«О ком ты?»

В тексте могут присутствовать ошибки, так и отклонения от канона. И небольшое отступление: это, наверное, почти первое, что я решаюсь показать другим, не забросив зарисовку. Мне даётся это достаточно тяжело, поэтому, если хотите что-то покритиковать или посоветовать, то делайте это в мягкой форме. Не желаю принимать грубую критику и оскорбления в свою сторону. Я только начинаю, пробую это дело и не хочу вновь отбивать такое желание у себя. Буду очень благодарна услышать то, что больше всего вам понравилось в зарисовке. Приятного прочтения.

Приглушённая музыка, чей‑то громкий смех и лёгкий запах алкоголя. Что это за место? Как ни странно — бар. Атмосфера была полна веселья и душевных разговоров под действием спиртного. Шанс, который в очередной раз вытащил сюда своего друга, сегодня был чересчур улыбчив, и это немного раздражало Айтраппеда. Его рот буквально не закрывался ни на секунду.

— Шанс, милый мой друг... — начал парень, лёгко коснувшись рукой чужого плеча. — Закажешь мне чего-нибудь очень крепкого? Пожалуйста!

— А? Крепкого?? Конечно, сейчас‑сейчас, — начал искать взглядом чересчур занятого бармена. — Щас, только главное поймать его, и скажешь тогда. Оплачу любой твой каприз, Траппи!

«Любой твой каприз, Траппи...» — повторил вполголоса Айт, отвернувшись, вновь слушая надоедливую болтовню "друга".

Сегодня всё казалось ужасно раздражающим, словно встал не с той ноги. Так и хотелось сорваться на кого-нибудь, но так поступать категорически нельзя — это только испортит отношения между ним и этим глупым парнем, который постоянно тратил деньги в казино. Когда же ему это всё наскучит? Выигрыш не за горами, да, но с потерями это никогда не сравнится.

Рыжеволосый парнишка подскочил к ним, чтобы принять заказ. Мечник, как только закончил говорить, перевёл взгляд на Шанса, намекая, что пора бы оплатить напиток, и заметил, что тот немного замешкался, но протянул нужную сумму.

— Дорогой, Чэнс... — взяв напиток в руки, он рассматривал его, наклоняя то в одну, то в другую сторону. — Неужто тебе было жалко денег на меня? Я же столько раз оплачивал за тебя.

— Конечно, нет, Траппи! Я просто немного... М... Это ведь не столь важно, забудь! — губы этого придурка растянулись в неловкой улыбке, словно он что‑то скрывал.

Айтраппед лишь хмыкнул, даже не желая знать, что утаивал "друг".

Постепенно разум парня становился всё более размытым. Всё вокруг сливалось в один большой комок шума, такой же приглушённый, как и музыка. Айт уже не различал чужих речей, кроме стоящего рядом Шанса — его всё ещё было слышно, и это печалило. Голова казалась тяжёлой, и он подсел к ненавистному приятелю, уткнувшись лицом в его шею, чем удивил собеседника.

— Эй, Айтраппед! — легонько похлопывая пьяницу по спине, — ты, кажется, перебрал сегодня, ха‑ха!

— Заткнись уже, — еле вырвалось у мечника.

Лудоман подумал: «Пора уже заканчивать», — и затем закинул руку приятеля себе на плечо, а другой придерживал за талию, чтобы в случае чего успеть подхватить его. Не хотелось, чтобы столь красивое личико испачкалось кровью и царапинами после падения.

Наконец, усадив Айтраппеда на заднее сиденье машины, Шанс сел за руль. Такое роскошное и дорогое авто чаще водил не его хозяин, а Айт: обычно это он напивался до беспамятства и умолял отвезти его до собственной квартиры. Отказать "другу" Шанс не мог; получалось так, что утром становилось известно о множественных штрафах, хотя блондин уверял, что отлично водит подобные машины. Врал? Для него это было слишком неестественно, по крайней мере так считал Шанс, совершенно не догадываясь о его истинных целях.

Ехать им было недолго. За это время даже Чэнс не проронил ни слова, сосредоточившись на дороге.

— Давай, Айтраппед, — кое‑как затолкав мечника на порог своей квартиры, — тащить тебя по лестнице — это ещё то испытание, но я смог! — жутко гордясь собой, словно сделал что‑то героическое.

Айт закрыл лицо рукой и рухнул на белый кожаный диван, холодный на ощупь, но парню это не в новинку. В последнее время солнце будто перестало греть и специально издевается над одним мечником.

Внезапно Айтраппед поднялся со своего места и поковылял к лудоману, во всю наблюдавшему за ночным городом из панорамного окна. В глазах стало совсем темно, и тот поспешил подойти поближе к приятелю, но ноги начали подкашиваться, и он рухнул в его объятия — столь тёплые и крепкие, в попытках не дать Айту окончательно упасть.

— Траппи, тебе нужно сейчас отдохнуть! Чего ты себя ещё больше мучаешь???

— Тепло... — невнятно пробормотал парень, совершенно не слушая чужого беспокойства, витая где‑то в своих фантазиях и мыслях.

— Айт... Я серьёзно! Ты сейчас не в том состоянии, чтобы ходить по дому. Не дай бог ещё и ударишься об что‑то... — вновь стараясь приподнять друга на ноги.

— Я так люблю тебя, — закрыв весь обзор Чэнса собой, оказавшись так близко к его лицу. — Я же просил тебя не покидать меня, Эллернейт, — обхватив руками щёки Шанса.

Впав в ступор, лудоман не совсем понял, что вообще происходит. Какой ещё Эллернейт? И что это за чувства у него к нему?

— Кто ещё такой Элл—

— Ну же, не прикидывайся, будто я тебя не просил об этом раньше, — перебивая приятеля. — Хоть раз оторвись от всего, сконцентрируй всё внимание на том, с кем ты сейчас.

— Айтраппед...

— Я так сильно скучал по тебе, Эллер... — отпустив собеседника.

Резко хватая "друга" за воротник рубашки, Айт начал целовать его губы, вкладывая в это и тоску, и страсть, давно спрятанную в глубине сердца, похоронив всё живое вместе с собой.

Утренние лучи солнца медленно пробирались сквозь щель в шторах. Шанс крепко дремал в объятиях того, кто вчера так и не смог отстать, постоянно бредя про какого‑то «Эллернейта» и при этом вскользь упомянув «Калеба», правда только в дружеском ключе. Этот парень никогда не рассказывал о прошлом. Иногда разговор мог зайти на подобные темы, однако мечник мастерски уворачивался от расспросов и переводил тему.

Между ними ничего не произошло, кроме того поцелуя, который оказался первым у Чэнса. Получается, что его же лучший друг посмел украсть первый поцелуй. В качестве наказания лудоман начнёт утро не с заботы, а с многочисленных вопросов, дабы утолить собственное любопытство.

Айтраппед на удивление проснулся первым и, даже не успев открыть глаза, понял, в каком положении и с кем находится. Тут же нахлынули отвращение и внезапная тошнота, заставившие его быстро подскочить и удалиться в уборную. В голову полезло много неприятных мыслей, в том числе о "жарком" окончании этой ночи, что казалось крайне отвратительным и мерзким.

«Айтраппед? Ты в порядке??» — послышался сонный голос за дверью, давший понять, что хозяин квартиры проснулся.

Прямо перед лицом Шанса открылась дверь — ещё пару миллиметров, и ему бы точно прилетело. Заметив раздражённого мечника, лудоман понял, в чём дело такого настроения.

— Твой взгляд говорит обо всём, мой милый друг! — неловко, чуть краснея, улыбнулся Шанс. — Ты просто вчера напился и начал бредить под ночь, что не хотел отпускать меня. Я никак не прикасался к тебе, не переживай! Я же не монстр.

— Ладно, — выдохнул мечник, как будто выпустив всю ярость в воздух. — Принеси мне воды, я ужасно себя чувствую, пожалуйста, Шанс, — надевая привычную маску дружелюбия и жалобно смотря на собеседника.

— Хорошо, но сначала задам вопрос. Кто такой Эллернейт?

Айтраппеда прошибло, словно током, от произнесённого имени. Он не должен был узнать об этом, ни в коем случае, иначе тот найдёт самое слабое место, где до сих пор не зажила рана. Нельзя допустить, чтобы Чэнс смог найти то место, на которое можно надавить.

— Принеси воды сейчас же. Не заставляй меня ждать.

Ответа так и не удалось узнать. Айтраппед хотел сохранить это в секрете — носить такое бремя можно было только одному.