Несчастливое Рождество

Диаметр Земли — 12 742 км, или 12 742 000 000 мм. На сроке беременности 1 месяц размер малыша — до 6 мм. И там, в темноте, сокрытого, видят его глаза Божьи. В то время, когда формируются ручки, ножки, головка и сердечко, Он видит, как эти руки когда-то с силой ударят беспомощного или нежно прикоснутся к израненному. Как ноги, не слушаясь, будут убегать по липкой холодной грязи в ужасе безлюдной ночи и поскользнутся. А ещё — как остановятся и шагнут назад, чтобы вернуться и поднять упавшего. Видит, как они будут опускаться на колени для молитвы или от бессилия. Он видит, как в голове, мелькая нервными импульсами, родится мысль уничтожить, солгать и заполучить. Или простить, отдать. В этом крошечном сердце нет ещё камер и клапанов, но скоро в нём ритмично будет пульсировать кровь, боль и любовь. 

Что там, в темноте, сокрытое, видит Он. И огромный мир, невидимый пока тому, кто там, во тьме, видит Он. Он видит, как там, во тьме, неправильно формируется ручка, которая никогда не сможет никого обнять. Он видит большой мир, в котором здоровую, крепкую руку оторвёт взрывом бомбы, изобретённой благодаря движению нервных импульсов в чьей-то голове, или придавит обрушившимся зданием, упавшим просто от времени. Он знает, что живое светлое бытие прошито грубыми стежками тёмной смертоносности. 

Там, во тьме, сокрытого, Он ткёт человека по образу Своему. Эти 6 мм родятся в пространство 12 742 000, в необъятную для человеческого мозга Вселенную, всю умещающуюся у Него на ладони и в сердце — и будут творить и любить, давать жизнь и забирать, жить и умирать.

Малыш, радостно щурясь, спрячется, с большим рождественским подарком в руках, в объятьях мамы. И пижама — в крошках шоколадного печенья. Малыш, в голодном истощении закрыв глаза, растянется в пыли, один в тени акации, и грифы готовы укрыть его своими крыльями. Изорванную футболку в грязи и крови. 

И Он, зная это, ещё прежде, чем вспыхнул первый фотон, решил войти во тьму утробы и выйти на свет в мир, где живут и умирают — чтобы не умирали.

Первые роды в жизни, а ты — сама, в грязи среди соломы. Где этот Бог? В тебе и над тобой... Бесконечное соединилось с конечным, вошло в освещённую звёздами ночь, сопит и хнычет в навозном запахе в объятьях измученной и напуганной мамы. В поле поёт хор ангелов, замерли изумлённые пастухи, притихло стадо. Но тут, когда лежишь в чужом краю, в тряпье среди коз и кур, а на груди шевелится беспомощный живой комочек, рождественское у тебя настроение?

Если сам Виновник праздника родился где-то в глуши под акацией, то и проникнуться Рождеством можно не только под мерцание гирлянд, но и во тьме будничности. 

"Я считаю, что наши нынешние страдания ничего не значат в сравнении с той славой, которая ожидает нас в будущем. Ведь всё творение с нетерпением ожидает откровения сыновей Божьих. ...Всё творение до сих пор стонет и мучается, как женщина при родах, и не только оно, но и мы, получившие Духа как залог того, что нас ожидает, тоже внутренне стонем, с нетерпением ожидая полного усыновления — искупления наших тел. В этой надежде мы и спасены. Мы надеемся на то, чего не видим, и терпеливо этого ожидаем. Также и Дух помогает нам при всей нашей слабости. Мы не знаем даже, о чём нам следует молиться, но Дух Сам ходатайствует за нас вздохами, которые не могут быть выражены словами".

Мы даже и не родились ещё в новую жизнь. 

Мы растерянно смотрим на густые предрассветные тени, окутывающие нас, одиноких, в чужой стороне, брошенных наедине с болью и усталостью. Нам дан Божий Сын, но то, что видят наши глаза сегодня, так мало на Него похоже. Мы знаем пророчества, пастухи наперебой повторяют, что слышали с неба, дорога преодолена, найден кров в пропахшем коровами углу, Бог помог родить — Он ведёт, наверное? Но... Но как мало всё это похоже на приход Властелина! Мы не знаем даже, о чём нас следует молиться. 

В эти праздничные дни, когда приходит в движение весь коммерческий и церковный мир, многие даже не знают, о чём молиться — Богу, Который ведёт такими непостижимыми и трудными путями. И в эту тьму, где «всё — суета», дуновение ветра и нет основания, входит Свет, вторгается «Бог с нами», чтобы дать непоколебимое основание, стоя на котором, можно жить. «Итак, для вас, верующих, этот Камень ценен. Верующий в Него никогда не будет постыжён», — говорят об Иисусе Христе посланные Им возвещать всем людям радость, принесённую Его рождением. 

Он пришёл сюда к нам, в ненаряженную комнату, в сердце, где нет праздничного настроения, чтобы настроить его на радость. «С тобой — Господь, твой Бог, могучий Воин, Который в силах спасать. Он о тебе возрадуется, любовью тебя успокоит и о тебе будет с песнями ликовать». — От тоскующих по праздничным дням Я отведу печаль».

«Мы знаем и верим, что в яслях — Бог жизни. На каждое «Доколе?», звучащее в Библии и из наших сердец, младенческим плачем Божьего Сына наконец дан ответ. Он здесь, наша единственная и абсолютная надежда. Мы знаем, что однажды в Нём, — в Его рождении, жизни, смерти и воскресении, — всё печальное (если перефразировать Толкина) станет неправдой» (Чад Бёрд).