«Ноль зараженных, ноль смертей, ноль вакцин». В чем особенности «параноидального» (или все-таки «безупречного»?) ответа Северной Кореи на пандемию
Власти страны еще в январе 2020-го ввели максимально жесткий локдаун. Они отказываются передавать статистику в ВОЗ, так что по официальным данным, которые невозможно проверить, в стране никто не заболел ковидом. Недавно Северная Корея отказалась от «оксфордской» вакцины и от китайской Sinovac, но почему? Неужели Пхеньян может позволить себе подождать более эффективные и безопасные препараты?
На первые новости о новом таинственном вирусе Ким Чен Ын отреагировал молниеносно. Уже 22 января 2020 года страна наглухо закрыла свои границы с Китаем и Россией и с тех пор так их не открыла (о том, какую цену платит население страны, и без того страдающее от санкций, можно прочитать здесь). Власти вполне обоснованно испугались того, что система здравоохранения страны не справится с перегрузкой. Авторы некоторых исследований, основываясь на показаниях перебежчиков, пришли к выводу, что у системы здравоохранения страны имеется множество крупных недостатков, и что жители с трудом добиваются от государства медобслуживания, в стране постоянный дефицит санитайзеров и СИЗ.
Некоторые назвали реакцию Ким Чен Ына на угрозу «экстремальной» и «параноидальной». В августе этого года, как сообщает Al Jazeera, следователи из Комитета ООН по правам человека потребовали от северокорейских властей прокомментировать сообщения о том, что правительство страны приказало погранвойскам стрелять на поражение в тех, кто пересекает ее границы в нарушение локдауна.
Госпропаганда же считает ответ страны «безупречным». Северокорейские СМИ описывают борьбу с вирусом как вопрос «национального выживания», «жизни и смерти».
«Они посылают населению четкое послание, что все меры, принятые Ким Чен Ыном, сработали, что он, по сути, спас их от вируса», — рассказал Wired Пратик Джахар, специалист по Северной Корее из BBC Monitoring.
Так, в одной из статей страна была названа «уникально чистой» и «свободной от вируса». Заявляя о победе над вирусом, медиа постоянно указывали на растущую смертность от ковида во всем мире — это заставляло жителей страны верить в эффективность подхода властей. Не обошлось и без дезинформации: некоторые СМИ сообщали о том, что вирус переносится с пылью (разумеется, со стороны Китая), со снегом и с помощью перелетных птиц, поэтому рекомендовали жителям носить защитные маски, перчатки, очки и головные уборы.
«Имидж для режима крайне важен», — уверяет экс-офицер ЦРУ и старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии Брукингского института Чон Пак. Заявляя же о победе над вирусом, северокорейские СМИ постоянно указывали на растущую во всем мире заболеваемость и смертность от ковида — так в глазах среднего жителя страны реакция властей выглядела адекватной и единственно верной. Впрочем, порой пропаганда работает более изощренно: летом этого года гостелеканал KRT позволил себе пустить в эфир ремарку жителя Пхеньяна о том, что северокорейский лидер выглядит «изможденным» — тот и впрямь заметно похудел.
В какой-то степени Северной Корее, видимо, и впрямь удалось обезопасить свое население благодаря закрытию границ и системе тотального контроля. Официальные заявления правительства страны о полном отсутствии заболевших, конечно же, трудно проверить (и на Западе к ним относятся, мягко говоря, скептически). Некоторые эксперты весной 2020 года говорили о том, что вспышка ковида в Северной Корее не была настолько тяжелой, как в других странах мира (хотя в прессе в то время и появлялись сообщения, к примеру, об умерших от ковида двух сотнях северокорейских солдат). Другие эксперты скептически отнеслись к возможностям местной системы здравоохранения в условиях санкций со стороны международного сообщества. Есть и те, кто прямо называет официальную статистику Пхеньяна «ложью».
Согласно последнему на сегодня докладу ВОЗ (27 сентября — 4 октября) по заболеваемости в регионе, в КНДР проведено ПЦР-тестирование 41 393 человек, включая 105 жителей с симптомами ОРВИ или гриппа и 573 медработника. Если верить Пхеньяну, не было выявлено ни одного случая заражения. Северная Корея не делится с ВОЗ статистикой о заболевших/умерших от ковида, а также сидящих на карантине (уточним, что на 3 декабря 2020 года власти страны сняли карантин с 33 223 человек, подозреваемых в наличии SARS-CoV-2, с тех пор о подобных случаях ВОЗ не докладывали) — согласно официальной точке зрения, таковых нет.
Пожалуй, ближе всего к признанию выявления заражения коронавирусом Северная Корея подошла в июле 2020-го, когда газета Rodong Sinmun написала о введении «чрезвычайного положения» в городе Кэсон в связи с подозрением на ковид у перебежчика из Южной Кореи. Впрочем, это не было подтверждено, а сестра Ким Чен Ына, Ким Ё Чжон ответила на обвинения Сеула в сокрытии болезни, назвав их «необдуманными».
Власти Северной Кореи, кажется, на все сто процентов уверены, что способны сдержать распространение вируса. В июле минздрав страны отказался от поставок вакцины AstraZeneca, а в конце августа — от 3 млн доз китайской вакцины Sinovac, распределенной в Северную Корею благодаря программе международной вакцинной программой COVAX. Пхеньян предложил направить препараты странам, которые в них нуждаются, в которых наблюдается рост заболеваемости.
ООН, впрочем, недавно подтвердила, что власти КНДР продолжат коммуникацию с COVAX о получении противоковидных вакцин в ближайшие месяцы. ВОЗ отметила, что, несмотря на строжайший локдаун, медицинская гуманитарная помощь (реагенты для тестов, средства личной защиты) прибыла в страну. ЮНИСЕФ, в свою очередь, подтвердил получение Северной Кореей помощи в виде средств для лечения туберкулеза и последствий ненадлежащего питания. Неясно, планирует ли Пхеньян и дальше принимать гуманитарную помощь, ведь страна еще до пандемии отказывалась от нее.
Как утверждает в статье для The Conversation Ники Элсфорд, профессор Центра исследований Азиатско-Тихоокеанского региона при Университете Центрального Ланкашира, Пхеньян кажется достаточно уверенным в себе, чтобы подождать вакцину, которая будет эффективна и безопасна. Он подкрепляет свою мысль отсылкой к высказываниям различных экспертов (среди них, к примеру, Институт стратегии национальной безопасности, аффилированный с южнокорейской разведкой) о том, что Ким Чен Ын отказался от вакцины AstraZeneca из-за риска возникновения таких побочных эффектов, как тромбозы, а от препарата Sinovac — из-за ее сравнительно малой эффективности.
Среди специалистов также бытует мнение, что Северной Корее будет сложно согласиться с международными требованиями по мониторингу ситуации при принятии иностранных вакцин. Также имеет право на жизнь точка зрения, что мотивация Ким Чен Ына чисто политическая — крайне жесткий локдаун помогает ему удержать власть в то время, как он переживает, возможно, самый сложный момент за почти 10 лет во главе страны. Эксперты опасаются, что строгие меры контроля, введенные во время пандемии, останутся и по ее завершении, «станут новой нормой».
Но это не означает, что Северная Корея в данный момент чувствует себя комфортно, отмечает профессор Элсфорд. Недавно Пхеньян провел испытания новой гиперзвуковой ракеты (по его сообщениям, успешно) и, судя по спутниковым снимкам и предположениям МАГАТЭ, перезапустил атомный реактор в Йонбене, способный производить оружейный плутоний и остановленный в декабре 2018 года. Обычно подобные действия лидер страны предпринимает, когда хочет привлечь внимание и вступить в переговоры, пишет профессор, о возможном снятии/ослаблении санкций.
С Элсфордом соглашается эксперт по Северной Корее и лектор в Университете Лидса Роберт Уинстенли-Честерс. В интервью «Ленте» он сообщил, что Ким Чен Ын таким образом пытается напомнить миру, что страна все еще способна разрабатывать подобные технологии даже в условиях пандемии COVID-19 и международных санкций.
https://republic.ru/posts/101981