госпитальная палата.

              И тут… навалились ощущения. Мягкость под спиной, жгучая боль в правой руке, вибрация в горле от собственных хрипов. Я резко сел. Видимость – идеальная. Та же палата. В голове царила пустота, ни единой идеи или мысли о том, что вообще происходит. Выжить после взрыва хеллерия практически в обнимку? Без шансов. Но я здесь. Где-то – и в глаза настойчиво долбится текст, в лучших традициях вирусной рекламы:

[Операционная система запущена]

[Базовая информация распакована]

              Прямо вагон информации. Родное железо откликалось совсем не так, а это значит, что кто-то успел покопаться в тех молекулах, что остались от моего мозга. Единственная дверь в палату (бледно-салатовая, до тошноты чистая) оставалась закрыта, так что я решил пробежаться и взглянуть, с чем имею дело.

              Управление оказалось… тугим, будто тяну рычаги древнего экскаватора, а не управляю весьма технологичной штукой. Пятиминутная пробежка показала, что интерфейс походит на те, что используются в армейке и милитаризованных структурах, для контроля над войсками. Или на стратегию в реальном времени. Да я видел самого себя как юнита, в комнате, окруженным туманом войны! Название пафосное – «Полководец». Отрыли ж словечко.

              Хотел закопаться в справку, но тут в комнату ввалилась медсестра.

              Привлекательная… шаблонно, до такой степени, что интереса у меня не появилось. Обтягивающая белая униформа, белые чулки, белые же туфли на каблуке, грудь стремилась вырваться из плена ткани, а лицо настолько чистое и аккуратное, что хоть сейчас на рекламу борделя фоткай. Рыженькая. Ярко-алые, пухловатые губы раскрылись в удивлении.

              Пару секунд мы пялились друг на друга. И еще пару. Затем мне надоело:

              — Жить буду? — мой голос звучал непривычно молодо, но так же узнаваемо. — Или добивать пришла?

              Не дожидаясь ответа, я опустил ноги на пол и встал. Тело слушалось на удивление хорошо. Взгляд медсестры опустился вниз по моему телу и стремительно соскользнул в сторону – тонкое одеяло валялось на полу, больше не скрывая привычно поджарого тела. Да, как-то так я и выглядел, лет пятнадцать назад.

              — Прикройтесь, — властным тоном сказала она. — И ложитесь обратно. Как себя чувствуете?

              Одеяло-то накинул, но ложиться не стал – просто сел.

              — Хорошо. Даже слишком, — честно сказал я. — Что случилось?

              Она подняла руку с блокнотом и взяла карандаш, затем взглянула на меня – в ее глазах был отчетливо виден интерес.

              — Нашли. Голым, в яме с оплавленным дном, сразу после нападения на трассу. Охранке очень интересно, знаешь ли, — она облизнула губы. — Так как тебя зовут?

              — Понятия не имею. И что от меня нужно Охранке?

              — Нападение… Таинственный неизвестный без всего, в полукилометре от места нападения… Убитые и раненые… — медсестра наклонилась, демонстрируя глубокий вырез. — И мне тоже интересно, знаешь ли. Может, у тебя есть что рассказать?

              — Грубо работаешь, — усмехнулся я, вставая. — Агент из тебя такой себе.

              Она покраснела, в глазах вспыхнул гнев. Я заметил, как девушка замахнулась ладонью, как задрожали искры разрядов – и рефлекторно перехватил. М-мать! Током шибануло так, что в глазах зарябило! Но запястье осталось в моей руке. Небольшой поворот – и сквозь злобу медсестры пробились боль и удивление. Спустя секунду из уголков глаз потекли слезы, размазывая тушь.

              — Я-я-я… ааа! — она болезненно застонала. — З-за такое оскорбление! Я никогда не испорчу себя работой на Охранку! Н-но они уже знают, что ты проснулся! Нужно привести тебя, я как сопровождающий, твой врач и одаренная!

              — Обойдусь, — отрезал я.

              Тут случилось что-то странное. Мне нужно было оружие – любое, лишь бы не полагаться на какую-то невнятную девку. Перед глазами промелькнул интерфейс, в котором едва удалось уловить пару слов - «первый призыв», как рука ощутила приятную, хорошо знакомую тяжесть.

              Коммандо, тяжелый пистолет на десятимиллиметровых безгильзовых патронах. Убойная штука. Рельеф рукояти говорил сам за себя – мой ствол. Откуда? Другой вопрос, с которым стоило разобраться попозже. Я отпустил девушку. Она посмотрела на оружие, отшагнула и застыла, завороженно пялясь на меня.

              — А я и не заметила… Я отличница, знаешь ли, и не заметила…

              Щелчок предохранителя. Я задумчиво взглянул на вороненый металл, затем на медсестру, затем на дверь. Затем на свой голый пах. М-да, в таком виде особо не побегать. Нужна одежда. Да и обстановку выяснить не помешает – так может поговорить с этой самой Охранкой? Судя по названию, это какая-то местная служба внутренней безопасности, или типа того.

              — Ладно. Тащи одежду и пойдем. Все равно нихера не помню раньше того момента, как тут очнулся.

              Двигаясь чуть медленнее, чем до этого, девушка выудила из-под кровати готовый комплект. Штаны, рубашка, трусы с носками, неудобные даже на вид туфли. Выбирать не приходилось. Пока я одевался, она поправляла макияж.

              Мы молча вышли из палаты и двинулись по коридорам. Сперва – белые, явно больничные. Тут народу не было, и хорошо – заткнутый за пояс за спиной ствол все-таки просвечивал через хрустящую от чистоты рубашку. В другую часть здания мы прошли через небольшой пропускной пункт, в виде тяжелого деревянного стола и скучающего за ним охранника в темно-синей униформе. Я подметил дубинку, а он на нас лишь мельком взглянул и дальше уставился в КПК.

              Здесь людей уже побольше. Все молоды, лет до двадцати пяти с виду, на нас поглядывали со сдержанным любопытством. Больше внимания привлекала медсестра. Мне же лучше. Все эти парни и девушки напоминали какую-то элитную школу. И что тут творится, за закрытыми дверями – о, я прекрасно понимал – пару раз забегал с группой в такие. Их аккуратный внешний вид и поведение – мишура.

              — Подходим, — негромко сказала сопровождающая. — Кабинет четыреста три.

              Я посмотрел туда – и тут же уставился на охранников. Вернее, на охранницу. Высокая, в бронежилете, с черным дробовиком наперевес, скрытыми за солнцезащитными очками глазами, в откровенно тяжелых ботинках, кепке и с блондинистым хвостиком… Как оказалось, с кровеносной системой проблем нет.

              — Стоять, — сказал второй охранник. — Доложу и вызову.

              Он скрылся за бурой толстой дверью. А я откровенно пялился на его напарницу. Вот это был мой вкус – еще бы мышцы заценить.

              — Че уставился? — сказала она.

              — Тебе честно?

              — Валяй, — голос у нее был низковат, но не слишком.

              — А покажи бицепс, а?