О СООТНОШЕНИИ НАЦИОНАЛИЗМА И НАЦИЗМА

Идеологии фашизма и национал-социализма запрещены в Российской Федерации и всячески осуждаются.

В обратную связь поступило письмо следующего содержания:

«Разгорелся как-то спор у меня с коллективом, в котором дружно мне доказывали, что нацизм и национализм – это вообще разные вещи. Картина у них такая, что нацизм – это когда ты другие нации угнетаешь, а национализм – это когда свою очень любишь и всего-то. Показали мне даже видос мудреца Миши Маваши. Я посмеялся, думал, что они шутят. Оказалось, нет. Вот, мол, дело говорит. И вроде бы отстоял я свою точку зрения, но, чувствую, поплыл в этих понятиях».

Довод – «вы не понимаете – национализм это не нацизм» – довольно давнишний. И он имеет определённое, но не такое, как думают озвучивающие его, основание под собой. В ходе такой полемики нужно иметь заготовку, а именно поинтересоваться, что называют нацизмом, ведь это сокращение длинного слова. Вполне возможно, что оппонент потеряется, будет мямлить, ведь, к сожалению, такая банальность сегодня для многих стала незнакомой. Самому же нужно помнить, что «нацизм» – это всего лишь сокращение от «национал-социализм», что и нужно прояснить оппоненту. Тут, конечно, стоит быть готовым к не менее давнишнему доводу: «национал-социализм это не фашизм; другое же слово, а значит – не фашизм». На самом же деле национал-социализм – это не что иное, как название для той формы германского фашизма, которая исповедовалась Немецкой национал-социалистической рабочей партией (НСДАП*). Зачем гитлеровцы себя так называли? С право-популистской целью. На это их толкнула популярность социал-демократов и коммунистов. Иными словами, целью выбора такого названия был обман. За некоторым ликбезом по этой теме можно обратиться к Википедии: «На политические убеждения членов партии сильно повлиял наставник Дрекслера — доктор Пауль Тафель, директор компании MAN, который также был членом «Общества Туле» и, кроме того, лидером Пангерманского союза. Основной идеей Тафеля было создание националистической партии, опиравшейся на рабочих, в отличие от подобных партий среднего класса».

Вы пишете: «Картина у них такая, что нацизм – это когда ты другие нации угнетаешь, а национализм – это когда свою очень любишь и всего-то». Чей национализм и какой национализм? Возьмём начало ХХ в. Одно дело – национализм германских или австрийских немцев, французов, русских или итальянцев. Совершенно другое дело - национализм поляков, украинцев, ирландцев или сербов и хорватов. Обратимся к Ленину: «В каждом буржуазном национализме угнетённой нации есть общедемократическое содержание против угнетения, и это-то содержание мы безусловно поддерживаем, строго выделяя стремление к своей национальной исключительности, борясь с стремлением польского буржуа давить еврея и т. д. и т. д.» (О праве наций на самоопределение, 1914 г.); однако одновременно Ленин учит: «Сознательные рабочие все усилия прилагают, чтобы дать отпор всякому национализму, как грубому, насильственному, черносотенному, так и самому утонченному, проповедующему равноправие наций вместе... с раздроблением рабочего дела, рабочих организаций, рабочего движения по национальностям» (Развращение рабочих утонченным национализмом, 1914 г.).

Одно дело – последовательность коммунистов в отстаивании конечной цели, другое дело – их стремление к руководству демократическим движением, будь то буржуазно-демократическая революция, национально-освободительное движение, борьба за ликвидацию фашистского или право-авторитарного режима. Здесь, конечно, есть противоречие, но ведь они запрещены для руководствующихся исключительно формальной логикой, а коммунисты – диалектики. Диалектика - это знание о развитии через противоречия и разрешение этих противоречий по их собственной логике. Класс, победив в борьбе за власть, встаёт во главе нации. Трудно (возможно ли?!) победить против всего общества. Скорее наоборот, буржуазия теряет власть, когда оказывается против всего общества, всей нации. Пролетарская революция становится возможной, когда буржуазия теряет доверие не только пролетариата, но и всех средних слоёв в их многообразии. Возьмём, например, союз рабочих и крестьян. Это форма, при которой пролетариат встаёт к руководству преимущественно крестьянской нацией. Без такого союза невозможна была бы победа коммунистов в России, в Китае, странах Юго-Восточной Азии. Но одно дело – задачи, стоящие перед пролетариатом как руководящим (или стремящимся к руководству) классом той или иной нации, а другое дело – его собственные интернациональные (то есть классовые поверх национальных границ) интересы и всемирно-исторические задачи. Пролетариат хоть и встаёт во главе той или иной нации, но достижение его конечной цели (бесклассовое и безгосударственное общество, т.е. коммунизм) – это задача далеко выходящая за границы интересов той или иной нации, того или иного государства.

Нация имеет объективную сторону (разъяснённую Сталиным в его работе «Марксизм и национальный вопрос») и субъектную сторону. Субъектная сторона нации – это она как сообщество полноправных граждан, вовлечённых в свою судьбу через демократию, вне зависимости состоялась она уже таковой или только идёт к этому. Национализм родился вместе с буржуазно-демократическими революциями, когда суверенитет перешёл из рук абсолютного монарха в руки этого самого сообщества полноправных граждан. Некоторым ликбезом на эту тему является статья «Национализм и революция как взаимообуславливающие политические феномены в эпоху европейских революций 1789 - 1871 гг» (Кузнецова А.В., Вестник Казанского технического университета, 2014).

Это, конечно, не значит, что каждая нация обязательно имеет своё государство, ведь она может быть угнетена и бороться за освобождение, может избрать автономию формой самоопределения, или, образовав своё государство, составить с другими национальными государствами союзное государство. Сталин на сей счёт учит: «При вашей схеме пришлось бы признать нациями только такие нации, которые имеют своё собственное, отдельное от других, государство, а все угнетённые нации, лишённые самостоятельной государственности, пришлось бы вычеркнуть из разряда наций, причём борьбу угнетённых наций против национального гнёта, борьбу колониальных народов против империализма пришлось бы изъять из понятия “национальное движение”, “национально-освободительное движение”.» (Национальный вопрос и ленинизм: Ответ товарищам Мешкову, Ковальчуку и другим. 1929 г.).

Конечно, в далёкой перспективе, нации перестанут существовать, что, впрочем, не обязательно значит, что исчезнет многообразие культурных и языковых особенностей, или что не будут иметь место некие постнациональные формы. Но это не говорит и об обратном. Пойди история немного иначе, могла бы возникнуть бургундская или баварская нация, как возникла австрийская. Но не возникла. Также нас не сильно беспокоит, что мы с трудом помним, какие племена и народности исчезли, чтобы появились нации, к которым мы принадлежим. Во всяком случае, пролетариат должен руководствоваться приматом своих классовых интересов, а они интернациональны, стоят над узкими национальными интересами. Однако пролетариат в своей политике не должен нигилистично игнорировать национальные интересы, по причинам, обозначенным абзацем выше. Пролетариат за интерес нации, если это интерес эмансипации (освобождения) её, но против, если речь идёт о хищническом интересе одной нации грабить и угнетать другую. Также пролетариат должен быть против разделения пролетарских организаций по национальному признаку внутри той или иной страны. Тут стоит обратиться к полемике Ленина с Бундом (идиш בונד Бунд — «союз», т.е. Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России) в его статье "Критические заметки по национальному вопросу" (1913 г.): «Всякая проповедь отделения рабочих одной нации от другой, всякие нападки на марксистское «ассимиляторство», всякое противопоставление в вопросах, касающихся пролетариата, одной национальной культуры в целом другой якобы целой национальной культуре и т. п. есть буржуазный национализм, с которым обязательна беспощадная борьба».

Одновременно там же: «Но для буржуазии требование равноправия наций очень часто равносильно на деле проповеди национальной исключительности и шовинизма, очень часто совместимо с проповедью разделения и отчуждения наций». Можем сделать вывод, что Ленин учит нас тому, что взгляд на национальное равенство у пролетариата и у буржуазии разный. Пролетарская линия в национальном вопросе – это равенство наций для исключения стравливания трудящихся разнообразными мироедами, для утверждения доверия между трудящимися разных наций, для их совместной борьбы за социализм. Буржуазная линия в национальном вопросе – это популистская болтовня про равенство наций, прикрывающая хищническую конкуренцию, но периодически переходящая в открытую проповедь вражды между нациями, градации на высшие и низшие, докатывающаяся в шовинистическом исступлении до лозунга и практики уничтожения одних наций другими через смертоубийства или принуждение к ассимиляции.

Давайте обратимся к Сталину. Товарищ Сталин учит нас по вопросу национализма т.н. «национал-социалистов»: «Можно ли считать гитлеровцев националистами? Нет, нельзя. На самом деле гитлеровцы являются теперь не националистами, а империалистами. Пока гитлеровцы занимались собиранием немецких земель и воссоединением Рейнской области, Австрии и т.п., их можно было с известным основанием считать националистами. Но, после того, как они захватили чужие территории и поработили европейские нации – чехов, словаков, поляков, норвежцев, датчан, голландцев, бельгийцев, французов, сербов, греков, украинцев, белорусов, прибалтов и т.д. и стали добиваться мирового господства, гитлеровская партия перестала быть националистической, ибо она с этого момента стала партией империалистической, захватнической, угнетательской» (Доклад на торжественном заседании Московского Совета депутатов трудящихся с партийными и общественными организациями города Москвы 6 ноября 1941 года).

Стоит отметить, что от антикоммунистов и обманутых ими людей часто слышится, что раз нацизм – это не что иное, как сокращение от «национал-социализм», то и людоедская политика германских фашистов была не чем иным, как формой социализма. Как отмечалось выше «социализм» здесь – не что иное, как право-популистская ложь. В том же докладе Сталин говорит на тему «социалистичности» нацизма: «Можно ли считать гитлеровцев социалистами? Нет, нельзя. На самом деле гитлеровцы являются заклятыми врагами социализма, злейшими реакционерами и черносотенцами, лишившими рабочий класс и народы Европы элементарных демократических свобод. Чтобы прикрыть свою реакционно-черносотенную сущность, гитлеровцы ругают англо-американский внутренний режим плутократическим режимом. Но в Англии и США имеются элементарные демократические свободы, существуют профсоюзы рабочих и служащих, существуют рабочие партии, существует парламент, а в Германии при гитлеровском режиме уничтожены все эти институты. Стоит только сопоставить эти два ряда фактов, чтобы понять реакционную сущность гитлеровского режима и всю фальшь болтовни немецких фашистов об англо-американском плутократическом режиме. По сути дела гитлеровский режим является копией того реакционного режима, который существовал в России при царизме. Известно, что гитлеровцы так же охотно попирают права рабочих, права интеллигенции и права народов, как попирал их царский режим, что они так же охотно устраивают средневековые еврейские погромы, как устраивал их царский режим».

Сейчас, после XX века, после Второй мировой войны, всем известно, что нёс с собой нацизм в области национальной политики. Однако до Второй мировой войны нацисты выставляли себя защитниками попранной и униженной по результатам Первой мировой войны немецкой нации. Во внешнеполитических заявлениях они утверждали, что грабить никого не собираются, настроены миролюбиво, исключительно защищают немцев, оставшихся за рубежами Германии, и стремятся вернуть то, что принадлежит Германии с точки зрения исторической справедливости. Несмотря на то, что национализм – явление чуждое сознательным пролетариям, а тем более коммунистам, нельзя отмахнуться от того факта, что вопрос немцев, живущих вне Германии, действительно стоял. На этот вопрос был националистический и интернациональный ответ. Ответ буржуазии и ответ пролетариата. Однако наиболее реакционные круги германского капитала попытались дать на него империалистический ответ, прикрывая националистической демагогией свои захватнические амбиции. За это поплатились не только и не сколько немецкие олигархи, сколько вся немецкая нация. Если бы на место буржуазии во главу немецкой нации встал бы пролетариат, то история для всего мира и для немцев пошла бы куда более лучшим и человеколюбивым путём. Это урок, который нужно примерять к себе всем нациям, кого в бой зовут «родные» сановники и олигархи.

«Очень вероятно, что война за освобождение Советской земли приведет к изгнанию или уничтожению клики Гитлера. Мы приветствовали бы подобный исход. Но было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, с германским государством. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остается» (из приказа народного комиссара обороны СССР 23 февраля 1942 года № 55).

Таковы некоторые суждения относительно соотношения национализма и нацизма.

_______________________

* – Деятельность НСДАП запрещена Международным военным трибуналом в 1946 г.