Неожиданный поворот

Полночь давно миновала, но ночной город еще не спал. Где-то вдалеке слышался гул машин, доносились приглушенные голоса случайных прохожих, но в этом районе царила тишина. Сантос шагал по пустынным улицам, направляясь в парк, где его ждал Клайд. Уличные фонари бросали блеклый свет на потрескавшийся асфальт, создавая длинные тени, которые тянулись за ним. Мысли его были тяжелыми. В голове крутились обрывки событий последних дней, как разорванная кинопленка, сцены сменяли друг друга хаотично, оставляя после себя лишь смутное ощущение тревоги. Он до сих пор не мог переварить все, что произошло. Все казалось слишком резким, слишком внезапным, будто кто-то грубо выдернул его из привычной реальности и бросил в хаос. Сантос провел ладонью по лицу, пытаясь избавиться от напряжения, но оно прочно засело в его теле. В груди словно камень лежал — тяжелый и холодный. Даже сейчас, даже этой ночью он не мог просто забыть. А главное, он не мог остаться с этим и не разобраться. Клайд… Может, он сможет прояснить хоть что-то. Может, просто выслушает. Или, по крайней мере, подтвердит, что все это было реальностью, и может они оба к чему-то придут. Впереди замаячили деревья парка. Темные силуэты качались на ветру, тихо шуршали кронами. Сантос замедлил шаг, глубоко вдохнул ночной воздух и сделал последний рывок вперед — туда, где его уже должен был ждать Клайд.

Сантос остановился возле старых каруселей, едва дыша. Всё здесь было таким же, как вчера: потёртые деревянные лошадки с облупившейся краской, ржавые поручни, тихий скрип от лёгкого ветерка, что раскачивал конструкцию. Только вот внутри у него всё было уже не так. Сердце в груди вдруг застучало быстрее, а в висках запульсировало что-то тяжелое. Вчера, ровно здесь, он и Клайд встретились, просто чтобы поговорить. Просто, как и всегда. Никто из них не знал, и даже не думал что всё примет другой оборот. Он закрыл глаза, и воспоминания нахлынули, захлестнули с головой, унося его обратно в тот вечер. Они сидели на лавке, чуть в стороне от каруселей. Говорили. Клайд рассказывал про гастролях — о бесконечных перелётах, о городах, где он бывал, о сценах, на которые выходил. Он говорил это с такой привычной лёгкостью, с теми самыми огоньками в глазах, которые появлялись каждый раз, когда он был по-настоящему увлечён. Сантос слушал его молча, лишь изредка кивая, наблюдая за тем, как он прищуривается, вспоминая детали, как улыбка мелькает на его губах, когда он говорит о публике, о музыке, о жизни на сцене. Сантос любил слушать его. Ему нравилось, как звучит его голос, как он порой задумчиво морщит лоб, как иногда мечтательно смотрит в пустоту, будто снова проживает все эти моменты. Это был их обычный разговор. Обычный… до одного момента. Он почувствовал прикосновение прежде, чем осознал, что происходит. Тёплая ладонь Клайда скользнула по его щеке — осторожно, едва ощутимо, как лёгкое дуновение ветра. Сантос замер. Не сразу понял, не сразу осознал, что это не случайное движение. Что за этим стоит что-то большее. А потом Клайд мягко повернул его голову, заставляя их взгляды встретиться. Тёмные глаза смотрели прямо в его душу. В них было что-то тёплое, обволакивающее, что-то, что заставило всё вокруг размыться. Ни одного слова, ни одной ненужной фразы — только этот взгляд. А затем он почувствовал чужие губы. Это было так осторожно, так медленно, будто Клайд даёт ему шанс отстраниться. Будто спрашивает: "Можно?" Сантос не помнил, дышал ли он в тот момент. Не помнил, сжал ли пальцы в кулак или просто застыл, не зная, что делать. Всё, что он помнил — это тепло. Короткое, едва уловимое прикосновение, заставившее сердце пропустить удар. Но ответил на поцелуй он почти инстинктивно. Он не думал, не анализировал, не сомневался — просто поддался моменту. Его губы неловко, осторожно потянулись к Клайду, и он ответил на поцелуй, пусть даже до этого момента никогда никого не целовал. Сначала он был неуверенным, едва заметным — как легкое прикосновение, проба, шаг в неизведанное. А потом стал глубже, чуть смелее, пусть и с сильной дрожью в кончиках пальцев.

Он не знал, как это делать, не знал, правильно ли, но это не имело значения. Все, что существовало сейчас — тепло чужих губ, мягкость этого момента, ощущение, будто все вокруг замерло. Клайд не торопил, не напирал, не делал ничего, что могло бы разрушить эту хрупкость. Он просто был рядом, принимая этот поцелуй таким, какой он был: неловким, горячим, настоящим. Сантосу казалось, что сердце грохочет так громко, что его можно услышать даже в этой ночной тишине. Всё его тело напряжено, он не знает, что делать с руками, не знает, сколько должен длиться поцелуй. Не знает, что будет дальше. А потом всё оборвалось.

Клайд отстранился первым.

Сантос замер, едва дыша, пытаясь осознать, что только что произошло. Воздух между ними стал тяжёлым, натянутым, пропитанным чем-то необъяснимым. Он не сразу осмелился поднять взгляд, опасаясь увидеть что-то, что разрушит этот момент, что сделает его ошибкой. Но когда он всё же взглянул — Клайд смотрел на него, а на губах у него была странная полуулыбка. Только вот в его глазах что-то блеснуло.

Не нежность.

Страх.

Сантос не успел даже ничего сказать как, Клайд резко отпрянул, явно только осознавая, что сделал. Его дыхание сбилось, губы чуть дрогнули, и он выпрямился, будто хотел что-то сказать. Но не сказал. Вместо этого он просто развернулся и ушёл.

Нет, не ушёл. Почти побежал.

— Клайд? — голос Сантоса прозвучал тише, чем он хотел.

Но Клайд не обернулся. Он просто растворился в темноте парка, оставляя Сантоса одного — с бешено стучащим сердцем, горящими губами и странным, болезненным чувством, разлившимся в груди. Сантос остался стоять на месте, не в силах двинуться, пока всё внутри него не пришло в хаотичное движение. Мысли путались, чувства сменяли друг друга — от ошеломления до необъяснимой пустоты. Что, чёрт возьми, только что произошло?

Клайд его поцеловал. А потом сбежал.

Словно испугался.

Словно пожалел. 

От этой мысли внутри всё неприятно сжалось. В груди вдруг появилась тяжесть, будто в него ударила волна чего-то неизбежного, но он всё ещё пытался сопротивляться. Он не мог просто стоять здесь. Не мог просто позволить этому моменту исчезнуть, как будто ничего не было.

Сантос сжал кулаки, сделал резкий вдох.

А затем рванул следом.

От воспоминаний о вчерашнем Сантос невольно нахмурился — в груди неприятно сжалось, а на лице промелькнула тень напряжения. Однако, едва до него донесся неловкий голос Клайда, он быстро взял себя в руки. Тот явно чувствовал себя неуверенно, едва ли подбирал слова, чтобы не усугубить ситуацию. Сантос выдохнул, убирая лишние эмоции, и, не задумываясь, они оба начали разговор о случившемся, пытаясь разобраться в том, что произошло, и понять, что делать дальше. Разговор лился естественно, без неловкости, без лишних раздумий — они вспоминали каждую деталь, разбирали каждую эмоцию, и пытались понять, что именно их пошло не так. Они говорили, смеялись, вздыхали, временами замолкали, позволяя воспоминаниям накрыть их с новой силой. И в какой-то момент слова больше не были нужны. Они сами не заметили, как разговор перешел в долгие взгляды, а затем в поцелуи. Сначала осторожные, проверяющие, но с каждым мгновением все более жадные, наполненные теплом и чем-то еще, более глубоким. Клайд не отстранялся, наоборот, его пальцы легли на ворот Сантоса, притягивая ближе. Сантос чувствовал, как внутри него что-то приятно сжимается от этого доверия, от самой этой близости. Не разрывая поцелуя, Сантос мягко уложил Клайда на лавочку, нависая над ним, ощущая его тепло под собой. Их дыхание смешивалось, губы снова и снова находили друг друга, а руки скользили по одежде, запоминая силуэты. 

Не успев осознать, что происходит, они уже оказались в номере снятого отеля. Комната была уютной и вполне комфортной, но не роскошной. Просторная и светлая, с большим окном, через которое в темное время суток едва пробивался свет уличных фонарей. Пол был покрыт нейтральным ковром с простым, но приятным рисунком, а по углам стояли несколько кресел. В центре комнаты возвышалась кровать с мягким, слегка затертым покрывалом и парой подушек, на которых можно было удобно устроиться.

Прикроватные тумбочки были простыми, с небольшими лампами, мягко освещавшими пространство вокруг. 

Возможно, всего этого не случилось бы, если бы Сантос не пришел в тот день на концерт. Ведь кто мог бы подумать, что всего одна встреча изменит все? Возможно, ничего бы не произошло, если бы он не решился написать Клайду первым, не переборол свою нерешительность и не дал себе разрешение сделать шаг в неизвестность. И, конечно, все могло бы остаться на уровне обычных встреч и разговоров, если бы Клайд не поцеловал его вчера, не нарушил этот невидимый барьер между ними, который, возможно, уже ждал своего момента. Ничего бы не было, если бы они не вышли на прогулку сегодня, так и могло все, что между ними случилось, так и остатся бы неопределенным, нереализованным. Но, с другой стороны, напряжение между ними за эти дни только нарастало, становясь все более очевидным. Это уже было не просто случайностью, а чем-то гораздо более неизбежным. Это уже не было просто влечение или волнение, а желание, которое они оба не могли игнорировать. Может, Сантос так сильно захотел Клайда, что просто не мог оставить его в стороне, и этот момент не мог не привести к тому, что произошло. 

Кончики пальцев правой ладони совсем немного поддевают край черной футболки, затем просто замирают. Сантосу не нужны были слова, чтобы понять, что хочет Клайд. Мгновение, и губы мягко сминают чужие, а руки ещё крепче обнимают чужое тело. Клайд приглушенно мычит в поцелуй, прикрыв глаза, но в ответ сминает верхнюю губу старшего. Ладонью правой руки ныряет под чужую футболку, пальцами проходясь по торсу. Темноволосому хватает простых касаний прохладных ладоней Сантоса, чтобы возбудиться. Пройдясь мокрой дорожкой кончиком языка по нижней губе Сантоса, Клайд углубляет поцелуй, чуть сильнее разомкнув чужие губы. Он немного щурится, но губы размыкает, позволяя углубить поцелуй. Чужой язык изучающе проходится не только по ровным зубам чужой полости рта, а и по нёбу. Клайд шумно выдыхает в поцелуй, после вновь сплетая язык, а сам начинает ерзать на чужом паху, требуя дальнейших действий. Сантос задирает футболку на теле Клайда полностью, ладонью очерчивая рельеф спины, немного щекоча кожу. Клайд совсем слабо выгибается в спине, сильнее сжимая рукой чужую шею. Поцелуй наглым образом разрывают, а с бледного тела снимают футболку, отбрасывая в сторону. Клайд совсем немного отстраняется от Сантоса, смотря в чужие небесные глаза. Голодный взгляд скользит по всему телу, изучая. На щеках появляется заметный румянец, а взгляд опускается ниже, ибо наблюдать за такими глазами Сантоса невыносимо. Поцеловав чужой, взмокший немного висок, Сантос опустился ладонями ниже. Поддевая пальцами край, в конечном итоге запуская ладонью под ткань, сжимая чужие ягодицы. Клайд, с шумом выдохнув, пальцами впился в лопатку на спине рыжего, ноготочками немного пройдясь по коже. Сантосу, признаться, это было не особо-то приятно, но боксеры немного с ягодиц парень всё равно стянул, шлепнув по одной из половинок. Пальцами левой ладони Сантос раздвинул немного половинки ягодиц для личного удобства, а после медленно начал входить в сжавшееся колечко мышц. Чужая реакция не заставила себя долго ждать, ведь из чужого рта послышался тихий, сдержанный стон, а голову Клайд запрокинул назад, нагло разорвав поцелуй. Сантос продолжил двигать пальцами внутри Клайда, наблюдая за сменяющимися эмоциями на лице парня. Пальцы проникали легко, встречая лишь податливое сопротивление, но Сантос не стал заострять на этом внимание, предпочитая молчать. Сантос хаотично покрывает шею Клайда поцелуями, иногда сменяя губы языком, оставляя мокрую дорожку на гладкой коже. Клайд уже просто плавится и тает под ним, уже увереннее царапая сильные плечи Сантоса, по прежнему стараясь приглушенно издавать звуки, ибо не только он умеет дразниться. Такое поведение Клайда, Сантоса не особо устраивает, поэтому тот добавляет второй палец и кусает изгиб шеи, выбивая из парня болезненный, но не приглушенный стон.

И он же, в свою очередь, ерзает на бедрах Сантоса, вызывая эрекцию, из-за чего джинсы начинают неприятно давить, доставляя дискомфорт. Он пару раз ещё двигает пальцами, а после напоследок резко и глубоко проникает, кончиками пальцев касаясь простаты, затем опустошая. Клайд в ответ на это лишь недовольно мычит и затуманенным взглядом смотрит на рыжего, в это же время Сантос аккуратно укладывает Клайда спиной на мягкую поверхность кровати, а затем переворачивают на живот. Под пах подкладывает подушку, чтобы было удобнее исполнить задуманную идею. Дабы избавиться от дискомфорта, Сантос стягивает с себя джинсы, а после и белую футболку, чтобы дальнейшим действиям ничего не мешало. 

— Для меня это новый опыт, но я хотел бы начать именно с этого.

Сантос средним пальцем вновь проходится по сжавшемуся колечку мышц, а после опускается ниже, наблюдая за тем, как тело сжимается от ожидания. Лорд опускается коленями на пол, а ладонями обхватывает чужие бедра и ближе пододвигает к себе, чтобы было удобнее. Клайд сам поправляет под собой подушку, ибо понимает, что хочет делать Сантос. Дотянувшись ладонью до другой подушки, парень прижимает её к себе, а после утыкается лицом, чтобы приглушить стоны. Клайд раскрывает рот в немом стоне, ибо чувствует, как шершавый язык сначала смачивает анальное отверстие, а после и вовсе медленно проникает внутрь. От непривычки парень весь напрягается, ладонями сжимая простынь в кулак. В районе поясницы чувствуются успокаивающие поглаживания. Сантос вытаскивает язык, а после оставляет поцелуй на одной из ягодиц, поднимаясь с колен на ноги. Парень ладонями проходится по чужому телу, заставляя заметно расслабиться. Оперевшись коленом о матрас, Лорд начинает посыпать поцелуями спину Клайда, правую ладонь кладя на чужой бок, а после и вовсе скользит к паху. Пальцами левой ладони Лорд вновь проникает в более менее разработанную дырочку, уже без труда двигаясь. Клайд вновь стонет под ним во весь голос, когда пальцы проходятся по комочку нервов. Он нетерпеливо начинает вилять задницей, давая понять, что он уже прилично растянут и можно переходить к более активным действиям. Сантос же вновь оставляет укус, но на этот раз на плече, а после отстраняется от парня, выпуская половой орган из ладони, а пальцами другой руки выходя из разработанного отверстия. Сантос проходится пальцами по линии позвоночника, а когда доходит по поясницы, обхватывает чужие бедра и ставит в колено-локтевую. Избавившись от нижнего белья, он подставил головку к колечку мышц, ладонями успокаивающе поглаживая бока. Сантос головкой надавливает на вход. Внутри Клайда тесно, из-за чего ощущается странное смешение дискомфорта и удовольствия. Он старается расслабиться, и это ему удаётся — не без помощи сегодняшнего партнёра, который снова покрывает его спину нежными поцелуями. Когда Клайд позволяет себе полностью расслабиться, Лорд осторожно пробует двигаться. Услышав сладкий стон, он начинает двигаться медленно, внимательно прислушиваясь к ощущениям партнёра. Сантос накрывает его спину своей грудью и вновь осыпает поцелуями — теперь уже шею. Клайд тихо стонал под ним, но с нарастающим ритмом его голос становился всё громче. Чем быстрее и глубже проникал Сантос, тем отчётливее звучали стоны. Он двигался так, чтобы доставить Клайду как можно больше удовольствия, чтобы его голос становился всё звонче с каждым новым толчком. Когда прежняя поза стала неудобной, Сантос осторожно вышел, затем перевернул Клайда на спину и тут же снова вошёл, задавая быстрый ритм — именно так, как тот просил. В ответ Клайд ещё сильнее впился ногтями в плечи рыжего, почти до крови, вызывая у Лорда недовольное шипение. Последней каплей для Клайда стало то, как Сантос вошёл под нужным углом — слишком глубоко, а напоследок вновь вонзил зубы в изгиб шеи, оставляя на бледной коже окровавленный след. Когда головка Лорда задела простату, Клайд громко простонал в последний раз, изливаясь себе на живот. Сантос не замедлялся и вскоре последовал за ним, выскользнув и излившись на его живот.

Затем, наклонившись вбок, он оставил мягкий поцелуй на вспотевшем лбу Клайда, после чего улёгся рядом, тяжело дыша.