Невротические истоки ультралиберализма

Еще до выхода манифеста Константина Богомолова хотелось написать о том, как послевоенный страх породил глобалистские проекты по переделке «человеческой натуры». К этому меня подтолкнуло изучение работ первого генерального директора Всемирной Организации Здоровья Брока Чисхольма.

Сразу оговорюсь, что речь не идет о какой-то теории заговора. Выступления и статьи Чисхольма за 1946 год, на которые я ссылаюсь, находятся в открытом доступе и каждый может с ними ознакомиться. На наш взгляд, идеи, изложенные Чисхольмом в послевоенный период, позволяют лучше понять истоки современного ультралиберального дискурса и направление, в котором его идеологи и адепты пытаются двигать мировое сообщество.

Основной задачей человечества после завершения Второй мировой войны Чисхольм считал выживание человеческой расы. По его мнению человечество «больнО», а война является лишь невротическим симптомом этой «болезни». В этом контексте он задается вопросом, возможно ли изменить «человеческую натуру», чтобы не допустить самоуничтожения человечества в ближайшей перспективе. Ведь технологии развиваются, и это делает исход следующей мировой войны фатальным.

Выживание человечества, по его мнению, зависит от преодоления современных ему паттернов поведения и мышления, что якобы позволит придти к формированию «зрелых» индивидуумов.

Что же это за образцы мышления и поведения, которые следует преодолеть?

Вы удивитесь, но Чисхольм считал, что это.... мораль. Концепция добра и зла, правильного и неправильного, различение истины и ереси, а также понятие греха, который якобы производит комплекс вины и страха и используется родителями, старшими поколениями, священниками и политиками для контроля над детьми и подавления их способности свободно и рационально мыслить.

Чисхольм обрушивается на «локальные» формы морали, локальные формы лояльности, традиции, в том числе и религиозные, и прочие «локальности», вероятно претендуя на некую универсальность, которой должна придти им на смену. Под «горячую руку» Чисхольма попадает даже детская вера в Санта-Клауса.

По его мнению, «зрелость» предполагает радикальный разрыв с традициями прошлого, разрыв между поколениями, между «отцами» и «детьми» и т.д. Причем этот процесс должен быть глобальным, чтобы создать критическую массу индивидуумов, которые бы стали «гражданами мира» вместо того, чтобы оставаться гражданами отдельных суверенных государств с их ограниченными интересами.

Какое рациональное зерно в его рассуждениях есть, и многим они могут показаться вполне привлекательными. В то же время нельзя не видеть чудовищное упрощение в его логике и редукционизм в анализе причин возникновения войн.

Чисхольм говорит о невротических причинах войны, однако полное (именно такой вывод можно сделать из его выступлений) отрицание морали, религии и культурных традиций во имя абстрактного этоса заботы о биологическом выживании человечества – разве это не такой же невротический комплекс? Напуганный ужасами Второй мировой Чисхольм сам впадает в иррациональную крайность.

Ведь очевидно, что далеко не всякая культурная традиция, религия или моральная концепция является деструктивной. И даже наоборот – является экзистенциальной потребностью человека. Что касается различения добра и зла, то его попросту нельзя избежать. Ведь даже сам Чисхольм выстраивает представления о должном и недолжном, что является признаком этического мышления.

Представление о том, что избавившись от «репрессивного» давления морали или представления о грехе, человек вдруг станет «белым и пушистым» – это инфантильная наивность, которую сейчас культивируют различные левацкие движения. Здравый смысл и практика показывают, что как раз нигилизм и отрицание необходимости моральных ограничений зачастую являются причинами различных преступлений и разрушительных социальных процессов.

А если рассматривать взгляды Чисхольма в контексте его же задачи избежать новой мировой войны, то и здесь мы видим опасность – ведь насильственная унификация человечества и разрушение уникальных культурных форм его бытия скорее приведет к новому мировому конфликту, чем создаст прочную основу для мира.

Таким образом, «либеральные» идеи Чисхольма на самом деле могут обернуться вполне тоталитарными практиками, напоминающими мир «Эквилибриума».