Никонова ю стихи

______________

✅ ️Наши контакты (Telegram):✅ ️

>>>🔥🔥🔥(ЖМИ СЮДА)🔥🔥🔥<<<

✅ ️ ▲ ✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ️✅ ▲ ✅ ️

ВНИМАНИЕ!!!

ИСПОЛЬЗУЙТЕ ВПН, ЕСЛИ ССЫЛКА НЕ ОТКРЫВАЕТСЯ!

В Телеграм переходить только по ССЫЛКЕ что ВЫШЕ, в поиске НАС НЕТ там только фейки !!!

______________

Никонова ю стихи

Детские стихи о зиме

Никонова ю стихи

Презентация к стихотворению Ю.Никоновой 'Зимушка - зима'.

Никонова ю стихи

Гора Нерукосечная в период смуты. Прощание с ми. Цветные волны вдохновения. Школьный сад. Для активации аккаунта, перейдите по ссылке, отправленной в письме на Ваш адрес электронной почты. Все стихи Любовь Никонова. He могу подтвердить я, что осень — в бреду Бабушка Был вечер на окраине страны В вечернем воздухе так пристально В обожжённый степи — вечный запах полыни В системе кризисных неравенств Велосипед Вот мир. Кто болезни в Божественном видит саду, Бьётся сам зачастую в припадке. А здоровье души — изливается вширь Иль восходит в просторные выси, Где бессмертные силы читают Псалтырь И плывут абсолютные мысли. И оттуда приходят дожди и снега И меняют земное убранство. Как лампады, в рябинах горят берега. Свет покровский вступает в пространство. И проникнуты свежим сознаньем миры. Принимает природа с любовью Этот пушкинский праздник осенней поры — Русский холод, полезный здоровью. Как вязнет, задыхаясь, по сугробам с охапкою соломы иль сенца. И дождь, и снег горят огнём суровым в морщинах её доброго лица. Давно осиротели эти вёрсты. Давно она устала от ходьбы. Сменяясь, выбирая нужный срок, они струятся преданно и просто на тихий неприметный бугорок. Грачи летели в сторону Луны. И мать следила старыми очами За этими летящими грачами. И было не светло и не темно. И всё вокруг почти обнажено, Поскольку осень поздняя хотела, Чтобы пространство странно опустело. Лишь стая птиц бестрепетно текла Над кровлями пустынного села — Расходуя намеченную силу, К ночному шла холодному светилу. И матушка стояла на крыльце С невыразимой грустью на лице. Её оставив осенью одну, Летела птичья стая на Луну. Когда совсем сгустились сумерки и скрыли дровни и коня, пацан проказливый и умненький вдруг выпрыгнул из-за плетня. Не знаю, почему, но сразу же, как соучастники, мы с ним переглянулись понимающе с лукавым замыслом одним. В повозку сели мы — и тронули! Село осталось позади. Лишь вился узкий след за дровнями да кто-то крикнул: — Погоди! Когда не привлекут внимания ни лес, ни люди, ни река, — волнуй меня, воспоминание об этом беге рысака! О вопиющем своеволии, о похищении коня, об этом мальчике, с любовью глядевшем сбоку на меня! В обожжённый степи след барашка на глине Напоил меня тёплой горьковатой водой. С ощущеньем последнего поцелуя, Ничего не прося у судьбы своей вновь, Он потом засыхал, обнажённо пустуя, Будто сердце, истратившее любовь. Похожи встречи на подарки. Но что претит Вам с давних пор? Летят кометы и болиды. И ловят пепел их и пыль Общественные пирамиды, По грудь ушедшие в ковыль. Все завтра зарастёт бурьяном. Но вам и мне ещё дано Духовное с материальным Принять, как целое одно. Утихнут наши несогласья. И ровно зашумит в крови Прилив неслыханного счастья, Желанной, сбывшейся любви. И этот путь до лета дотяну — до зноя, до прополки, до покоса. Увижу золотую желтизну, покрывшую пшеничные колосья. И пожелтеет тихо конопля, и перестанет быть она зелёной… И там, где рожь волнами шла, слепя своею нестерпимой, рыжей рябью, раскинется холодная земля, недаром называемая зябью. И вот зазимок лёгкий и скупой к зиме прижмётся, проникая в почву. Не ездить мне по тропочке сухой, по глинке, по землице, по песочку. Велосипед за печкой на стене пускай висит со смазанною цепью, пока не разнесётся по весне горячий пар над разморённой степью. Вот жизнь обычного созданья: Ты вечно на пределе, на краю… Волна блаженства и волна страданья По очереди входят в жизнь твою. В ней нет ожесточенья… Но тут же вновь сомкнутся над тобой Волна блаженства и волна мученья — И все заполнят новою борьбой. Но, совершая путь небесконечный, Приблизились к Горе Нерукосечной. В её столпе стояла Матерь Божья. И бедный люд молился у подножья. Вздымалась гарь с ближайших пепелищ. Народ был жалок, голоден и нищ. Измученный, обобранный до нитки, Спастись он делал слабые попытки. Воителей, учёных и вождей Он не имел в сплошной среде своей. Все те, кого вскормил он и вспоил, Давно ушли под сень чужих светил. Царило горе в плачущей толпе. Лишь Богородица, стоящая в столпе, Пронизанная высшими лучами, Смотрела вниз скорбящими очами. Могла ли что-то предпринять Она? Не знаем. Потом открылся снова наш маршрут. И пристально долго вослед Смотрю я глазами внимательной дружбы И вижу мерцающий свет. Всё ближе святыни, всё ближе твой Север, И там, в Вологодском краю, К иконке прильнув нескудеющим сердцем, Ждёт матушка дочку свою. Как чисто пространство, как строго и ясно Блистает, мерцает страна, Любовью дочерней светла и прекрасна, Молитв материнских полна. А поезд мелькает под сводами радуг, Минуя столицы и глушь И царствует в мире незримый порядок, Открытый для любящих душ. Как соль земли повсюду обнажилась На каменном суглинке отложилась!.. Не то смысл жизни здесь я постигаю, Не то в пути безвестном погибаю Но всё равно свой знак хочу подать я С дороги сёстрам ласковым и братьям. Хотя бы бабочку вам пыльную отправить, Под цвет полыни, серую. И никак не приучишь её к теремам, не приучишь к высотным домам. Просто корни сермяжные слишком сильны — ни достоинства в том, ни вины. По Форштадту, по скромной слободке плетусь. Знаю, знаю давно наизусть, где репейник цепляется к платью, шаля, где растёт до сих пор конопля. Оснеженная пихточка, Девочка в шубке, Свет январский приемлет Душою голубки. Ожиданья прозрачны. Предчувствия сладки. Их обгоняют сказочные ветры. Меж небом и землёю, на границе, Цветут, как свечи, золотые вербы. Вокруг тебя, пронизанные светом, Сидят зверьки с янтарными глазами. Они, подобно эльфам и поэтам, От счастья плачут нежными слезами. Не помня дней недобрых или мрачных, Желая петь, ликуя, словно птица, Войду я в круг существ светопрозрачных И попрошу немного потесниться. И, проникаясь светлым приобщеньем, Твой образ буду созерцать я долго И жить одним глубоким ощущеньем — Смиреньем, доведённым до восторга. Как бы хотелось, чтоб ты!.. Плавно сгущаются сумерки синие. Сквозь светотень узнаю Знаки твои золотые и символы, Чувствую близость твою. Ради тебя всё бы в мире оставила. Всё бы в тебе обрела. Что мне чужие запреты и правила, Скудного века дела? Я твоего бы сокрытого, личного Нежно коснулась огня… Что же ты шепчешь из сумерек сбивчиво — Так далеко от меня? Полынью пахнет на сто вёрст, землёю пахнет терпкою. Жизнь прорастает вкруг меня пыреем и сурепкою. Жизнь рассыпает семена, разносит споры жгучие; как одержимая, творит свои дела дремучие. Я знаю этот матерьял — единый, чистый, огненный, и муравьиной кислоты вкус уксусный, особенный. Я с конским щавелем — одно, и с заячьей капустою… И если в этот миг умру — я смерти не почувствую. Стал прозрачным былинный ковыль. На развалинах древних твердынь Золотится несметная пыль. Здесь не слышно щебечущих птиц. Только ветер с травой говорит. Только свет вне времён и границ В поднебесье узоры творит. И струятся потоки веществ, Формирующих тонкий эфир Для присутствия высших существ, Полюбивших затерянный мир. Мы плывём на отдельных обломках. Вот великой реки середина — Здесь мы вспомним о наших потомках. Здесь решится судьба не прибывших, Не зачатых ещё, не готовых, Наших будущих маленьких нищих, Наших русских, по-своему новых. Между тем стопроцентное зренье Наблюдает за этим исходом — И, не веря себе, в отдаленье Видит нимб над плывущим народом…. Или это в серебряной неге Изливают волнующий свет Камни, вечно живущие в небе, За грядой нерастраченных лет? Или это мелодия только? Я согласна на все выраженья любви, Если это уже неизбежно. Чуть охвачены жаром уста. В сердце плещется светлое море. Ах, какая стоит теплота В золотистом сияющем взоре! Путь к признанью расчищен уже, Отступили ненужные тени. Но виделись робко. Время бежало, диктуя своё. Он запаял в жестяную коробку нежные письма — признанья её. Странствия жизнь озарили, как вспышки. Смутные слухи оставил молве, матери — слезы, зависть — братишке, ну, а коробку зарыл на холме. Холм и не знал, что бывает такое: стало тревожить его день и ночь, стало томить его горькой тоскою чувство, которого не превозмочь. Слышал, как в тесной закрытой коробке солнечный дождь изливался с куста, как, побледнев, долгожданны и кротки, вечное слово шептали уста. Всею своею землёю дремучей впитывал этого чувства поток и обжигался слезою горючей, делая слишком глубокий глоток. Тлела коробка сильней и сильнее: холм разрушал постепенно металл, небо в холме становилось синее, солнечный дождик уже не смолкал. Пахло сиренью сырой под землёю, пели, забыв обо всем, соловьи. Письма сгорали, но жизнью живою тут же вставали из пепла любви. Что-то заставило блудного сына годы спустя возвратиться домой. И повела его странная сила прямо на памятный холм дорогой. Пал в чернобыльник, прислушался чутко: что там теперь, в перегное, во мгле? И закричал сумасшедше и жутко: сердце живое стучало в холме. Осмыслишь отраженья радуги, Секреты красного, зелёного, Явленья живоносной радости И духа, всюду растворённого. Постигнешь синее, лиловое… И, красками обуреваемый, Вдруг превратится в нечто новое Знакомый мир неузнаваемый…. Я рос бы, как деревце в школьном саду. Я был бы наивен, как в речке вода, И в девочку Свету влюблён навсегда. И были б для чувств моих даже тесны Цветущие дни предвоенной весны. Каким бы я был в сорок третьем году? Я знал бы, за что я сражаться иду. И школьного сада живительный шум Пред первой атакой пришёл бы на ум. И девочки Светы распахнутый взгляд Смотрел бы мне в душу и вёл через ад. Каким бы я был в сорок пятом году? Я вновь оказался бы в школьном саду. Отвыкший от мирных созвучий солдат, Я долго бы слушал лепечущий сад. И робко бы трогала Света, жена, Добытые в пекле войны ордена. Свою дорогу наизусть я знала. И все равно сидела у окна и взгляда от луны не отрывала. Луна извечная — начищенный пятак — катилась меж землёй и небесами: то застревала в вспаханных полях, то плавно возносилась над лесами. И в общем, много ль человеку надо? Порой ему достаточно луны, с которой он всю ночь не сводит взгляда. Как музыки таинственно устройство! Нахлынувшая вечная весна Имела невещественные свойства. Она — совсем не то, что видим мы Усталым, ко всему привыкшим взглядом, — Она явилась посреди зимы И нежно расцвела под снегопадом. Её цветы погибнуть не могли В кружении и холоде метели. Она отогревала мир земли Для достиженья светозарной цели. И тысячи звучащих лепестков, Подсвеченных любовью золотою, Пространство от земли до облаков Заполнили скрипичной теплотою. Так воцарялась вечная весна В непостижимых переливах света. Рекомендуем также. Toggle navigation. Подтвердить Email заново. Зарегистрироваться Забыли пароль? Восстановить пароль. Войти Зарегистрироваться. Войти Забыли пароль? Если письмо не приходит долгое время, проверьте папку Спам.

Кому выгоден низкий курс рубля

Шри-Ланка купить Рафинад

Никонова ю стихи

Калик купить Снег

Купить закладки спайс россыпь в Озёрске

Купить Наркотики в Сызрани

Людмила Никонова

Купить закладки бошки в Чите

Купить Наркотики в Певеке

Никонова ю стихи

Скорость a-PVP в Алейске

Купить закладки кокаин в Катав-ивановске

Космос Зеленые волки стоят у крыльца. Пожарищем тлеет созвездье Тельца! Небесным Быком ископычена ночь, Следы золотые распутать невмочь.. Персея разбег.. Ориона стрела… Зарницей сверкнула и в землю ушла.. Кто там народился? Герой иль мудрец? Бабам под юбки, как кролик, глядел.. Был я такой, что лишь мямлил и мялся Там, где другой был удачлив и смел. Думал, тоскуя, когда же случится Мне золотую такую найти, Ту, что сама прилетит, как синица, Прямо в раскрытые руки мои? Годы текли, и летели пространства, Молодость скрылась, как дождик в песках, — Нет журавля в журавлином пространстве, Даже синицы любимой в руках! Сколько таких, ничего не нашедших? Сколько бурьяном заросшей любви? Сколько заплаканных, мимо прошедших? Где вы, любимые, где вы мои? Лето Божьяго лета обвальные громы.. Синие тучи и запах соломы.. Молнии белой зубастый излом, Словно бы кто-то кнутом иль жезлом! Вздрогнет земля, как вселенская ….. Так бы обнять бы.. И так бы — похлопать! В прелестях прядей ржаных утонуть И молока меж грудями хлебнуть! Хочется жить! Пьяным в дугу, до истомы напиться, Хочется летом любить и любить.. Гордым, счастливым, бессовестным быть! Не ищите меня Не ищите меня, не ищите! Не надейтесь, что где-то найдусь, Я уехал в счастливой карете И назад уже не вернусь. Не хочу этой пасмурной доли, Похоронных венков и могил, А хочу быть на воле, на воле Вечно юным, всегда молодым! Не хочу ритуально скорбящих, Возлагающих тряпочный тлен, Не хочу заколоченным в ящик — И навеки в суглинистый плен. Не грустите, не плачьте, не нойте, Скорбь по мне даже мне не нужна, Лучше песню хорошую спойте, Лучше выпейте чару вина! До свидания, в новом обличье Я вернусь к вам, и верую я: Стану громом, и голосом птичьим, И журчаньем лесного ручья, И дождем, поливающим нивы, Ветром свежим и, с молнией в блеск, Вечно буду живым и счастливым, Как движение этих небес! Заповедь Во всем нужен незавершенья закон. Застолье покиньте, пока не хмелен; Костюм оставляйте, не доносив, И женщин бросайте, не долюбив! Во всем завершенном есть словно вина, За все завершенное платишь сполна Любовью потерянной, горькой слезой, Как за горизонты ушедшей грозой. Во всем завершенном страданья мотив: Верните любимых? Иль вспомните их? Когда вам они говорили: прощай! Когда хоть моли или не отвечай! Погасла любовь. И затихли шаги. И рады-радехоньки ваши враги. И слава, прибежище для дурака, Пусть будет подальше, коль жив ты пока.. Не верьте сужденьям толпы и молвы, Хулы избегайте и лишней хвалы. Нигде и ни в чем не ищите Конца, Чурайтесь героя, да и подлеца. Герой может запросто стать подлецом, Подлец — вам судьей с благородным лицом. И, следуя честно тому, что пишу, Сейчас оборву я и.. Устал Устал я, устал, устал. Устал я.. И мне бы прилечь. И все это сбросить с плеч: Картины, романы, стихи.. Да, может, еще и грехи? Устал я, устал, устал… Но, может, мудрее стал? Той мудростью, что проста И лезет сама на уста.. Да мудрость ли это вот Изречь, что, мол, все пройдет, Что все лишь одна суета, Что все только ветра тщета, Что вправо — забвение ждет, Что влево поедешь — не мед.. Помню, что именно со стихов, пышно говоря, начинал я свой творческий путь. Нравилось писать, рифмовать, что-то такое выдумывать-изрекать, чего простым словом вроде бы и не скажешь. Так стал с т и х о т в о р ц е м, сначала для себя, потом поэтом для школы, было — сочинения писал в стихах. И я прекратил рваться в поэзию, тем более что ждала меня проза — учеба в институте, служба в армии. Но стихи все-таки дрожали где-то на дне моей души, струились вверх, как пузырьки в ключе. Я изредка стал записывать их для себя. Но не старался публиковаться. А стихи писал и продолжаю писать. Журнал 'Урал' в социальных сетях:. Государственное бюджетное учреждение культуры 'Редакция журнала 'Урал'. Учредитель — Правительство Свердловской области. Журнал издаётся с января года. Перепечатка любых материалов возможна только с согласия редакции. Ссылка на 'Урал' обязательна. В случае размещения материалов в Интернет ссылка должна быть активной.

Никонова ю стихи

Купить закладки шишки в Губкинском

Шишки ак47 в Салехарде

Буйнакск купить закладку METHADONE