Об инцелах, насилии и кейсе Алексея Поднебесного. Ответ Михаилу Пожарскому.

Когда-то, обучаясь на философском факультете, я зачитывался Хайдеггером и мечтал стать хайдеггероведом. Любой человек, всерьёз изучающий Хайдеггера, что в России, что в Европе, что в Америке, не может пройти мимо споров о нацизме и антисемитизме Мартина нашего Фридриховича. Типичная линия защиты, которую выстраивают апологеты философа, типичная прежде всего для русскоязычного пространства, выглядит примерно так: Хайдеггер не был нацистом и антисемитом, потому что не разделял нацистской расовой теории, не был, как бы мы сейчас сказали, биологизатором и вообще мыслил еврейство в бытийно-исторических категориях, а не в категориях крови. Проблемы этой апологетики, по-моему, должны быть очевидны каждому, кто хотя бы немного способен на концептуальный анализ. Когда мы характеризуем кого-то как антисемита, мы говорим не об основаниях, лежащих за негативным отношением к евреям, а о самом факте негативного отношения. Это в общем-то понимал и Гитлер (неиронично осуждаем), когда выделял разные виды антисемитизма и противопоставлял расовый антисемитизм нацистов, например, христианскому антисемитизму (не отрицая, что последний также является антисемитизмом, Гитлер критиковал те основания, на которых покоится христианский антисемитизм, как более шаткие и ненадёжные). Более того, как правило, то что нам не нравится в антисемитизме и нацизме (ксенофобия, ненависть к людям на основании их происхождения, проистекающие из этого насильственные действия и политика поражения в правах) касается не теории, лежащей в основе данных убеждений, а самих данных убеждений, независимо от того, на чём они основаны. Иногда, люди вроде упоминаемых мной выше апологетов Хайдеггера (или апологетов других правых политиков и интеллектуалов XX века; см. мою рецензию на трилогию Василия Молодякова о Шарле Моррасе) исходят из предпосылки, согласно которой ксенофобия, основанная на (псевдо-)биологии более опасна по сравнению с её "духовными" разновидностями: в защиту этой предпосылки ссылаются на пример Холокоста (неиронично осуждаем х2), как самого массового целенаправленного истребления людей по принципу их происхождения, вдохновлённого как раз расовой теорией. Однако это положение не выдерживает никакой критики. Мы знаем, что сегодня в американской и европейской политике (слава Богу, у нас такого нет) существуют идейные ксенофобы и антисемиты, которые основывают свои взгляды скорее на науке (как они её понимают), а не на религии или философии аля-Хайдеггер, и которые при этом не совершают каких-то заметных насильственных действий в отношении тех, кого они считают своими расовыми врагами, более того – современные крайне-правые даже на уровне риторики не призывают к чему-то, сравнимому с Холокостом; они будут говорить об миграционных ограничениях, в редких случаях – о принудительной депортации, но не об этнических чистках. Если же мы посмотрим на “духовные” разновидности антисемитизма, то увидим, что их сторонники часто оказывались гораздо радикальнее – здесь достаточно вспомнить историю взаимоотношений европейских христиан и евреев, которая включала в себя и поражение последних в правах, и погромы, и принуждение к переселению. Кажется, даже несмотря на вопиющий пример нацистов и их антисемитской политики, у нас нет оснований полагать, что именно биологизаторские версии антисемитизма, в отличие от “духовных” являются какими-то уникально опасными, единственными формами ксенофобии, приводящими к насильственным действиям/политике. (Вообще, вопрос взаимоотношений между идеологиями (в т. ч. религиозными) и насилием очень сложный и интересный; мы коротко обсуждали его с Софией Широгоровой на нашем совместном стриме, а София регулярно касается этого вопроса у себя в ТГ-канале; если вкратце, то приведёт ли та или иная идеология к масштабным насильственным практикам или нет – связано не только с содержанием этой самой идеологии, но и с широким спектром сопутствующих обстоятельств: в разных обстоятельствах люди, вдохновляясь одной и той же идеологией могут совершать насильственные действия или нет.)

В ловушку, подобную той, в которую попадаются апологеты Хайдеггера, попался и Михаил Пожарский. В своей “апологии Алексея Поднебесного” Михаил противопоставил инцельскую идеологию Поднебесного западному инцел-движению примерно по тем же основаниям, по которым противопоставляют философский антисемитизм Хайдеггера биологическому антисемитизму нацистов, и сделал похожие выводы. Инцелы на западе опасны, пишет Михаил, прежде всего, потому что они исходят из биологизаторских установок, а Поднебесный неопасен (или опасен в меньшей степени), потому что он исходит из “эзотерического вагинокоммунизма”. Я не буду останавливаться на проблемах этой аргументации, поскольку они уже должны быть понятны исходя из того, о чём я писал выше, поговорим лучше о “пессимизме” и “оптимизме”. Михаил связывает потенциальную опасность западных инцелов ещё и с тем, что их идеология Black pill не оставляет никакого пространства для надежды: если ты не рождён Чэдом, то ты обречён. В то же время, Поднебесный более оптимистичен и какое-то пространство для надежды в его “эзотерическом инцелизме” таки есть. Данный заход Михала проблематичен по крайней мере в трёх отношениях. Во-первых, сложно сказать, насколько мировоззрение Поднебесного “оптимистично”: он, я напомню, считает, что существует мировой заговор женщин, заключающийся в том, чтобы не давать мужчинам (и конкретно ему, Поднебесному) секс, что в свою очередь является изощрённой формой пытки, поскольку мужчинам секс необходим для полноценной жизни (и вообще для жизни как таковой), а его отсутствие заставляет испытывать и физическую и душевную боль. Более того, женщины делают это не столько потому что им как-то выгодно не заниматься сексом с мужчинами (например, секс неприятен самим женщинам, или же женщины, шантажируя мужчин отсутствием секса, получают для себя какие-то экономические преференции), сколько из-за того, что женщинам по их природе присущ садизм, а от страданий мужчин они получают извращённое удовольствие (у Поднебесного это ещё связано с его специфически понятым православием: женщины, согласно Алексею, это квази-демонические существа). Ничего себе оптимизм, правда? Во-вторых, привязка пессимизма к насилию и опасности, а оптимизма к отсутствию насилия и безопасности является крайне спорной: здесь у нас ситуация похожа на попытку однозначно связать друг с другом биологизаторскую ксенофобию и Холокост, с одной стороны, и “антисемитизм духа” с безопасным ненасильственным философствованием, с другой. Мы знаем примеры очень многих идейных пессимистов, которые за свою жизнь ни разу не принимали участия в каких-либо насильственных акциях (вообще, стоит заметить, что пессимизм это в т. ч. очень мощная демотивирующая установка, мы знаем не слишком много массовых движений, в основе которых лежала бы пессимистическая идеология (пожалуй, исключением тут служит фашизм с его “пессимистической антропологией” и “пессимистическим взглядом на историю”, о чём вы можете прочитать, например, у Эмилио Джентиле, но и тут все довольно сложно, поскольку для фашизма очень важен миф о национальном возрождении, палигенезисе по Роджеру Гриффину, а этот миф – скорее оптимистический аспект фашистской идеологии)), в то же время, для левых радикалов XX века, включая большевиков и левых террористов эпохи Холодной войны, характерны как раз вера в светлое коммунистическое будущее и в то, что человек по природе добр и разумен (привет тебе, проект Просвещения). Но третья проблема аргументации Михаила является самой важной, и эта проблема видна непосредственно в самом его посте. Михаил пишет, что единственные западные инцелы, которые предлагают какую-то позитивную программу это неореакционеры, чей политический проект – возвращение к традиционным формам организации общества (как их понимают сами неореакционеры), когда женщины будут принуждаться к образу жизни традвайф путём правильного традиционного воспитания, а если оно не поможет – то с помощью насилия. И это единственное окошко “оптимизма”, которое предлагают зарубежные инцел-теоретики. А что, в свою очередь, предлагает Алексей Поднебесный? Алексей, я напомню, считает, что мужчины должны иметь гарантированное право на секс (мужчины умирают от отсутствия секса, согласно Поднебесному), а женщины, в свою очередь, обязаны мужчинам секс предоставлять. Соответственно, “вагинокоммунизм” по Поднебесному это такое общество, в котором женщины будут принуждаться к тому, чтобы давать секс мужчинам. То, что у Поднебесного эти идеи приправлены левой риторикой и пара-православной эзотерикой не отменяет главного: Поднебесный, как и его западные коллеги по цеху, воспринимает женщин как сущностно неполноценных и злых существ, а женскую сексуальность как ресурс, который в данный момент распределяется несправедливо, но может и должен быть более справедливо распределён. Иными словами, и “там” и “тут” мы имеем примеры стандартной женоненавистнической идеологии, со всеми вытекающими возможными (но не обязательно реализующимися в действительности, см. моё замечание про связь идеологии и насилия выше) рисками начиная от просто скотского отношения к женщинам и заканчивая гендерным насилием и массшутингами. В защиту Михаила следует сказать, что он сам позднее опубликовал пост со ссылкой на материал про историю взаимоотношений Поднебесного с его бывшей женой, откуда легко можно сделать соответствующие выводы.

Следует ли из всего этого, что Поднебесного нужно признать экстремистом, его “вагинокоммунизм” – экстремистской идеологией, и принять соответствующие УК РФ меры? Это зависит от нашего отношения к свободе слова и нашему доверию к работе правовых институтов в современной России. Думаю, что в этих вопросах наши с Михаилом позиции не очень сильно отличаются – в государстве, в котором людей часто и сурово наказывают за слова, стоит с подозрением относиться ко всякому кейсу занесения в список “экстремистов и террористов” и даже если вам крайне неприятны чьи-то взгляды, не стоит радоваться, когда человека за эти взгляды накажут – следующими могут стать ваши собственные взгляды и вы сами. Однако то, что Поднебесного за его идейное женоненавистничество не следует наказывать, не снимает ответственности с нас самих. Правовые санкции за людоедские и просто идиотские взгляды – плохой метод борьбы с людоедством и идиотизмом, но есть и более хорошие методы – публичная критика, бойкот, частная дискриминация и призывы к ней, не мне здесь учить либертарианцев. Пускай люди вроде Поднебесного остаются на свободе (искренне им этого желаю), но пусть они знают что мы – люди доброй воли, ценящие свободу и взаимоуважение, никогда не будем относиться к ним и к их идеям как к чему-то нормальному, как к чему-то, что мы хотели бы видеть в здоровом и безопасном обществе.