¡No pasarán! — Анархическое движение Гражданской войны в Испании

Одной из первых и главных анархических партий Испании по праву считается Национальная Конфедерация Труда (CNT или НКТ) — объединение нескольких рабочих профсоюзов Каталонии, отказавшихся от политической борьбы в пользу террора, благодаря чему обычные забастовки по стране приобрели индивидуальный характер: до начала XX века безудержное бомбометание в сторону армии, полиции и неугодных политиков стало неотъемлемой частью каждой стачки. Такой подход закрепил за ними дурную славу: когда в Испании провозгласили Республику, анархисты, имея за собой огромную поддержку населения на востоке страны, первое время активно бойкотировали выборы в парламент, что сыграло с ними злую штуку: в 1933 году, на фоне подавленных восстаний анархистов в Барселоне и Каталонии, коалиция умеренных правых, из числа католических и монархических партий, победила на выборах, что чуть не привело к новым вооруженным восстаниям, а затем - запрету всего левого движения в Испании.

Впрочем, всё обошлось: среди умеренных и не очень правых начались разногласия, в то время как левый блок, вобрав в себя социал-демократов, коммунистов и отколовшихся от CNT партий, объявил о создании «Народного Фронта», который в феврале 1936 года победил с двойным отрывом в парламенте. CNT, потеряв некоторое влияние в анархическом сообществе, решило поддержать новый союз — и очень вовремя.

До июля 36-го года, роль анархистов, как и коммунистов не менялась. Взаимный обмен трупами производился с членами «Испанской фаланги» и других правых организаций, которые в большинстве своем косплеили разнорубашечников Италии и Рейха, и активно нанимались на частные фабрики и заводы на роль штрейкбрехеров. Вооруженная борьба требовала немалых поставок оружия и боеприпасов, посему анархисты активно пользовались помощью из-за границы и копили запасы в ожидании бури — а если быть точнее, безоблачного неба, потому что 17 июля 1936 года беда подкралась оттуда, откуда ее на самом деле ждали. Ждали, но все равно не могли поверить.

Барселона: Крещение боем.

Как порой водится в общей истории войн человечества, гражданская война является неудачной попыткой государственного переворота. И разношерстная команда мятежных генералов, в числе которых был Франсиско Франко, прекрасно это понимала, поэтому их план включал в себя быстрый и решительный захват столицы и подавление всех очагов сопротивления.

В таком плане было множество неизвестных переменных. Во многом националистам помог фактор неожиданности: В ближайших колониях Испании преобладали верные им колониальные войска, внутри самой метрополии находились лояльные мятежникам силы: например, жители Наварры были убежденными монархистами, да и правительство Республики долгое время не решалось вооружать левых, из-за чего первые же дни путча обернулись для страны катастрофой. Из-за дезинформации, проводимой высшими офицерскими чинами, республиканские войска целыми полками разоружались или переходили на сторону врага.

Несмотря на запоздалую выдачу оружия правительством, анархисты могли за себя постоять – в конце концов, они вооружались самостоятельно. Так, крещение боем анархисты приняли спустя неделю после путча. Один из зачинщиков восстания, генерал Мануэль Годед, после успешного захвата островов Майорки и Ибицы, получил приказ захватить одну из главных родин испанского анархизма – Барселону. Захватив город, он бы смог разрушить все восточное левое движение на корню и завладеть Каталонией. Это была рискованная операция, потому что отряд у него был не такой уж и большой: порядка 350 человек, если считать некоторые группировки фалангистов, присоединившихся к колонне по пути. Однако за Годедом шло подкрепление, и самое главное – у него была при себе артиллерия, поэтому генерал легко смог пробиться до центра, что и оказалось ошибкой.

Анархисты из НКТ хорошо знали родной город, так что им удалось зажать солдат в нескольких отелях и телефонной станции. Здесь анархисты активно применяли самодельные бомбы и снайперские вылазки, а также умело координировали действия своих соединений с помощью заводских громкоговорителей. Что касается артиллерии, то наученные горьким опытом восстаний против Республики в 1934 году анархисты возводили укрепления из брусчатки.

Это позволило продержаться защитникам города до 2-го августа, пока им в подмогу не прибыли республиканские части. Хотя не сказать, что помощь анархистам так уж требовалась: несколько рабочих смогли захватить по пути две 75-миллиметровки, причем весьма оригинальным способом: они просто пробежали всю простреливаемую (!) артиллеристами дорогу, после чего объяснили им, что те не в ту сторону воюют. И что характерно, убедили: Годеду пришлось капитулировать, потому что воевать без артиллерии было уж совсем невыносимо, а из всех мало-мальски важных населенных пунктов его уже выбили.

Было ли это успехом? Да, и еще каким – пропаганда была неотъемлемой частью войны анархистов. Пленный Годед выступил по радио с просьбой националистам прекратить кровопролитие, и его слова передали по всей стране. Барселона была спасена: несмотря на самоубийственную атаку на последние казармы путчистов (анархисты потеряли порядка 600 убитыми), во многих других занятых объектах солдаты сдавались сами, предварительно расстреляв офицеров и передав оружие НКТ. В этих боях прославился командованием Буэнавентура Дуррути – один из ее руководителей, который возглавит самое крупное боевое соединение анархистов, «Колонну Дуррути», которое сразу же после победы двинется в сторону Сарагосы – еще одного «духовного» центра анархизма, занятого националистами. Где и застряли.

Народная милиция.

Когда путч уже окончательно стал считаться гражданской войной, вокруг анархистов сложилась непростая ситуация. Всё-таки, пользы от них на фронте было не так много, как казалось поначалу: сказывалось отсутствие военного опыта и повальная неграмотность бывших заводских рабочих и крестьян. Но и сбрасывать со счета их было нельзя: огромная часть профессиональной армии ходила за националистами и вот-вот собиралась взять Мадрид, поэтому каждый солдат был у Республики на счету.

Вывод напрашивался сам собой: сколотить из бывших работяг отряды милиции для обороны крупных населенных пунктов. Такой вариант устраивал и самих анархистов, которые считали армию преступным пережитком государства. На самом деле, отряды милиции были и у социалистов, и у коммунистов, но на НКТ и некогда отколовшуюся от них Федерацию Анархистов Иберии (FAI) их было больше всего.

Что же представляла собой милиция CNT/FAI? В отличие от военных, придумывать какую-то оригинальную форму обмундирования у анархистов не было времени: чаще всего, они носили синий рабочий комбинезон и берет (или пилотку), а от коммунистов их отличал повязанный на шее черно-красный платок. «Офицерство» в колоннах было выборным: 10 человек выбирали себе капрала, а каждая сотня (центурия) — делегата, который представлял ее в колонне, причем в самой крупной из них, о которой я уже писал, было порядка 6к солдат, но чаще всего, колонны редко достигали нескольких сотен.

Республиканцы пытались придать милиции какой-то облик постоянной армии, но это было не так-то просто. В колонны отправляли военных специалистов, которых обычно никто не слушал: заслужить доверие анархистов было тяжело. Про нормальное снабжение можно было сразу забыть: оружие чаще всего было разного калибра, и ухаживать за оружием большинство милиционеров не умело. Сказывалась и свойственная анархистам дисциплина — вернее, ее отсутствие. Анархисты спали на постах, расстреливали боезапас на высоко летевшие самолеты и часто уходили в самоволку, не говоря уже о грабежах в занятых республиканцами городах. Под раздачу попадали церкви и поместья, обитатели которых, чаще всего, расстреливались, а их имущество разворовывалось.

Отдельно стоит рассказать о гендерном равенстве. Да, среди анархистов появился такой доселе неведомый зверь, как анархо-феминизм. Относительно роли женщин в милиции разные источники пишут по разному: одним из первых вооруженных движений считались «Mujeres Libres» («Свободные женщины»), которые в основном занимались вербовкой в свои ряды бывших проституток из закрывшихся кварталов красных фонарей. С другой стороны, женские батальоны активно участвовали в обороне Мадрида, но к 1938 году их можно было встретить только в тылу: занимались они помощью раненым и снабжением.

Тем не менее, у неорганизованной толпы были и свои преимущества. Помимо безрассудной храбрости и опыта городской обороны, анархисты отличались технической смекалкой, свойственной рабочим. Так, одной из заметных фишек CNT/FAI были “Tiznao” - собранные на основе тракторов и автомобилей броневики. В борьбе против бронетехники толку от них было мало, но в качестве естественного укрытия и пулемета на колесиках — в самый раз. Кроме того, в ходу у анархистов была самодельная взрывчатка, потому что учить пользоваться гранатой анархиста оказалось чревато последствиями.

И помимо этого, анархическое движение взяло на себя еще одну важную роль, которую следует раскрыть поподробней.

Пропаганда.

Для того, чтобы понимать, какую огромную роль играла пропаганда в этой войне, следует понимать настроения той эпохи в частности, и геополитику — в целом.

И в этом самом «целом» ситуация складывалась не в пользу левых. Политики ведущих стран Лиги Наций все еще считали Советский Союз и пламя мировой революции угрозой, которую еще больше распаляли историями о массовых чистках и репрессиях. Франко удалось внушить миру идею о том, что он борется против сборища бандитов и голодранцев, поддерживаемого правительством и жаждущего все отнять и поделить, как в той же России 17-го, и салонные господа из Великобритании и Франции, вдоволь наслушавшись историй русской эмиграции, ему охотно верили и ссужали деньгами.

С другой стороны (то бишь левой), дело обстояло еще интереснее. Те же Италия и Рейх избавились от своих коммунистов, и та их часть, которая избежала массовых чисток и успела сбежать, активно искала способ себя проявить. Находясь в изгнании, они вступили в симбиоз с местной интеллигенцией, жившей во времена Великой Депрессии и плохо разделявший капитализм и фашизм. Так в Испании образовались первые иностранные колонны, которых приютили анархисты и коммунисты.

Барселона стала общим тренировочным лагерем для воинов-интернационалистов. Туда же приглашались иностранные журналисты и фотографы, коих среди убежденных антифашистов оказалось более чем предостаточно. Сама же Каталония превратилась в анархическое микрогосударство, на которое тревожно поглядывали республиканцы и многие коммунисты: слишком велико влияние НКТ в нем было.

Тем не менее, пропаганда представляла Барселону как маленький островок свободы, где царит равенство и братство. Джордж Оруэлл в «Памяти Каталонии» писал о щенячьем восторге, который накатывал на иностранцев при виде города, где нет ни царей, ни господ, и все зовут друг друга «товарищами». Такое количество журналистов помогло сравнять борьбу за умы, и в мировой прессе, помимо правых памфлетов о бравых героях Алькасара, появились заметки о героической обороне Мадрида, а то и о самых жестоких эпизодах той войны: например, о том, что произошло в Гернике.

В бывших казармах Педральбес (из которых выбили отряды Годеда), развернули Народное Военное Училище, в которое начали прибывать первые анархисты и коммунисты. Часть иностранцев вступили в уже существующие колонны, а остальные основали собственные группировки, отличавшиеся по национальному признаку: такие, как американская «центурия Сакко и Ванцетти» или немецкая «Центурия Эриха Мюзама». Это, впрочем, породило свои недостатки: сказывался языковой барьер, и обеспечение оружием и боеприпасами у таких групп было не из лучших, что касалось как анархистских колонн, так и коммунистических.

Finita la comedia

Именно такое наплевательское отношение к своим кадрам предопределило судьбу анархизма в Испании, да и самой Республики в целом. В Гражданскую войну вмешались многие факторы - как внешние, так и внутренние: националисты совершили тактических ошибок не меньше республиканцев, но на их стороне было всё: и деньги, и поддержка мирового сообщества, закрывавшего глаза на шалости германских и итальянских летчиков (которых не должно было там быть), сказывалась и общая сплоченность всех сил — колониальной и регулярной армий, ультраправых фалангистов и монархистов-карлистов.

Левые, с другой стороны, умудрились передраться между собой. Республиканцы грызлись с коммунистами, коммунисты грызлись с анархистами, а анархисты грызлись со всеми подряд. Те немногие специалисты из регулярной армии, которые еще остались у Республики, оказались под неустанным подозрением, свойственным левым сталинистского толка, и за ними вскоре была развернута настоящая охота. И сами интернационалисты вскоре разочаровались в своем движении, вокруг которого было раздуто так много ажиотажа.

А что же анархисты? Можно сказать, что им не очень повезло. Франко с ними не церемонился, на анархистов приходилось больше всего расстрелянных без суда и следствия. Кому-то из лидеров НКТ повезло: Буэнавентура Дуррути, например, погиб в самом начале, во время первой обороны Мадрида. Те, кто выжил, бежали во Францию, кто-то под видом коммунистов подался в Союз или Мексику.

Впрочем, когда закончилась Вторая Мировая, анархисты никуда не делись, как и знаменитый левый сепаратизм. Франко боролся с ним до самой смерти, но так победить и не смог, ближе к 80-м годам XX века отдельные террористические группировки вроде басконской «ЭТА» знатно попортили нервы всей стране. CNT/FAI после смерти Франко вернулась, и стала легальной партией со штабом в Барселоне, хотя никакого влияния на электорат Испании не имела, как не имеет и поныне: 10000 постоянных членов против 2 миллионов в 1936 году. Но легендарика испанского военного анархизма никуда не делась, и о бравых ребятах и девчатах Испании вспоминают до сих пор. Воевать они не умели, но хотели – а для такого движения о большем и мечтать не нужно.

Статья была написана при поддержке сообществ Масонская Ложа K&A (https://vk.com/kaiserundallah) и Cat_Cat (https://vk.com/catx2). Если вы испытываете непреодолимое желание задонатить автору за его работу, то вот его сбер (4276 5500 9803 2538)