Обрести внутреннее равновесие
@psihoziumБыть невозмутимыми, что бы ни случилось, вежливо сердиться и сдержанно радоваться, никогда не терять голову и не позволять переживаниям нас захлестнуть… Экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова рассказывает, к чему приводит эмоциональная сдержанность и как научиться иногда выходить за рамки.
«Я даже не представляю, чтобы я мог ударить кулаком по столу, накричать на кого-нибудь или жаловаться на безобразное отношение шефа, пусть даже и собственной жене. Это даже не вопрос сдержанности, уважения к себе и к другим, хотя и это важно. Мне кажется, воспитанные люди так не должны вести себя». 38-летний Максим уверен, что умение сдерживать себя и свои эмоции – тот фундамент, на котором должны строиться любые отношения. С другой стороны, он бы хотел быть чуть более раскованным, эмоциональным и открытым со своими близкими: «Когда мы собираемся семьей или с друзьями, я чувствую себя скорее наблюдателем, нежели участником праздника. Наверное, неплохо было бы легче сближаться с людьми, говорить о пустяках, «отпускать» себя иногда, хотя я и ненавижу это слово».
На то, как мы проявляем эмоции, жестко контролируем их, афишируем или можем ими управлять, влияют культура, воспитание, стереотипы. «Будет ли человек в хороших отношениях со своими эмоциями, как правило, зависит от того, что он усвоил в детстве, – объясняет экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова. – Хорошо, когда родители понимают, что ребенок имеет право на любые чувства, стараются замечать и уважать то, что он испытывает: вместе радуются, грустят, позволяют ему переживать несчастья так, как ему это подходит». Дети, взрослея, часто перенимают модель поведения родителей (хотя бывает и наоборот: вырастая, они ведут себя «от противного»). «Когда мы позволяем ребенку проживать то, что он чувствует, у него появляется толерантность не только к своим страхам, горестям и радостям, но также к чувствам других людей, – продолжает психотерапевт. – Но родители часто не знают, как обращаться с собственными эмоциями, сами холодны или эмоционально закрыты, потому что такими были их собственные родители. В результате ребенок запоминает, что его страх или гнев вызывает страх и гнев родителей, и старается не давать волю чувствам. А потом перестает считать их чем-то важным и теряет доступ к себе».
Светлана Кривцова, директор Института экзистенциально-аналитической психологии и психотерапии, автор книг, одна из них – «Как найти согласие с собой и миром» (Генезис, 2004).
«Что на меня нашло?»
Но чувства никуда не исчезают: они начинают жить собственной, неуправляемой жизнью и становятся причиной неожиданных поступков, внезапных аффектов. Случается, что вытесненные (забытые) эмоции принимают вид своей противоположности: за показной радостью скрывается грусть, за вспышкой гнева – страх... «Но механизмы психологической защиты работают не бесконечно: в какой-то момент истинные чувства прорываются и захлестывают нас, – добавляет Светлана Кривцова. – Так, человек, который считал себя спокойным и даже холодным, вдруг страстно влюбляется «не в ту» женщину, разрушает семью, делает массу непоправимых ошибок. А щепетильный и опекающий вдруг становится предвзятым и несправедливым...» Вытесненные чувства возвращаются, и тогда мы перестаем понимать, кто мы такие: под яростным напором эмоций снижается и даже рушится наша самооценка.
Понять язык наших чувств
Наша реакция на текущие события связана и с нашим прошлым. Хотим мы того или нет, память сообщает о нашей уязвимости. Вот почему те, кто склонен к контролю, не любят даже приятных сюрпризов. «Трудность в том, чтобы отличать чувства, говорящие о нас, от тех, что говорят о ситуации, – объясняет психотерапевт. – Для этого можно задать себе вопрос: то, что я чувствую, касается происходящего сейчас или связано с моим прежним опытом – что-то вспомнилось, отозвалось, заболело?» Доверяя своим эмоциям, мы лучше ориентируемся в жизненных ситуациях и легче находим душевное равновесие. «Есть одно особое настроение – настроение мира в душе – в котором мы обретаем самих себя и понимаем происходящее без искажений, – считает Светлана Кривцова. – Состояние мира – совсем иное, чем жесткий контроль эмоций ради сдержанности. Как показывают исследования нейробиологов, при этом работают другие отделы мозга по сравнению с ситуацией наказывающего самоконтроля».
Эмоции как необходимость
Сдерживать слезы и душевные порывы, избегать сближения с людьми, отказываться от своих желаний… Контроль над эмоциями требует постоянных ограничений и рационализаций. Но в какой-то момент схемы дают сбой: «почему-то» уходит жена (муж), чужими становятся дети, исчезают друзья, работа, в которой был смысл, больше не радует. «Тот, кто стремится к полному контролю над своими эмоциями, не осознает, что это просто невозможно: чувства все равно возникают, и, даже если у нас получается довольно успешно их скрывать, их давление не пропадает, – считает Светлана Кривцова. – Кроме того, подавлять их рискованно: даже если эмоции исчезают из нашего сознания, они остаются и в бессознательном, и в зажимах нашего тела».
Цена самоконтроля слишком высока: постоянное внутреннее напряжение, отсутствие глубоких отношений с людьми, незнание себя. «Эмоции – наша жизненная потребность, ключ к пониманию того, кто мы есть на самом деле, – подводит итог психотерапевт. – Жизнь, в которой нет места переживаниям, воспринимается нами как непрожитая (пусть она и выглядит как насыщенная) и приводит в итоге к отчаянию. Именно поэтому нам важно учиться принимать свои переживания, ощущения, чувства и эмоции такими, какие они есть».
Кристина Кретова, 28 лет, солистка балета Большого театра «Мне не сразу удалось вдохнуть жизнь в свой танец»
«Пока я училась в балетной академии, я старалась в основном изучить балетные техники. Да и партии, которые я тогда танцевала, не требовали от меня слишком большого эмоционального включения – это были чаще всего массовые номера. Но я хорошо помню, как педагоги постоянно говорили нам, ученицам – улыбайтесь… И когда я пришла работать в театр, мне стало понятно почему: о начинающих балеринах часто говорят: «она танцует как ученица» или «она этого еще не пережила». И ведь это действительно трудно – в 18 лет танцевать так, как того требует партия, как того хочет зритель! Я стала учиться этому у своего педагога, которая объясняла мне буквально каждый эмоциональный всплеск – сначала в партии Жизели (это был мой первый балет), потом в «Лебедином озере».
Сейчас я не могу точно вспомнить, когда мне удалось вдохнуть жизнь в свой танец, но я хорошо знаю, что это случилось не сразу. Мне кажется, что я и по сей день учусь не работать на сцене, а жить, танцевать чувствами. Я очень тщательно подхожу к актерской игре, часто «репетирую» свои эмоции перед зеркалом, нисколько не боюсь быть на сцене некрасивой или смешной. Я пробую себя в разнообразных амплуа, стараюсь выносить на сцену все переживания, которые мне случается испытать в жизни. На мой взгляд, зрителю намного важнее сопереживать, переживать происходящее на сцене вместе с героем, чем отмечать безупречность движений артиста. Хотя чем лучше мы овладеваем техникой, тем большую свободу обретаем. Сейчас я работаю над ролью Анюты в одноименном балете, и мне очень нравится, что передо мной открываются огромные возможности. Я попытаюсь соединить в этом образе все, что получу от прочтения пьесы Чехова, что услышу от хореографа Владимира Васильева, а также все те эмоции и переживания, которые известны (пока!) только мне одной».
Записала Е. З.
Понравилось? Ещё больше статей на нашем телеграм канале