Очарование суверенной журналистики

В течение недели президент РФ Владимир Путин дал интервью австрийским и китайским СМИ, а также пообщался с населением через прямую линию. Последнее мероприятие сразу стало главной новостью дня. А вот две прошедшие друг за другом беседы с представителями СМИ главных партнеров России — Евросоюза и КНР — рискуют на этом фоне затеряться, хотя они дают очень важную информацию о том, как строятся взаимоотношения Москвы с ее основными партнерами.

Владимир Путин, очевидно, давал эти интервью не народам и не журналистам двух стран, а двум интеллектуальным парадигмам.

В беседе с Армином Вольфом с австрийского телеканала ORF он употребил словосочетание «объединенный Запад» не случайно: такие же вопросы президенту РФ могли задать журналисты из Франции, Великобритании, США или Германии. Они состояли из газетных заголовков о России основных западных СМИ: Навальный, Пригожин, вмешательство в выборы, катастрофа MH-17 над Донецком и так далее. Отвечая, Владимир Путин чувствовал себя уверенно, хотя и был немного ошарашен напором. Ничего хорошего от австрийского журналиста он, понятное дело, не ждал, но явно отвык от формата общения, при котором оппонент знаком с фактурой, отчаянно спорит и даже может перебить.

Зато в беседе с китайским журналистом президента въедливыми вопросами не утомляли. Председателя Медиакорпорации Китая (CMG) Шэнь Хайсюна вообще, по-моему, не очень интересовала Россия. Все вопросы, за исключением одного — о «майских указах», вообще могли бы быть заданы президенту любой страны мира: «А чем ваша мечта отличается от китайской (лозунг о необходимости реализации некой китайской мечты — одна из визитных карточек нынешнего руководителя КНР Си Цзиньпина)? А чем ваше последнее выступление отличается от предыдущих? В прошлый раз вы привезли нашему президенту мороженого, а в этот раз что привезете?»

Половина вопросов китайского журналиста вообще не имела никакого отношения к России и Владимиру Путину и касалась Китая: «Как вам наш лидер? А наше пиво и морепродукты пробовать будете? Как вам инициатива "Пояс и Путь"? А как вам сообщество общей судьбы (строить его вместе с Китаем призывает Си Цзиньпин)?» Наконец, Шэнь Хайсюнь перекинул мостик от Китая к России, сообщив, что Медиакорпорация КНР запустила проект «Кто фанат Владимира Путина?», в котором якобы участвовали около 40 млн человек. Из всех их вопросов журналист выбрал самый интересный: будет ли Владимир Путин смотреть чемпионат мира, проходящий в его стране? Как он оценивает перспективы российской сборной?

От беседы с китайским журналистом никто не ждал вопросов о правах человека или вообще о реальных проблемах.

Во-первых, с китайской точки зрения, интервью с президентом другим быть и не может: «журналист» Шэнь Хайсюн — член Постоянного комитета Политбюро провинции Гуандун, ответственный за пропаганду в этой богатейшей области КНР. Его задача — дипломатическая, создать у Владимира Путина, а также россиян и китайцев, которые будут смотреть интервью, хорошее впечатление о двусторонних отношениях.

Во-вторых, Россия интервьюеру не особенно и интересна: ну да, хороший партнер, да, ваш президент друг нашего. Но у нас в Китае — «сообщество общей судьбы» и инфраструктурные проекты на несколько триллионов долларов, а у вас — чемпионат мира по футболу и мороженое вкусное. Да и вообще, как заявил недавно на Примаковских чтениях представитель Китая, «ВВП России в прошлом году был чуть-чуть ниже ВВП провинции Гуандун».

Владимиру Путину китайское интервью, похоже, все-таки понравилось больше, чем австрийское. Главную для себя фразу он сказал как раз в беседе с китайским журналистом.

«Я исхожу из того, что Россия либо будет суверенной, либо ее вообще не будет,— заявил президент РФ.— И конечно, российский народ всегда выберет первое. Я думаю, так же как и китайский народ».

Вопросы суверенитета для обеих стран святы, и обсуждение с партнером его проблем — очевидное его нарушение. С этой точки зрения разбираться во внутренней политике и экономике страны собеседника даже вредно, ведь это его внутреннее дело.

Представитель Европы не нашел в российской внешней и внутренней политике ничего достойного комплимента лидеру страны. Представитель КНР, напротив, не нашел ничего, кроме комплиментов.

Интервью были выпущены почти одновременно, как бы напоминая: Европа нам не верит, не слушает наших аргументов, поддерживает наших врагов и не уважает нашего президента. Китай же, напротив, наш друг и союзник, с ним мы согласуем наши экономические стратегии, там нас любят и уважают, а лидеры иногда вместе пьют водку (тоже информация из интервью).

Из этого сам собой напрашивается вывод: в разладе с Европой нет ничего трагичного — Пекин заменит Брюссель, Вену, Париж, Вашингтон и всех остальных, кто посмеет не уважать наш суверенитет и требовать ответы на трудные вопросы. Но реальность несколько сложнее: сотрудники российских госорганов многократно говорили мне, что в деловых и политических переговорах представители КНР ведут себя куда жестче европейцев, используя все возможные способы, чтобы продавить свою позицию, иногда в ущерб России. Это не означает, что в Пекине нет наших друзей, просто суверенитет и есть суверенитет: союзником Китаю может быть только Китай, и если его интересы войдут в противоречие с российскими — дружба быстро закончится.

‏Source www.kommersant.ru