Недостроенный мост. Почему Китай так мало инвестирует в Россию
https://t.me/publicfree
Что скрывает фасад «беспрецедентного» сотрудничества двух государств
Внушительный 2215-метровый мост через Амур обещал стать выразительной метафорой крепнущего российско-китайского партнерства. И он действительно ею стал, но не совсем так, как рассчитывали в России.
Начатое в 2014 году строительство сооружения на 85% (семнадцать опор) на днях завершено китайцами. Причем на неделю раньше срока: «Превосходная технология строительства и бодрый дух китайских строителей мостов были высоко оценены российскими коллегами», –сообщает китайское информагентство «Синьхуа».
Увы, россияне не готовы ответить на это взаимностью. Оставшийся 15%-й участок (три опоры), который по договору взяла на себя Россия, по-прежнему не закончен. По официальной версии, возникли технические проблемы с одной из опор, вследствие чего срок сдачи российской очереди объекта, первоначально намеченный на середину минувшего лета, перенесен на ближайший декабрь. При этом проблемы российских мостостроителей нельзя назвать исключительно техническими. Рабочим «СК Мост» (ранее принадлежавшей другу российского президента Геннадию Тимченко, а впоследствии выкупленной у него бизнесменом Русланом Байсаровым) несколько месяцев подряд задерживали зарплату. Весной они даже устроили забастовку, а Александру Левинталю, губернатору Еврейской автономной области, на территории которой ведутся работы, пришлось обращаться в прокуратуру.
Сам по себе этот частный эпизод российской действительности едва ли кого-то удивит по обе стороны Амура. В то же время подобная неэффективность, ведущая в итоге к нарушению политических договоренностей, приближает нас к пониманию, почему все больше китайских инициатив в РФ, о которых с помпой заявляют власти, воплощаются не в контрактах с четкими обязательствами сторон, а в предельно расплывчатых меморандумах.
Китайские вложения в РФ с неугасающим энтузиазмом обсуждаются последние четыре года. Однако если посчитать долю России в прямых инвестициях КНР за рубежом за этот период, то в среднем не выходит и 1% – что исчезающе мало с учетом бесконечных российско-китайских форумов, межправительственных контактов и регулярного общения национальных лидеров. За 18 лет своего президентства Владимир Путин 19 раз посещал в Китай и с некоторых пор едва ли не каждый год заявляет о беспрецедентном уровне сотрудничества двух стран.
Конечно, в подсчетах инвестиций мы вынуждены полагаться на официальную статистику – в том числе китайскую, которую в России привычно критикуют за лукавство и противоречивость. Но даже с учетом неполного доверия к исходным данным, эксперты в целом находят цифры похожими на правду. Немногочисленные «политические инвестиции» в укрепление добрососедских отношений – капля в море китайской зарубежной экспансии. В один только Пакистан КНР инвестирует $62 млрд. Для сравнения: прошлогодние вложения Китая в основной капитал (нетто) на территории РФ составили, по данным Центробанка, менее $0,5 млрд. Несмотря на колоссальный транзитный потенциал, Россия до сих пор так и не получила достойного места в китайском мегапроекте «Экономический пояс Шелкового пути», оказавшись в стороне от строительства новых евразийских транспортных коридоров.
Страна зарекомендовала себя «как не самый надежный партнер в инфраструктурных проектах», отмечает глава Дальневосточного института управления РАНХиГС Вячеслав Кушнарев. И это впечатление определенно не изменят блины с икрой и водка, которыми на ВЭФ в перерывах между демонстрацией китайской делегации «современного экономического потенциала Дальнего Востока» Путин угощал Си Цзиньпина.
Проблемы с Россией обычно начинаются уже с концепции. Отрезанная от западного рынка капитала и испытывающая трудности в поисках инфраструктурных инвестиций (соответствующие расходы бюджета неуклонно падают с 2013 года) страна тем не менее уделяет недостаточно внимания качеству самих проектов. Исследовательская компания InfraONE указывает на нехватку «системной работы с посевной стадией на государственном уровне». Но даже продуманные проекты не избавляют участников от постоянной головной боли, поскольку таят в себе непомерные операционные риски. Самые очевидные – отклонения от графика и выход за границы сметы. Здесь деловые культуры двух государств практически несовместимы.
Производительность россиян повергает китайцев в уныние: «Пьют же! “Они же у вас пьют и не работают”, – говорили мне сами китайцы. Выдали человеку зарплату, а он взял и на неделю исчез. Китайцы так не могут, а наши, видимо, не могут по-другому», – объяснял живущий в Пекине партнер юридической фирмы China Window Александр Зайнигабдинов.
Нецелевые расходы в китайских госпроектах – градостроительных, инфраструктурных – имеют серьезные последствия для менеджмента и редко когда превышают 1,5%, рассказывал мне другой эксперт по современному Китаю Владимир Невейкин: «Поэтому километр великолепной китайской дороги в [северо-восточной] провинции Хэйлунцзян, где точно такие же погодные условия, как в России, в семь раз дешевле, а качество в четыре раза лучше, чем в регионах российского Дальнего Востока. При этом средняя зарплата дорожного строителя в КНР вдвое выше, чем у аналогичного рабочего в Амурской области».
При всей роли государства в жизни Китая там не перестают удивляться гримасам российского госкапитализма: его страсти к избыточному регулированию, административной некомпетентности и коррумпированности. Но прежде всего – «врожденной неприязни к бизнесу российских чиновников» (о чем с нехарактерной для китайцев прямотой было сказано на проходившем в Сочи Российско-китайском деловом форуме малого и среднего бизнеса). Очевидно, преимуществ от долгосрочных инвестиций в такую систему китайцы находят немного, но при случае всегда готовы восхититься лидерскими качествами и железной хваткой российского президента. Что-что, а сильную власть в Китае уважают.
Обозреватель Republic
https://republic.ru/posts/92287