О принципах нашей работы, об акции для транс*персон изнутри, перспективах т*сообщества, идентичностях и детранзишне. 

Вопрос:

"Не думаете ли вы, что поощряете смену пола для участников кц, которым сначала надо сходить к психотерапевту и разобрать причину желания сделать переход? Часто замечал весьма юных представителей т-группы, которым еле еле 18 лет исполнилось. И вместо того, чтобы проработать его менталочку и помочь определиться по жизни, вы поощряете и не задаете вопросов: что привело к такому решению. В 18 лет универ не все могут выбрать, а тут человек садится на гормонотерапию и всем ок. Да, возможно вы скажите, что с 18и лет каждый сам решает, но как профильному учреждению, думаю, стоит проводить индивидуальные сессии с психологом именно на тему проблем человека. Чтобы потом не было (как кстати уже встречалось в кц) сегодня я парень, завтра я девушка, послезавтра я одинокая бигендерная волчица."

Мы благодарим за заданный вопрос, он весьма комплексный, и ответ также будет состоять из нескольких частей. Мы надеемся, что он будет полезен не только спрашиваю_щему, но и нашим читатель_ницам, которые хотят узнать больше о нас и о принципах нашей работы. 

Во-первых, расскажем как мы принимали решение о поддержке в оплате комиссий трансгендерным персонам. При обсуждении акции поддержки, мы обговаривали момент осознанности заявитель_ниц. Конечно, нам не хотелось, чтобы персоны, побуждаемые паникой, вызванной принятием трансфобных законопроектов, делали необдуманный шаг. В том, что такие риски вообще появились, изначально нет вины активист_ок — ее создали трансфобные законодатели. Желая запретить переход, они вместе с тем подтолкнули к необходимости срочных действий тех, кто еще, возможно, не вполне определились со своими потребностями. Да к тому же, в будущем процедура детранзишна будет сильно затруднена для тех персон, которым он потребуется. Тем не менее, несмотря на то, что не мы создали эту ситуацию, мы понимали, что нужно работать в таких условиях и так, чтобы ни мы, ни наши заявител_и не пожалели об обращении к нам и всё же прошли комиссию, чтобы сменить гендерный маркер. Поэтому, в своих постах мы прямо писали о том, что работаем с теми, кто уже приняли решение о переходе, и обращались к тем, кто сомневается, предлагая им не менять гендерный маркер прямо сейчас. Жизнь — сложная штука, а в особенности в нашей стране, все меняется очень быстро, а особенно то, что касается принятия ЛГБТК+. Страны, исторически принимающие транс*персон, сейчас тоже вводят трансфобные законы, в европейских клиниках увеличиваются сроки обследований, и, вместе с тем, например, в Иране, транс*персоны имеют возможность перехода. Кто знает, быть может, через десять лет Россия станет лучшей страной для транс*персон?

При этом, собеседуя заявител_ей, мы обращали внимание на то, насколько полно они владеют информацией и какие шаги уже предпринимали для перехода. Люди, осведомленные о работе комиссий, расценках, уже имеющие какую-то сумму на билеты, очевидно, приняли такое решение задолго до того, как узнали о нашей акции. И мы не считаем, что должны подвергать это решение сомнению.

Во-вторых, в этот вопрос зашито утверждение о том, что в принятии решения о переходе кто-то все-таки должен помогать. То, как должна выглядеть практика «разрешения» действий, связанных с переходом — дискуссионный вопрос, относительно которого существует множество разных мнений даже среди транс*активист_ов. Некоторые считают, что комиссии, в целом, даже полезны и должны быть, в особенности, чтобы отсеивать персон в обострении различных ментальных состояний. Другие считают, что должно быть достаточно добровольного согласия самого человека на изменения. И, возможно, формула информированного согласия подошла бы и здесь. Строить препятствия для человека, котор_ый твердо решил_ся осуществить задуманное — совершенно непродуктивно. Многих такая практика напротив заставляет зациклиться на осуществлении того, что ему_ей запрещают. Это подтверждает и статистика детранзишна. Например, в Норвегии, где для того, чтобы начать переход, достаточно только желания самой персоны, с 2008 по 2021 год зафиксированно всего 5 случаев детранзишна. В России нет официальной статистики, но даже по личному опыту активист_ок, таких случаев явно больше, хотя меры проверки и запрещения у нас имелись. 

Важно, чтобы транс*персоны и люди в гендерном поиске могли получить полный доступ к достоверной информации — о том, какое влияние те или иные практики, связанные с переходом окажут на здоровье, социализацию и возможность реализовывать свои права, а также имели возможность проконсультироваться с любыми помогающими специалистами. В том числе френдли-психолог_ами для персон в гендерном поиске. И это не про проверку, а именно про возможность для тех, кто сами заявляют о потребности в такой помощи. ЛГБТК+ инициативы предоставляют возможность психологических и равных транс*консультаций. Мы не оказываем плановую психологическую помощь, так как наша специфика — помощь в экстренных ситуациях, однако мы знаем, к кому перенаправить персон в случае необходимости. И нам неизвестно ни об одном случае, когда транс*активист_ы или френдли-психологи склоняли бы к переходу сомневающихся персон. Все, что могут сделать помогающие специалист_ы — это дать актуальную информацию и поговорить о сомнениях персоны, предоставив выбор само_му человеку. 

В-третьих, немного о том, почему вопрос все-таки трансфобный, несмотря на всю его дискуссионную полезность и продуктивность. В мире существует очень много решений, которые человек принимает, начиная с возраста 18 лет, которые в случае реализации негативных сценариев могут унести годы жизни и повредить здоровью. Например, решение продолжить профессиональную спортивную карьеру или завести ребенка или даже переехать в другую страну. Но ни одно из таких решений не рассматривается обществом так пристально. Сложно представить, чтобы комиссии для разрешения на родительство снискали такую широкую поддержку, как комиссии, разрешающие переход. А ведь в первом случае речь идет о жизни и здоровье даже не одного человека. Обязательность психологической помощи для персон, выбирающих спорт высоких достижений, почему-то тоже не рассматривается. 

Также в вопросе считывается представление о каком-то унифицированном сценарии перехода, подразумевающем обязательную гормонотерапию. Система, существовавшая в России, была хороша как раз тем, что позволяла выбирать необходимые изменения. Строго говоря, срочная необходимость была именно в юридическом переходе, и вообще не касалась медицинского. Документы — важная часть нашей жизни, но на здоровье прямого влияния они не оказывают. Существуют транс*персоны, которые могут иметь желаемую гендерную экспрессию и без гормонотерапии. А те, для кого новая социализация окажется некомфортной, по крайней мере будут обладать временем, чтобы понять, нужно ли в таком случае продолжать переход. Негативное влияние гормонотерапии сильно переоценено. Существует терапия низкими дозами гормонов для того, чтобы регулировать желательные и нежелательные изменения. И конечно, существуют необратимые изменения, особенно связанные с репродуктивным здоровьем, однако тут мы возвращаемся к информированному согласию и помощи компетентных специалист_ок. 

Кроме того, автора вопроса почему-то смущает флюидность идентичности и идентичности, выходящие за рамки бинарной системы. Идентичность может меняться — это нормальный процесс, как и то, что люди конструируют новые, более подходящие для себя определения своих идентичностей. Изменения, будь то в юридическом или медицинском смысле, связанные с открытием новой идентичности, конечно должны быть максимально безопасными и обдуманными, но принятие окончательного решения — ответственность самого человека. 

В сложившейся стрессовой ситуации, связанной с трансфобными законопроектами, мы постарались оказать максимальную поддержку транс*персонам, не отказывая им в субъектности. В нашей команде также есть транс*активист_ы, которые высказывали свои мнения и направляли нашу поддержку. И сейчас и в будущем мы готовы поддержать транс*сообщество в тяжелые времена.

Сохраните наши ссылки на случай экстренной ситуации!