О ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ ДИКТАТУРЫ

Когда мы неоднократно за последние месяцы поднимали вопрос о стратегии оппозиции, в комментарии набегали тролли-параноики и начинали истерить о том, что такие вопросы вслух обсуждать нельзя. А то, дескать, кровавы рэжым прознает все наши секреты и начнет противодействовать. Наша стратегия, дескать, должна быть для него секретом, а ее реализация – полной неожиданностью…

Тут, правда, возникает вопрос о том, как же эту стратегию реализовать, если ее никому знать нельзя? Тролли авторитетно заявляли, что стратегия уже есть в голове у нужных людей (Вечорко, тетя Света, Палыч, Карач, пан НЕХТА), наше дело – тупо исполнять, что велят сверху. Ну, что, доисполнялись, ребятки-котятки?

Конечно, в подобном ключе рассуждать могут только полнейшие идиоты, потому что стратегия – такая вещь, которая не может быть тайной, поскольку проявляется в ДЕЙСТВИИ. Например, стратегия Лукашенко на насильственное подавление протестов ни для кого не была секретом с первых же часов смуты в ночь после выборов. Ну и что дает знание этой стратегии, если никакой контрстратегии у вас нет?

Давайте проанализируем стратегию Лукашенко. Не для того, чтобы восхититься стальными орешками картофельного фюрера, а затем, чтоб на этом примере понять, как вообще выглядит политическая стратегия, то есть путь достижения политической цели. В рассматриваемом случае у него была колоссальная проблема – утрата легитимности. И ее надо было восстановить любой ценой и в кратчайшие сроки. Надо отдать должное правящему психопату, он проблему осознавал еще до дня голосования и готовиться начал загодя – все эти пламенные спичи про «любимую не отдают», предвыборные вояжи по воинским и мусорским частям – это была вербальная и организационная подготовка к кризисной ситуации.

Предполагал ли диктатор масштаб кризиса? Неизвестно, но в прострацию не впадал, на даче под кроватью не прятался и с золотым батоном под мышкой из своей резиденции не сбегал. Многие до сих пор задаются вопросом, зачем была нужна та жесть, которую учинили каратели в первые три поствыборных дня? Ведь именно это спровоцировало последующие массовые протесты, когда люди выходили на улицу выражать недовольство уже не украденными выборами (чо, первый раз, что ли воруют?) а именно беспрецедентной ментовской жестокостью.

Объяснение простое: ему необходимо было восстановить легитимность в глазах собственного аппарата, который в те дни испытывал разброд, шатания и готовность предать пахана ради спасения собственной шкуры. Некоторые высокопоставленные чиновники бежали с «титаника». Решительное насилие в отношении общества вернуло их в тонус. Хозяин силен (пока), ситуацию контролирует, за измену накажет, надо его слушаться – примерно так понял этот посыл любой чиновник. И ржавые шестерни аппарата вновь закрутились.

Второй важный момент: надо было восстановить репутацию и в глазах Путина. Не надо думать, что кремлевский хан всегда поддерживает любого действующего диктатора из чувства автократической солидарности. В 2003 году Кремль довольно явственно поддержал оппозицию в Грузии во время Революции роз. Объясняется это просто: президент Шеварднадзе проявил слабость, нерешительность, в Кремле посчитали, что он проигрывает, и поддержали победителя просто потому, что рассчитывали в дальнейшем с этого что-то поиметь. Похожая ситуация была и в Кыргызстане: Кремль выжидал, чья возьмет, после чего делал реверансы в адрес очевидного победителя еще до завершения противостояния.

Таким образом уличное насилие, хоть тактически работало против диктатуры, выступая раздражителем для гражданского общества, стратегически укрепило позиции агрофюрера: через 10 дней протвостояния Путин, видя, что Лукашенко, кажется, устоял, послал ему свой воздушный поцелуй и публично пообещал помощь вплоть до введения зеленых человечков. Контроль над аппаратом был к тому времени восстановлен. В лояльности карателей никто не сомневался (в том числе и протестующие), поскольку пересидент сделал все, чтобы намертво повязать красауцев кровью. Заднего хода у них просто не было.

Следующая задача – восстановление легитимности в глазах так называемого болота, серой массы, хатаскрайних обывателей, которые всегда примыкают к тому, в ком видят силу. В их глазах Лука победил. И не имеет значения, нравится им это или нет. Они – как все, а «все» в их понимании смирились с продолжением правления диктатора. Протесты начинают быстро терять свою массовость и сходят на нет – обыватель отходит от политики и впадает в спячку. Активисты еще пыталось пару месяцев ходить по дворам жиденькой кучкой с призывами долучаться, но потерпели фиаско.

Помните, как вы ржали над тупой госпропагандой – над бегающим с автоматом старичком, над тайной инаугурацией, над перехватом переговоров Ника и Майка? Пропаганда, конечно, тупейшая, но ведь адресована она была не вам, таким умным и продвинутым, а тупой обывательской массе. Масса месседжи воспринимала именно как задумано. Основной посыл был примерно следующим: «Лукашенко – это стабильность. Нет Лукашенко – нет стабильности». В обществе доминировал запрос на стабильность, и этот тренд пропаганда отрабатывала в полную мощь. ВНС – глупый ритуал, но этот ритуал символизирует сакральную стабильность. И это работает.

А оппозиция в этот момент носилась с санкциями, как кошка с мыльным пузырем. Пропаганда убедила массы, что санкции – угроза стабильности, и это лишило вильнюсско-варшавскую оппозицию широкой социальной базы внутри Беларуси. Не только это, конечно, но и это в том числе. На пять с плюсом отработала и лукашистская контрпропаганда. Режим максимум возможного выжал из заговора филологов, операции «Манкурты», спецпроекта по перековке Протасевича (вы все еще веруете, что его пытками заставляют «клеветать на оппозицию»?). В глазах ширнармасс оппозиция была капитально дискредитирована.

Наконец, в настоящий момент Лукашенко завершает свою стратегию восстановления легитимности, работая уже с протестным электоратом. Да, да, мы хотим сказать именно это: диктатор предпринимает усилия над восстановлением своей легитимности в ядре протеста. Тут надо понимать, что такое легитимность. Не надо путать ее с любовью и симпатией. Конечно, невероятная публика никогда не полюбит дуче вновь, но это и не требуется. Главное – признание его превосходства (оно выражается в отказе от борьбы) и подчинении (следовании навязанным правилам игры). Как вы при этом относитесь к диктатору, его вообще не колышет. Главное – делаете то, что он хочет и не делаете то, чего не хочет, при этом продолжаете его бояться. Это именно та модель легитимности, которую реализует правящий режим.

Но одним страхом и насилием тут не обойтись, тем более, что общество устает от страха и насилия. И не в том дело, что устает, а в том, что привыкает к страху и насилию, перестает их воспринимать, вследствие чего эффективность управляющих сигналов падает. Поэтому градус насилия следует понизить, что и сделано. Страх теперь тоже нагоняется не на общество в целом, а на отдельных его представителей, массовые рандомные репрессии уже не практикуются.

Очень много сигналов поступает о готовящейся то ли амнистии, то ли помиловании политзаключенных. Это не потому, что власть гуманна. Она расчетлива. Единственное внятно сформулированное требование оппозиции, выдвинутое за весь истекший год, включало в себя три пункта:

1.     Отставка Лукашенко с поста президента.
2.     Прекращение насилия.
3.     Освобождение политзаключенных. 

Пункт 2 уже выполнен, сейчас готовится реализация пункта 3. При этом все понимают, что Лука так поступает, потому что он сам так захотел, а не потому, что его заставила прогнуться оппозиция или санкционное давление. Так или иначе, но скоро единственным противоречием между властью и ее противниками останется пребывание на верховном посту деда-каудильо. Эта проблема может быть разрешена двумя способами: либо проведением внеочередных «выборов», на которых засиделец одержит убедительную победу над ручной оппозицией а ля Юра Воскресенский, либо путем трансферта власти внутри системы.

По какому пути пойдет режим, пока не ясно (ясно лишь, что Кремль настаивает на трансферте, а Лука хочет остаться). Но стратегический курс на умиротворение масс и политическую стабилизацию выдерживается неукоснительно. Подготовка к конституционной реформе идет полным ходом, и осуществлена она будет в ситуации политической стабильности и полного доминирования правящего режима во всех сферах общественной жизни. Если надо, ее перенесут из-за вируса.

Можете сколько угодно смеяться над эксцентричным словоблудием картофельного фюрера, но умения играть в стратегию ему не откажешь. Выплыл из практически безвыходной ситуации. И главная причина его успеха – не политический сверхгений диктатора, а стратегическая несостоятельность невероятной оппозиции, которая год назад уже праздновала победу, а сегодня униженно просит Байдена и Меркель сделать за них всю грязную работу. Плохо не то, что вильнюсско-варшавская оппозиция настолько слабая, трусливая и пассивная. Проблема в том, что она в принципе не желает учиться и анализировать свои ошибки. Это ставит на ней крест и открывает возможность для продления каденции стареющего автократа.