Новый президент Южной Кореи защищает бывшего от народного гнева

10 мая Мун Чжэ Ин, завершивший пятилетний срок пребывания на посту президента страны, отправился на малую родину в район города Янсан провинции Кёнсан-Намдо в 420 километрах к югу от Сеула. Прибыв на вокзал, экс-президент сказал, что, как и обещал, возвращается в деревню, откуда он родом, и намерен жить обычной жизнью, ухаживать за домашними питомцами, заниматься земледелием и посещать церковь.

Однако уйти в политическое забвение не получилось.

15 мая Мун Чжэ Ин пожаловался на шум, ругань и антиинтеллектуализм, которые нарушают мир в его городе, а 31 мая он подал жалобу на четырех демонстрантов из трех разных консервативных НГО, которые, с тех пор, как он переехал, проводили перед его домом громкие митинги против него с использованием громкоговорителей и ненормативной лексики. Таковых обвинили в оскорблении и порочении Муна путем повторяющегося и насыщенного ругательствами распространения ложной информации, а также в нарушении законов, установленных против митингов, которые считаются угрожающими общественной безопасности.

Судя по опубликованным видео этих митингов (продолжающихся более трех недель), они и вправду «превысили допустимый уровень демократического протеста», тем более что шум и проклятия бьют не только по Муну, но и по его непричастным соседям.

Сложности, однако, добавляет то, что основные устроители митингов – это не классические консерваторы, а организации, которые объединяют родственников тех, кто умер от побочных эффектов вакцин вроде Астра Зенека с большим количеством нежелательных последствий. В том числе повышенного свёртывания крови, от которого умерло довольно много народу. Проблему отследили, вакцину заменили, но погибших уже не вернёшь.

Разумеется, самое интересное для автора – это реакция действующей власти, так как поведение администрации Муна в похожих ситуациях мы помним: в стране демократия и у народа (точнее, «правильных» НГО) есть право выражать свое мнение. «Корея таймс» в этом контексте тоже припомнила, что, когда около пяти лет назад протестующие в течение нескольких месяцев кричали возле дома бывшего президента Ли Мен Бака, призывая власти немедленно арестовать его, большинство законодателей от Демократической партии хранили молчание или даже поощряли подобные митинги. Призывы «раздавить крысу» начали стихать только тогда, когда стало ясно, что Ли будет арестован.

А здесь президент Юн Сок Ель с самого начала выразил обеспокоенность и заявил, что митинги перед домом бывшего президента Мун Чжэ Ина должны проводиться в соответствии с законом.

3 июня полиция ввела запрет на проведение двух митингов перед домом Муна и близлежащим общественным залом деревни Пхенсан (непосредственное место проживания Муна). Таковые собирались месяц проводить митинги в 13 местах в деревне и вокруг нее по 1 июля. Сообщается, что места проведения митинга включают ресторан с лапшой и католические церкви, которые когда-то посещали и, вероятно, будут посещать Мун и его жена. По словам полиции, 55 жителей деревни Пхенсан на данный момент подали жалобы на шум со стороны демонстрантов, и 10 из них даже представили медицинскую справку о том, что они проходили психиатрическое лечение.

10 июня полиция заявила, что обеспечит проведение митингов и демонстраций перед резиденцией бывшего президента, но незаконная деятельность будет строго пресекаться. Против таких действий, как шум, превышающий допустимый уровень, и посягательства на мирную частную жизнь местных жителей, будут приняты строгие меры.

Демократическая партия, сохраняющая большинство в парламенте, сначала просто попробовала запретить подобные митинги, ссылаясь на «соображения конфиденциальности», а когда их прямо упрекнули в двойных стандартах, предложила законопроект, запрещающий протесты в радиусе 100 метров от домов бывших президентов.

8 июня 15 депутатов от Демократической партии Кореи, к которой принадлежит и Мун, предложили законопроект о пересмотре закона о демонстрациях, чтобы запретить разжигание ненависти к определенной группе или отдельному лицу во время выступлений или подстрекая к насильственным действиям во время протестов. Это первый подобный шаг в Южной Корее по ограничению свободы слова из-за пропаганды ненависти. Кроме того, если действующий закон предусматривает, что власти могут запрещать акции протеста, которые «серьезно влияют на неприкосновенность частной жизни жителей», новый вариант будет включать «шум и оскорбления, которые могут ущемить личные права других людей», а многократное воспроизведение звуков и видео, вызывающих страх, или показ соответствующих фотографий, могут быть запрещены.

Помимо этого, с 14 июня около 20 либеральных активистов, связанных с YouTube-каналом «Голос Сеула» (тот самый, что перед выборами прославился компроматом на жену президента), начали митинг напротив дома Юна, требуя его извинений. Пикетчики использовали громкоговорители, барабаны, гонги и металлические тарелки, воспроизводя песни или записи громких криков и оскорбительных выражений демонстрантов, выступающих против Муна. Они поклялись продолжать свои митинги перед квартирой Юна 24 часа в сутки, пока митинги против Муна не будут прекращены. Но Юн «пожал плечами», сказав: «это право людей по закону, поэтому я не буду это комментировать».

Однако митинги – далеко не самая серьезная угроза для бывшего президента. С одной стороны, пока маховик политической мести ещё не запущен, — многие ждали, что минюст, которым управляет один из близких соратников Юна и человек, которого администрация Муна очень активно пыталась посадить, сразу же отдаст указание искать компромат или назначить спецпрокурора. Но подобного указания не последовало. С другой стороны, прокуратура РК начала расследование дел в отношении ряда ключевых фигур в правительстве Мун Чжэ Ина, обвиняемых в злоупотреблении полномочиями и халатном исполнении своих должностных обязанностей. Под него попали: бывший министр юстиции Чо Гук, бывший глава секретариата президента Им Чжон Сок, бывший секретарь администрации президента по борьбе с коррупцией Пак Хён Чхоль, бывший глава специальной инспекторской группы «Голубого дома» Ли Ин Голь, бывшая министр иностранных дел Кан Гён Хва и бывший министр транспорта и территорий Ким Хён Ми.

Теперь вспомним про целый ряд приёмов вроде «молчаливой просьбы», которые использовались юристами Муна, чтобы посадить Пак Кын Хе. Если юристы Юна будут обладать таким же уровнем политического цинизма, то «выяснится», что Мун не мог не быть в курсе коррупционной деятельности своих друзей и соратников.

Особое место в списке занимает министр Пэк Ун Гю, которого обвиняют в том, что, находясь на своем посту, он вынудил руководителей нескольких государственных компаний, связанных с энергетикой, уйти в отставку только потому, что они были назначены при Пак Кын Хе. История стала широко известна как «черный список министерства промышленности». За это еще в 2019 году консервативная партия подала уголовную жалобу на Пэка, бывшего замминистра промышленности Ли Ин Хо и трех других высокопоставленных чиновников министерства, но из-за противодействия Голубого дома и давления руководства прокуратуры расследование было прекращено.

Сюда же — обвинение в манипуляции информацией с целью закрытия второй по значению в стране ядерной электростанции, когда под желание Муна избавиться от ядерной энергетики данные об эффективности АЭС были сфальсифицированы и её закрыли, из-за чего государство потерпело серьёзный ущерб.

Считается, что расследование опирается на решение Верховного суда в отношении бывшего министра окружающей среды Ким Ын Гён, которая еще до вступления Юн Сок Ёля в должность была приговорена к двум годам тюремного заключения за аналогичное злоупотребление властью.

9 июня прокуратура допросила Пэк Ун Гю, 13 июня запросила ордер на его арест и на данный момент суд начал слушания по этому поводу. Как отмечают СМИ, запрос обвинения о выдаче ордера на арест Пайка предполагает, что оно получило весомые доказательства злоупотребления властью. Это важно, так как такие вынужденные отставки имели место в министерствах, занимающихся образованием, наукой и технологиями, а также вопросами объединения, при том что принудительная отставка высокопоставленных чиновников невозможна без указания администрации президента. Что вполне соответствует «вмешательству в государственные дела».

Затем, 9 июня 2022 г. бывший министр здравоохранения и влиятельный либеральный комментатор Ю Си Мин, был приговорен судом к штрафу в размере 5 миллионов вон ($4000) за клеветнические комментарии, сделанные несколько лет назад в адрес министра юстиции Хан Дон Хуна, когда министр занимал должность старшего прокурора и был одним из ключевых помощников Юн Сок Ёля.

Ю был обвинен еще в мае 2021 года за утверждение на своем канале YouTube в декабре 2019 года и в интервью СМИ в июле 2020 года, что возглавляемый Ханом Отдел по борьбе с коррупцией и организованной преступностью Верховной прокуратуры незаконно получил доступ к его личному банковскому счету.

При этом не стоит думать, что охота на ведьм идет только в одном направлении. В 2020 году популярный правый YouTube-канал Hover Lab, которым управляет бывший депутат и юрист Кан Ен Сок, утверждал, что фонд прямых инвестиций, управляемый Чо, имел дело с деньгами, вложенными Коммунистической партией Китая, а его дети ездили на роскошном импортном автомобиле или были вовлечены в дело о школьном насилии. Чо и двое его детей подали в суд, и 10 июня суд обязал канал выплатить им 50 миллионов вон экс-министру юстиции Чо Куку и его детям за распространение ложных слухов и клеветнических высказываний, а также удалить спорные видеоролики на YouTube.

Похоже, тихой и спокойной старости у Мун Чжэ Ина не будет, и, как в случае Ли Мен Бака, дело может оказаться не в политической мести. А в реальных прегрешениях.