О преследовании Мемориала. Главное

Повод для обысков

21 марта утром в Москве прошли обыски у сотрудников Мемориала и их родственников. Обыски провел следственный комитет по постановлению следователя по делу дело о реабилитации нацизма (п. «в» ч. 2 ст. 354.1 УК РФ). На обысках присутствовали оперативники Центра «Э».

Дело возбудили 3 марта 2023 года в отношении «неустановленных сотрудников» Мемориала, указано в постановлении. Повод — три имени в базе данных «Жертв политического террора», состоящей из более трех миллионов записей. 

Два из имен есть в Книге памяти Республики Татарстан, которую составляли под редакцией властей Республики, руководства местного ФСБ, МВД, прокуратуры, Верховного суда Татарстана и др. Это Петр Двойных и Петр Долженков.

В конце 2021 года «Ветераны России» уже жаловались в Генпрокуратуру из-за того, что Двойных есть в базе. База Мемориала состоит из тысяч книг, они готовятся к печати годами. И Двойных, и Долженкова прокуратура отказалась реабилитировать уже после публикации книги, где они упоминаются. При этом у Мемориала нет информации о том, за что конкретно осуждены Долженков и Двойных. В заключении прокуратуры есть только номер статьи, по которой они были обвинены.

Дело на Двойных Мемориал запрашивал у ФСБ ещё в начале 2022-го года, но ответа так и не получил.

Третий человек — этнический немец Рудольф Наймиллер, он указан в списке Мемориала как «спецпоселенец», высланный из Одесской области в рамках одной из национальных операций. В 1954 году его осудили за работу полицаем во время нацистской оккупации. Эти два обвинения не связаны между собой –– Наймиллер включен в base.memo.ru как жертва национальной операции, а не как военный преступник. Данных, что впоследствии он совершал военные преступления, у Мемориала не было.

Как проходили обыски 

Силовики пришли в девять квартир:

- к председателю правления ликвидированного Международного Мемориала Яну Рачинскому;

- сопредседателю ЦЗПЧ «Мемориал» Олегу Орлову;

- Александре Поливановой

- к матери Александры Поливановой;

- Никите Петрову;

- Галине Иорданской;

- Алене Козловой;

- Ирине Островской;

- Александру Гурьянову.

Во время обысков изымали компьютеры, телефоны, флешки, документы, вещи с логотипами Мемориала (например, календарь и медицинскую маску). 

Также обыски прошли в здании Мемориала на Каретном ряду и в помещении московского Мемориала в Малом Каретном переулке — силовики пришли туда болгаркой, кувалдой и ломами.

Из помещения московского Мемориала силовики целый день уносили коробки. Адвоката внутрь не пустили.

Ко многим во время обыска не пускали адвоката. Например, адвоката Александра Гурьянова Александру Маркову. Она звонила в прокуратуру: там ей сказали, что сотрудник, отвечающий за обыски, «сегодня ничем помочь не может». «На обыск у Гурьянова меня так и не впустили, несмотря на то, что в квартиру я зашла и сразу же предъявила ордер и удостоверение. Однако, тут мне указали на то, что у них такой приказ — не впускать. Я по этому поводу возражала с ссылками на УПК, мы беседовали минут 20. Результата так и не дало, хотя я мельком успела увидеть подзащитного и сказать ему, что надо вписать в протокол», рассказала защитница. После этого перед адвокатом захлопнули дверь — она осталась в подъезде.

На допросах силовики интересовались о базе данных жертв политических репрессий — как её составляют, откуда берут источники, как проверяют сведения. Когда Александра Поливанова попросила копию протокола допроса, ей ответили: «Хотите стать подозреваемой? Тогда дадим копию». Личные вещи и технику, по словам сотрудников СК, вернут не раньше, чем через 2-3 месяца

После обысков большинство людей доставили сначала в ОВД Тверского района, а затем на допрос в следственный отдел СК по Тверскому району. Не увозили из дома мать Александры Поливановой, Алену Козлову и Никиту Петрова — он был не в Москве. Обыск в квартире Петрова прошел в присутствии его жены.

После допроса из СК в статусе свидетелей отпустили Александру Поливанову, Галину Иорданскую, Ирину Островскую, Александра Гурьянова, Олега Орлова, Яна Рачинского.

«Я совершенно возмущен тем, что в рамках обыска мне не дали копию протокола, сказав, что позже я смогу ее получить у следователя. Реакцию следователя на мое требование дать мне копию протокола иначе, чем издевательством надо мной и правом, я квалифицировать не могу — [она сказала], у меня такое право есть, но сейчас следователь его осуществить не может», — прокомментировал Олег Орлов после того, как вышел из СК.

У многих адвокатов и их подзащитных отобрали подписку о неразглашении.

Дело Олега Орлова

В этот же день стало известно, что СК возбудил в отношении сопредседателя ЦЗПЧ «Мемориал» Олега Орлова уголовное дело о повторной дискредитации российской армии (ч. 1 ст. 280.3 УК РФ). Он находится под подпиской о невыезде.

Ранее Орлова дважды привлекали к административной ответственности за антивоенные пикеты по статье о дискредитации армии (20.3.3 КоАП).

В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого указан пост в Facebook от 14 ноября 2022 года. Это русский перевод статьи «Им хотелось фашизма — они его получили», опубликованной во французском издании «Mediapart». В статье говорится о нападении России на Украину.

«Кровавая война, развязанная режимом Путина в Украине — это не только массовое убийство людей, уничтожение инфраструктуры, экономики, объектов культуры этой замечательной страны. Не только разрушение основ международного права. Это ещё и тяжелейший удар по будущему России. <…> Страна, тридцать лет назад ушедшая от коммунистического тоталитаризма, скатилась назад в тоталитаризм, но теперь фашистский», — указано в статье.

В постановлении следователь ссылается на результаты исследования Экспертно-криминалистического центра (ЭКЦ) ГУ МВД по Москве. Согласно справке ЭКЦ от 9 декабря 2022 года, в публикации Орлова действия российских вооруженных сил характеризуются как:

— связанные с геноцидом, убийством, людей, уничтожением инфраструктуры, экономики;

— направленные против существущего конституционного строя или нарушающие существующий порядок. 

Во время допроса еще в качестве подозреваемого Олег Орлов указал в протоколе, что  «опубликовал свое личное мнение  относительно событий, происходящих в Российский Федерации и во всем остальном мире». От дальнейшей дачи показаний он отказался в соответствии со ст. 51 Конституции