ЖИВЫЕ СТРАНИЦЫ - ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ ОЧАКОВА
Марченко ИгорьДонесение князя Потемкина о Взятии Очакова.
Рассказ священника - очевидца о взятии Очакова
Все, что было написано в прошлом и дошло до наших дней, называется в науке "письменными памятниками".
Это основная, самая ценная для историка группа источников. Мы слышим голоса людей того времени, их язык, их мысли, мы видим, как они сами представляли себе свое время. Правда, при работе с ними возникают определенные трудности. Язык и письмо людей прошлого отличались от языка и письма нашего времени. Изучением древнего письма и вопросами его прочтения занимается отдельная наука - палеография, и целый комплекс подобных вспомогательных наук существует для работы с самим текстом - текстология, герменевтика и многие другие. Ведь источник мало просто прочитать - нужно понять его смысл, выжать из него максимум информации.
Письменные памятники недолговечны. Они портятся со временем, они горят в пожарах, их похищают и т.п. Но все же некоторые из них сохранились и до сего дня.
Подобных источников в истории нашего края достаточно много, но сегодня мы остановимся только на двух из них, которые рассказывают о штурме Очакова 6 (17) декабря 1788 г. и помогут нам узнать из уст очевидцев, что происходило в городе более двух столетий назад.
Оба документа представляются “как есть”. Орфография текста приведена в соответствие с нормами современного правописания, но для сохранения звучания речи XVIII в. отдельные слова оставлены в характерном написании той эпохи.
Буквально несколько лет назад выставлялся на продажу уникальный исторический документ. Лот с наименованием “Рапорт князя Г. А. Потемкина Екатерине II о взятии Очакова 1788 г.” Размер 24,5 х 22 см. Бумага, ореховые чернила. Частично утрачена нижняя часть листа, проводилась реставрация. Предварительная стоимость до четверти миллиона рублей. В настоящее время является экспонатом частной коллекции. Копия, изготовленная автором этих строк, представлялась на выставке “Литературные памятники Очакова”, проходившей в мае -июне 2017 года в военно-историческом музее им. А.В. Суворова.
Как видно на фото, время не пощадило документ и часть текста безвозвратно утрачена. Полный текст воспроизведен по ежемесячному историческому изданию “Русская старина” 1876 г. Т. 17. [№ 9-11] сентябрь-ноябрь, в котором он был найден автором этой статьи.
Донесение князя Потемкина о Взятии Очакова.
Очаков.- Декабря 7-го ч. 1788 г.
Всемилостивейшая государыня. Всевышний даровал свою помощь овладеть Очаковым, который взят штурмом сего месяца шестого дня. Войско вашего императорского величества поступило с неописанным мужеством и порядком.
Неприятель потерял множество; с нашей стороны, по пропорции, благодаря Бога, мало. Большая потеря состоит в офицерах, которые, подавая собою пример, первыми везде находились. Ген.-майор кн. Волконский и бригадир большой Горич убиты. Сии достойные и храбрые офицеры первою были жертвою: один взошед на ретрашмент, а другой – на крепостную стену.
Я приказал вести атаку вдруг на ретраншемент, Гасан-пашинский замок и на крепость. Оная произведена была шестью колоннами и все взято в час с четвертью.
Трех-бунчужный Гусейн-паша взят в плен со многими чиновниками. Собрав обо всем точные сведения, не умедлю я всеподданнейше представить вашему императорскому величеству. Себя же, со вверенным мне воиством, приемлю смелость повергнуть чрез сие к освященным вашим стопам.
Рассказ священника - очевидца о взятии Очакова
Подлинник оригинального издания “Русская старина”, № 10. 1887, в котором А. Е. Мерцалов предоставил “Рассказ священника- очевидца о взятии Очакова” имеется у автора этой статьи и он тоже представлялся на выставке “Литературные памятники Очакова” к удовольствию жителей и гостей нашего города. Ответы на некоторые вопросы, поставленные еще А. Е. Мерцаловым, в частности кому из тогдашних архиереев адресовал он свое послание? удалось получить из первичной описи собрания Пушешникова Николая Алексеевича (1882–1939)
Этот превосходно образованный, разносторонне одаренный человек, увлекавшийся астрономией, литературой и музыкой, родился 23 июля 1882 года в селе Глотово (Васильевское) Елецкого уезда Орловской губернии (теперь Измалковский район Липецкой области), в старинной дворянской семье.
Войдя в литературные круги своего времени, Пушешников выступал как критик, но основное, внимание он уделял переводам. По словам В. Н. Муромцевой-Буниной он «тонко чувствовал художественную литературу, умел схватывать главное в ней. Не выносил фальши».
Он переводил Д. Р. Киплинга, Р. Тагора, Д, Лондона, Д. Голсуорси.
Его переводы некоторых произведений Тагора считаются непревзойденными до наших дней
Пушешников собрал прекрасную библиотеку, которой часто пользовался Бунин. «Мои племянник Коля Пушешников, – писал он, – большой любитель книг, редких особенно, приятель многих московских букинистов.
Копия письма, которая имелась в коллекции Пушешникова, представлена в описи следующим образом.
Письмо духовного сановника Моисея из "города св. Елизаветы" к архиепископу /Екатеринославскому и Херсонскому Амвросию от 4 янв. 1789 г. с известиями о взятии Очакова русскими войсками под командованием Г.А.Потемкина и организации там православной церкви. Копия. (лл.37-40об.).
РАССКАЗ СВЯЩЕННИКА-ОЧЕВИДЦА О ВЗЯТИИ ОЧАКОВА
6-го декабря 1788 г.
[Письмо от 4-го января 1789 г.].
Ваше высокопреосвященство, милостивейший архиепископ! Я утруждаю ваше высокопреосвященство частыми письмами, и неизвестно — утрудил ли я оными и все ли к вам доходят? На другой день после взятия Очакова писал я к вам весьма коротко, ибо обстоятельства наши, в которых мы тогда находились, более писать не дозволяли, а теперь — поелику мне более можно к вам писать, по причине спокойного состояния наших дел, — то я о том же уведомить вас и самую истину, — чтоб удовлетворить вашему любопытному духу и представить пред глазами вашими, — всячески постараюсь.
В первых числах декабря, наш, ныне торжествующий, герой (т. е. князь Потемкин), вышедши из терпения по столь долго ожиданном времени произвольной (т. е. добровольной) давно осажденного города (сдачи), приказал приготовиться отборным войскам к нападению на Очаков — город столь упорный и не щадящий крови своих граждан. Нападение оное долженствовало быть 6-го декабря во освященный день святому Николаю. Между тем, как обыкновенно поступают великие вожди, чтобы удобнее и удачнее совершить предпринимательство дела, разделил он на известные части солдат, намеревающихся идти; над каждою частью поставил особенных полководцев, искусных в военном деле, давши им план, как поступать и действовать весьма самым ясным истолкованием. Шесть было колонн, с шести сторон города напасть имеющих, которые для исполнения сего дела назначены были, чтоб видно (было) употребление воинствующих со всех сторон (для нападения) на город. Все приготовлено... Вот уже наступила тот час ночь, в которую одним должно было убивать, а другим самим убитым быть... В 6 часов пополудни князь призвал меня к себе и приказал мне с собором священников в церкви истинно-воинствующей всенощное бдение (отслужить), потом окропить святой водой тех, которые намерены были идти. Они разошлись по местам, каждому назначенным. После сего князь приказал призвать меня опять в свою палату и приказал, почти уже в полночь, отпеть молебен, который в самом начале чиновника положен, и при том с коленопреклонением. Окончивши оный, по приказанию князя, ходил я в полк Екатеринославский, над которым он особенным и начальником называется, для отправления такого ж молебна (и) там.
Отправивши то, что для меня принадлежало, отпустил я солдат на сражение, окропивши святою водою, прося всеусердно от Бога помощи нашим, а поражения неприятелю. Когда я помышляю о моей жизни, то сомневаюсь, чтобы мои молитвы испросили что-нибудь у Бога, но молитвы других, особливо воинствующих, услышаны были Оным, в чем нас самый случай уверил.
В 6 часов пополудни начались молитвы утренние, начался и приступ к городу.
Придвигнулись солдаты (и) наступили на город; со всех сторон раздался крик, смешанный со средними выстрелами пушек и беспрерывных ружей; после сего сразилися вблизи: турки — саблями, а наши — на штыки; по прошествии часа с четвертью между сражением ослабела в конец сила неприятелей, а особливо когда уже с их стороны убито было 7 тысяч. Однако же, наши щадили, сколько было возможно, безоружных женщин и младенцев. Заняли крепость, повели пленных (и) разграбили имение побежденных, ибо права войны позволяют победителям сие чинить над побежденными.
С нашей стороны, в рассуждении с числом убитых неприятелей, весьма мало убито; впрочем, воспоминать (сие) ужасается мой дух.
Теперь я начну писать о радостнейших происшествиях.
Мы поздравляли князя со взятием города и одержанием столь славной победы; он принимал наши поздравления с весьма веселым видом, победу же не себе, но Господу сил и храбрости воинов приписывал; и мы также поздравлены от него взаимно. О, день веселый и торжество ни в чем (с другими), разве со днем святые пасхи, равняющееся!
Когда сие происходило, привели пашу — начальника Очаковского, который нашими же солдатами едва был сохранен от гнева наших других солдат. Князь порицал пленника за безрассудное его упорство и за пролитие столь многие крови своих сограждан. Паша ответствовал, что он делал то, что ему должно было делать: “тебе, сказал он, приказано было взять город, а мне оный не давать”. К сему присовокупил еще и то, что никто у него не погиб, разве тот, которому судьбою назначено было умереть. Вот муж храбрый и богословствующий, сколько прилично магометанину!
Я не могу надивиться снисхождению князя к пленным и истинно отеческому старанию, о пользе их пекущемуся: он снабдевает их пищею и одеждою, как людей сродных себе.
На другой день после сражения приказано мне было идти в российский Очаков выбрать из мечетей турецких лучшую для переменения в православный храм.
Взошел я в город, наполненный по всем улицам трупами различными и многообразными смертями погибших; везде почти во время моего пути должно было мне переходить через кучи убитых... Но отвратимся от сего многоужасного зрелища. В городе были три знатнейшие капища, из которых одно ядрами пушечными весьма было повреждено и испроломано, а другое наполнено сухарями; третье выбрал я. Прочетши молитвы и окропивши св. водою, поставил иконостас, престол и жертвенник. Когда я сие приуготовлял, с коликою душевною радостью наши солдаты, купцы и маркитанты, которые тут были, поднимали колокола со мною, из лагеря принесенные, ставили крест сверх луны на капище, звонили и знаменали себя крестом, говорили, что звоном колоколов дух российский оживотворился: следственно православие распространяется. По городу сам князь, в великом провожании многих знатнейших особ, ходил; я вышел к нему на встречу в провожании священников, облеченных в священные одежды, поднес для целования образ Спасителя нашего и хлеб с солью, по обыкновению, от древнейших еще времен в России принятому; поздравлял победителя сими словами: “благословен, гряды во имя Господне”. Потом началась литургия; читал евангелие то, которое обыкновенно читают на заутрени в день ваий, яко весьма приличное нашим обстоятельствам и обыкновению города. О сем я вам, высокопреосвященнейший, за нужное почел уведомить в рассуждении города Очакова. Вашего высокопреосвященства всегдашний почитатель Моисей. Января 4 числа, 1789 года. Из города святые Елисаветы.
Примечание. Помещаю на страницах уважаемой “Русской Старины” письмо очевидца о взятии крепости Очакова в подлиннике, так как нахожу его интересным уже потому, что обстоятельства, сопровождавшие взятие этой крепости, излагаются лицом духовным со своеобразной точки зрения и с такими подробностями, которые могли быть не замечены очевидцами другого звания и положения. К сожалению, я не могу сказать — кто был Моисей — автор этого письма, — и кому из тогдашних архиереев адресовал он свое послание? Предполагаю, что оно адресовано московскому ми петербургскому владыке настоятелем походной церкви кн. Потемкина, быть может, состоявшим в сане архимандрита. Письмо написано на большом листе толстой бумаги и весьма старательно, прямым почерком, без малейших помарок.
А. Е. Мерцалов
Текст воспроизведен по изданию: Рассказ священника очевидца о взятии Очакова // Русская старина, № 10. 1887