Ноттингем купить закладку ганджубаса

🔥Мы профессиональная команда, которая на рынке работает уже более 5 лет.

У нас лучший товар, который вы когда-либо пробовали!

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>НАПИСАТЬ ОПЕРАТОРУ В ТЕЛЕГРАМ (ЖМИ СЮДА)<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

_______________

ВНИМАНИЕ! ВАЖНО!🔥🔥🔥

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

_______________

Ноттингем купить закладку ганджубаса

ГАНДЖУБАС | ВКонтакте

Ноттингем купить закладку ганджубаса

Закладки ск скорость a-PVP Калининск

Купить закладку амфа Майский

Ноттингем купить закладку ганджубаса

Закладки шишек Советск

Добраться до города на машине безумной старухи с сотней яиц, расположиться на ночлег среди гор микроволновок и вяленой рыбы — а затем выступать вместе с группами вроде «Три сестры мисс Монтгомери извлекают сперму из Гименея» — ноттингемские гастроли скитальца-нойзера вышли непростыми. В новой серии гонзо-травелог Фил Волокитин рассказывает, чем занимаются современные Робин Гуды и так ли прекрасен Шервудский лес, как о нем говорят. Беззубый старикашка, не выпуская вафельной трубки изо рта, пояснял за Робина при помощи диалекта и этих бесконечных «мы… шмы». В отблесках трубки мерещатся призраки прошлого. Они напоминали пиратов и адмиралов, но, собственно, являлись всё теми же нетрезвыми ноттингемскими стариканами — лицо кукурузой, глаза-рытвинки, прическа-чертополох и отвратительные манеры пополам с запахом изо рта-колодца… Наш алкаш был еще и до кучи в шикарном костюме и кепке. И такая херня тогда была… эх… вам точно бы не поздоровилось…. Тут бы попытаться расписать классификации «ноттингемширской херни, от которой нам бы не поздоровилось», но у старикашки не получилось, а значит, не получится и у меня. Я первый раз в Ноттингеме. Карлсон-барыга, конготроника и водкопровод в Нарву: нойз-приключения по пути в Лондон. Дух зловещего Мазози, нудистская солидарность и сумасшедшая старуха Леннон. Как Фил Волокитин забомжевал в лондонском аэропорту и отправился из черного анклава на музыкальный фестиваль. Бородавчатый дед, кожаные трусы на лямках и игуанодон из графства Кент, или Новые приключения евробомжа и барыги в окрестностях Лондона. Аистожираф, хулиганские концерты и наглая шляпа. Как Фил Волокитин и прохвост-барыга попали в центр Лондона через огнедышащую дыру. Друг рыбака в ночном зоопарке. Как Фил Волокитин хотел сыграть нойз, а нашел трех полицейских и белый рояль Перемешались даты, факты, события; Робин Гуды объединялись с мафиози-головорезами, старинные баллады и предания путались со спагетти-вестернами и информацией о взрывах в метро — словом, со всем, к чему можно приобщиться от скуки по телевизору. Именно по телевизору. Потому что уже и в газетах об этом не пишут. Духовный пастырь мой, Тони Аццопарди, с его привычкой крутить пальцем у виска за спиной всех, с кем общается, уже давно просверлил в виске дырку. Ветер валит прохожую кошку с ног, срывает с моей головы кепку с надписью «Бесплатный сыр»; в дырку попадает вода, и Тони недоволен. Первый же встреченный ноттингемец оказался безумен, как заговоривший об эзотерике молочный бидон. В его россказни верилось меньше, чем если бы все его друзья оказались гиенами. В одном он был прав: на подступах к городу делать было совершенно нечего. Что, спрашивается, он забыл здесь, на проселочной дороге? Заблудился, катаясь на велосипеде? Велосипед старика стоял рядом, увязший в невесть откуда взявшемся в апреле черном сугробе. Может быть…. Живите грабежом! Не забывайте про налог Робин Гуда! И зашелся хриплым сорочьим смехом. Должно быть, обрадовался изобретенному неологизму — «робингудство». А потом резко встал и оставил нам с Тони нож и примерно на палец коллекционного виски со вкусом смородины. Налог Робин Гуда, если вы, конечно, не в курсе, — английская метафора для поощрения мелкого воровства. Все, что вам надо, чтобы жить достойно, как Робин Гуд, — это знать чувство меры и иметь врожденную стеснительность. Английское воспитание, конечно, подразумевает наличие этих качеств по умолчанию. И собственно, толку от стеснительности немного. Но может понадобиться, когда крадешь что-то с полок магазина «Теско». Крадешь наугад, как в темноте. Берешь только то, что тебе позарез нужно. Берешь, скажем, садовый ухват, которым старик уже успел похвастаться перед знакомством. Или виски, который он точно позволить себе не мог и, стало быть, где-то спер. Полицейские в Англии считают, что воровство не порок, а искушение. А супермаркеты притягивают воров, как египетские саркофаги…. Покидая территорию супермаркета, они резко снимают манишки и тут же выворачивают наизнанку всё вплоть до кальсон. Штаны подвязаны веревочкой, а в штанах этих яблоки и нектарины. Однажды таким образом был вынесен переносной телевизор из небольшого кафе. А съестное удобнее выносить из магазина в головных уборах — без шуток; если вам доводилось видеть наклейку с перечеркнутым цилиндром на входе, значит, охранники боятся именно этого. Собственно, садовый ухват-то нам ни к чему. Но погода испортилась. И Тони Аццопарди вслух размышлял о галошах. Там, где рослому ноттингемширскому старику было по щиколотку, я тонул по колено. Маленький Тони же, чертыхаясь, проваливался по пояс ровно, как по линейке…. С такой грязью бетономешалка бы только и справилась. Тут, как назло, у меня отклеились подошвы. Я замотал обувь лыком из полиэтиленовых лоскутков. Хорошо бы найти поблизости магазин…. Ноттингем — город, где, на первый взгляд, нет ничего достойного. Хваленый Шервудский лес — жалкая парковая зона с вечнолистьями почему-то эти пожухлости умудряются держаться на деревьях круглый год. Шериф Ноттингема по фамилии Шефнер — коррумпированный элемент в ржавом костюме тоже десятилетиями, между прочим, на нем держится эта сбруя, это вам не Борис Джонсон в небрежно накинутой пижаме. И жители как на подбор молодцеватые, нискорослые, плебеистые, напоминающие о группе Anthrax. Может, Робин Гуд тоже из таких был, я не уверен. Короче, в ноттингемцах есть шик. Сами себя они называют «стручки» — такой вот отчасти детский сленг в этом пижонистом Ноттингеме! Этот город дался нам нелегко. Добирались мы автостопом. Последним форпостом была машина старухи с куриными яйцами. Счастливая как ребенок, она везла их целых сто штук, щебетала над скорлупой как над описавшимся младенцем, ну и нас с Тони тоже называла «яичками». Тут бы любой обиделся. А она всё хлопала нас по лысинам постриглись по случаю, прокатившись в цыганском трейлере и повторяла: «Бим-бом». Веселая старая леди… Яйца лежали на заднем сиденьи. Тони от голода ловко выпил одно. Потом второе. Я бы тоже что нибудь съел или выпил, но ограничился тем, что пожевал ноготь. В дороге выяснилось: я похудел. Удешевился на три кило. Могу ошибаться, потому что всегда путаю фунты и стерлинги! Шел третий час разговоров с общительной старухой. Разговоры старой леди уже давно стали однообразными. Сводились они всё к тем же яйцам. Но чтобы не надоело, она предлагала два варианта развития событий: один юмористический, второй нормальный. После каждого рассказа, как мыть яйца под проточной водой, она останавливалась, меняла тон и продолжала:. Тони, зевая, попытался перевести разговор на местные достопримечательности или региональную кухню. Обычно срабатывало. Но я сдуру сказал, что мне всё равно, потому что я путаю Робин Гуда с Шалтаем-Болтаем. И добавил, что быть славным парнем и весельчаком — это последнее дело. Тут я потянулся к яйцам…. Я вас дальше не повезу. Организатор фестиваля «Вам осталось недолго» тут, впрочем, чаще употребляется слово «оллдеер», чем «фестиваль» хвастливо признавался, что мы гремим по местным газетам, прямо как бит-квартет. Одолжив газету у присевшего позавтракать полисмена, мы действительно обнаружили маленький рекламный модуль — «Обращаться к организаторам фестиваля». Был указан адрес: Зеленый мыс, 6. И фото — замок в старинном стиле, с привидениями, тыквами и призраком Вильгельма Завоевателя. А еще информация, что после концерта замок сдается внаем хорошему человеку. Переглянувшись, мы тут же решили осмотреть замок. Может, ради того, чтобы поднять себе настроение? Чувство собственного достоинства давно подсело, как свитер в стиральной машине, маленький модуль в газете нас не впечатлил, но вот замок… Замок в старинном стиле! Тони страшно хотел его посмотреть. По его словам, он и сам жил в таком несколько лет после рождения. Или, скорее, жил бы… В надменном вранье моего духовного наставника я перестал разбираться. Едва ли не каждый здесь, в Ноттингеме, считал долгом нас подвезти, но, ознакомившись с маршрутом, показывал в страхе на набирающий скорость черный кэб и говорил, что в гору ехать затратно. Кэб держался до последнего, ничего не боялся. На последнем подъеме он по-кошачьи фыркнул и обдал нас стрептоцидовым порохом. А мы всё брели и брели…. У Феса Паркера было два варианта для нас: «Чокнутые королевы» и «Рамонес будущего» — избавил меня от надежды Тони. Вообще-то я не из обидчивых. Меня даже не спросили о том, как должен называться мой собственный, почти что авторский проект. Антрепренер концерта, организатор олдеера — как хотите — оказался доброжелательным жуликом с лицом вонючего порочного хорька. Этот порочный хорек проживал отнюдь не в старинном призрачном замке, а в коммуналке. Надо ли рассказывать о коммуналках английских? Да, это мой травелогический долг… По крайней мере, меня постоянно об этом расспрашивают…. Британская захолустная коммуналка — это обычный таунхаус. Снаружи он выглядит как с картинки из путеводителя — с микроскопическим палисадником и окнами-грибом… Но внутри живут беспородные весельчаки разной степени отклонений от традиционной морали. Живут без паспорта, делят пиццу, выпивку и женщин на троих-четверых. При намеке на визит полицейского с ордером решительно выпрыгивают из окна и топят в унитазе бумажки. В гостиной царит веселье; первобытнообщинным строем пахнет, как аммиаком в доме сердобольной старушки-кошатницы. Никто никогда не топит горе в чае вместо чая только джин или сидр. В ходу и неожиданные кулинарные выкрутасы вроде шоколадного фонтана или, как сейчас, подозрительного резервуара с фондю. Проклиная отсутствие ложек, студенты жевали фондю из немытой ванночки и произносили тосты за отсутствующих дам. А я пытался заснуть, скорчившись в спальном мешке. На дворе была глубокая ночь. В животе таял кусок пиццы. Чертовски устал, но это не помогало. Зато, ребята, я спал на настоящей английской кухне! Это тешило самолюбие, ведь кухня в английской культуре, как правило, отсутствует за ненадобностью. Здесь она расположилась в чулане, где обычно живет Гарри Поттер. Думаю, ее пришлось завести там из-за перенаселенности других помещений. Собственно, не знаю, можно ли назвать кухней закуток с огромным количеством микроволновых печей, поставленных друг на дружку, а на протянутых веревках повсюду рыба-тарань…. Боясь выражения лица сушеной тарани, Тони решил спать под дверью. Заснул он, прислонившись к двери как слон. Во сне выражение лица моего учителя было постным и серым, как карандаш. Периодически проваливаясь в глубокий сон, закрывая лицо руками, он кричал: «Нет», «Робин Гуд» и «Боллси»…. В какой-то момент я понял наконец, о чем идет речь в том, что я написал, — о микроволновках! Все, что происходило со мной до этого, свелось к микроволновой печи! И я внутренне заликовал. И заснул. На следующий день век за окном казался уже семнадцатым. Великан в килте, костяных бусах и смятом цилиндре стреножил машину. Другой тормозил прямо по тротуару ногой… в стоптанном тапочке! За углом переодевались в рыцаря, а совсем рядом с бревенчатой церковью возводили шпиль, поминутно сверяясь с валяющейся рядом «Книгой рекордов». Я вышел на улицу, почесал ножом и приметил несколько ориентиров, которые давно хотел посетить. Большинство оказалось пабами, но не было денег…. Как получилось, что к вечеру я успел и выпить и заблудиться? Помнил только адрес — улица чертова Брунсвика. Еще кого-то? Зная, что в каждом городе есть улица Брунсвика, уверенно зашагал по сумрачным улицам Ноттингема. Бодрости хватило на полчаса. В какой-то момент показалось — нашел! Тусклый свет, микроволновки… таранька… Отворили дверь — нет, не то, вовсе не то. Но безродных весельчаков хватало и здесь — так что мне за разница? И равиоли в банке! Они тоже есть! Передвижные раскладушки, так сказать… Даже слово специальное для этого в английском нашлось. А во всех остальных случаях — велосипед! К тому моменту, как я нашел покинутый дом, там уже никого не было. Все свалили на наш концерт. Осталась только записка с роскошной, почти королевской росписью Аццопарди и адресом. Улица, на этот раз улица была не Брунсвика, а Принца Адольфа. Где машина точно потребуется, так это на подступах к концерту. К замку съезжаются маленькие грузовички. Суровые лысые опытные филины вытаскивают оттуда аппаратуру. Более беспечные приходят пешком, с рюкзаком — и филины смотрят на таких сперва с неприязнью, а потом с удивлением. Аппаратура часто теряется, перемешивается с не предназначенными для музицирования вещами. Поэтому всё подписано заранее…. Где здесь ваш инструмент? Скоро мой учитель принес китайских говорящих микрофонов за фунт, а в ответ на вопрос, откуда дровишки, оскалился и объяснил: «Налог Робин Гуда». Пускай всех вокруг немного штормило, пускай у каждого звонили будильники по разной причине и на свой лад, пускай на нервной почве мы вышли раньше назначенного времени. Но почему же микроволновки-то не зазвучали? Даже не загорелась лампочка. А микрофоны и вовсе были полный утиль. Тони от страха нарезался в стельку и не мог даже внятно спросить, куда говорить, чтобы его услышали. Понятное дело, мы провалились. Как правило, на такие дерзкие выступления никто не обращает внимания. И всё же один из присутствующих подошел. Этот тип оказался нашим поклонником. Знаешь, детка, кто такой Диафон? Ты хотя бы знаешь, кто такой Конан? В целом Диафон оказался застенчивым парнем. Он долго ждал ответа и волновался. Явно не хотел напугать. Просто интересовался…. Вы это хотите сказать? И тут произошло нечто по-настоящему волшебное. Значок с такой надписью я таскал еще в своей ленинградской школе. У этого человека было свое собственное мнение о волосатом металле, который он называл «старый добрый рок-н-ролл». Остальную музыку он презирал. Считал всех музыкантов из девяностых позерами. Самым крупным позером здесь считался устроитель фестиваля «Вам осталось недолго», которого он обучал в школе алгебре. А вообще, Диафон оказался на этой вакханалии чисто случайно. Причем лет эдак пятнадцать назад, когда всё только входило в моду. Следующий выступающий, со связкой бигудей в руке, был не в себе, явно к себе располагал. Он был расслаблен и даже приплясывал. Совсем не похоже на англичанина. Пи Эй! Он повторил это несколько раз. С тех пор меня раздражает непонятно откуда берущийся фидбек и звук «р» в слове «претензия». Нет никакого секрета, что в прежние времена шумовая сцена была порождением глупого, но изобретательного дьявола. Сама она не породила ничего, но моим злым духам с их любовью к аляповатым маскам и погремушкам понравилось. Самым скучным, что в этом движении было, я считаю слетающиеся мухами на говно обладатели мощных саунд-систем размером с переносную котельную. Обычно этим шалят всякие диджеи — в том числе и с самых престижных радиостанций. Они как под копирку похожи на Алана Партриджа — есть такой характерный персонаж в британских сериалах. А пять минут тишины! Это на словах всё так быстро. А на деле затягивается на час-полтора. В такие минуты всем скучно — как бейсболистам, ожидающим мячика, — но в этом-то вся и соль! Поэтому лучше терпеливо ждать своей очереди. Я имею в виду музыкантов, а не зрителей. Зрители-то уже давно резались в карты. Ставкой были наспех оборванные листья физалиса, потому что денег у этой шпаны точно нет. Дурацкая вечеринка подходила к концу, зато друидская мистерия затянулась до утра. Наши новоявленные дружки оказались друидами и свершили ночью над Тони Аццопарди чудо в лесной чаще. Теперь вспоминая о Ноттингеме, он постоянно отнекивается и смеется. Честно скажу: английские города удивляют, лишь когда рисуешь их где-то в воображении. Рисуешь их гораздо помпезнее и сюрреалистичнее, чем они есть. Готовишься к встрече с Бирмингемом. Держишь в голове большой длинный сосисочный паб; по бокам красного красного кирпича биржа и общественные гальюны, а за углом жаждет встречи Барни Гринуэй из группы «Напалм Дет» или, на худой конец, кожаный пьяница из новой волны британского хэви-метала. Но потом сразу же — разочарование. От автобусной остановки начинается линия таунхаусов, аптека, площадь, где фонари не горят… вообще ничего не горит… Только вывеска «Мистер Кебаб, работаем с двенадцати ночи до десятого посетителя» полыхает, как будто потерпевшая. Барни Гринуэя видишь в очереди из этих пресловутых десяти посетителей и уже не удивляешься, а только вздыхаешь: ну разве же это жизнь, разве всё так и останется будничным и неправильным? А Ноттингем — это нет, совершенно не то… ну футбол, ну Робин Гуды какие-то, какие-то папки с конспектами студенческими и надпись «Индустриальная революция» на стене; лондонцы кривятся от презрения; английский город без портовой зоны — как зонтик без ручки. И как-то ничего особенного от Ноттингема не ожидаешь. Но неожиданно — парк, такой прекрасный и ухоженный, что диву даешься; потом дивный сад, друидские капища… В пабе обращаешь внимание на вычурные резные инкрустации из сандала, как в готических деревянных соборах. Рядом — параша вместо цивилизованного туалета. До чего хорошо…. В месте, где нам из жалости дали возможность выступить в обмен на сто фунтов, царила атмосфера темного фолка. Тут набежали подростки, намеревавшиеся порвать сцену на лоскуты. Но, увидев спеленутый пень, они тоже опешили. Потом еще один вышел… Звали его, между прочим, Ли Скретч Перри Второй, и он не поддавался на провокации тех, кто спрашивал, куда делся первый. Всё шло прекрасно, а потом он поднял на руках колонку размером с гроб. После этого у него разыгрался аппендицит, и он в молчании удалился. Говорят, потом оба пришли обратно. Говорят, на входе давали так называемый боевой лимон, от которого прибавлялись силы и укреплялся дух. Всё это быстро наскучило. Я посидел, помял в руке оставленный кем-то окурок и тоже вышел на улицу. Посещают наши концерты жители бывшей совдепии. Чаще всего это покладистые эстонцы и неожиданно милитаризированные латыши. Очень редко, но появляются русские. С ними, как водится, не забалуешь. Владелец бара в Берлине как-то спрашивает меня:. Я чурался знакомства с русскими в этом большом городе. Не люблю русских и всегда притворяюсь эстонцем. А тут…. Танки к бою! Он вытащил из кармана игрушечный танк, завел его. И бросился на меня очертя голову… Как на него обижаться? А в другой раз мне самому пришлось убегать от подвыпившей компании диджеев-головорезов, называющей себя «Правда-матка». Ну а здесь-то и вовсе был случай особенный. Бритого налысо человечка в парчовой косухе я помнил со вчерашнего дня. Был он с двумя Монтгомери со вчерашнего концерта… Монтгомери тщательно скрывали факт знакомства, и тем не менее он постоянно целовал одну за другой в нос. Нет, на самом деле всё было не так… Звали-то его Афиногеном. Подошел поздороваться. Тут я понял, что мешаю продавать Тони какие-то тапочки. А главное, он особенным образом мигал мне, передавая информацию: «Делай вид, что всё идет как надо. И всё закончится хорошо». Не задавай вопросов, Афинский Ген. Думай быстрее. Аццопарди, мы тоже хотим еще! Только это выйдет дороже…. Скоро Афиноген бегал туда-сюда, бросив Монтгомери на произвол судьбы, а Тони пересчитывал выручку. Это был намек на то, что я брезгую торговать воздухом. Но я оценил взглядом пачку денег. И промолчал. Фил Волокитин 14 ноября. Поделиться Пошерить Репостнуть Твитнуть. Автор Фил Волокитин писатель, музыкант.

Шумиха купить амф

Ноттингем купить закладку ганджубаса

Купить закладку экстази Урай