Неврологическая функция абстрагирования

НАУКА и ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ (конспект)

Протоплазма, даже в своей простейшей форме, проявляет чувствительность к различным механическим и химическим стимуляциям; недифференцированная протоплазма уже обладает всеми потенциальными возможностями будущей нервной системы. Если мы возьмём недифференцированный образец протоплазмы и применим к ней некоторую стимуляцию, стимул не распространяется по ней ‘сразу и полностью’ с таинственной ‘бесконечной’ скоростью, а расходится с конечной скоростью и ослабевающим градиентом от одного края образца протоплазмы к противоположному.

В силу конечной скорости распространения и того, что действие, учитывая контакт, происходит в пленуме, импульс обладает определённым направлением и снижающейся интенсивностью, или, как мы говорим, образец протоплазмы приобретает временну̀ю полярность (головная-часть). Такие условия полярности создают направленную волну возбуждения понижающейся интенсивности, которую [Чарльз] Чайлд называет динамическим градиентом. Если такую стимуляцию применять к одному участку в течение значительного периода ‘времени’, некоторая поляризация может стать устойчивой. Каким-то таким образом эти динамические градиенты структурализовались в формах нашей нервной системы, которые представляют предпочтительные пути, по которым перемещаются нервные импульсы.

Тела большинства организмов обладают защитой от внешней стимуляции в форме какой-либо мембраны или кутикулы, некоторые части поверхности которой развились так, что сохранили чувствительность к одной форме стимуляции, но не к другим. Например, глаз распознаёт стимуляции световых волн, но не проявляет чувствительности к звукам., и даже если по нему ударить, он производит только ощущение света. Каждый ‘орган чувства’ обладает нервными средствами для концентрации стимулов, их усиления., и тем самым он вызывает наиболее эффективный ответ соответствующего концевого органа.

В школе нас учили, что человек имеет пять ‘чувств’. Согласно современным исследованиям,  существует более двадцати различных ‘чувств’. К тому же, если мы говорим о ‘Смите’, мы знаем, что ‘чувства’ и ‘разум’ не получится разделить.

Мы можем разделить основные стимуляции, которые находим во внешнем мире на три группы. Первые состоят в связи с самыми грубыми макроскопическими проявлениями внешнего мира; к ним относятся механические воздействия, которые мы абстрагируем как ‘тактильные ощущения’, которые варьируются от единичного механического контакта до ритмически повторяющихся контактов с нашей кожей с частотой до 1552 вибраций в секунду. За этим пределом ‘времена’ начинают распознаваться как ‘длительность’; иными словами, индивидуальность ‘времён’ теряется, и мы ощущаем давление. На этом уровне, мы имеем дело с грубыми макроскопическими проявлениями, которые можем не только ощущать, но и видеть.

Вторая группа проявлений, большей частью, уже не относится к грубому уровню. К нему относятся вибрационные проявления, которые мы уже не видим глазами без вспомогательных средств. Мы можем говорить о них, как о происходящих на микроскопическом уровне. Они представляют собой механические вибрации воздуха., и мы воспринимаем их в форму звука. Вибрации, которые может распознать ухо среднего человека, варьируются от 30 (иногда даже 12) до 30.000 или 50.000 вибраций в секунду. Ухо не распознаёт никаких других вибраций. (В последних исследованиях, по-видимому, эти данные изменились)

Третья группа вибрационных проявлений происходит на ещё более тонком уровне. В неё входят электромагнитные волны широкого многообразия длин и числа вибраций в секунду. К низшим членам этого ряда относятся герцовые электрические волны, к высшим — рентгеновские лучи. Наши нервные системы могут распознавать лишь очень ограниченный диапазон этих вибраций; в частности, волны, называемые тепловым излучением, световые волны и — только на химическом уровне — ультрафиолетовые лучи. По-видимому, ни один наш орган не реагирует прямо на электрические волны, ультрафиолетовые лучи, рентгеновские лучи и на многие другие лучи, о которых мы знаем по лабораторным экспериментам.

Подобным образом, химические ‘чувства’ вкуса и запаха распознают лишь небольшое число возбуждений, которым мы подвергаемся.

Животные обладают разными пределами нервной восприимчивости. Мы не можем представить себе, как мир выглядит для них, кроме как если их нервная система достаточно сходится с нашей. Высказывания выше станут яснее, если мы приведём их в виде данных в таблице. Следующую таблицу я взял из книги профессора Чарльза Джадсона Хэррика An Introduction to Neurology [Введение в Неврологию], с. 85 (пятое издание). Следует таблица физических вибраций.

Также для демонстрации механизма абстрагирования, стоит обратить внимание на наблюдения [Эрнста] Вебера. Если, например, мы осветим комнату сотней свечей, и затем добавим ещё одну, мы едва ли заметим усиление в освещённости. Однако, если мы осветим комнату тысячей свечей, мы совсем не заметим усиления в освещённости. В этом случае, чтобы мы, с нашими способностями к восприятию, заметили разницу, придётся внести ещё десять свечей. Закон Вебера — Фехнера, гласит, что в случае выше требуется 1/100 изначальной силы стимула, чтобы изменение стало воспринимаемым. В случае света, относительная доля составляет 1/100; в случае звука — около 1/3; в случае давления, она варьируется между 1/30 и 1/10; в случае веса — между 1/70 и 1/40, в зависимости от части тела.

Если мы воспользуемся измерительным циркулем, мы обнаружим, что на разных участках тела предел расстояния между концами, при котором мы ощущаем один конец, тогда как применяем два, отличается.

Событие ‘ощущения’ занимает заметное ‘время’ (времена по часам). Часть ‘времени’ проводится у концевого органа, ещё часть — в перемещении нервного импульса по нервам к мозгу, и ещё часть — в мозге. ‘Ощущение’ обычно длится дольше стимула, и часто единичный стимул производит целый ряд ‘пост-ощущений’.

В сравнении с ‘ощущениями’, испытанными в курковых зонах, прикосновение развивается быстрее и происходит устойчивее. Струна, вибрирующая с интенсивностью 1500 вибраций в секунду, распознаётся прикосновением как вибрации. При интенсивности более 1552 вибраций в секунду, вибрационный характер теряется, и мы чувствуем только непрерывное давление. Вращающееся колесо с зубцами даёт ощущение ровности (и ‘непрерывности’), когда зубцы соприкасаются с кожей со скоростью от 480 до 680 оборотов в секунду.

Мы видим, прежде всего, что структурно мы обитаем в мире полном энергетических проявлений, из которого мы абстрагируем напрямую лишь очень малую часть, и при этом эти абстракции уже обладают некоторыми качественными аспектами, характерными для функционирования и структуры конкретной нервной системы — абстрактора. Мы можем позволить себе уверенное заключение, что существует намного больше энергетических проявлений, которые мы пока не обнаружили. Каждые несколько лет мы открываем какую-нибудь новую форму проявления энергии, и на текущий момент, наши знания уже продвинулись до такой меры, что мы можем с высокой вероятностью предполагать, что список этих форм окажется намного длиннее. Здесь начинает играть свою роль вся ‘структура человеческого знания’. Для достижения здравомыслия нам придётся знать и оценивать этот мир вокруг нас, если мы хотим адаптироваться к нему удовлетворительным образом.