О неврастении как части европейской культуры и таваккуле - как части исламской.

Простыми словами

В 1918 году я решил уйти от окружавшего меня общества и начать жизнь сначала. Я отправился на северо-запад Африки и жил среди арабов в далёкой Сахаре, в благословенном «Саду Аллаха». Я прожил там семь лет и научился говорить на языке кочевников. Я носил их одежду, питался их традиционной пищей и усвоил их образ жизни, который почти не изменился за последние двадцать веков. Я приобрёл овец и спал на земле в арабских палатках. Я тщательно изучил религию арабов и впоследствии написал книгу о Магомете, назвав её «Посланник».

Семь лет, которые я провёл среди пастухов-кочевников, были самыми спокойными и мирными годами моей жизни.

До поездки на Восток я немало испытал и познал. Родился в Париже в семье англичан и в течение девяти лет жил во Франции. В дальнейшем получил образование в Итоне, а затем учился в Королевском военном колледже в Сэндхэрсте. Потом я провёл шесть лет в Индии в качестве офицера Британской армии. Находясь на военной службе, играл в поло, охотился, совершал походы в Гималаи и занимался военным делом. Мне пришлось сражаться на фронтах первой мировой войны. В конце войны меня послали на Парижскую конференцию в качестве помощника военного атташе. Я был потрясён и разочарован тем, что увидел.

В течение четырёх лет я был свидетелем кровавой бойни на Западном фронте, но верил, что мы боролись во имя спасения цивилизации. Однако на Парижской мирной конференции я увидел эгоистичных, жестоких политиков, прокладывавших путь ко второй мировой войне. Каждая страна стремилась к захвату всего, что было в её силах, создавая национальные антагонизмы и способствуя интригам тайной дипломатии.

Я устал от войны, от армии и общества. Впервые за время своей службы я перестал спать по ночам. Я тревожился о том, как жить дальше. Ллойд Джордж упорно советовал мне заняться политикой. Я обдумывал его совет, но вдруг произошла странная вещь, полностью изменившая мою жизнь в последующие семь лет.

Всё изменилось в результате разговора, длившегося чуть более трех минут. Я имею в виду свой разговор со знаменитым Тедом Лоуренсом, кумиром арабов, самой колоритной и романтической личностью периода первой мировой войны. Он жил в пустыне с арабами и посоветовал мне последовать его примеру. Вначале это казалось фантастикой.

Однако я всё-таки решил уйти из армии, и мне надо было чем-то заниматься. Бывшим офицерам было нелегко найти работу, так как гражданские работодатели их не очень жаловали. Ведь на бирже труда толпились миллионы безработных. Итак, я последовал совету Лоуренса. Я отправился к арабам и рад, что поступил именно так.

Они научили меня побеждать трудности и не падать духом. Как все правоверные мусульмане, они – фаталисты. Они верят, что каждое слово Магомета, записанное в Коране, – священное откровение Аллаха. Они буквально принимают на веру следующую цитату из Корана: «Бог создал вас и все ваши поступки». Вот почему они спокойно воспринимают жизнь такой, как она есть. Они никогда не поддаются панике и не «сходят с ума», если на их пути возникают трудности. Они знают, что так суждено; чему быть, того не миновать, и никто, кроме Бога, не может ничего изменить.

Однако это вовсе не означает, что перед лицом опасности они сидят сложа руки и ничего не предпринимают. Я приведу вам такой пример. Однажды в пустыне Сахара мне довелось пережить неистовый ураган сирокко. Ветер выл и бушевал три дня и три ночи. Он был настолько суровым и неистовым, что груды песка из Сахары были рассыпаны на сотни миль вдоль побережья Средиземного моря. Эти зловещие потоки песка засыпали даже долину Роны во Франции.

Ветер был настолько знойным, что мне казалось, будто мои волосы полностью сожжены. У меня пересохло горло, глаза горели. Рот был набит песком. Мне казалось, что я стою перед раскалённой печью на стеклянной фабрике. Я был доведён до полного отчаяния и чуть не сошёл с ума. Но арабы не жаловались. Они пожимали плечами и говорили: «Мектуб» – «Так суждено».

Однако немедленно после окончания урагана они начали действовать. Они убили всех ягнят, так как им было известно, что всё равно эти ягнята должны погибнуть. Это было сделано немедленно. Таким образом арабы надеялись спасти их матерей. А затем стадо погнали в южном направлении, где была вода. Арабы вели себя очень спокойно. Они не волновались, не жаловались и не оплакивали свои потери. Вождь племени сказал: «Всё не так уж плохо. Мы могли потерять всё стадо. Но благодаря Аллаху у нас осталось 40 процентов овец, и мы можем всё начать сначала».

Мне вспоминается и другой случай. Однажды мы ехали по пустыне на автомобиле, и неожиданно лопнула шина. Шофёр забыл починить запасную шину. Итак, мы могли использовать только три шины. Я суетился и нервничал. Наконец спросил арабов, что они намерены делать. Они напомнили мне, что беспокойство не поможет и паника принесёт только вред. Они сказали, что шина вышла из строя по воле Аллаха и никто, кроме него, не может ничего изменить. Итак, мы снова включили мотор и поползли, опираясь на край колеса. Вскоре автомобиль зашипел и остановился. У нас кончился бензин! Вождь спокойно произнес одно слово: «Мектуб!» Никто не ругал шофёра за то, что он не взял с собой нужное количество бензина. Все оставались совершенно спокойными. Мы пошли пешком к месту нашего назначения. По пути мы весело пели.

Семь лет, которые я провёл с арабами, убедили меня в том, что неврастения, сумасшествие и пьянство в Европе и в Америке являются результатом суеты, спешки и беспокойной жизни, характерной для нашей так называемой цивилизации.

Пока я жил в Сахаре, я ни о чём не беспокоился. В благословенном «Саду Аллаха» я обрёл душевный покой и физическое здоровье, которые многие из нас тщетно пытаются отыскать в мире напряжения и отчаяния.

Многие люди высмеивают фатализм. Может быть, они правы. Кто знает? Однако нам всем должно быть известно, что наши судьбы часто решаются за нас. Например, если б мой трёхминутный разговор с Лоуренсом так и не состоялся в тот незабываемый жаркий августовский день в 1919 году, вся моя последующая жизнь сложилась бы совершенно иначе.

Оглядываясь на свою жизнь, я понимаю, что нередко она складывалась под влиянием событий, происходивших независимо от моей воли. В таких случаях арабы говорят: «Мектуб Кишмет» или же обычное: «Воля Аллаха». Называйте это, как хотите. Но в жизни происходят странные, необъяснимые явления. Прошло 17 лет с тех пор, как я покинул Сахару, но я не утратил замечательной способности мириться с неизбежным, которую заимствовал у арабов. Усвоение философии арабов принесло моей нервной системе больше пользы, чем тысячи успокоительных лекарств.

Вы и я – не магометане. И нам необязательно быть фаталистами. Но когда суровые жгучие ветры проносятся на нашем жизненном пути и мы не в силах предотвратить их, давайте тоже научимся мириться с неизбежным. А затем приступим к делу – начнём собирать осколки.

(Ronald Victor Courtenay Bodley, "I Lived in the Garden of Allah")