О деятельности отряда 731

Вступление. Почему вообще происходили эти ужасающие события

Прагматичность. Если меня спросят, что объединяет немцев и японцев, я скажу именно это слово. Да, черта, безусловно, полезная, но положительная ли? В комментариях к предыдущей заметке на эту тему зашла довольно жаркая дискуссия о том, что подобные эксперименты находятся за гранью нормального человеческого восприятия и я видел неприкрытый ужас. И не удивительно, так как те действия, что себе позволяли немецкие и японские ученые в годы второй мировой войны и немного ранее действительно заставляет спросить – «А люди ли они?». К сожалению, люди. Ничто человеческое им не чуждо.

Прежде чем переходить к тому, что они делали, постараюсь ответить на вопрос «почему?». Так как он не может не возникнуть, если изучать это все подробно.

Я не случайно сравнил две нации, так как общие черты, безусловно, прослеживаются. Во-первых, обратим внимание на так называемую богоизбранность (хорош тот бог, что это позволяет). В обоих случаях, налицо отношение к прочим нациям, как к мусору и сырью для достижения своих интересов. В обоих случаях звучали утверждения, что остальные вряд ли заслуживают право на жизнь. Да что слова, действия же были. Концлагеря, опыты над пленными, массовая резня. Я не скажу, что это присуще каждому конкретному представителю нации, но если вообще общество подобное допускает, если не отторгает система таких отличившихся индивидуумов, то явно с этим что-то не так.

И подобное положение дел порождает чудовищ. Но штука в том, даже на скамье подсудимых, даже перед смертью, эти вчерашние палачи, многие из них, были свято уверены в правоте своего дела и часто не понимали, за что с них спрашивают. Ведь они считали, что выполняли приказ, что их действия – именно то, что нужно, то, что требовалось сделать, так как этого ожидала от них их нация, это все ведь шло на благо своего народа. А если подобные вещи подкреплялись еще и наградами, то монстры могли разится и из тех людей, кто просто стремился хорошо выполнять свою работу.

Еще когда шли процессы над нацистскими преступниками, когда не отзвучали последние слова приговоров и выстрелы, которые должны были бы положить конец жизни тех, кто ответственен за смерть многих, появилось мнение. Мнение особенно важное, так как принадлежало оно представителю самого угнетаемого народа, по крайней мере, это справедливо для тех лет. Ханна Арендт утверждала, что на зло способен любой, что не обязательно быть абсолютным злом, чтобы творить ад на земле. Достаточно верить, что поступаешь правильно и во благо.

А если в это веришь, если искренне стараешься делать свою работу хорошо, то этим для себя можешь оправдать все, что угодно. Зло банально, оно присуще каждому. Даже заурядная личность, бухгалтер к примеру, оказавшись в ситуации, когда от него ожидают бесчеловечных решений, будет поступать так, как скажут или же покинет систему. А на бунт, на сопротивление обществу способен не каждый. Не спорю, случаи подобные есть, но, в процентном отношении, их доля ничтожна.

То есть ответственность за зверства коллективна, и исходят они не от воли конкретного лица, а от безнаказанности за поступки и даже их поощрения. Нормально работающая система не поощряет палачей, а наказывает их.

Но если нация верит в свою богоизбранность, если это является образующей ее идей, вокруг которой лидер призывает сплотится, то жди беды и отношения к прочим людям, не относящимся к титульной нации, как к недочеловекам. А если учесть, что Япония была и есть, по большей части моноэтническим государством, то ксенофобия становится вполне объяснима. Помножьте это на вековые традиции и имперские замашки и получите людей, которые в принципе-то ничего против уничтожения иных не видеть или видеть не хотят.

Сгущаю краски? Ну нет, давайте обратимся к хронике, чтобы вопросов не было.

Англоязычная газета Japanese Andertiser опубликовала такую заметку на данную тему: «Старший лейтенант Мукаи и старший лейтенант Нода устроили дружеское соревнование, состязаясь в том, кто первый сразит мечом сотню китайцев…идет упорная борьба. Пока результат таков: на счету Мукаи – 89, а на счету Ноды – 78. В этом состязании Мукаи слегка повредил клинок. По его словам, это случилось, когда он рассек одного китайца пополам».

К моменту, когда у “героев” брали интервью, Нода убил 105 человек, а Мукай 106. Они не смогли определить, кто выиграл спор, так что соревнование было решено продолжить – победить должен был тот, кто быстрее доведет число своих жертв до 150. Достоверной информации о том, чем закончился этот спор, нет.

Жителей города и военнопленных сжигали, закапывали заживо, отдавали на съедение собакам, обезглавливали, пытали и закалывали штыками. Японцы отличались беспрецедентной жестокостью. 16 декабря захватчики собрали около 5000 мирных жителей и пленных солдат, и офицеров на берегу реки Янцзы, расстреляли их из пулеметов, а тела выбросили в воду. 18 декабря японцы устроили еще одну массовую казнь нескольких десятков тысяч человек, выживших они добивали штыками, затем облили трупы керосином и сожгли.

По иронии судьбы людей от подобной расправы спасал немец, к тому же член партии НСДАП Йон Рабе. Он способствовал созданию зоны безопасности, куда стеклись порядка 200 тысяч человек, 650 из которых жили непосредственно на его земле. Правда, японцы все равно иногда наведывались и туда, забирая с собой, как правило женщин, но если бы зоны безопасности не было, то число жертв было бы еще больше.

Описанное позволяет сказать – за людей китайцев эти товарищи явно не считали и могли уничтожать не задумываясь, без всяких сожалений. Добавим это к портрету представителей этой нации той эпохи, а сами пойдем дальше.

Выбор оружия

Мощности всегда ограничены. Япония – не исключение. Уничтожать при помощи массовых расстрелов является довольно затратным делом, так что неудивительно, что их деяния зачастую были именно резней – они активно применяли холодное оружие. Но такая вот тактика не позволяет уничтожать противника эффективно и быстро, так что японцы задумались о том, как можно сократить численность врага до рекордных значений, опять же, за рекордное время. И им казалось, что они нашли ответ – биологическое оружие, которое, мало того, могло в теории эффективно выкашивать многие тысячи, так еще и не трогало инфраструктуру, что в условиях ограниченных ресурсов довольно серьезный плюс. Между двумя мировыми войнами создаются особые подразделения, которые были призваны опытным путем создать действительно устрашающее оружие. Самые крупные из этих подразделений: Отряд 100, Отряд 731, Отряд 516. Все они так или иначе занимались разработкой оружия, но имелись отличия. О них ниже.

Отряд 731

Самый известный из названных выше. Не только разрабатывал оружие, но и проводил бесчеловечные опыты над людьми, которые дали довольно мощный скачок в области разного рода наук. Но цена прорыва была неизмерима.

Подразделение 731 было официально создано в 1936 году. Его создание отражено в докладной записке от 23 апреля 1936 года, озаглавленной «мнение об усилении Вооруженных сил в Маньчжурии», от начальника штаба Квантунской армии к вице-министру Военного министерства (содержится в журнале Военного министерства для армии в Маньчжурии Рикумана Мицу-дайникки). В записке под заголовком «создание и расширение Департамента профилактики эпидемий Квантунской армии» говорится, что департамент будет вновь создан в 1936 году и еще одна часть департамента будет создана в 1938 финансовом году. Это самый старый официальный документ, касающийся отряда 731, который был найден на сегодняшний день.

В дополнение к инаугурации подразделения 731, эта записка также заложила основу для создания двух других подразделений. В ней также содержался призыв к созданию дополнительного подразделения по разработке биологического оружия, независимого от подразделения Исии, которое было названо военным конноспортивным цехом по предотвращению эпидемий Квантунской армии (позже именовавшимся маньчжурским подразделением 100), и к подготовке к созданию подразделения по разработке химического оружия, называвшегося техническим испытательным отделом Квантунской армии (позже именовавшимся маньчжурским подразделением 516). О них – чуть далее.

Будучи официально учрежденным, подразделение 731 перенесло свое оборудование из Бэйинхэ в недавно созданную лабораторию при больнице в Харбине. Эта лаборатория служила фронтовым штабом, в то время как постоянные помещения подразделения строились в Пинфане, за пределами города Харбина. Эти объекты были достроены и способны проводить исследования осенью 1939 года, после окончания военных действий в Номонхане (на границе Маньчжурии и Монголии).

Со строительством объектов в Пинфане основной исследовательский персонал изменился по составу с военных врачей подразделения того на частных медицинских исследователей, связанных с университетами и другими учреждениями. Первой группой, которая была направлена в подразделение, была команда из восьми доцентов и преподавателей из Императорского университета Киото весной 1938 года. Группа состояла из двух бактериологов, трех патологов, двух физиологов и одного исследователя, специализирующегося на экспериментах с использованием животных. В течение года на объект прибыла вторая группа, и штат исследователей значительно расширился. Выдающаяся роль исследователей в области патологии и физиологии в разработке биологического оружия отражала необходимость специальных суждений при оценке результатов экспериментов на людях.

С расширением фронта войны по всему Китаю после 1937 года в крупных китайских городах были созданы родственные подразделения, связанные с подразделением 731. Эти подразделения также назывались отделами профилактики эпидемий и водоснабжения. (Подразделение 1855 было создано в Пекине 9 февраля 1938 года, подразделение 1644-в Нанкине 18 апреля 1939 года и подразделение 8604-в Гуанчжоу 8 апреля 1939 года). Позже, после оккупации Японией Сингапура, 26 марта 1942 года там было создано аналогичное подразделение (подразделение 9420). Эти филиалы составляли сферу деятельности сети Исии до конца войны. По состоянию на конец 1939 года (то есть до создания Сингапурского подразделения) сеть насчитывала в общей сложности 10 045 сотрудников, из которых 4898 были назначены в основные подразделения в Токио и Пинфане.

К техникам, которые были гражданскими служащими армии, относились как к офицерам. Статус гражданских служащих варьировался от пехотного класса до генеральского, но к техникам относились как к лейтенантам и выше. Ниже техников стояли операторы, клерки и персонал. По большей части сеть Исии принимала университетских исследователей в качестве техников. По совместительству исследователи были сотрудниками научно-исследовательской лаборатории эпидемической профилактики Военно-медицинского училища; они были профессорами Токийского и Киотского императорских университетов, которые были наняты для проведения исследований в своих собственных лабораториях. Короче говоря, было мобилизовано большое количество гражданских исследователей.

Исследования были разнообразными. Один из опытов заключался в расчленении человека до тех пор, пока от него не оставался только торс и голова. Зачастую подобные эксперименты велись без наркоза и конечности перед этим подвергались обморожению. Также людей накачивали наркотическими веществами и проверяли, как это скажется на болевом пороге. Так же происходило заражение и тщательное наблюдение за медленным гниением заживо от гангрены и некрозов, за мучительной смертью от целого списка инфекций: чумы, тифа, холеры, сибирской язвы, сифилиса, ботулизма, туберкулёза. Замораживание и иссушение до смерти живых людей, убийства вакуумом и сверхсильным давлением в барокамерах.

Например: солдаты императорской армии в Северном Китае зимой часто страдали от обморожения. «Опытным путем» доктора из «отряда 731» выяснили, что лучшим способом лечить обморожение было не растирание пострадавших конечностей, а погружение их в воду с температурой от 100 до 122 градусов по Фаренгейту. Чтобы это понять, «при температуре ниже минус 20 подопытных людей выводили ночью во двор, заставляли опускать оголенные руки или ноги в бочку с холодной водой, а потом ставили под искусственный ветер до тех пор, пока они не получали обморожение, — рассказывал бывший сотрудник отряда. — После небольшой палочкой стучали по рукам, пока они не издавали звук как при ударе о деревяшку». Затем обмороженные конечности клали в воду определенной температуры и, изменяя ее, наблюдали за отмиранием мышечной ткани на руках.

Для императорских ВВС проводились эксперименты в барокамерах. «В вакуумную барокамеру поместили подопытного и стали постепенно откачивать воздух, — вспоминал один из стажеров отряда. — По мере того как разница между наружным давлением и давлением во внутренних органах увеличивалась, у него сначала вылезли глаза, потом лицо распухло до размеров большого мяча, кровеносные сосуды вздулись как змеи, а кишечник, как живой, стал выползать наружу. Наконец человек просто заживо взорвался». Так японские врачи определяли допустимый высотный потолок для своих летчиков.

Впрочем, из подобных «бесполезных» экспериментов получался и практический результат. Например, так появилось заключение о том, что человек на 78% состоит из воды. Чтобы это понять, ученые сначала взвесили пленника, а затем поместили его в жарко натопленную комнату с минимальной влажностью. Человек обильно потел, но ему не давали воды. В итоге он полностью высыхал. Затем тело взвешивали, при этом оказывалось, что весит оно около 22% от первоначальной массы.

В этом «отряде» не было никаких «отходов производства». После экспериментов с обморожением покалеченные люди шли на опыты в газовые камеры, а органы после экспериментальных вскрытий поступали в распоряжение микробиологов. Сиро Исии также набирает курсантов в молодёжный корпус для обеспечения деятельности всего лагеря и помощи в опытах, где им наглядно показывают опыты над людьми. Курсантам дико смотреть на то, как над людьми проводятся самые жесточайшие «опыты», но бунта подобное не вызывает. Каждое утро на специальном стенде висел перечень того, в какой отдел пойдут какие органы от намеченных к вскрытию «бревен» - так они называли подопытных. Их полностью лишали права на то, чтобы называться человеком и на то, чтобы жить.

От теории к практике.

Собранные данные по работе с подопытными было решено применять на практике. Во-первых, что-то нужно было делать с китайцами. Во-вторых, Япония готовилась напасть на СССР и здесь тоже могло помочь биологическое оружие. В частности, к экспериментам настоятельно приглашали русских эмигрантов из числа белых, а также захваченных красноармейцев. Русские составляли примерно треть от общего числа подопытных.

Достоверно известно, что первым практическим применением наработок этого отряда была попытка отравить советских солдат в 1939 году, во время так называемого «Номонаханского инцидента» или же иначе «Боев на Халхин-Голе».

Номонаханский инцидент - локальный вооружённый конфликт, продолжавшийся с весны по осень 1939 года у реки Халхин-Гол на территории Монголии (примерно 900 км на восток от Улан-Батора) у границы Маньчжоу-го с МНР. Заключительное сражение произошло в конце августа и завершилось полным разгромом 23-й пехотной дивизии 6-й отдельной армии Японии. Перемирие между СССР и Японией было заключено 15 сентября 1939 года.

Незадолго до перемирия японцы попытались заразить реку Хольстен, приток реки Халха, патогенными микроорганизмами, которые способны были вызвать желудочно-кишечные заболевания. Потери с советской стороны не известны, но один японский солдат заразился брюшным тифом и после погиб в военном госпитале в Хайларе.

В следующем, 1940 году, в центральном Китае были проведены более масштабные полевые испытания биологического оружия, сброшенного с самолетов. Патогены были выращены подразделением 731 и отправлены в подразделение 1644 в Нанкине, которое служило передовой базой для атак, продолжавшихся до 1942 года. В течение первых двух лет эти нападения совершались в городах вдоль реки Чанг. Из них крупномасштабное нападение на город Нинбо 27 октября 1940 года хорошо задокументировано и также тщательно расследовано китайцами.

Атака произошла в 7 часов утра с тяжелых бомбардировщиков, летевших на малой высоте на высоте 200 метров. Бомбардировщики сбрасывали блох, зерно и полоски хлопка на улицы в центре города. Блохи были заражены чумой. Чумные бактерии не рассеивались непосредственно, так как считалось более эффективным заразить блох-носителей и выпустить их, чтобы нацелить целенаправленную атаку на определенный участок. Ожидалось также, что бактерии будут дольше жить в телах блох.

Блох сбрасывали вместе с зерном и хлопком, чтобы убедиться, что они достигли целевой области, и также считалось, что хлопок снизит число жертв среди блох.

Всего от этой атаки погибло 106 человек – китайцы довольно быстро произвели карантинные мероприятия и сумели быстро изолировать зараженных. Кроме того, принятые меры по сохранению груза не смогли привести к идеальному результату – многие блохи погибли при падении и взрыве снаряда и, соответственно, не смогли эффективно разносить заболевания. Конструкцию бомбы сочли не эффективной и было принято решение ее изменить, для большей эффективности. Это же предприятие сочли скорее неудачей. Причин были несколько: слишком высокая заразность мгновенно вызвала панику; ареал распространения болезни был органичен.

В 1940 году была еще одна попытка заражения – на Цзиньхуа сбросили большое количество мелких гранул размером с яйца креветок – они должны были вызвать чуму. Она не увенчалась успехом, зато они были собраны и исследованы, что позволило подтвердить факт атаки. Граждан предупредили, что лучше не покидать свои жилища до проведения мероприятий по ликвидации последствий.

Последующие эксперименты показали, что применение старого типа бомб является не эффективным и не дает возможности заразить большое количество населения. Но испытания продолжались.

В апреле Япония начала кампанию "Чжэцзян". В ходе этой кампании Исии и компания провели массированные атаки с применением биологического оружия. Основным патогеном были бактерии холеры, и в результате этих нападений погибло более 10 000 человек. Сообщалось также, что некоторые жертвы заразились дизентерией и чумой. Погибло более 1700 солдат, в основном от холеры.

Это можно было бы считать большим успехом для группы Исии, если бы не тот факт, что все жертвы… были японскими солдатами. Использование снарядов старого типа было довольно опасным и для тех, кто их применял.

В 44 году новый снаряд был разработан и начал использоваться. Он должен был обеспечить большее заражение и, одновременно, большую безопасность для применявших его людей. Для этого требовалось применять материалы, которые бы позволяли снаряду разлетаться на мелкие части без большого количества взрывчатых веществ. Или же использовать теплоустойчивый патоген.

Чумные блохи снова вышли на сцену, так их сочли наиболее эффективным переносчиком. Они были упакованы в оболочку из неглазурованной керамики, изготовленной из диатомовой земли (мягкой осадочной породы, содержащей раковины микроскопических водорослей). Этот же материал использовался и в водном фильтре, который Исии разработал и запатентовал.

Поскольку эта бомба должна была развалиться при минимальном использовании взрывчатки, ожидалось, что чумные блохи внутри переживут жару и разлетятся во все стороны, чтобы кусать людей и распространять болезнь. Эта бомба, получившая название бактериальной бомбы Исии, была еще раз усовершенствована к концу 1944 года.

И вот здесь, уважаемые читатели, начинается нечто странное. Ряд источников, например, те, что я приводил в комментариях к анонсу, уверяют, что применение этого вида снаряда было столь эффективным, что погибли сотни тысяч. Другие более скромны в оценках и указывают, что такое число – это вообще все пострадавшие от действий японцев. Кому верить, мне лично сказать сложно, поэтому сообщаю обе точки зрения.

Были еще попытки напасть на американцев, была разработана операция, но она так и не была проведена. Предполагалось начать заражение Америки с Сан-Франциско. По крайней мере об этом сообщает Дэниел Баренблатт в книге ««Пятно на гуманности».

Основные силы отряда 731 покинули штаб отряда на поезде вскоре после капитуляции Японии и вернулись в Японию в конце августа-начале сентября 1945 года. Некоторые члены отряда и офицеры Квантунской армии попали в плен к советским военным. Двенадцать из этих военнопленных были осуждены Советским Союзом на суде по военным преступлениям в Хабаровске в декабре 1949 года.

В дополнение к членам подразделения 731 ответственными лицами были также назначены офицеры Квантунской армии и главный медицинский офицер армии. Все обвиняемые были приговорены к тюремному заключению на срок от двух до двадцати пяти лет, но за исключением одного человека, который покончил с собой непосредственно перед возвращением в Японию, все они были репатриированы к 1956 году. Протокол Хабаровского процесса был опубликован в 1950 году в качестве материалов по делу бывших военнослужащих японской армии, обвиняемых в изготовлении и применении бактериологического оружия.

С другой стороны, ни один из членов Отряда 731, вернувшихся в Японию, не был судим как военный преступник. Вместо этого американские военные начали расследование этого подразделения в сентябре 1945 года, и офицеров подразделения попросили предоставить информацию об их исследованиях военного времени не в качестве доказательств военных преступлений, а с целью сбора научных данных. Другими словами, им был предоставлен иммунитет от судебного преследования в обмен на предоставление данных их исследований. Американское расследование продолжалось до конца 1947 года и завершилось четырьмя отдельными докладами.

Результатом первого этапа стал доклад Сандерса (датированный 1 ноября 1945 года) и доклад Томпсона (датированный 31 мая 1946 года). Эти два доклада содержали информацию о бактериальных бомбах, но не касались темы экспериментов на людях или пробного применения биологического оружия. Китано Масадзи, который находился в Шанхае во время капитуляции Японии, был допрошен в январе 1946 года. Позже Китано заявил, что японскому шефу разведки арисуэ Сэйдзо не следует говорить о “экспериментах на людях и испытаниях биологического оружия". Другими словами, до этого времени эти два доклада были надежно скрыты.

Однако в конце 1946 года американские власти получили уведомление от советов о том, что они намерены рассматривать дела, связанные с экспериментами на людях и биологической войной. Ишии и других допросили еще раз, и они подтвердили общее содержание советских претензий. Американское расследование началось заново, во главе с новыми следователями. Были подготовлены два дополнительных доклада: доклад Фелла (датированный 20 июня 1947 года) и доклад Хилла и Виктора (датированный 12 декабря 1947 года). В этих документах описывались эксперименты на людях, проводимые подразделением 731 и связанными с ним подразделениями, основанные главным образом на опросе исследователей, участвовавших в экспериментах.

Доклад Хилла и Виктора завершается следующей оценкой: «доказательства, собранные в ходе этого расследования, значительно дополнили и расширили предыдущие аспекты этой области. Она представляет собой данные, полученные японскими учеными за многие миллионы долларов и годы работы. Накопилась информация о восприимчивости человека к этим заболеваниям, о чем свидетельствуют конкретные инфекционные дозы бактерий. Такая информация не могла быть получена в наших собственных лабораториях из-за угрызений совести, связанных с экспериментами на людях».

Вышеприведенный отчет проясняет характер преступлений, совершенных подразделением Исии. В то же время необходимо поставить под сомнение ответственность американских сил, предоставивших иммунитет от судебного преследования в обмен на продукт этих преступлений.

Перед Хабаровским судом в 1949 г. предстали 10 военнослужащих отрядов 100 и 731, а также главнокомандующий Квантунской армии Отодзо Ямада и начальник санитарного управления Рюдзи Кадзицука, осуществлявшие высшее руководство деятельностью этих формирований. Все обвиняемые, приговоренные к срокам заключения в исправительно-трудовых лагерях, уже в 1956 г. вернулись домой. К смертной казни никто не был приговорён, так как смертная казнь в СССР была отменена указом Президиума ВС от 26.05.1947.

Если бы заседание Хабаровского трибунала не закончилось в самые последние декабрьские дни, – а затянуть суд ничего не стоило, – высшая мера стала бы расстрелом, восстановленным в СССР с января 1950 года. Пожалели. Советская бесспорная и совершенно очевидная гуманность никак не была отмечена японской стороной. Как и то, что ни один из «двадцатипятигодковых» не отсидел свой срок до законного конца – все были амнистированы и досрочно возвращены на родину.

Многие из тех, кто работал в отряде, не понес никакого наказания или же после того, как отсидел положенное исходя их Хабаравского процесса, вернулся в страну где стал уважаемым членом общества. На Хабаровском процессе только 4 человека получили высшую меру – по двадцать пят лет исправительно-трудового лагеря. Остальные обвиняемые, еще 8 человек, различные сроки – от двадцати до двух лет.

Сиро Исии, руководитель «отряда 731», безбедно жил в Японии, изредка совершая деловые поездки в Америку, где по некоторым данным, продолжал исследования. Он умер в 1959 году свой смертью.

___________________________________________________________________________

___________________________________________________________________________

НА КОРМ КОТИКАМ ---> 💰